- Ты уверена в том, что хочешь это сделать? - я посмотрел в её глаза и не стал ждать ответа. Я знал, что она не отступится, слишком упряма. Ксюха еще помолчала с минуту, потом встала, прошлась по комнате, подошла к зеркалу. Она выглядела просто потрясающе. Я бы не сказал, что её все считали красавицей - она была далека от идеала, но что-то в ней меня зацепило, наверное, также как кучу парней до этого. Ксюха была из той, довольно редкой, породы девушек, в которых парни влюбляются. Она мне сразу понравилась, как только нас познакомили – готическая девушка с безнадежностью в глубоких голубых глазах – тогда я был ей безразличен. Нельзя сказать, что это было плохо: для неё все люди, кроме сестры, делились, да и до сих пор делятся на две категории: на тех, кто ей отвратителен и на тех, кто ей безразличен. В окружении веселой компании первокурсниц-юристок она была как белая ворона, хотя это неудачное сравнение – она-то как раз была черной, а все остальные – беленькие и пушистые. Её соседки, на самом деле тоже девчонки нормальные – интеллектуалки со скидкой на возраст, каждая со своими амбициями и убеждениями, причем все как на подбор очень даже ничего. Я познакомился с ними на стадионе еще осенью, когда пошел туда пить пиво во время очередного приступа депрессии – после года, года прекрасных отношений и бешеного секса меня бросила моя девушка, точнее мы разошлись, потому что она решила, что нагулялась, а я как раз решил, что не нагулялся. Почти сразу же приударил за одной девицей, о которой думал довольно давно. Две недели лез вон из кожи, пока не понял – это не для меня. Вот и завыл волком от одиночества, решил как-то раз пройтись по любимым местам под вечер. На стадионе их было трое, первый курс – общажные девчонки, еще толком друг друга не знают, соседки ходят вместе с соседками, одногрупницы с одногрупницами. Таких видно издалека. Познакомился я тогда с ними, на следующий же день пришел в гости. Они жили в соседней общаге – метров двести по прямой. Помню, принес я тогда какой-то маленький тортик, сидели пили чай, слушали музыку, рассуждая об образовании и политике.

Она зашла, тихо постучавшись. Темно русые вьющиеся волосы ниже плеч, тонкие очки поверх больших голубых глаз. Она немного сутулилась, но это не скрадывало её красивую грудь, обтянутую черной кофточкой. Лицо скорее обаятельное, чем красивое. И еще мне запомнились её розовые тапочки, никак не соответствовавшие её образу леди вамп. Нас представили друг другу. Помню это «Привет» и небрежный кивок головы. Она зашла за каким-то заданием к одной из девчонок, они сразу же отсели от нас и долго о чем-то своем говорили. Я изредка посматривал на нее, стараясь при этом, чтобы никто моего интереса не заметил, в первую очередь она сама. Через полчаса Ксюха ушла. Ещё через десять минут ушел и я.

В течение месяца я её не видел, был занят своими делами, нахлынула куча проблем, учеба началась по серьезному. Для выплеска эмоций я записался на стрельбу. Начались проблемы с деньгами – родителей можно понять: сестра в выпускном классе, да и я уже не маленький – третий курс, пора прекращать висеть на шее – нашел работу, точнее работа сама меня нашла. Оказалось, что в нашем универе дохрена молодых распездяев, которые готовы платить немалые деньги за то, чтобы их персонально учили уму разуму. А профессия у нас на факультете особая – репетиторов найти сложно, вот я этим и занялся, взял троих человек и начал их учить. Деньги потекли – о родительских надбавках сразу забыл. Правда, я начал пить неслабо, особенно в те дни, когда по каким-то причинам удавалось поговорить со своей бывшей. Зачем я с ней говорил – черт поймет. Каждый раз знал, что будет хреново, и все равно шел к ней. Каждый раз после этого напивался. И вот как-то в полубреду мне привиделась она, Ксю – так её называли подружки, и так её звали в сети. Я понял, что давно не интересовался юриспруденцией.

