Часть I. О том, как Петюня пошел снимать телочку.

В стародавней тренажерке,
Что стояла на пригорке,
С золочеными дверями,
Да с пудовыми гирями,
Фасадом прямо на восток,
Жил качечек Петушок.
Жал титановые гирьки,
Кушал свеженькую кильку,
Пил метаньчик с протеинкой,
В общем, жизнь была картинкой.
Время быстренько бежало,
Мясо шибко нарастало,
И захотелось Петушку,
Заиметь подружечку.
И воскликнул Петя враз,
Я же ведь не пидорас,
Надо как-то порешать,
Надо девочку подснять.
Вышел Петя на крыльцо,
Снял пудовое кольцо,
Бросил метко на дорожку,
Вдруг свело у Пети ножку,
“Сраный, гадкий анабол!”
Петя жахнулся об пол.
Затряслась вокруг земля,
Петя рыкнул:”Вот же бля.”
Тренажерка развалилась,
Гирьки мимо прокатились.
Петя встал напряг бицуху,
Бицуха заслонила ухо,
Плюнул метко сквозь плечо,
“Ну и хуй с ним ну ниче,”
Отпустило вроде ножку,
Петя прыгнул на дорожку,
Громко пернул и побрел,
Тихо хая анабол.

Часть II. О том, как Петюня кинул дяденьку на феррари.

Долго ль коротко прошло,
Вдруг на Петьку зло нашло,
“Хуль такой вот я большой,
А иду пешком, отстой!”
Вдруг глядит пред ним феррари,
Подбегает и по харе,
Мужичку что в нем сидел,
Мужик немножко охерел,
Зубки сахарны сломались,
Алы губки повздувались,
Дядя вылетел наружу
И упал в большую лужу.
Так-то молвил Петя гордо
И с ноги въебал по морде,
Дядька тихий стон издал
И затих, как будто спал.
Петя на феррари прыгнул,
Колесья наружу выгнул,
Днище треснулось оземь,
Петя рявкнул:”Че за хрень!”
Хвать руками за борта,
Дернул сильно, красота,
Ноги встали на дорогу,
Петя фыркнул, понемногу,
К весу стал он привыкать
И давай вперед бежать.

Часть III. О том, как Петюня узнал про чудо Блин и изменил приоритеты поиска.

Пыль столбом взлетает ввысь,
Петя мчится аки рысь,
Чу, пред ним огромный камень,
Из под ног взлетает пламень,
Петя пяткой тормозит,
Миг и кубарем летит,
Громко на хер посылая,
Красный лаковый феррари.
Грохот словно два камаза,
С ходу развалились разом.
Дым валит, летят обломки:
“Долбосраные подонки!
Накидали тут говна,
Не проехать ни хрена!”
Петя выбрался из кучи,
Рожа черная как туча,
Весь краснючий, аки рак,
С ходу колесо херак,
Издав громкий ба-ба-бах,
Оно исчезло в облаках.
Глядь на камне сообщенье:
“Добрый день, мое почтенье,
Пред тобою три пути,
Так решай куда идти.
Влево чудо анабольчик,
Только сделаешь укольчик,
Как насосом распирает,
Крылья сзади вырастают,
Одним словом, благодать.”
Петя дальше стал читать.
“Справа будет чудо Блин,
С ним не нужен протеин,
Самокачевый блинок,
Разопрет в короткий срок.
Сам мышцу тебе качает,
Деньги ночью добывает,
Может поддержать беседу
И жратвы достать к обеду.”
“Еб тить мать, а я не знал,
Что я в жизни потерял,
На фиг бабу мне искать,
Надо Блинчик сей достать,
По мужицки попросить,
Мне девчонку заменить.”
Петя дальше стал читать:
“Если ж хочешь хуй вкачать,
Поезжай прямком вперед,
Там тебя насосик ждет,
Сунешь письку и включай,
Дальше только не зевай,
А то половой системой,
Будешь на хер сносить стены.”
Петя башней покачал,
Потом лобик почесал,
И направо кач пошел,
В рот закинув анабол.

Часть IV. В которой Петюня знакомится с Зурабом, а мы узнаем о том, как важно не жать большие веса без                                                              подстраховки.

