Наверное, стоит начать  с того, что ей при рождении дали неудачное имя. Удивительная способность некоторых родителей настолько "не угадывать" подходящее имя для собственного ребёнка подчас просто поражает. Светлана не может быть жгучей брюнеткой, она должна быть беленькой, светленькой. А Жанна не может быть конопатой. Как Юлька не может быть инертной и долговязой. Юлька - это юла. Это чёрт в табакерке. А Наташа это точно не худосочная, а такая - немножко пышечка. Наташшшшшшшааа, - так дрожжевое тесто пыхтит, если прислушаться.
Зачем девочку называть мужским именем, - это вопрос другой темы, но эту девочку назвали Евгенией. Женькой. Видимо, хотели мальчика, и уже подготовили имя для него, но, родилась девочка. Кареглазая, смугленькая, маленькая. Миниатюрная, одним словом.

И так и была она самой маленькой сначала в садике, потом в школе. Потом в институте.
Евгения - это же цыганка. Этакая Эугения, Есения. Пышная копна волос, сама холеная, дородная, статная,  глаза с поволокой. Женщина для любви.
Вот назвали бы Юлькой - и угадали бы. А так-нет. Не угадали. Эх, родители.
Поэтому, её полным именем никто и не называл - ну, смешно же - ей богу! Воробей взъерошенный и Эугения. Только Женькой, Жекой, и впоследствии Ёлкой. Почему Ёлкой -  понятно. Потому что надо было всё-таки назвать в метриках Юлькой. От судьбы не уйдешь. Но имя быстро прилепилось с чьей-то легкой руки и так до сей поры и Ёлка.

Когда разошлись,  как в море корабли, отец с матерью - Ёлка уехала жить  к деду. Дед был рад внучке, после смерти жены он тосковал, и внучка, такая шустрая, весёлая и боевая - стала смыслом его жизни. Охотник, а в прошлом - десантник, служивший в 105-й Венской, отец единственной дочери, дед Олег, как и любой мужчина всегда мечтал о сыне. Дочь воспитал пацанкой и такие же методы применял с внучкой. "Не ныть, не скулить, не ябедничать. Больно? Нет, это ещё не больно, терпи!".
Больше всего Женька - Елка любила смотреть, как дед метал ножи. Он мог бы выступать с этим номером в цирке. Это был верх мастерства. С любого расстояния, даже не глядя.
"Научи, дедуль? Умоляю!" - Ёлка с надеждой смотрела на деда и всё-таки в один прекрасный момент  упросила. Уломала.
Это было нелегко. Дед начал с азов. Рассказал внучке о формах ножей, балансировке, заточах, о свойствах стали.
С названия стойки "киба-дачи" Женька долго хихикала и никак не могла сосредоточиться, но, в конце концов, именно бросок из этого положения, из позы всадника - стал её фирменным. Потом в ход пошли пластины, гвозди, иголки, топоры и даже обычные тарелки. Дед Олег любил повторять, что убить можно любым "правильно" брошенным предметом. 
Женька была хорошей ученицей, способной. Дед удивлялся, но виду не подавал. Радовался, конечно, успехам, гордился в тайне, и сильно внучку не захваливал. Иногда сомневался, а нужно ли всё это ей? Девчонка всё - таки. Но, в конце концов, утвердился в мысли, что это может и пригодиться. Время такое сейчас ...сложное. Всё что знал, всему обучил. Естественно, настрожил - "применяй только в самых экстренных случаях, когда тебе грозит реальная опасность". 
- Конечно, дедуль, даже и говорить не стоило.
Ёлка, как и следовало ожидать, стала фанатом  боевых, метательных ножей и открыла коллекцию  любимыми  "Кантемир", Freeknife, "Мастер", "Сарган",  подаренные дедом. О своём увлечении никому не рассказывала.
Один раз, правда, не выдержала. Руки "зачесались".  На пустыре, за домом, собирались мальчишки и развлекались, как могли. Игра в ножички - самое распространенное и слегка поднадоевшее занятие, протекала медленно и без огонька. Женька подъехала к кучке матерящихся, пока не слышат взрослые, пацанов, бесшумно, на велике.
-Эй, "Буратино",  да кто так бросает, чучело ты беспонтовое!?
-Ты чего это, Ёлка, совсем обурела? Ну, иди, покажи? Думаешь легко?
Ёлка нехотя спрыгнула с велика, блатной развалочкой подошла к лысому, длинноносому мальчугану, тому самому "Буратино",- взяла нож, усмехнулась, рассмотрев допотопный "инструмент"  и повертела его  между пальцев. Да так ловко, что  вызвала пограничное  удивление у обступивших её пацанов.
Мальчишки до этого играли в танчики, в города, метали перочинные ножи в землю.
Это был заброшенный пустырь, постепенно превращающийся местными жителями  в свалку ненужных вещей.
Ёлка попросила мальчишек расступиться, посмотрела на выброшенный кем-то из жильцов старинный шкаф, с ромбами на покосившихся дверках, прицелилась и ...лезвие ножа как в масло вошло в центральный  ромб.
-Ни хуяшечки. Не слабо, Ёлка. Где научилась? У кого?
-Да это случайно, ребята. Я пошутить хотела, а тут... вот так...
-Да у неё дед десантник, он и научил, поди.
-Может и дед... Ну ладно, ауфидерзейн, дурачки малолетние.
-Обурела Ёлка. Ты чего такая-то? Думаешь, если случайно в дверь трухлявую попала, так и выбражать теперь можешь? Пиздуй отсель, чтоб не видно тебя было.



