- You William Blake?
- Yes I am. You heard my poetry? …
(“Deadman”)

(начало в  http://udaff.com/creo/35939.html)

Тяжелые вертолеты с логотипами “RBS” на бортах низко скользили над водой. Скрючившись в тесном для него салоне, Андрюша задумчиво смотрел в иллюминатор, покусывая кончик хвоста. Вдали виднелись очертания острова. За стеной, в грузовом отсеке, тяжело ворочался и щелкал клешнями Сережа. Сидящий рядом режиссер в желтой майке с нарисованной кошмарной рожей и подписью “ANDRYUSHA” на пузе деловито шелестел бумажками, немилосердно коптил сосискообразной сигарой и был, как обычно, самим воплощением оптимизма.

– Рекламные ролики состряпали на ура! Особенно мне понравился видеоряд с химиками. Только слоган у них не очень: “Искусственное мясо – на вкус и запах как настоящее. Андрюша сделал свой выбор!” Хм… к чему явно проигрышное сравнение “настоящее-искусственное”?… не надо раздражать ботву, пусть хавают что дают. Я бы завернул по-другому, строже и внушительнее: “Высокие технологии. Мясо будущего. Рекомендовано Андрюшей. Проверено Realty Battle Show”. Стильные рубленые фразы. Звучит?! Это чтоб мы тоже рапидом мелькнули, пиар в пиаре!… Та-а-ак, что у нас дальше… Какие-то синтетические энергетики… ну и название… из чего их бодяжат? E254, E545, E666… мать моя женщина! состав лучше не читать. Так… официальный лозунг “НекроСтэн® – источник живительной силы, лучшая энергетическая добавка, полностью заменяющая пищу”… как бы его обыграть? Давай стих сварганим, вроде:
– Для шерсти и когтей
– Нет лучше НекроСтэна
– Рву в клочья упырей … что дальше? четвертую строчку не подскажешь?

– … в кровище по колено, – мрачно буркнул Андрюша.

– Супер! Да ты поэт! – режиссер вдохновенно застрочил в блокноте, не заметив зловещей ухмылки Андрюши, – Сегодня наш день. Эфирное время самое лучшее. Прямо перед нами идет познавательная программа “Кто дальше харкнет”, сразу за нами ток-шоу “Какой рукой вы делаете это?” и интервью с заслуженным педерастом “В актерской гримерке”. Салатиком блок рекламы, фуе-мое… Условия внимательно прочитал? Вы с Сережей будете сражаться в катакомбах. Запустим мы вас одновременно с двух противоположных концов. Технари уже поработали – установили камеры, сюрпризов натыкали. Ямы-ловушки, качающиеся двери, всякие падающие штыри… По идее, встретиться с Сережей вы должны в центральной пещере, где освещение получше и стоит главная камера… Запомни, бой должен быть динамичным и быстрым. Не как с Настенькой. И как ты понимаешь, со смертельным исходом. Я лично надеюсь, что не с твоим. Идеальный вариант – чтобы вы уложились в эфирное время, пока спутник висит над нами. Еще одно. Продюсер захотел, чтобы в шоу добавили фарша. Так сказать, видом крови разогреть публику перед финальной битвой. Поэтому в начале мы к вам запустим десятка два свинокрысов. Мерзкие злобные твари, но вы их порвете… вроде все. Ну вот, уже и на посадку идем… с Богом, Андрюша.

…

Вся съемочная группа, затаив дыхание, наблюдала развязку боя на главном мониторе полевой студии. Прихрамывая, перешагивая через трупы растерзанных свинокрысов, Андрюша медленно приближался к поверженному Сереже. По его длинной шерсти в нескольких местах стекали веселые ручейки крови. Сережа выглядел не лучше – обе его клешни были оторваны, тонкие стальные нити опутывали головогрудь и при малейшем движении грозили перерезать нежные суставы. Длинные сегментарные антенны обреченно подрагивали.

– Еще непонятно, кто из них раньше дуба врежет. Того и гляди, обоих участников потеряем, – судорожно перемалывая жвачку, напряженно произнес один из техников, – Зрителю это не понравится. Может, медиков вышлем?

Но его никто не слышал. Все ждали кульминации. Подойдя вплотную к гигантскому насекомому, мохнатый монстр угрожающе навис над поверженным, но все еще живым врагом. Это было сильное зрелище.

– Сейчас, сейчас он его прикончит! Смени угол… сделай приближение… вот так… крупный план на Сережу… теперь на Андрюшу… камеру назад! – выйдя из ступора и навалившись на плечо оператора, режиссер азартно тыкал кнопки на пульте. Миллионы глаз по всему миру с тупым любопытством застыли на экранах телевизоров. Миллионы лиц скривились в болезненной гримасе похотливого нетерпения, – Что же он медлит? Или это театральная пауза?

