Девятнадцать лет, это время прорывов, время свершений, время для нового опыта. Однако, к этим летам я имел в активе лишь случайно отпизженного на детской елке Деда Мороза, раздавленного рулоном линолеума пуделька, яйца, намазанные Финалгоном и обосранный бассейн с шариками в глубоком анамнезе. Настал срок для более серьёзного свершения - потери невинности. Да! К девятнадцати годам я никому так и не выписал поебаца, увы!

В этом деле мне мешал излишний романтизм. Возвышенный ум не желал мириться с низменностью интимного процесса. «В живого человека хуем тыкать?!» © - это про меня. Мне казалось, чтобы такие прекрасные, неземные создания как девушки, согласились допустить в себя залупообразного питона, нужно было горы свернуть, луну с неба достать и непременно жениться! Даже проститутку не мог унизить деньгами, вот что скажу я вам! Хотя, в это же время, все мои друзья еблись как кролики, а одна из прекрасных принцесс легко и непринужденно обосралась на пьянке. Но, бля, где я, а где реальность?

Короче, в строительном магазине, в котором я трудился, все лето подрабатывали молоденькие девушки - кассирши. Студентки институтов были рады летнему заработку, замещая ушедших в отпуск сотрудниц, а мужской коллектив пытался наставить молодежь на путь истинный, навязчиво намекая на свою эрудированность и мастерство в плане поебушек. Выделялся один я. Этим и привлёк внимание женской части, получив лестную характеристику: «самый приличный», а заодно статус ценного приза негласного женского соревнования, проходящего под лозунгом: «Трахнись первой с Гагачем, остальные – ни о чём!» Естественно, я был не в курсе и всячески ебланил недвусмысленные намеки, принимая их за непонятные женские штучки-дрючки, иногда даже прямые насмешки, сильно тому смущаясь, чем только увеличивал ставки блядского тотализатора.

Крайний день летней смены традиционно отмечался шумным корпоративном, на котором по рассказам старожил брались последние неприступные бастионы сисястой интернатуры. Планировал взять какой-нить завалящий бастион и я, с интересом поглядывая на хоть и на пятидесятилетнюю, но хорошо сохранившуюся бухгалтершу. На всякий случай я прикупил дешевенькое обручальное колечко, чтобы сразу заходить с козырей.

Веселье уже переваливало за экватор, а храбрости я так и не набрался, хотя в штанах все ныло и гудело от близости пьяненьких женщин. Тут подле меня нарисовалась кассирша с весьма справедливым погонялом - «Принцесса Фиона», которая, облизнув губы языком, развратно произнесла:

- Гагач, тут скучно! Поехали ко мне, а?

От такого неслыханного предложения, ваш покорный слуга протрезвел, вспотел и схватился за обручальное кольцо в кармане, как за спасательный круг. В паху стремительно захорошело. Вот оно, вот!

- Я... я... на улицу, машину ловить! - заикаясь ответил я. О Фионе даже и мечтать не мог. Похуй, что страшная, зато молодая и добровольно даст. Если уж предельно откровенно - «даст», это было исчерпывающее качество идеальной для меня на то время девушки.

Фиона победно кивнула и последовала в женскую раздевалку. Я же выскочил на улицу и принялся голосовать. Почти сразу нарисовалась рыхлая девятина.

- Шеф! Ленинский 113! Поехали! - услышал я знакомый голос.

С этими словами вместо Фионы на заднее сидение развалюхи шустро впорхнула её подруга - Катюха. Девочка- мечта. Года на четыре меня старше. Крепкая, стройная. Шикарный зад и примечательные сиськи. Катьку хотел выебать весь магазин, но девица держалась чопорно.

- Гагач, хватит ебланить! Садись в машину. Ко мне поедем!

Я не верил своим ушам. Это что? Шутка такая?

- Ро... розетку п... починить с... срочно? - заикаясь, спросил ерунду я, садясь на переднее сиденье. - Я ж эту, Фион ... Карину жду.

- И розетку починим, не волнуйся! Ее, заразу, в первую очередь! А с Каринкой я договорилась. Все на мази! - ультимативно ответила Катюха.

- На мази... - машинально повторил я, направив взгляд на зеркало заднего вида, в котором промелькнуло охуевшее лицо принцессы Фионы, только вышедшей из дверей магазина.

