В 1935 году Италия напала на Абиссинию. Где была эта Абиссиния, я представлял туманно. Однако в тридцать шестом начались события в Испании. На поверхность вынырнула фигура генерала Франко, рядом Италия и Германия. Появился, вроде комитет о испанском нейтралитете, но Дуче и Адольф Гитлер наплевали на него. Народ был возмущен. Я узнал, что молодые англичане едут в Испанию в интербригады.  26 апреля тридцать седьмого года фашистские юнкерсы и мессершмиты уничтожили Гернику. Погибло две с половиной тысяч человек. Город горел, в нем даже не было бомбоубежищ.  Я отправился ближайшим пароходом в Испанию, сначала поглядеть, а потом уже решить. Я вспомнил гибель «Луизитаны», руки зачесались сами собой. Я попал в страну басков. В городишке Бильбао я увидел картину, которая навсегда мне врезалась в память. Плачущая молодая женщина среди развалин. На руках ее ребенок, мальчику нет еще годика, лобик его нахмурен, губки дутые, еще немного и он заплачет, он чувствует свою мать. Слезы брызнули у меня из глаз. Я забежал на какую-то улицу, мимо шел республиканский патруль, я подбежал к нему: «Запишите меня в свою армию».

Я попал в британский батальон, мне дали настоящую винтовку. В июне мы держали оборону за город Сантандер. Помню атаки франкистов под прикрытием авиации и танков. Город пришлось сдать.  Под Сантандером мы потеряли шестьдесят процентов личного состава. Дальше отступили к Арагону. Советские уже были здесь - их танки, самолеты. Я очень хотел встретиться с ними. И вот удача, я встретился с самим  Штерном. Это было в батальонной палатке. Я обратился к нему на русском языке. Он был поражен:

- Откуда вы знаете русский язык? До чего же чисто…У меня родители русские, давно в Англию эмигрировали, дома все по - русски говорили (опять ложь). Хочу попробовать себя в авиации. У меня и летная книжка есть.

- Это хорошо, - заметил Штерн. – У нас летчиков подчас не хватает. Я поставлю вас в резерв. Какие самолеты вам известны?..

Два дня спустя я уже был за штурвалом Чайки. Чато – великолепный самолет, только вооружение слабовато. Но во всех встречах с Фиатами, им доставалось. Мой личный счет – два Фиата и один Юнкерс. Юнкерсы тоже не тянули, но мессершмит себя показал. Хотя, конечно, общий счет был за советскими. Против мессеров действовали И-16 и очень неплохо. У меня появился друг – товарищ Серов. Он определил меня в воздушную разведку. Я в те дни уже считал окна. Фашисты не могут постоянно висеть в воздухе. Когда-то они появляются, когда-то исчезают. Моей задачей было найти, сосчитать и указать. Я был приписан к пятому  корпусу Хуана Модесто.

Были в наших частях и женщины. Но это не маркитантки, правильнее назвать их боевыми товарищами. Как истинные коммунарки они с оружием в руках дрались с франкистами. У них была форма, беретик на голове. Помню, вечером захожу в палатку, там командир батальона трахает такую на кровати.  Девчонка еще юбку не сняла, трусники на одной ноге болтаются, а батальонный качает. Увидел меня, поднялся, улыбается, брюки застегивает, а она похлопала себя по передку – меня  приглашает. Я отрицательно покачал головой. Девчонка  поднялась, отряхнула юбку, взяла свою винтовку, засмеялась  и вышла прочь. Завтра обоим в бой, кто останется…

Деморализующий эффект оказали бомбежки Барселоны, куда в конце тридцать седьмого переехало правительство Негрина. И лишь его предупреждение отбомбиться по Генуе, остановило итальянцев. В апреле тридцать восьмого был взят маленький портовый город  Динарес , и республика была разрезана на две части. Потом была битва за Эбро, огромные потери, и последняя битва за Каталонию. В январе месяце стало очевидным падение Испанской республики. Франция и Англия стали поддерживать фашистов, Франция перекрыла все поставки из России, а при взятии Мадрида мессер сбил меня. Помню только земля несется на меня…

Очнулся я во Франции в госпитале. Это уже в мае. Перебитые ноги. Врач сшивал меня по кусочкам. И тут появился Серов.

- Что думаешь делать?.. В Англию вернусь…Ничего не выйдет. За тобой уже смотрит французская полиция. Ты будешь интернирован… А что делать?.. Через два дня мы улетаем в Россию, договор с французами уже есть. Я могу вписать тебя в список на отправку. Полетишь в Россию, свяжешься с английским посольством, что-нибудь придумают.

Я дал согласие. И вот уже Россия. Меня везут в Крым на излечение. Врачи обследовали и заключили – длительное лечение. Я в Ялте, в теплом стеганом халате, в прекрасном госпитале, хожу на костылях. Тут солнечно, просторно, а сколько винограда, персиков. Я хожу каждый день на процедуры, а потом ковыляю по городу. Больше всего мне нравится парк. Я прихожу туда, сажусь на скамью и созерцаю. Вот и в тот день я увидал женщину на скамье с томиком в руках.

- Haben Sie Deutsch?..Oh, ja. Ich bin ein der deutschen Sprache. Und Sie?..  Ich weib, deutsch, aber nicht viel.

Ей было тридцать шесть, Любовь Сергеевна, мы сели на скамейку и разболтались. До вечера мы гуляли, она читала мне стихи – чистая, порядочная женщина. Рядом с ней и мне захотелось быть таким. Она проводила меня в госпиталь, назавтра мы снова решили встретиться. Видно, я вел себя хорошо, поскольку она пригласила к себе домой. Домик был маленьким, но нам казался уютным. У ней был патефон. Я видел с какой любовью она собирала пластинки. Тогда я узнал, что есть Иван Шмелев, Зоя Рождественская, Оскар Строк. Это были чудесные времена. Постепенно дело дошло и до постели. У ней был муж, военный моряк. Погиб при исполнении. Я помалкивал. Два раза я уже писал в английское посольство, оно не отвечало, зато пришли особисты.

- Почему вы не приходите, не получаете деньги?.. Какие?.. Вам положен ежемесячный оклад семьсот рублей. А получать будете в военкомате… А за что?.. Лишний вопрос. Вы писали заявление в посольство? Вот и лечитесь. Купите себе костюм. Не в больничном же халате вас передавать… И сколько я здесь буду?..До особого распоряжения.

Вечером я все выложил Любовь Сергеевне: «Ну и хорошо, - шепнула она. – Оставайся, до особого распоряжения».

В октябре началась Финская кампания. Обо мне, казалось, все забыли. Я уже стоял на ногах, получал свои семьсот и никто меня не тревожил. В феврале месяце Любовь Сергеевна объявила, что беременна. Радости моей не было предела. Я как-то не спрашивал как ее фамилия, а тут спросил.

- Луконина, - ответила она. Я чуть со стула не упал. - Когда же ребенок будет?..В августе.

Я отправился в военкомат. Я уже не хотел уезжать в Англию и спросил начальника, что мне делать.

- О! – ответил он. – У нас, в Ялте открывается аэроклуб на общественных началах. Идите в школу инструктором. Вот вам направление. А насчет ваших писем в посольство, там вас никто не вспоминает. Ждите, придет на вас распоряжение.