Так, блин. Сёдни я вам расскажу про Шурика. Я, конечно, врубаюсь, что вам всем про пионерлагерь охота послушать, а вот хуй вам! Чтобы просечь фишку и уразуметь всю глубину этого наглого объёба с лагерем, сначала надо понять, кто такой Шурик, какая это блядь, распиздяй, долбоёб и каким надо быть дебилом, чтобы повестись на его закидоны. И хоть он мне до сих пор самый лучший друг, я прямо в рыло ему всегда говорю - Шурик! Ты, блядь, такая сука, что свет не видывал! А он, падла, только лыбится.

Так вот. Жил я в рабочей общаге блочно-квартирного типа. Есть такая, бля, конструкция. Две конуры с душем и сортиром. Селят туда и холостых, и семейных, и мужиков, и баб. Так, что этажи получаются смешаные. Кухня на две плиты в конце коридора. Семейным дают отдельную конуру, так, что на две семьи получается один сортир с душем. Можете себе представить, какие там невъебенные разборки, бля, о том, кто последний раз забыл слить воду на очке. Особенно, если в семье есть уже киндер, а то и два и надо сушить пелёнки, а места нет (про пемперсы тогда и слыхом не слыхивали).

Холостых же запихивали по паре на комнату и ебись ты в рот. К нам, приходила каждый день уборщица и убирала, так, что было похуй, кто там забыл дёрнуть за верёвочку или зарыгал раковину, а вот семейные убирались сами. Можете себе представить, как дружили эти две семьи, запихнутые в комнатулю три на пять шагов с общим сортиром и душем.

Ну, да хер с ними. Моим соседом по конуре числился Слава. Мужику было много за сорок и он давно приженился к какой-то бляди и в общаге хуй когда показывался, только держал место ради прописки, чтоб очередь на квартиру не пропала. Так, что жил я, бля, один. Кум королю, отдельная, можно сказать, изба-ебальня на две койки, прямо рай на земле. Води кого хочешь, делай, как знаешь и никаких помех. А поскольку работал я в три смены, то можете себе представить, сколько было желающих на вторую койку, когда я был в ночной смене. Свою я хуй кому позволял занимать, а вот Славину проебли так, что прогнулась аж до земли. Поскольку и моя кровать постоянно прогибалась под двойной тяжестью, то я только и успевал ходить постели обменивать. Потому, как постели нам меняли раз в неделю, а этого явно не хватало. Но кастелянша меня уже давно хорошо знала и не возражала, когда я к ней заявлялся с ворохом завафляных простыней ещё два-три раза на неделе. Добрая была бабка, понимающая. Наверно, в молодости сама это дело любила.

Ну вот. А в соседней конуре жил Паша, молодой "спицылист", только после института, а вторая койка пока пустовала. Игорёк, который там жил и с которым мы квасили по-чёрному, выселился, квартиру получил. И вот, заявляюсь я как-то утром с ночной смены, готовлюсь спать лечь и слышу, что за стеной Паша с кем-то пиздит, бу-бу-бу.. А у меня с Пашей уговор железный был когда я с ночной прихожу, я невыспатый и злой сильно, поэтому он себя поутрянке тихонько вёл - поднимется, посрёт и съебал на работу, чтоб меня не будить. Потому, как ночная смена у нас была безразмерная, сделал работу и вали домой, так, что я иногда приходил и под утро, часа в 3-4, а иногда и в 7, когда уже все вставали. Попробовал бы он, бля, у меня утром пошуметь! Я б ему, суке, устроил бы золотые ночи, когда приходил в 4 утра. А так я был тихо по приходе, он был тихо по уходе и всё пучком.

А тут, бля, прямое нарушение конвенции! Паниковский, бля, бросайте гуся и пилите гирю! А потом ещё и хрен какой-то незнакомый в сортире засел, бля, а дверь в Пашину комнату открытой оставил, а оттуда радио орёт, спать мешает трудовому народу. И газетку на толчке после себя оставил. И не абы какую, а на английском языке, шпиён долбаный. Ну, я сначала не просёк фишку-то. Думал к Паше дружбан завалил в гости. А потом смотрю - и назавтра радио орёт, а этот хмырь бздит в сортире, и вечером мельтешит туда-сюда. Ну, взял я Пашу за жопу и учинил допрос. А тот меня, как обухом по голове - это, мол, сосед мой новый. Только заселился. Тут я прямо охуел. Ну ни хрена себе, думаю. Чувак, бля, третий день, как заселился, а нихуя не проставил и знакомиться не приходит! Что за долбоёб? Паша, говорю, а тебе-то он хоть проставил? Нет, говорит, нихуя не проставил. Вот, думаю, сука! Поселили, бля, кадра на мою голову! Паша, говорю, мудак ты ёбаный! Ты ж, бля, намекни этому распиздяю, что проставиться положено. А Паша, бля, тот ещё пиздюк. Неудоооообно, говорит. Какой тут хуй неудобно? Надо, значит надо! И пиздец! А тут и этот долбоёб новенький в коридорчик выходит. Драсти, говорит, меня Шуриком зовут. Приятно, познакомиться. Ну, я тут так дипломатично отвечаю, здарова, мол. А знакомиться за столом будем. Надеюсь, подружимся. Намекаю, значит. А он хоть бы хуй. Улыбнулся и свалил на работу, стерва такая. И хоть бы слово, когда проставлять будет. Вот так, блин, я и познакомился с этой проблядью, Шуриком.