Я зашел к ним как-то под вечер без приглашения. Дверь мне открыла Ксюха, я поздоровался, пытаясь понять, вспомнила она меня или нет: «Нет, скорее всего».
-Я к Юльке,– она секунд десять молчала, внимательно меня осматривая. Я решил добавить,- она дома? Ты меня может помнишь, я…
-Да, помню, помню…- она открыла дверь шире и отошла, сделав приглашающий жест, - Макс, кажется?
-Да, - «надо же, имя запомнила, а тогда даже внимания не обратила… или сделала вид, что не обратила». Разные мысли скакали в голове.
-Проходи, садись,- голос мягкий, но бесцветный. Она ушла к окну и, взяв в руки самодельную лейку из пластиковой бутылки, начала поливать цветы. Лейка была наполовину полной.- она сейчас вернется. Они с Леной вышли ненадолго. – Ксюха медленно наклонила лейку – очередной цветок, коими был уставлен весь подоконник, заблестел золотистыми каплями. Закат. Я оторвался от этого зрелища, потому что не мог больше смотреть спокойно в её сторону. Наверное, сказывалась депрессия. Я начал шарить глазами по комнате, чтобы не думать об её мягких волосах, о её синих глазах, о её красивых руках, и вообще о её соблазнительном силуэте на фоне горящего неба с лейкой в руках. Везде были раскрытые книжки, судя по тексту, какая-то профессиональная литература.
-Учишься?- я сел за стол, бесцеремонно взял себе кружку и налил чаю. Она бросила в мою сторону короткий взгляд и сказала, многозначительно подняв брови:
-Да, конечно, забыла добавить – чувствуй себя как дома.
-Это сарказм?
-Нет, - она пожала плечами, - абсолютно серьезно, я как бы вообще гостей не зову, а ты как гость моих соседок можешь чувствовать себя как дома, я просто решила это добавить. Правда, ты, я вижу, и без моих комментариев прекрасно справляешься. – я так и не смог сначала понять, что из сказанного серьезно, а что с упреком, поэтому решил пока попить чаю, так как жажда действительно мучила после тяжелого трудового дня, начавшегося с жестокой головной боли и отсутствия возможности опохмелиться.
Знакомый звук заставил её оторваться от поливки – аська, это «о-о»канье в студгородке слышно чуть ли не из каждого окна, каждый день за сотни метров, часто даже по ночам. Ксюха сразу же села за компьютер и через пару минут начала бить по клавишам – её пальцы набирали текст с космической скоростью. Внезапно она остановилась и, медленно подняв над собою руки, с видимым удовольствием потянулась. Это выглядело… в общем офигенно красиво. Как кошка, изящная и упругая, вся в черном…и розовые тапочки.
-Ты бы не сидела в черном за компом – радиация, кома и смерть,- сразу понял, что сморозил чушь, но решил, что уж лучше продолжать в том же духе, чем замолчать на полуслове. Она, однако, не дала мне этого сделать.
-Ну и пусть, мне как-то все равно.- сказала искренне и почему-то пугающе серьезно.
-Ну да? – такого ответа я никак не ожидал,- почему… с чего это вдруг? - зачем спросил, не знаю. В любой другой ситуации нашел бы тему для разговора поинтереснее. Она повернулась от экрана монитора в мою сторону, сняла очки, я почувствовал, как растворяюсь в её глазах.
Подумав…она промолчала, снова отвернулась к монитору с выражением лица, которое я в девушках, да и вообще в людях просто терпеть не мог. Это было выражение: «Тебе не понять, что толку с тобой разговаривать».
Хлопнула дверь, пришли соседки.
В тот вечер мы с ними мило поболтали, Ксюха больше не обращала на меня никакого внимания, а я на неё.

   *   *   *

«…Слепа к нам грешникам земля, а небеса полны угрозы…» Песни из «Трех мушкетеров» она обожала, как и сам фильм, и я их скоро выучил. Теперь, спустя два месяца, я сидел перед ней и играл на гитаре. Мы были в её комнате одни, она расположилась полулежа на своей кровати и молча слушала меня, перебирая в руках свои четки – мой первый подарок: черный обсидиан для красавицы в черном. Я знал, что ей это понравится. В отличие от большинства тех девушек, с которыми я общался раньше она ценила подарки по особенному. Мне это очень нравилось. Мне все в ней нравилось, хотя я до сих пор не мог понять почему – она не стала моей девушкой, я даже ни разу еще не поцеловал её, и не потому, что не хватало уверенности – просто я знал, что ещё рано, что её это может отпугнуть. Так зачем к чертям, она мне такая нужна, недотрога? Не знаю – нужна…и все тут. По крайней мере, теперь Ксюха не смотрела на меня с выражением «тебе не понять» - и это было для меня главным. Что творилось в её душе оставалось для меня загадкой до сих пор, хотя я узнал о ней очень много, используя все способы: от задушевных бесед с её подружками-соседками до того, что тайком залез в деканате юристов в её личное дело. Причем в целом мое поведение можно было смело назвать идиотским: боготворю её, делаю все, что она попросит, боюсь обидеть и при этом не гнушаюсь тем, что трахаю по вечерам у себя дома её соседку по комнате – Юльку…