Время летит быстро. Особенно в двадцать первом веке. Оно никогда так не бежало. Возможно, действительно, что-то случилось с земной осью. Бабки на лавочках охали и ахали - "Земля быстро вертится, это, как пить дать,  к войне. Или к "калипсису", ну ...как там его учёные называют?".

Да, земля семимильными шагами шла к своему "калипсису", а дети росли как грибы после дождя. Выросла и Женька. Про неё нельзя было сказать - "выросла и расцвела". Это не про неё. Выросла и выросла - так точнее. Причем, не ввысь и не вширь. Вот только грудь безразмерная появилась и попа, как орех.  Большая грудь у маленькой девушки - это, скорее недоразумение, чем достоинство. Женька даже стеснялась этих своих округлостей. А парни жадно пялились, облизываясь.

Ёлка редко виделась с родителями. Отец  уехал с молодой женой во Францию. Мать с молодым мужем в Швейцарию. Женьку с собой никто не позвал. Да она бы и не поехала. Да и дед бы не отпустил. Куда он без внучки?
А потом дед умер.  Шёл вечером из гаража - упал и умер. Моментально. Сердце.
Отец и мать прилетели немедленно, навезли Ёлке кучу вещей, подарков, денег. Но опять-таки - ни тот, ни другой, не позвали с собой. Такие вот родители. И вроде, и не плохие, и в то же время... кто их разберет?
Ёлка кое-как сдерживалась, чтоб не разрыдаться. Дед не любил нытиков. Значит, плакать не будем. Будем жить, дедушка Олег!

Учеба в институте не напрягала, Женька была умненькой, смышленой. Но и особого желания и рвения не выказывала. И понятия не имела, кем станет после окончания вуза. Пошла поступать с приятельницами за компанию. На технолога  химической промышленности.  Ну, технологом, так технологом.
Женька не любила эти компании студенческие, которые всегда, как правило, заканчивались, оргией. Такие уж были современные нравы. Такие уж развлечения. Сначала выпивали за сервированным «а ля общага»  столом, потом вели светские, умные беседы, чаще о политике, а потом плавно переходили на веселый, дружественный, студенческий  трах, который  частенько снимался кем-то ушлым на видео. Женька была "старомодной", наверное, да и  дедово воспитание сдерживало бурлящее либидо мощно.
Ёлка понимала, что это всё - мерзость и это должно быть не так. У неё всё будет по- другому. С  единственным и любимым. А эти поебушки на съемных хатах, хором и хороводом, нет, это не по ней, а потом как смотреть друг другу в глаза?
На третьем курсе гуляли на студенческой свадьбе. Невесту все три года до этого  «имели» однокурсники, каждый раз разные, а жених переёб всех девок.  Отличная свадьба! Все практически родственники! Там же ещё и дети родятся, наверное. Смешно и горько!

