Собаки Валька


Раз мы ехали в командировку. За рулем была Лиса, девочка с белыми волосами и ебонутым взглядом вавилонской грешницы. Я поначалу сидел рядом и мацал ее за коленку, но потом пересел назад, и мы с Апельсином пили пиво и тёрли с телками на loveplanet.
-Ахутительная, смари, - говорил Апельсин, - вот бы я ее проколол. Давай ей напишем, что мы к ней приедем.
-Как же мы к ней приедем, - спросил я, - где она живёт?
-Лиски.
-О, Лиски. Свет, а ты была в Лисках? Там, наверно, родина твоя!
-А это чо такое? – спросила Лиса.
-Лиски, - сказал Апельсин с любовью, - охуительно. Вот бы там забухать. Прикинь, выходишь вечером из гостиницы, потягиваешься, как кот: ебать копать, Лиски!
-Много девок нашли? – спросила Лиса.
-Да-а, - ответил Апельсин с душой.
Потом сел телефон, который у нас за модем был. Мы пили пиво. Разговаривать надоело. Лиса гнала быстро. Но она не понимала нихуя – быстро или медленно мы ехали. У нее в голове все по-своему было. Когда ее ебли, она могла, например, читать книжку. Это песпесды: это особый тип телок. Их не понять ни умом, ни  психоанализом.
  -Какой-то городок у нас на пути, - сказала Лиса, - о, Бирюково!
-В Бирюково живет Валёк, - ответил я.
-А давайте заедем до Валька, - предложил  Апельсин, - давно хотел на него посмотреть. Валёк! Чисто Валёк! Остановимся, замутим.
-Нам надо сегодня быть на месте, - ответила Лиса.
-Скажем, что поломались, - ответил я.

  Валек жил на окраине, в частном секторе. Улица была в одну половинку. Дальше было поле – а там дальше, за трассой, какой-то далекий и смутный колхоз. Мы вошли во двор, Валек вылез из под машины и поприветствовал нас.
-О, ты Валёк, - сказал Апельсин, - офигеть! Сам Валёк! Давай бухать, Валёк!
Тут же в проеме между домом появилась маленькая собачонка – светлая, с лицом, походим на Глюкозу.
  -Это Седая, - сказал Валёк, - ее так надо звать. Си-и-и-идая!
Седая завиляла хвостом и принялась крутиться вокруг своей оси. Сделав несколько оборотов, она отошла в сторону и на радостях посрала.
  -Пойдемте в дом, - предложил Валёк, - будем обедать.
Лиса оглядывалась. Пронюхивала, видать. Недаром же, Лиса. Апельсин же был доволен. Ош шел и припивал из бутылки 2.5. Пиво было, правда, нехорошее, порошковое. Мы зашли в дом.
  -Родная! Родная! – позвал Валёк. – Черт, не выходит.
-Ха, жена у тебя послушная, - сказал Апельсин.
-Это не жена. Это собака.
Тут Валёк запел:

Родная, родная
Родная Земля
Одна ты на свете
И в сердце одна

Услышав песню, Родная выскочила с визгом. Это была черная, лоснящаяся, будто смазанная вазелином, дворняга.
-Охуеть, какая гладкая, - заметил Апельсин.
-А я боюсь собак, - сказала Лиса, - меня в детстве покусали.
Я сел рядом с Лисой и снова стал мацать ее за коленку.
-А вот и Душевный! – сообщил Валёк.
Душевный был желтым, куцым, но очень радостным. Породы у него тоже никакой не было. Увидев гостей, он стал бегать и лизать всем руки.
-И правда, слушайте, - сказал Апельсин, - Душевный! Душевный, Душевный, будешь пиво! Он налил пива себе в ладошку. Душевный выпил с радостью.
  -Я тогда за пивом смотаюсь, - сказал Валёк, - у нас тут местное, классное. А то тут товарищ пьет что-то такое непотребное.
-Да я чо, - Апельсин пожал плечами, - а вот Душевному нравится.
-Кстати, можете посмотреть в поле, - сказал Валёк, - там стоит еще один мой пёс. Это – Вестник ЗОЖ. Он стоит и чего-то ждет.
-ЗОЖ! – крикнул Валёк, открыв окно.
Собака была вдалеке. Это был большоё рыжый боксер. Услышав крик Валька, он подпрыгнул на месте.
  -Видите, - произнес Валёк, - как он реагирует. Я как поеду, вы только ему не кричите. А то он не подойдет. Он будет каждый раз подпрыгивать на месте, пока не задрочиться. Он – упорный.
  Валёк сел на мотоцикл и укатил.
А мы…. Не тут то было
Мы стали кричать в окно:
-ЗОЖ! ЗОЖ!
И каждый раз Вестник ЗОЖ подпрыгивал не месте.
-Блядь, слушайте, а ведь так его можно довести до изнеможения, - сказал Апельсин, - это тема. Я такого раньше не видел.
-Скоты, - сказала Лиса, - бедная собачка.
  Она гладила Душевного, и тот лизал ей руки. А Родная крутилась рядом. Такая же, лисоподобная, только черная.
  Мы же с Апельсином стали кричать из окна:
-ЗОЖ! ЗОЖ!
Вестник был довольно далеко – метров 100, не меньше. Но его это не смущало. Всякий раз он реагировал прыжками.
-Слушай, это пиздец, - сказал я, - надо пожалеть собаку.
-Ха-ха, - отвечал Апельсин.
То, что вышло, можно было предугадать. Когда Валёк вернулся, ЗОЖ уже не мог прыгать. Но он продолжал упорно стоять на своем месте. Я красный язык вывалился и болтался, как знамя развалившегося СССР.
-Скоты, - сказал Валёк, - задрочили пса. Так и знал. Нельзя таких, как вы, оставлять одних. ЗОЖ, а ну иди сюда!
  Вестник ЗОЖ сдвинулся со своего места и лениво побрел в сторону дома.
-Он упорный, - сказал Валёк, - постоянно сопротивляется. Весь в меня. Я тоже люблю пробивать. Вот есть двери – на нахер идти через двери. Я пройду через стенку. Люблю преодолевать преграды. Упорный гору не обойдет, ребята. Упорный в гору пойдет. А собаки, как известно, перенимают характер хозяев. Давайте пиво пить.
  Вечером мы пили пива, я приставал к Лисе, и ей ничего не оставалось, как сдаться.
-Слушай, пойдем во двор, - сказала она, - такая тишина. И Луна.
-Ебаться? – спросил я.
-М-м-м-м-м, - она промурчала.

  Утром мы покинули Бирюково. Начальник отдела продаж звонил, не переставая. Я рассказывал ему басни. Апельсин же, перефотографировав всех собак Валька,  теперь сидел возле бука и выкладывал снимки в Интернет.
  -Эх, - говорил он, - не знаю, пить пиво сегодня или нет? Без пива вроде как работать не с руки.
-А ты что, работаешь? – осведомилась Лиса.
-Я штурман, ха-ха.
  Пива мы все-таки купили. Лиса продолжала рулить с упорством грешного биоробота. Дальше ж все было банально. Такая история, бля.