Перед работой  Степан любил поспать.  В три часа дня он плотно пообедал копченой курицей,  улегся на диван и полчаса читал журнал «Солдат удачи», потом отложил его и попытался уснуть. Тщетно - сон не шел. Пару раз сознание окутывала легкая дрема и не более того.
      Льдов проворочался до шести. 
      В шесть он встал и надел дешевый черный костюм и китайскую желтую рубашку в бордовую полоску.  Коротко стриженную русую голову он прикрыл черным париком. Приклеил усики с проседью, вложил за веки карие линзы, одел очки-нулевки в уродливой оправе. Обул  дешевые туфли, купленные у армян на рынке, поглядел  на себя в зеркало, набросил купленный в секонд-хэнде плащ ,и, довольный получившимся лоховским видом, пошел в цирк. В обшарпанном дипломате, который он нес в руке, лежал банный набор: трусы, носки, мочалка, мыло, полотенце.  В полотенце был спрятан «макаров».
    Снаружи «Арена-2000» напоминала огромную пивную палатку. Представление началось в семь. На входе с двух столов торговали пивом, безалкоголкой и чипсами, клоунскими масками, пищалками и поролоновыми носами на резинке. Воняло зверьем и опилками, маленькая арена была без бортов. Границами манежа служили колени зрителей первого ряда. Льдов, купивший билет в первый ряд, надеялся увидеть зверей. Единственными экзотическими животными, которых ему довелось увидеть после памятного посещения цирка в пять лет, были верблюды в Афгане. Увидев масштаб и оснастку цирка Степан понял, что о слонах, львах и лошадях не может быть и речи. За них перед зрителями отдувались дрессированные собачки, две мартышки, судя по всему – мама и дочь, канареечный удав, и шелудивая лама с печальными еврейскими очами. На удивление, все представители фауны великолепно слушались команд и с честью отработали свои номера. То же самое можно было сказать о других участниках действа – женщине-змее, пластичной, как жвачка,  узкоглазом  батутисте, подскакивающем на немыслимую высоту,  и  эквилибристках с  великолепными попами. За конферанс отвечал баскетбольный негр в смокинге.  Он смешно коверкал слова и ослепительно улыбался. Его зубам завидовал весь зрительный зал, а излучаемый позитив  ощущался  почти физически. Дуэт клоунов, выходящий  в паузах между номерами, напротив, не впечатлил.  Крупный, сутулый  мужик и  карлик отрабатывали свое выступление с какой-то вымученностью. Их бородатые хохмы были скучны.  Какой-то интерес вызвал лишь один номер, в котором клоунский дуэт вышел в плюшевых костюмах медведя и медвежонка, показав недюжинное умение кувыркаться.  Поначалу карлик был принят Льдовым за ребенка, но во время одной из клоунад с него слетел парик, обнажив лысину с прилизанным сивым начесом.
    Заказанный Хазарин не только руководил своим цирком, но и выступал в одном из номеров. Он показывал фокусы. После эквилибристок, очаровавших Степана своим филе, вышел негр и, сверкная зубами, объявил выступление  иллюзиониста международного класса Семена  Хазарина.
    Объявив, негр ушел за кулисы, а на смену ему вышел  иллюзионист, полный и невысокий  пожилой  мужчина в цилиндре,  несвежем черном фраке и лиловой бабочке. Ему ассистировала худенькая, как бамбук, смуглая брюнетка в полумаске. Ее стройное тело блестело маслом, а одежда состояла из покрытого блестками бикини и пышного плюмажа. Судя по телу и дешевой полумаске в тон засаленной бабочке фокусника, это была женщин-змея, радовавшая мужскую публику немыслимыми позами за пару номеров до того.  Ее треугольный подбородочек с маленькой ямкой еще тогда показался Степану неуловимо знакомым. Негр и батутист вынесли хилый столик на гнутых ножках и Хазарин поставил  на него свой цилиндр донцем вниз.
    -  Я приветствую тех, кто смотрит сегодняшнее представление. – сказал он в услужливо поднесенный негром микрофон и провел короткопалой рукой по сверкающему в свете




софитов  темени.
        Голос у хозяина шапито был низким и зычным. Лицом же Хазарин смахивал на сома – маленькие глазки, приплюснутый куцый нос, толстогубый большой рот, мощный, покатый лоб с пигментными пятнами. 
      - Вот мой цилиндр – обыный для фокусника предмет…- пророкотал  он рыбьим ртом. – Что обычно достает фокусник из цилиндра – кто мне скажет?
      - Голубей! – негромко сказала какая-то женщина.
      -Зайчика! – подал голос пацаненок лет пяти, в первом ряду прямо напротив Льдова.
      - Сейчас мы посмотрим…  есть ли там зайчик… – сказал Хазарин, и по самое плечо медленно ввел  руку в цилиндр. В это же время его ассистентка кошкой скользнула между  ножек  столика,  показывая, что под столешницей пусто и рука Хазарина не ныряет в клетку с зайцами, спрятанноую за хитрыми зеркалами.
        - Извини, мальчик, нет там зайчика. – Хазарин медленно вытащил пустую  руку из бездонного цилиндра и пожал плечами.
        -А что есть? – крикнул мальчик.
        -А вот что!!! – Хазарин опять сунул руку в цилиндр и стал тянуть оттуда какой-то большой  бурый ком.
        Через секунду из цилиндра вывалился, как мыльный пузырь, настоящий, огромный  бурый медведь. Его голова и торс были усеяны маленькими  ранками, окруженными спекшейся в крови шерстью, а  на месте левого глаза зияла окровавленная пустая глазница…
    Льдов открыл глаза. Он проснулся так, как и засыпал – сразу. До этого дня ему очень редко что-либо снилось. А такой сон – в цвете, яркий, реалистичный,  ему не снился никогда.
    - Крыша едет, сука. – пробормотал Льдов, глядя в черный потолок.
    Он посмотрел на часы –  стрелки безотказного «Сейко», отнятого десять лет назад  у афганского дуканщика, показывали без пяти семь.
    Льдов пошел в ванную и умылся холодной водой.  Одел  спортивный костюм и короткую кожанку,  во внутренный карман которой положил ПМ и отвинченный «глухарь». На руки  натянул тонкие кожаные перчатки.
    В семь сорок он подъехал на байке к цирку. Судя по звукам, доносящимся из желто-красного шатра, представление было в самом разгаре. В расположенном неподалеку кафе Льдов сидел до половины одиннадцатого. Еще полчаса  пришлось зябнуть  в седле мотоцикла.  Когда Льдов увидел, что Хазарин садится в свой «форд», он крутнул ручку газа и сорвался к месту засады.
    В половину двенадцатого «фокус» Хазарина осветил фарами унылый жилкоповский двор. Льдов сидел под лестницей с пистолетом в руке. На ПМ был накручен «глухарь», патрон дослан, флажок предохранителя опущен. «Ямаха» ждала у другого выхода со двора. 
    Когда Хазарин, натужно сопя, преодолел четвертую ступеньку, Льдов бесшумно покинул  свое укрытие, прокрался за спину Хазарину, вскинул удлиненный «глухарем» «макаров» и выстрелил ему в затылок. Хазарин послушно  рухнул ничком, ударив мясистым лицом гулкие железные ступени. Льдов выстрелил еще раз, и свод черепа у Хазарина откинулся подобно танковому люку. На первом этаже в одной из квартир зажегся свет. Льдов выстрелил Хазарину под левую лопатку, бросил пистолет и через проходняк быстрым шагом пошел к  «Ямахе». Все прошло как обычно гладко.