Этот субботний вечер. Банальный, даже сверхбанальный. Опять едем к корешу бухать винище или пиво. Она приезжает чаще, но я знаю, что это не на долго, что надо срочно сделать это. Нужен секс, ебля нужна. Ближе к одиннадцати, когда все уже разошлись, она говорит:
- А поехали ко мне.
- Почему бы не пойти ко мне – Отвечаю я – Ко мне гораздо ближе.
- Нет, поехали ко мне.
Я согласился. Я знал к чему это. Это все к теме ебли, а эта тема нужна как мне, так и ей. Прем до метро в почти пустом грязном троллейбусе, с пьяными уродливыми пассажирами. В метро сидим и слушаем её музыку из её плеера. Напротив какой-то дядька приличного вида, но по движениям его еблета видно – пьян в ломы. Она шепчет мне, что это пендос и достает свои лекции на английском. Понты... ну да ладно, ерунда.

Вот мы добрались на другой конец Москвы, это всего-то час езды, ага. До её дома пешком. Идем и держимся за руку. Она не думает, что кто-то из её местных знакомых может нас увидеть, ей похуй, а мне на это тем более. Я бы еще и пиздян ввалил комунить из её местных знакомых с огроменнейшим удовольствием, а опиздюлять меня не плохо научили когда-то.
При подходе к её дому она поднимает голову и удивленно произносит:
- Родители дома? Непонятно. Они должны быть на даче. Всеравно! Ты сегодня остаешься у меня ночевать.
Довольно давно знаком с её родителями. Ночевал при них у неё уже. Вернее не при них, а при маме её.
- Ааааааааа, обсчиталась. Не то окно горит.
Значит дома никого, это лучше.
Мы спокойненько продифилировали на её шестой этаж и уже сидим на кухне разговариваем. О чем говорили? О родителях. Она говорила о своих родителях. Проблемы с ними у неё... И я должен её поддержать, несмотря ни на что. Это не её слова, это мои мысли.
- Ладно. Пойдем спать. – Сказала она, закончив свой эмоциональный рассказ.

Мы без разговоров пришли в её комнату. Молча разделись и легли в кровать. Она в трусах и я в трусах. Она как обычно легла ко мне спиной, а я, опять же как обычно, как можно нежнее обнимаю её, тихонечко глажу по груди и начинаю двигать вперед бедрами. Имитация такая, прелюдия. Мы все больше возбуждаемся, я залез к ней в трусы спереди, а она аккуратненько убирает мою руку оттуда. Тогда я чуть стянул с неё трусы и провел пальцами по влагалищу сзади. Мокро, но пока не достаточно. Мы тремся телами друг об друга. А мои пальцы уже проникли в неё, там все уже очень мокро. Я то и дело достаю пальцы и провожу по влагалищу, а она гладит руками мой сильно стоящий член и слегка постанывает. Мы вместе двигаемся, как будто постоянно этим занимаемся, а не в седьмой раз за год знакомства.

И вот моё сердце уже готово вырваться из груди, а кровообращение на столько ускорилось, что аорта накалилась до ощущения лавы вместо крови. Я стянул с неё трусы совсем, снял свои до колен. Вхожу своим членом в её не большую, но очень мокрую дырочку. Я чувствую своей головкой каждый миллиметр её влагалища, все её лоно от губ до матки. Мои медленные движения отображаются тактом её стонов – я вперед, она вскрикивает; я назад, она вдыхает воздух и немного двигается ко мне попой. Сжимая в руках её грудь второго размера с аккуратными сосочками, я немного ускоряюсь, что сразу же дало о себе знать. Мне не послышалось, я слышал как она кончила. Да какой слышал! Я ощутил это всем своим телом. Даже моя душа обняла её в тот момент. Она издала продолжительный стон, а я ввел в неё как можно глубже и несколько секунд держал так.

Я перевернул её на спину, обнял, сложив руки за её спиной так чтоб держать её за голову. Прижавшись к её груди своей, мне без труда удалось снова войти в неё, она начала чуть тише постанывать, а я быстрее двигаться.

