Кафешка, в которую меня привёл Дядя, представляла собой типичную для тех лет тошиловку на четыре столика с соответствующим ассортиментом пойла и нехитрой снеди.
    Дядя мигом застроил обслуживающий персонал, уведомив их, что мы от самого Славика и что нас интересует караоке. Обслуга (девки в количестве двух человек лет) сказав: «Ну раз Вам сам Славик разрешил...», предоставили Дяде свободный допуск к микрофону.
    Дядя открыл свой ужасающих размеров рюкзак, который, как оказалось, был до краев наполнен разнообразными дарами ихтиологии, и одарил девчат вялеными чехонями.    
    Мы сели за столик, заказали мяса, пива и графинчик водки. Выпили за встречу; за родителей; за детей; за Дядино новое удилище... При этом Дядя жутко нервничал и то и дело оглядывался на караоке, видимо боялся, что его сейчас унесут и спрячут.
    Когда с точки зрения Дяди застольный этикет встречи старых друзей был наконец соблюдён, он заполучил в своё распоряжение заветный микрофон и принялся петь.
    Дядя пел всё подряд, не заморачиваясь над выбором репертуара. Что характерно, он знал большую часть песен наизусть и текст внизу экрана был ему совершенно не нужен. Дядя исполнял песню, в четыре глотка опустошал бокал пива, жестами показывал, чтобы ему принесли очередной, и принимался за следующую песню и порцию пива. Далее цикл повторялся.
    Его совершенно не смущало то, что бессердечная техника ставила ему самые низкие баллы. Ему было совершенно наплевать на мольбы барменш петь потише. Дядя был целиком поглощён искусством.
    Я как-то сразу почувствовал, что в этот раз неприятностей нам не миновать, поэтому смирился с судьбой и стал ожидать во что всё это выльется. Тем более, что Дядя уже изрядно захмелел, что только увеличивало вероятность появления проблем.
    Очень скоро события стали разворачиваться весьма стремительно:
    1) Кабак посетили три совершенно блядского вида мамзели. Дядя угостил их вином, и вот уже образовавшийся квартет перепевал весь репертуар Аллегровой. Дядя держал за талии двух девок, а третья, самая грудастая, сидела у него на коленях, и они дружно кричали в микрофон: «Все мы бабы – стервы!».
    2) В кафе зашли три таких энциклопедических гопника. Дядя отмахнул от себя девок и мигом доколебался до пацанов. Пацики чёта-чёта поначалу попонтовались, но уже вскоре орали вместе с Дядей «Лесоповал» и Круга, а потом - «Маленькую страну» (особенно умиляло то, как гопари нарочито тонкими голосами выводили: «Маленькая страна-а-а, где она, где она-а-а»).
    3) Потом Дядя сознакомил блядских девок и гопников, и они уже в семь рыл исполнили «Кольщика», «Алесю» и «Прекрасное далеко». После этого Дядя наградил молодежь могучей связкой тарани, распределил каждому гопнику по шмаре, благословляя девок троекратным поцелуем и однократным шлепком по жопе. Далее, с одобрения Дяди, вся эта команда удалилась.
    4) Затем бар посетили молодые люди, у которых из-под курток и пальто выглядывали белые халаты. Я грешным делом подумал, что кто-то раньше времени вызвал санитаров по нашу душу. Однако оказалось, что это всего лишь студенты-медики зашли снять стресс после практики.
    Беда студентов заключалась в том, что среди них затесались два негра. увидев  которых Дядя тут же взял их под свою опеку. Он битый час разучивал с камерунцами «Чунга-чангу», при этом под страхом ужасных пиздюлей запрещал студентам покидать кабак.
    Когда «Чунга-чанга» была-таки освоена, Дядя перешёл к обучению более сложной вещи про то как «Из далека-долга течёт река Волга». Но тут студенты взмолились о пощаде и сказали, что им ещё добираться до общаги, а время уже позднее. Дядя слёзно молил продать ему хотя бы одного негра, но поняв, что это не прокатит, выдал медикам груду судаков и окуней («в Африке поди, окуньки-то не водятся»), кричал им вслед «Венсеремос!» и бил себя кулаком в грудь. 
    5)  Потом ожидаемо приехал наряд ППС. Я понял, что наконец-то нарисовались проблемы, и стал лихорадочно соображать как отмазаться. Но Дядя перехватил инициативу: выдал ментам комплект отборнейших жерехов, сазанов и амуров, предложил каждому по чарке... А вскоре Дядя уже сидел в ментовской кепке, отбивал такт дубинкой, и, возложив руку на плечо сержанта, орал вместе с ним в микрофон: «А сечку жрите, мусора, сами...».
    Менты получили от Дяди обещание, что он в течение часа свернет выступление, и убыли.
    6) Через некоторое время в кабак ввалились три лица кавказской национальности, укуренные намармус. Дядя пристал было к ним с целью попеть горские песни, но они стали вести себя крайне грубо и агрессивно. Я и моргнуть не успел, как Дядя взбесился и, держа одного сына гор за холку и заломав руку другому, мощнейшим пинком выпулил третьего из кафе. В считанные секунды за ним проследовали и два его сотоварища.
