больше всего  он любил конец лета, нет, осень, кажется осень, короче на заливе уже было прохладно и ему нравилось сразу после заката шагать по кромке воды, вокруг ни души, а вода казалась грязной, вода казалась гиблой, и чайки не желали  спать, терпеть не могли спать. они опускались, подлетали к  нему, охотясь за его глазами, его душой, остатками его души.
        если у  тебя осталось  немного души и ты знаешь  об этом, значит у тебя еще есть душа.
        потом  он  садился и  смотрел на  воду,  и  глядя на воду, трудно  было чему-то верить.  тому, что, скажем, есть на свете такая страна как Китай или Америка или такое место  как  Вьетнам,  или что  когда-то он  был маленьким, хотя нет, если вдуматься,  в это было не трудно поверить, детство у  него было препоганое, его он не забыл. и  молодость  тоже не  забыл:  все места работы и  всех женщин, потом  годы без женщин, а теперь - без  работы. шестидесятилетний бомж. списан. ничто.  у него была сотня и еще сколько-то мелочью. океан... он перебрал в уме всех своих женщин. с некоторыми из них ему было хорошо,  другие  были ведьмами,  слегка тронутыми,  жесткими   и   царапались.   комнаты  и   кровати,  и   дома,  и дружеские пьянки,  и  места   работы,  и  пение,  и  госпитали,   и беспросветность, тусклые дни и ночи и никакого смысла, ни единого шанса.
        а сегодня итог шестьдесяти лет: сотня и сколько-то мелочью.
        немного  погодя  он  услышал  за  спиной смех.  они  притащили бутылки, банки пива, какую-то закуску. они смеялись, они хохотали. два парня и две  девчонки.  стройные,  гибкие, беззаботные. потом кто-то из них увидел его.
        - Эй, что это такое?
        - Черт, я не знаю!
он не пошевельнулся.
        - это человек?
        - оно дышит? оно корчится?
        - КАК корчится?
они заржали.
        он приподнял свою бутылку. в  ней еще  кое-что  оставалось. сейчас было самое время хлебнуть.
        - оно ШЕВЕЛИТСЯ! смотрите, оно ШЕВЕЛИТСЯ!
он поднялся и стряхнул с колен песок.
        - у него руки и ноги! у него лицо!
        - ЛИЦО?
они снова  засмеялись. он удивился.  обычно дети не такие. не злые. Что же тогда эти? он подошел к ним.
        - старости не стыдятся.
один из парней доканчивал банку пива. он отбросил ее в сторону.
        - стыдно  годы  даром тратить, папаша.  а ты  по-моему  только зря небо коптил.
        - Я все еще порядочный человек, сынок.
        - а если одна  из этих девок подставит тебе свою  щелку, папаша, что ты сделаешь?
        - Антон, не выражайся!
это заговорила  молоденькая  девушка с  длинными рыжими  волосами.  Она распустила их  на  ветру, казалось, вся она  отдается на волю ветру,  крепко упираясь ногами в песок.
        - так как же, папаша? что ты сделаешь? а? что ты сделаешь, если одна из этих крошек на тебя ляжет?
он повернулся, обошел их одеяло и по песку побрел к дощатой дорожке.
        - Ну  зачем ты так издевался  над этим старикашкой? иногда я  тебя просто НЕНАВИЖУ!
        - А НУ ИДИ СЮДА, крошка!
        - НЕТ!
он обернулся и увидел как парень несется за девушкой. она завизжала, потом засмеялась.  Антон поймал ее и  они упали на песок, борясь и хохоча. он увидел что другая пара стоит и целуется.
        он дошел  до дорожки,  сел  на скамейку  и  стер  с ног песок. потом он обулся  и  через  десять минут уже был  в своей  комнате.  он разулся  и, не включая света, вытянулся на кровати.
в дверь постучали.
        - Сергей Василич?
        - да?
дверь  приоткрылась.  это  была  квартирная хозяйка -  Марина Игоревна. Ей было  шестьдесят-пять  лет, он  не мог разглядеть ее  лица  в темноте. он был рад что не может разглядеть ее лица в темноте.
        - Сергей Василич?
        - да?
        - Я сварила суп. хороший супчик. принести вам тарелочку?
        - нет, мне не хочется.
        - ох, ну же, Сергей Василич,  хороший суп,  очень хороший  супчик! давайте  я принесу вам тарелочку!
        - ну ладно.
он  встал и в ожидании сел  на стул. она оставила дверь  приоткрытой  и свет из коридора проникал в его  комнату. пучок  света, один лучик  падал на его ноги и колени. туда она и поставила суп. тарелку супа и ложку.
        - вам понравится, Сергей Василич, я готовлю хороший суп.
        - спасибо, - сказал он.
        он сидел  и смотрел  на суп.  желтый как моча. это был куриный суп. Без мяса. он сидел и смотрел на маленькие пузырьки масла. он сидел так некоторое время. потом он вытащил ложку и положил ее на комод.  поднес тарелку к окну, отцепил сетку и тихо вылил суп  не землю. поднялась тоненькая струйка пара. потом она расстаяла. он  поставил тарелку на комод, закрыл дверь и снова лег на кровать. было еще темнее чем раньше, ему нравилась темнота, в темноте был смысл.
        напряженно прислушиваясь,  он уловил  шум  океана.  некоторое время  он слушал океан. потом он вздохнул. один раз глубоко вздохнул и умер.