После примерно сорока движений она слегка приподнялась и своим нежным, как журчание лесного ручейка голоском произнесла:
- Я хочу сзади.
Мы разъединились снова. Она встала на колени раздвинув их, а я встал на колени между её коленей. И тихонечко начал входить в неё.
Хуй стоял как Стоунхендж – крепко и величественно, как будто будет стоять всегда. Дааааааа, при таком виде, еще бы ему не стоять.

Первые два движения она вскрикивала как будто плачущим голосом, после начала кричать уже во весь голос. Громко кричать, как никогда. Это не просто добавило крови в моём члене, это еще и ударило так в голову, что я уже и не мечтал в тот момент о каких либо мыслях. Я взялся за её бедра и начал все сильнее втискиваться в неё, все глубже и чувствительнее. Моя твердая залупа прочувствовала всю верхнюю часть её влагалища. Она кричала, Боже, как громко она кричала, во весь голос, а голос у неё на столько приятный, что её можно слушать часами наслаждаясь им.

Мы снова перевернулись, она легла на спину а я сверху неё. Около десяти минут мы изжаривали друг друга в этом положении, мы сжигали себя все, мы были одно целое. Потом я вышел из неё, а она повернулась на бок и я снова вошел, находясь так же сверху. Я перелег на бок и снова вошел в неё сзади, вошел быстро и как-то даже грубо, на что она сказала:
- Больно!
Мы двигались друг к другу на встречу, она хотела ощутить его, а я хотел ощутить её.

Утром я сказал ей про ночные крики, про то как она здорово, громко кричала. Она ответила, что у неё пропала короткая память. Что бы это значило?
Я уехал к себе. Опять в воспоминаниях от которых возникало жжение в груди.
Через неделю она приехала опять, опять мы пошли в гости, опять бухали винище. Но она не пошла ко мне, она не пригласила к себе, а просто уехала к моменту «чтоб успеть на переход».

А через день на работе через агент я высрался, грубо и тупо. Я начал с того, что она знает, что мне нужна женщина. Она так же знает, что я на столько падонок - аж зациклился на ней, ага. И никого в роли своей женщины кроме неё не представляю себе. Я обидел её. Обидел сильно, сказав то, что даже не думаю. Она мне написала «Думаю, на этом наш разговор окончен».

И... Туман. Туман как у Кена Кази в «Пролетая над гнездом кукушки». Туман от которого тошно и противно. Но это я его создал, это я жру водку литрами. Собутыльников благо хватает. По утрам у домашних спрашиваю когда я пришел вчера, мне отвечаю что я пришел сегодня, пришел час назад. Они сразу все поняли и не сильно меня упрекали. В шесть пришел, в семь подъём и на работу. Работа в полупьяном состоянии, похмельном бреду. И снова вечер, и снова водка шлифуемая шышками, или наоборот. Не важно. Из тумана трудно выйти. Даже сейчас, печатая эти строки, я в этом тумане.

Мы неделю с ней не общались. Неделя вечности, неделя дыма, неделя мыслей которые всегда, упираясь в тупик, идут вдоль него и приходят к одной и той же цели. В пятницу этой недели ночью я получил от неё смс «Otstan ot menya!», после пары моих укуренных смсок. В эту пятницу я пытался сойтись с другой, не вышло, не смог. В субботу я даже с этой подругой собирался ехать гулять, сказал, что позвоню ближе к вечеру, но опять же не стал, снова не смог.

А в воскресенье я написал смс ЕЙ, той чей голос может очаровать даже самого искушенного лавилаза или превратить пидараса в гетеросексуала. Написал что...... и что отстану от неё если ей это надо. Нет, мысль «А похуй! Да пошла она на хуй! Кто она ебанарот такая?» или «Я бля себе найду пелотку в любой момент и ниибет! А если че то куплю не заморочусь» мне не приходила, я так не думал. Я знаю что я труднейший враг для самого себя.

Но это было движение, а двигаться надо всегда. И вот туман немного развелся. Она ответила, сказала что простила, хотя и перечислила все мои слова и прокомментировала их. А вечером просто написала смс так сказать «пообщаться». Созваниваться не стал, хотя наверное зря. Но это уже было движение, а как кто-то сказал: движение – жизнь! Тем более сыграло воспитание которое всегда толкало к достижению любой цели, а цель тут одна.

В общем, двигаться надо всегда, не сидеть и ждать своего счастья когда пелотка свалиться на голову и засосет всего падонка до пяток, а идти брать её.