По сути именно разговором с Юлькой и началось мое знакомство с юриспруденцией на стадионе. На втором месяце моего с ними знакомства я как-то зашел очень поздно, причем я был ещё почти трезв. Ксюха уехала в тот день к сестре с ночевой, а другие соседки, видимо, поразбежались по своим хахалям. Настроение мое было прекрасное – свою бывшую я не видел уже дня четыре, работа подкинула деньжат, и я решил взять шампанского и сорваться, поразвлекаться. Юлька сидела за компом и чего-то там делала, видимо, по учебе. Моему приходу она была чертовски рада. Я ей предложил отвлечься ненадолго и потанцевать. Темная комната, свет только от монитора, древнющий «Black black heart», от которого меня уже давно тошнило, два бокала шампусика и она поплыла: прижалась ко мне покрепче, под прелогом, что боится упасть, пока танцует. Я пару раз мягко укусил её в мочку уха, каждый раз чувствуя, её не в меру частое дыхание, а потом просто повернул её лицом к себе и засосал – она сопротивлялась не больше секунды – я завалил её на кровать и, не прекращая целовать, начал снимать с неё одежду, медленно начал снимать, однако… она неожиданно рванула на мне рубашку и прошептала в ухо, касаясь его кончиком языка: «не тяни, возьми меня быстро». Я встал, взял её за пояс, поднял, повернул к себе спиной перед кроватью, задрал подол легкого домашнего халатика и поставил перед собой на колени (она дышала все быстрей), я взял её сзади за шею и уткнул лицом в одеяло, заставляя её выгнуть спину по кошачьи, отчего её аппетитная попка выпятилась ещё сильней. Я сорвал с неё тонкие стринги и сразу же всадил в неё своего боевого коня, не надевая никаких доспехов. Она резко и как-то странно вскрикнула. Двумя резкими толчками я вошел на все длину и только тогда, почувствовав, что по члену там, внутри что-то течет, понял: «ебт! Я же её порвал – она девочкой была». Меня эта мысль возбудила до крайности – я начал быстро двигаться, чувствуя как мой горячий пах при каждом толчке соприкасается с её прохладными и упругими ягодицами. Она теперь стонала не как в начале, а как положено – протяжно, напряженно, глубоко. Рукой я нащупал то сокровенное, что Кайл из СаутПарка так долго не мог найти, и стоны стали чаще и громче, уже через несколько секунд я почувствовал первую судорогу, которая прошлась по её телу, а дальше она начала мягко извиваться, вцепившись пальцами в одеяло, и стоны сменились на что-то вроде тихого всхлипывания. Я уже не мог остановиться и каждая новая волна её оргазма быстро вела меня  логическому завершению  процесса: толчок, ещё толчок – я резко выдернул из неё свой аппарат и кончил… кончил на её голую спину. В общем, круто было. Не знаю, как потом она убирала следы крови с ковра и одеяла, но на следующий же день их комната встретила меня чистотой и возбужденным выражением Юлькиного лица. А в тот вечер я просто ещё раз шлепнул её по заднице, оглядел обмякшее тело молодой, слегка полноватой брюнетки, быстро оделся – она даже не сдвинулась с места за это время – чмокнул её в щеку, пообещал скоро вернуться и ушел.

Чтож, после этого я начал заходить к ним по трем поводам – к Ксюхе, если просило сердце, к Юльке – если просило тело, к Юльке, если тело просило ещё, особенно после встреч и разговоров с бывшей, от которых у меня появлялся комплекс неполноценности и начинался охрененный стояк.