Невозможно объяснить, как так небесная канцелярия тасует колоду карт человеческих судеб. Кому-то сразу всё, кому-то хуй с маслом. Кто-то родился в семье королей, кто-то у горьких пьяниц. Все эти болезни, войны. Кто-то пухнет от обжорства, а кто-то от голода. Непонятно, невозможно постичь такую растасовку. Справедливо ли это?
Самой страшной и неказистой девчонке, тихой троечнице, которая ничего собой не представляет ни в женском плане, ни в человеческом, достается самый лучший муж, который умеет сделать сказку былью. Корявенькая, косенькая, хромоножка - а мужика отхватит - дай бог каждой! Красивая, сексапильная деваха, которой для полного набора не хватает только диадемы на голове, выскочит замуж за какого-нибудь уркагана и всю жизнь выслушивает от него, что она проститутка, шваль и ебётся со всеми подряд. Это в лучшем случае.
Фундаментальная, как поросячье корыто, несправедливость! Бывают и исключения, но это такая редкость, что только лишний раз убеждаешься, что нет там никого, а если и есть, то глубоко начхать ему на всех.

Вот так жила себе Ёлка, симпатичная девушка, хорошая, весёлая. Родителям не нужна, дед тоже "кинул", осиротив её в 19 лет. За что? Ни одной родной души! А когда девчонка совсем одна, то и начинает к ней лезть всякая мразота, ведь чутьём своим звериным понимают, сволочи, что заступиться за неё некому.

Возможно, её до сих пор и спасало от беды только то, что она была асексуальна, притом, что имела шикарный, необъятный бюст, который, казалось, клонил её к земле, и завлекающую, вихляющую походку, чуть приблатненную. Так подходят к клиенту девки на панели. Но, Ёлка про то не знала, как-то так само получалось. Скорее от напряжения, от зажатости. Но не наоборот. Асексуальна  и  в том, как одевалась, как вела себя, как подавала себя обществу. Не красилась, не кокетничала, не пыталась всем понравиться. Голос у Ёлки был резкий и грубый. Нельзя было даже в мыслях представить, что этим голосом можно было произнести слова: « Я люблю тебя, милый мой! Ах!  Люблю и хочу, вот прям сейчас! Бери меня, здесь, целуй, о, да, да!". Скорей всего таким голосом произносят команды, типа - «К ноге! ". Генерал в юбке, одним словом.

Это случилось накануне Рождества.
Совсем без друзей нельзя, - Ёлка это понимала, поэтому от приглашений не отказывалась. Но, как только дело близилось к оргиям или к "пуританским" междусобойчикам по разным комнатам, Ёлка по-английски смывалась. Сказать, что её никто не хотел, наверное, нельзя. На этих вечеринках проёбывались все, даже самые страшные отверстия и дырки, но Ёлка убегала без оглядки. И никого не осуждала. Это их жизнь, считала она. Пусть веселятся и расслабляются, как хотят.

Она брела по пустынной, заснеженной улице и курила свои любимые "Гламур". От названия тошнило, но сам вкус сигарет её успокаивал. Решила проехать три остановки на автобусе. Время уже было "деповское", но вдруг, какой нибудь сердобольный и добросовестный водитель автобуса сейчас едет по пустому городу и подбирает запозднившихся и загулявшихся людей, таких, как Ёлка.

И такой автобус зловеще вынырнул из темноты, уличное освещение было плохим, именинник жил в каких-то окраинных ебенях. Кавзик, в  таких ещё рабочих заводских  развозят, притормозил подозрительно резко. Вроде, как-бы, раздумывая, а надо ли вообще останавливаться? И тут решил, что - да, надо, и затормозил визжащим юзом, да так, что у Ёлки зазвенело в ушах. Ей бы бежать без оглядки, а она обрадовалась! Запрыгнула во чрево автобуса, дверцы захлопнулись и,  Ёлка, оглядев быстро пассажиров - всё поняла. Кинулась к выходу, но было поздно.

Тут неизвестно. Либо это были действительно рабочие, прожегшие свои мозги у мартеновских печей, решившие таким образом расслабиться, то ли это была банда насильников, гастролировавшая по городам России в поисках вот таких вот одиноких Ёлок. Женька не могла ни кричать, ни сопротивляться. Это было бесполезно!