Было уже достаточно поздно. До катюхиного дома мы доехали быстро, без пробок, в тревожном молчании.

- Ну! Где тут розетка? - робко осведомился я, зайдя в квартиру.

- Ш-ш-ш! - шикнула на меня Катюха, глазами показывая, что в квартире мы не одни. - Вот, здесь... розетка... - прошептала она и приложила мою руку к своей промежности.

Инструмент, коим предполагалось починить катюхину розетку, тут же постыдно дал холостой выстрел. Я затравленно посмотрел на совратительницу, целомудренно скрестив ноги. «Теперь точно настал тот самый момент», - подумал я, нащупывая кольцо в кармане.

- Катюха! - начал брачный ритуал пьяным и хриплым, как у Боярского, голосом.

- Пришей се хуй на ухо... - грубо оборвала меня кассирша и толкнула в сторону ванной. - Пиздуй, подмойся, потом сюда, в комнату. В раковину не ссать, не дрочить, живо! Я вся горю, бля!

Дивясь творящемуся разврату, я послушно засеменил под душ, швырнув на вечное хранение обтруханные трусы под ванну. Скажу, что чувствовал себя очень необычно. Наверное, такие ощущения испытывают старшеклассницы перед выпускным, зная, что их и выпустят, и выебут, и Алые Паруса покажут - и все это на халяву.

Единственное чего я не испытывал, так это ощущение хуя. Предатель сдал экзамен досрочно, а теперь, от незнакомой обстановки, скукожился и явно в бой идти не хотел.

Поэтому, после душа я расположился у раковины, напротив зеркала, и принялся оживлять хуй методом нанесения ритмичных ударов об раковину, попутно размышляя, как же грамотней оформить помолвку с кассиршей. Поначалу получались не удары, а шмяки и шлепы, но ничего. Я состроил в зеркало еблище побрутальнее и вообразил свой карающий монолог: «Ах ты распутная пиздень! На, хуем по лбу! Ебстись, не обвенчавшись, возжелала? Выхватывай бибислом по кастрюле! Держи удар, куда глаза в разные стороны... Ртом дыши. Сосредоточься. Выйдешь за меня? То-то же…Хуяк! контрольный по бестолковке, и ебысь! ещё для профилактики!» «Дэннн, дэннн!» зазвенела раковина от настойчивых ударов затвердевшим членом.

Тут я оторвал взор от хуя, чтобы полюбоваться своей мужественностью в зеркало и замер. За моим плечом, в проеме двери стояла какая-то толстая тётка и диву давалась, а точнее - стремительно охуевала от пикантного зрелища, балансируя на грани между инсультом и инфарктом.

- Ты шо делаешь, хад?... Хто ты такой? - захрипела тётка.

- Алексей… Гагач... - проблеял я, изрядно растерявшись. Осознав, что дал ответ не полный, добавил почему-то из Булгакова - Розетку починяю...

В качестве подтверждения своих слов, я ещё пару раз стукнул хуем об раковину, всем своим видом давая понять, что именно так нынче чинятся розетки!

Тётка тут же ушла в нирвану. Ухая, как филин, она галопом поскакала куда-то прочь. «Нехорошо с тещей познакомился, - подумал я. - Ладно, её я разъясню позже. Нужно идти, свататься к молодухе».

Захватив обручальное кольцо, я зашёл в комнату. Там обнаружил, что невеста, отдавшись на волю алко-эфира, крепко дрыхла. Причём спала голой на тонком одеяле, зачем-то расстеленном на полу, трогательно свернувшись эдаким сексуальным калачиком.

Из-под попы ярким прожектором на меня светила пилотка, которую я видал по-настоящему впервые. Удобно расположившись рядом со спящей, дрожащими от возбуждения руками я взял её за крепкие, спортивные ягодицы и немного их раздвинул. Из расщелины на меня хмуро глянул пустой и темный глаз.

«Это какое-то масонство!» - поразился я открывшимся видом на всевидящее око. Тем не менее что-то подсказывало мне, что такого шанса больше может и не случиться. В конечном итоге когда-нибудь я женюсь, а вот оказаться с кольцом всевластия в руке рядом с оком Саурона... это вряд ли мне ещё так свезёт! Я почувствовал себя героическим хоббитом. «Суй палец в жопу, Фродо Бэггинс!» - бил набат в голове голосом Сэма Гэмджи. И я сдался.