Мне, собственно, его поддача была по барабану. Работал я электронщиком. Так сказать лужу-паяю, ЭВМ починяю и спирта у нас на работе было хоть залейся. Но тут ведь дело в принципе. А так, нам на работе выдавали, сейчас уже не помню, но вроде около пол литра в день на протирку, плюс на еженедельную профилактику литр, плюс на ежемесячную профилактику три литра, ну а на квартальную чуть ли не ведро. Так, что житуха была - малина. Было нас одиннадцать лбов и квасили мы по-чёрному. А спирта нам выдавали дохуя ещё и потому, что директор нашего вычислительного центра был охуенный мочила и каждое утро, когда начальник смены шёл на доклад, он нёс ему 100-150 грамм спирта, который тот тихонькйо засаживал в течение дня. У нас, бля, тогда была традиция - когда у кого-нибудь был день рождения, мужик приносил 4 бутылки водки, закусь и после работы электронщики запирались в кладовке и квасили, а потом добавляли спиртом. Так вот, этот ёбаный директор об этом прекрасно знал, имел список всех дней рождений и поутру всегда первым являлся, бля, так сказать, поздравить именинника. Приходилось вести его в кладовку, наливать стакан водки, который тот сxоду засаживал, ещё раз поздравлял и уябывал.

Но об этом отдельная история будет. И про спирт, и про поездки в колхоз, где местных баб водили ебать ночью на кладбище, и как директора нашего попёрли за пьянку, а вместо него поставили долбоёба, который первым делом велел заменить технический спирт на изопропиловый, который пить вообще нельзя было, и о том, как мы выебали этого нового директора и отстояли своё право на нормальный спирт, и про многое другое. Наберитесь только терпения. А пока продолжим про Шурика.

Отработал я, значит до конца недели в ночь, отоспался в субботу до обеда, выхожу поссать, смотрю - пиздячит Шурик с кухни со сковородкой в руке. Привет, говорит. Не желаешь ли присоединиться к завтраку. Отнюдь, отвечаю. Как нехуй делать, желаю. Отчего бы и не присоединиться. Очень даже присоединюсь. Только вот пересцу сейчас, хлебало сполосну и приду. Давай, говорю, накрывай на стол.

Ну, посрал я, умылся и заваливаю к нему. Смотрю, а на столе кроме сковородки одно пиво! Тоже мне, бля, картина Репина "завтрак на траве". Ни хуя себе гостеприимство! Так дело не пойдёт. Дай, думаю, проверю кадра на вшивость. Пошёл к себе, достал из заначки поллитру спирта, который я специально держал в бутылке из-под Столичной для наёбки населения и воодрузил на стол. Давай, говорю, стаканЫ. Я ж ещё тогда не знал, что халявщик он ещё тот, а высосать может хуй знает сколько, хоть был худой, как глиста и на вид задохлик. Поставил он стаканы, налил я по четверти, поехали, говорю. Ну, он, конечно, и купился. Думал, что водка. Мало, говорит наливаешь, язвенник, чтоли? Ах так? Ну, я ему и бухнул до краёв, хоть и жалко спирта было, знал ведь, что пропадёт.

А спирт нам давали технический, неочищенный. Очень он хуёво шёл. От него во рту вязало очень, как от незрелой хурмы, привкус был гадкий такой и слюней очень много выделялось. Тут и с тренировкой ёбнешь рюмашку и плюёшься пол часа, как верблюд, а без тренировки вообще пиздец. У нас на работе уж на что закалённые бойцы были, и то предпочитали или разводить, или сразу водой запивать.

Взял тут Шурик в одну руку стакан, в другую бутылку с пивом и собрался на показуху заглотнуть всё одним глотком и гордо запить пивом. Ну, и ёбнул залпом, не глядя. Что тут было! Я так перебздел, что чуть не обосрался. Думал - всё, пиздец, небо в клеточку! Угробил человека, надо в скорую звонить. Рожа у Шурика перекосилась, посинела, вдохнуть-выдохнуть не может, только руками машет и глазами крутит. Ну, я быстро слетал, набрал стакан воды, сунул ему запить. Хлопнул он водички и под кран бегом, присосался, как верблюд. А когда, наконец, отдышался, то рванул блевать в туалет. Выблевал нахуй весь спирт, как я и предполагал. Только добро зазря перевёл, сука. Проблевался, заходит бледный такой, руки трясутся, взгляд безумный, на лбу пот выступил. А я сижу, яичницу себе уплетаю. Спасибо, говорю, накормил, благодетель. Ну, давай теперь за знакомство дёрнем. Тот глянул на меня как-то дико, просипел что-то матерное, потому, как голос отнялся начисто и присосался к пиву. А хули попишешь, сам же напросился, я тут ни причём. Потом мы с ним попиздели за жизнь, прикончили эту бутылку, попили пивка... Так вот и подружились.