Но на экранах происходило что-то непонятное. Вместо того, чтобы добить Сережу, Андрюша, словно опомнившись, вдруг суетливо пригладил разлохмаченную шерсть и вытер окровавленные когти о спину. Затем стыдливо отвернулся и, проведя какие-то загадочные манипуляции, глянул прямо в камеру. У всех вырвался вздох удивления – на шее у умирающего, торжественно-возбужденного Андрюши криво висел нелепый (очевидно, самодельный) зеленый в красный горошек галстук-бабочка.

– А это еще что за фокусы? – недоуменно пробормотал режиссер.

– С особым цинизмом прикончить хочет, – с видом знатока удовлетворенно заявил худой продюсер, – Помните шедевр последнего кинофестиваля “Супер киллер в бабочке мочит точно между глаз”? Явная дань уважения высокому искусству.

Но произошло нечто другое. Андрюша вдруг приблизился к камере и острыми когтями как ножницами решительно перекусил два проводка. Оператор беспомощно подергал джойстиком, – Вот те раз… Он обесточил моторы… камера неподвижна…

Тем временем Андрюша вручную настроил камеру. Пошатываясь, отошел назад, откашлялся и дрожащим от волнения голосом пробормотал, – Александр Сергеевич Пушкин… Буря мглою… небо кроет, Вихри… э-э-э… снежные крутя. То как зверь она завоет, То заплачет… как дитя…

– Что он там блеет? Он… читает стихи?? Быстро, давайте рекламу! Что на очереди? Порно комиксы для собак? Врубайте скорее!!! – режиссер схватился за голову.

– Шеф, у нас проблема, – после некоторой заминки, растерянно доложил один из операторов, – Утром, перед началом съемок, в аппаратуре сбои были. А тут как раз Андрюша рядом крутился. Давайте, говорит, я посмотрю. Поковырял что-то в проводах своими когтищами, все и заработало. А теперь мы центральную камеру из прямого эфира отрубить не можем.

“…Не жалею, не зову, не плачу.
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым…”

– Боже мой… пропущенный рекламный блок и благодарственное слово спонсорам… неустойка… это конец шоу… Нет!!! Прекратить любой ценой!! Остался запасной свинокрыс? Мой личный?! Выпускайте! – испуганный техник торопливо нажал кнопку, и на боковом экране мелькнула серая тень.

“…Выхожу один я на дорогу,
Под луной кремнистый путь блестит.
Ночь темна, пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит…”

Не отрывая взгляда от объектива, Андрюша резко выбросил правое копыто в сторону. Раздался сухой треск и короткий визг. Брезгливо дернув ногой, он отшвырнул свинокрыса с пробитым черепом в дальний угол.

“…Но снова утро я предчувствую,
Росу в жасминовом листке,
На камне ящерицу шуструю
И город белый вдалеке…”

Теперь Андрюша декламировал во весь голос, во всю мощь четырехкамерных легких. От начальной робости не осталось и следа. Его красные глаза сияли неземным огнем, а из клыкастых уст чарующе текли бессмертные строки. Казалось, весь его косматый окровавленный лик излучал мягкий приглушенный свет. Нелепый галстук-бабочка давно отвалился, но он этого не заметил. Для него уже не существовало ни смертельных ран, ни по капле вытекающей жизни, ни мрачной пещеры, заваленной мертвыми и умирающими телами. Его горящий взор был устремлен сквозь глазок телекамеры дальше, в одному ему ведомые дали.

“…И не одно сокровище, быть может
Минуя внуков, к правнукам уйдет.
И снова скальд чужую песню сложит
И как свою ее произнесет…”

Забытый всеми, и сам забывший про оторванные конечности, Сережа во все восемь глаз ошалело таращился на Андрюшу. И не он один. Миллионы тусклых глаз по всему миру заворожено смотрели в экраны.

“…I saw a chapel all of gold
That none did dare to enter in,
And many weeping stood without,
Weeping, mourning, worshipping…”

Миллионы жующих ртов безвольно распахнулись, роняя куски пищи.

“…Long Dong Dao Lai Shi -- Bai Hua Ji Yi Jue
Hong Mei Bu Qu Fu -- Shu Shu Li Feng Xue…”

Миллионы жирных рук застыли в воздухе, так и не закинув очередную порцию в открытые пищеприемники.

“… Аваки, хикари тацуни вакаме… Хитоси, омокагено тиюздёге… ”

Помноженный десятками телерадиостанций, отраженный дюжиной спутников, над затихшей планетой лился, как молитва, преисполненный невероятной красоты и пронзительной печали голос. И уносился прочь. К звездам.