Пару секунд подумал: какой же палец будет уместно засунуть в святая святых? Указательный - слишком строго и неуважительно, мизинец - как-то, блядь, аристократично... безымянный? Нет! Я ж на нем потом обручальное кольцо носить буду! Большой палец по понятной причине тоже не подошёл. Остался только средний. На том и порешил. Сконфигурировав фак, я обильно смочил палец слюной и ввёл его Катьке в жопу. Прямая кишка, как пустыня Гоби сразу впитала в себя всю влагу, крепко обхватив перст. «Тепло, - подумал я, - приятно. Резко вынимать нельзя - анус наружу достану».

Тут, в этот беспизды счастливый миг, распахнулась дверь и на пороге комнаты, в лучах бьющего из коридора электрического света, возникла теща. Десять минут знакомы, а уже никакой от неё жизни нет! Уперев руки в боки, она торжественно-карающим голосом возвестила какую-то нелепую хуергу:

- Ф-фрунзе! Курчатов! – переходя на визг - Йоффе!

Видимо, поехавшая крышняком маман, озвучивала перечень людей, кои, по её мнению, были действительно достойными претендентами на руку дочери, в чей жопе я беспардонно ковырялся пальцем. Я хотел возразить, что озвученные ею персонажи у нас в магазине не работают, предъяв на Катюху не кидали, мол по праву проникновение совершаю, но не успел. Катька от её визгов проснулась и, перепугавшись, резко и неудачно села мне на руку. Палец, надежно зафиксированный в анусе, глухо хрустнув, надломился.

От такой боли я взвопил что есть мочи, войдя в резонанс с визжащей мамашей. Почувствовав у себя в жопе инородный предмет, к нашему академическому хору имени Кащенко присоединилась и Катька. Она вскочила на ноги и стала шустро съябывать от непонятной, но запердолившей ей в сраку опасности, мимо мамки в коридор. Естественно, стараясь сохранить палец на своей руке, а не проебать в чужой заднице, я послушно вскочил и побежал за ней, как вагончик за паровозиком, блядь. Но её крепкие ягодицы так сильно виляли, выкручивая сломанный палец, что через три шага я ебанулся в обморок прям под ноги маман.

- Жорес Алфёров! - последнее, что я услышал. Когда через несколько лет поступил в Политех, я понял, что мамаша где-то там работала и называла фамилии своих кумиров в мире науки, с коих я должен был брать пример, а не размахивать хуем в ванной. Их портреты висели на стенах, я любовался ими и представлял, как они стоят в очередь в катюхину комнату, важно беседуя о науке, а её маман разносит чай, предупреждая о том, что Катечка сегодня нехорошо покушала.

Забвение длилось не долго. Очнулся я от дикой пульсирующей боли в среднем пальце. С радостью узрел синеющий и распухающий, но полезный в аргументированных спорах девайс на месте. В ванной пиздились не на жизнь, а на смерть невеста с тещей. Я тихонечко повытаскивал шмотки из-под ног дерущихся. Полюбовался красивым и молодым телом, получающим пизды от более старого и опытного, и, вздохнув, вышел в подъезд.

Вот многие скажут, типа - ага, полюбовался на голую даму со сломленным жопой пальцем. Ща! А я отвечу так: припоминаю, что я тогда ещё и содрочить на дерущихся тёток подумывал. Такой голод по части интима был, что хоть волком вой.

Далее я уточнил у прохожих адрес травмпункта и поймал такси. Травматолог, с подозрением принюхиваясь к факу, велел мне самостоятельно обработать его спиртом, но лишних вопросов не задавал.

Утром я предстал перед коллективом со свежим гипсом. Смена девушек-интернов закончилась, ни Фионы, ни Катюхи в магазине уже не было. Дура Фиона в качестве мести успела растрындеть на пьянке, что Гагач уехал ебать Екатерину. Поэтому, первое, что я услышал, придя на работу:

- Гагач, ты чо, палец в жопе у Катюхи сломал? Гы-гы-гы? – ржал мой тёзка из отдела крепежа. Я невесело смех подхватил.

- Да не, так... Упал на ровном месте! Проснулся – гипс.

После этого приключения, у меня как отшептало и скромность, и скованность в отношениях с женским полом. За это я Катюхе вместе с несостоявшейся тёщей благодарен по жизни. А кольцо я где-то потерял в тот день. Где – не помню.