- Ребята, так это целка! Во, блять! Не каждый день так везет, обормоты!  А дойки, какие, посмотрите! Мерлин Монро! Сосать умеешь? Ну, чо ревешь, дурында? Плохо тебе что ли?

Очнулась Ёлка на свалке, той самой свалке, где когда-то показывала мальчишкам высший класс с ножичком. Домой приползла, в прямом смысле этого слова, чуть живая.
Посмотрела на фото деда, висящее на стене, и прошептала, сдерживая рыдания: "Дед, ну дееедааааа?  Ну что же ты меня не спас-то? Ну, как же так? Дед? Мне больно... Мне очень больно, дед... я жить не хочу...".
-Ты знаешь что делать.........
Ёлка прислушалась... ей это показалось или нет?
-Ты знаешшшшшшь  ччччччтооооо деееелаааатьььььььь... внучччччкаааааааа - нет, она не ослышалась. Это  голос деда, правда, другой какой-то, усталый, грустный, слабый.

Каждую ночь, будто по расписанию,  как на дежурство, Ёлка выходила в город  в качестве приманки. К ней приставали пьяные, одинокие мужики, или стайки гоп-подростков, от которых она легко избавлялась, от кого бегством, кого просто толкала в сугроб, чтоб  не приставали.
Прошло, наверное, месяца полтора, не меньше, когда Ёлка увидела тот (она его бы ни с каким другим не спутала) кавзик. Медленно потушив сигарету об остов остановки, Ёлка махнула рукой и подошла к передней двери.
Бросок был мощным и резким, точно в глаз. Иглой.  Здоровенный детина рухнул на руль и по всей округе разнёсся  противный, пронзительный гудок.
Ёлка отскочила от двери, в надежде выманить подонков из салона.
-Ну, идите ко мне, ну... любовнички! Ну, идите, мальчики! Вот тут, на снежке покувыркаемся. А? Ну, ребятки, ну, хорошие мои, ну снимите этого "сруля", щаз же здесь менты будут, а зачем они нам? Правда? Я одна, посмотрите! Давно вас ищу. Выходите, понравились вы мне, ещё хочу!

-Пацаны, так это же та целка титястая, ну помните, на Рождество трахали её. О-о-о-о, она мне понравилась, цымус, блять! Ты чего это творишь, сука? Водилу нашего замочила, тварь? Ну, держись, сука.

Тёмные силуэты высыпали как горох на белый снег. Ёлка  сделала ровно десять точных бросков. Молниеносно и хладнокровно! Насильники не успели опомниться и даже сообразить, что можно было бы попытаться убежать.

Российский суд, он самый «гуманный»  в мире, а в юриспруденции нет такого понятия, как "месть". Вот, если бы она замочила их всех тогда, во время надругательства, в этом тухлом кавзике, или  сжала бы  ноги так, что раздавила бы кому-нибудь яйца всмятку, то... тогда  конечно. Возможно, и оправдали бы.
А так, Ёлке светило  пожизненное. А как же? Гуманизм и правопорядок. С этим шутки плохи.

Но,  есть ещё такая штука, как военное братство и папа с мамой, которые хоть и бросили дочку, но в беде не оставили.
Сидеть бы Ёлке до самой смерти,  но среди бывших десантников нашлись и люди с баблом и со связями, да и мама с папой подсуетились.
Банальный побег за границу, и смена паспорта - и, вуаля, Эугения Сарган, "повелительница ножей" - актриса знаменитого цирка Шапито, собственной персоной! Прошу любить и жаловать! На вид сейчас  это уже самая настоящая Евгения. С копной пышный волос, с ярким, театральным гримом, с приклеенными ресницами, вся такая "на понтах", но эта всего лишь маска, которую  вынуждены носить все актеры. А в душе она всё таже Ёлка.

Так и живёт где-то в Америке эта Ёлка, вышла замуж за  хорошего парня, канатоходца, родила двух пацанов. Цирковая династия теперь!

В общем, кое-кто, там, наверху, опомнился во время... Но, не всегда и не со всеми всё так удачно оборачивается в конце-концов.
Бывает и трагично, но это уже совсем другая история...