Думал начать с того, как я оказался в греческой армии и почему я, лейтенант запаса инженерных войск Российской Армии, должен служить за НАТОвцев. И не год, как все, а три месяца. Но потом решил, а ну их нахуй эти предисловия, перейдем непосредственно к делу. Итак...

День 1. Меса (призыв)

Как истинный россиянин, в призывной пункт я явился с похмелья, не выспавшийся и с опозданием. Надо сразу отметить, что греческого языка я не знаю, поэтому то, что скажут на мою недельную небритость, двухмесячную нестриженность и свежий перегар в военкомате, мне было глубоко похуй.
Вообще "похуй" стало девизом и самым произносимым словом на протяжении всей службы. Ну ещё "иди на хуй", конечно.
В первую очередь проверили рюкзаки на наличие ножей, наркотиков и прочих атрибутов рядового греческого призывника. Что-то сказали про виски, на что я ответил, что был бы не против поправить здоровье. Меня, естественно, никто не понял.

Дальше был медосмотр, на котором нам вкололи столько всего, что теперь можно спокойно отьебать больную самку африканской гориллы и ничем не заразиться. Затем была раздача одежды (три комплекта формы, пижама, футболки, берцы, кроссовки, тапочки и т.д. и т.п. вплоть до подштанников и теплых носков (хз зачем они в Греции летом)). Примечательно, что после службы эти вещи остаются, так что любой падонок ещё пару лет может спокойно забить хуй на обновление своего гардероба.

Наконец, наступило время ужина. Когда мы зашли в столовую (наши парни, коих оказалось человек десять и я, вошли, естессно, без очереди), мне показалось, что я попал в таверну. Играла зажигательная греческая музыка, на столах лежали белоснежные скатерти, а чистоте полов и стен позавидовали бы даже наши аптеки с больницами.
За ужином я спросил одного из своих русскоязычных коллег, существует ли такое понятие как дедовщина в этой армии. На что получил короткую историю из его уст.
Как-то раз наш соотечественник, впервые зайдя в казарму увидел высокого мускулистого грека и двух шестерок, переминающихся рядом. "Я тут старший"- томным басом начал разговор здоровяк. Через секунду его нос встретился с крепким кулаком нашего с вами земляка, который, оказывается служил ещё в Афгане. "Теперь старший здесь я"- ответил афганец и на этом, зародившиеся было лучики греческой дедовщины были скоропостижно погашены.
Поужинав салатом и жаренной курицей с рисом, мы, довольные, отправились спать.

Надо заметить, что в греческой армии оказалось дохуища турок, можно сказать целое иго. Для тех кто не шарит в политике (бля буду и правильно делают), турки - главные враги греков. Я знал, что турки составляют половину населения Германии и Голландии, но то что они внедрились в греческую армию стало для меня откровением. Думаю, если начнется греко-турецкая война, она моментально закончится. Не вооевать же туркам самим с собой, верно? Ну да и хуй с ней, с политикой, поехали дальше.

День 2. Анафора (построение)

Проснулся я утром в полном ужасе. Не было стояка. Я вспомнил самую пиздатую телку, которую ебал и представил как она засасывает моего маленького Лейтенанта по самое лобковое оволосенение. Стояка не было. Я представил самую охуительную телку, которую ещё не ебал и, которую, к сожалению, ни одному из нас отьебать не предстоит в ближайших 3-4 жизнях, и мысленно отодрал ее так, что с ее виртуальной пизды пошол не менее виртуальный дым. Но стояка не было. Сглотнув навернувшуюся слезу, я снова заснул.

Уже днем товарищи-соплеменники довели до моего сведения, что всем вкололи какую-то хуйню, от которой половая пиписька превращается в предмет одежды и может использоваться исключительно для поссать. Так что о таких прелестях жизни как поебаться и подрочить, пришлось забыть минимум на месяц. Другое дело, что дрочить там было положительно не на кого, кроме разве что толстожопой сержантки, частенько удовлетворенно выходившей из комнаты комдива, которому видимо забыли вколоть заветную дозу антивиагры.

На построение вышли все. Все кроме наших конечно. У меня осталась сокраментальная запись, где показано как перед строем в 120 турко-греческих рыл с сержантами, лейтенантами и прочими ебанатами, сидят горстка наших, чинно покуривая и попивая греческий кофе- фраппе.
Вышел главнокомандующий и начал что-то главнокомандовать строгим-престрогим голосом. Кто-то поднимал руки, кто-то оправдывался, кто-то просто стоял по стойке смирно. Мы же мирно простаивая в конце этого зеленого стада разговаривали вслух и мне перевели сказанное. Оказывается товарищ хер-майор спрашивал кто ещё не позвонил домой, все ли помылись и хорошо ли вам спалось, дорогие мои подонки. -Я хочу видеть ваши улыбки, ребята,- переводил мне друг,- Мы вам всегда поможем, успокоим и, при желании, отсосем.
Потом один из сержантов (которых мы называли "ситроенами" в виду схожести их угловидных лычек на погонах со знаком французского автомобильного концерна) показали пальцем на четверых.

По непонятным мне причинам, в числе названных был и ваш покорный слуга. Ну и хуй с ним, подумал я, может хваленный генерал не справляется с напором аппетитного сральника неугомонной сержантки. Для этого и выбрали по виду самых стойких к злосчастному лекарству, а значит и боеспособных не только на ратном поле бойцов. Так думал я пока мы отшагивали вчетвером в какую-то комнату. Представьте себе, я ошибся. В комнате не было ни сладкоголосых сирен, ни прекрасных наложниц с острова Лесбос, ни, даже, медузы Гаргоны, которая одним взглядом может превратить твой хуй в камень. Это была парикмахерская. Поскольку портить свою прическу в стиле ДэБилана ну ни хуя никак не входило в мои планы, я, понаблюдав немного за действиями местного Сергея Зверева, благополучно сьебал.
Придя в казарму и никого не обнаружив, я решил прикорнуть на кровати спящего подо мной турка. Почему-то я был уверен, что он будет не против.

Проснулся я от поглаживания пятки и жалобных речей на каком-то неведомом мне языке. Открыв глаза, я обнаружил, что передо мной стоят два офицера и смекнул, что они просят меня что-то сделать, потому что я внятно услышал слово "паракало", то бишь "пожалуйста". Должен похвастаться, что я, как и птица говорун, отличаясь умом и сообразительностью, сразу догадался, что они просят меня проснуться. Само собой два долбоеба были посланы мной в известном каждому здравомыслящему человеку направлении. Но русского слова "хуй" они почему-то не знали, а я, соответственно, не знал как послать их по-гречески. Пришлось медленно вставать и идти к главному. Тот пригрозил, что выгонит меня домой если буду спать, я ответил, что меня и здесь неплохо кормят. На том по-дружески и разошлись.
Вот такая армия, братцы...(Ту би континью)