Шурик всегда был большим оригиналом. Бабы к нему липли, как мухи на гавно. Жили у нас в общаге две подружки-потаскушки, Анька и Жанка. Я с ними был знаком так, привет-пока. С появлением Шурика они из нашей комнаты прямо не вылазили. Уж, не знаю,чем он их приважил, но сидели целыми вечерами. Готовили жрачку, пиздели за жизнь. Вроде и не ёб он их, по крайней мере бойфренды ихние трахали их по прежднему, а вот гляди ж ты, повадились в гости.

Потом и его друзья к нам повадились, Грек (хуй его знает, как его настоящее имя было) и Григорий. У обоих где-то в верхах была волосатая лапа и жили они, естессно, не в вонючих общагах, а имели свои хаты. Грек был женат на дочке какого-то партийного долбоёба, имел свою хату и работал в универе. И, бля, запала на него Жанна. Всё думала, что бросит он свою законную и женится на ней. Ха, как бы не так! Грек был парень себе на уме. Приходил, ёб и уматывал домой, к тестю под крыло. Он потом нас ещё со своими студентами бесплатно возил на экскурсию в Брест, Вильнюс и Ригу, но это уже отдельная история.

Ну, а второй, Григорий, тот вообще был хуй с бугра - комсомольский работник. Истинное лицо советской молодёжи - бабник, пьяница и разъебай. Занимался он какой-то хуйнёй в горкоме комсомола и вечно ездил за границу с делегациями, как переводчик. Не жизнь, бля, а сказка. Шурик с Греком ему ну просто охуенно завидовали, аж кипятком писялись. Они все вместе в ИнЯзе учились, а заграница им не обломилась.

От них я узнал, что Шурик был тот ещё хрен. Я знал, что был он женат на дочке директора какого-то совхоза, но развёлся. С его слов, развёлся потому, что его тесть заебал огородными работами. Надоело, мол, въябывать у тестя на усадьбе, грядки лопатой ковырять. Но, по-моему, пиздел он, как Троцкий, и тесть тут ни причём.
Уж если что тесть ему и сделал, так это начистил ебало и выкинул пинком под сраку нахуй из дома. Потому, как работая в Интуристе Шурик переёб иностранок несчётно. Когда мы с ним ходили потом в тамошний ресторан, его беспрепятственно пропускали, хоть он там уже больше не работал, и каждая тамошняя блядь, коих немеряно околачивалось у гостиницы, знала его в лицо и по имени. По моему, его и из Интуриста за это попёрли, хоть он, падла, никогда так и не раскололся. До сих пор молчит. Но зато Грек с Григорием хуй молчали и из ихних подъёбок и иносказаний я понял, что развёлся Шурик именно так, как я и предполагал. Может даже бывший тесть также подсобил, чтоб его нахуй и из Интуриста выкинули.

Так он и попал в нашу контору и околачивал хуем груши в каком-то отделе рисуя какие-то идиотские плакаты и переводя техническую литературу. Причём, как он её переводил, это было просто обосраться со смеху.
В технике был он совершенно ни бум-бум, гуманитарий хуев, и пытался всё переводить с английского литературного, а я у него был главным консультантом. И меня просто выворачивало от хохота, когда я в его переводах вычитывал шедевр вроде "голый кондуктор бежит под вагоном". Ну разве не пиздец? Это ж каким надо быть долбоёбом, чтобы не суметь перевести фразу "неизолированный проводник покладывается под днищем вагона"? Да я вот в английском ни хуя не рублю, а такое переведу хоть с закрытыми глазами! Короче, у этого хуева переводчика получался не технический перевод, а сплошные комиксы, почище, чем у Хазанова. Сначала я ему просто так помогал, для смеху, а потом заебало это меня. Уж очень много времени отнимало. Он со мной сидел и переводил, а я его на ходу правил. Послал я его на три весёлых буквы и сказал, что хуйню его разбирать согласен только через магазин. И что вы думаете? Бегал за поддачей, как миленький. Правда, через годик он насобачился и халява моя кончилась, но потом ему стали поручать переводить тексты по электронике и всё пошло по старым рельсам.

Такие вот люди стали появляться в нашей комнате и разноображивать нашу жизнь. Славина кровать была доёбана до ручки и мы с Шуриком в конце-концов потащили её менять, причём кастелянша даже не удивилась, а молча нам выдала новую койку, которую я сразу же забрал себе, а свою подсунул в качестве ебального станка.О том, как мы с Шуриком ездили в Сочи на три ночи, как пиздили тарелки в ресторанах и собрали охуенную коллекцию тарелок со всех городских ресторанов, как прикинулись командировочными из Иркутска и развели блядей я как-нибудь вам расскажу.

А пока что надоело уже по клавишам хуярить. Хватит. Пиздец. На сегодня всё.