    7) После этого девки-барменши сказали, что с них достаточно, и что они всякое повидали, но такие распасы будут вспоминаться всю оставшуюся жизнь. На что Дядя выдал им пяток гигантских вяленых лещей и банку щучьей икры собственного посола, и они до поры успокоились.
    8) Потом кабак посетили офицеры-лётчики, а вслед за ними - ребята и пара девок, все в кожаных курках с железными клёпками, типа байкеров. Офицеров Дядя, что удивительно, не затронул, да они как-то особо и не стали засиживаться.
    Зато среди байкеров оказался один здоровый, лысый, бородатый и пузатый мужик весом за центнер, вообщем копия Дяди, только ростом чуть поменьше и борода чёрная. Дядя впал в ступор, увидев своего практически близнеца, равно как впал в ступор и бородач-байкер.
    Они выпили за знакомство, побратались и тут же затеяли конкурсы: кто быстрее осушит  кругаль пива (практически ничья), кто кого заборет на руках (победил Дядя), кто быстрее выпьет пива, борясь на руках (победил Дядин клон, которого, как оказалось зовут Толик-Череп).
    По окончании состязаний Дядя и Толик исполнили несколько душевных народных песен, да так активно, что вырвали микрофон из гнезда приставки. Но это не стало для них помехой, и вновь обретенные братья принялись орать песни без помощи усилительной электроники.
    9) По логике следующими должны были зайти индеец в перьях на пару с евреем-ортодоксом. Однако по факту в шалман ворвались давешние кавказцы с группой сопровождающих их соплеменных лиц с требованиями сатисфакции за нанесенное оскорбление.
    Кавказский блицкриг был начисто психологически сорван, когда агрессоры увидели перед собой не одного Дядю, а целых двух. Бой был скоротечным. В результате Дядя всё-таки получил в глаз. Потери же нападавшей стороны были куда более серьёзными: четверо бакинских кабальеро  позорно и побито бежали, а двое - остались лежать под столиками.
    10) Вскоре приехали наши знакомые ППС-ники. Они просили кланяться от дежурного по РОВД и благодарили за рыбу. Но при этом сообщили, что дежурный как бы уже привык, а вот узники ИВС страдают от доносящихся до них звуков Дядиного ГОЛОСА и назавтра обещают подать коллективную жалобу в Совет Европы на то, что к ним применяют антигуманные акустические пытки. И, мол, если в ближайшее время это не прекратиться, то они будут вынуждены познакомить сидельцев с источником тревожащих их звуков, посему Дяде даётся полчаса на угомонение.
    Дядя порылся в своем рюкзаке, но ничего стоящего там не нашёл, и со словами: «Ну не уезжать же пацанам с пустыми руками», сдал ментам на руки трофейные тушки кавказцев.
    Байкеры вдруг как-то спешно ретировались, а Дядя решил, что и в самом деле пора закругляться.     Я даже воспрял духом, посчитав, что на этот раз беды обошли нас стороной.
    Но тут нам принесли счёт. Счёт был просто запредельным. Мы охуели. Вернее, это я охуел, поскольку Дядя стал резво так окукливаться в плане уснуть.
    Анализ счета показал, что за выпитое и съеденное мы ещё кое-как сможем расчитаться. Но беда была в том, что основную сумму составляли расходы за караоке.
    Девки-барменши стали кричать, что если мы сейчас же не расплатимся, то они вызовут милицию, что в нашем положении явно означало, что нас сейчас загребут в обезъянник без права на помиловку.
    Я, набравшись смелости, пнул засыпающего Дядю под гузно и стал требовать от него объяснений на тему: как так получилось, что его друг и хозяин кафе Славик обещал нам бесплатное караоке, а тут такие дикие  расходы за песнопения.
    Дядя боль-мень пришёл в себя,  позвонил Славику и просил его срочно приехать. В свою очередь барменши тоже стали звонить Славику и жаловаться на невыносимые условия труда.
    Вскоре Славик отзвонился Дяде и сказал, что он, мол, злой, как сатана, стоит в своём кафе, и что никакой Дядя там сегодня не объявлялся. Почти одновременно с этим перед нами нарисовался заспанного вида армяноидный юноша, который тоже представился Славиком  - хозяином кафе, и заявил, что ни о каком Дяде он и знать не знает.
    Вообщем, стало ясно, что Дядя попросту перепутал заведения. Ирония судьбы, бля, с лёгким паром.
    В конечном итоге всё закончилось благополучно.  Дядя принял на себя обязательства по обеспечению кафе армянского Славика рыбой. Прежнему Славику Дядя пообещал снижением цены возместить убытки за нарушение монополии. Таки приехавший всё тот же наряд ППС получил всю оставшуюся рыбу в качестве отступного, а также флаер на охоту или рыбалку к Дяде по выбору заказчика, после чего поехал дальше продолжать вести свой вечный бой с уличной преступностью и коррупцией.

    Недели через три один мой знакомый спрашивает моего совета, мол, поступило предложение закупить партию караоке с купюроприёмниками, как, типа, думаешь, попрёт это дело в нашем городе? Попрёт, говорю, даже не сомневайся.
    А на Дядин день рождения я подарил ему приставку караоке. Он был реально счастлив. Правда Дядина жена теперь меня просто ненавидит.