Петя день бредет и ночь,
Уж уставши, уж невмочь,
Не заметив сам собой,
Петя в лес пришел большой.
Деревья толстей, чем Петя,
Солнце сквозь листву не светит,
Лоси бродят, медведья,
Ну и прочая херня.
Вдруг раздался громкий стон,
“Че за нафиг это гон,
Запах, будто кто-то жал.”
Только Петька осознал,
Глядь, пред ним стоит скамья,
На ней какая-то херня,
А херню прижало весом,
Аки типографским прессом.
Петька тут же подбежал,
Дернул штангу, не поднял…
Поплевал на белы ручки,
Из зада выпустил две тучки,
И с могучим русским матом,
Да с шварцнейгерским захватом,
Да с чекушкой динабета,
Что он выпил за обедом,
Петька штангу подхватил
И на стойки опустил.
Глядь – херня то ведь живая,
На ней майка жимовая!
И вообще вроде качок,
Перекаченный бочок.
Дядька встал, расправил плечи,
Пару лосей покалечив,
Да прихлопнув пару зайцев,
Что забились между пальцев.
“Меня звать Зураб Батист,
Я грузинский культурист,
Вах, спасибо дорогой,
Что поднял ты вес со мной,
Кабы ты мне не помог,
Я б поднять его не смог.”
“Да фигня, мне не впервой,
Страховать всякий отстой.”
“Да гляжу я, ты силен,
А вот тачкой обделен,
Так что если ты не прочь,
Я могу тебе помочь.”
Зураб свистнул на весь лес,
И раздался дикий треск,
Разлетелся бурелом,
И примчался на пролом,
С диким скрипом в тормозьях,
Хаммер розовый в стразьях.
“Это брат, качковский конь,
Там внутри лежит гармонь,
Она музыку играет
И предплечья забивает.”
“Ох, спасибо, Зурабок,
Каб достать еще блинок…”
“А я гляжу ты не дурак,
Знаешь че, почем и как,
Ищешь чудо ты блинок?
Так послушай же браток:
Сей блинок большое диво,
Я слыхал, что он и пиво,
Варит так, что ты браток,
Отхлебнувши лишь глоток,
Позабудешь протеины,
Гейнера и креатины.
В общем, с тем мегапивком,
Станешь истинным качком.”
“Бля Зурабик наведи,
Помоги блинок найти!”
“Я последний раз слыхал,
Блин Арнольдика качал.”
“Где Арнольда мне найти?
Я уже готов идти!”
“Поостынь-ка брат Петух,
Напряги качковский слух.
Блин Арнольдик не отдаст,
Не подарит, не продаст…”
“Что же делать мне тогда?”
“Запетрушить Арнольда.
Слушай, фитнес центр есть,
Что не можно глаз отвесть,
В центре том есть один зал,
Там Арнольд когда-то жал,
И в углу у дальней стенки,
Гриф, его ты об коленку…
Вот как только гриф разломишь,
Ты Арнольда уничтожишь.”
Не успел Зураб закончить,
Пе’нтос как заправский гонщик
Прыгнул лихо в Хаммерок
И понесся на восток.
“Вах постой, ты должен знать,
Центр будут охранять,
Очень злобных и матерых,
Тридцать три паэрлифтера,
Все здоровые детины,
Кушают одни амины,
У каждого хуй в пять локте’в,
С ними дядька Валуе’в!”
Только Петька не слыхал,
Что Зураб в догон кричал…

Часть V. О том, как Петюня и Хаммерок уничтожают целую спортивную школу пауэрлифтинга.
 
Петя мчит как будто сзади,
Догоняют злые дяди,
Давит всяких там бабанек,
Благо Хаммер позволяет.
Солнце встало и зашло,
Тут Петру на ум пришло:
“Неужели такой зал,
Там где сам Арнольдик жал,
Да никто не охраняет,
С блинков пыль не вытирает
И вообще не убирает,
Там ведь стопудняк бывает,
С протеиновой диеты,
Кто-то гадит в туалетах.”
Только Петька мысль поймал,
Глядь пред ним уже и зал.
Петька к паркингу подъехал,
Переехав чью-то бэху,
В блин, размазав ситроен,
Пощадив лишь порш кайен.
Хаммер дверку приоткрыл,
Мол, чтоб Петя выходил.
Петя вылез из него,
Глядь, а Хаммер то его,
К бэхе тихонько подъехал,
В бак запаскою заехал
И на всех вокруг насрать,
Из бачка давай сосать.
А Петюня в это время,
Был совсем уж в другой теме,
Он глядит на зал с испугом,
Ведь оттуда друг за другом,
Очень злобных и матерых,
Тридцать три паэрлифтера,
Все здоровые детины,
Кушают одни амины,
У каждого хуй в пять локте’в,
С ними дядька Валуе’в.
“Может быть не будут бить,
А хотят поговорить?”
Лишь подумал это он,
“Ну-ка тормозни гондон,
Ща вваляем пиздюлев,”
Кричит дядька Валуе’в,
“Ты зачем собачий хрен,
Поломал мой ситроен?!”
“Ебтить, полный попандос,
Что же делать, вот вопрос?”
Дядьки на него бегут,
Дико, дико так орут,
Вдруг движок как заорет,
Хаммерок помочь идет!
Визг колес, гудка сигнал,
Хаммер на газах погнал,
Прям на банду лифтеров,
Каждый аки слон здоров,
Блещут стразы аки яхонт,
Хаммерок единым махом,
Снес десяток качуров,
Словно жирненьких коров.
Бампер блещет ярко алым,
Из салона звук металла.
Тут качули развернулись,
В кучку дружненько стянулись,
Напрягли все враз мышцу,
Пот струится по лицу.
Хаммер со всего разгону
В кучу бахнул. “Стой подонок!”
Кричит дядька Валуе’в.
Много видел я боев,
Но такой махачи злобной,
Не видал еще подобной,
Хаммер дверьями хуярит,
Колесьями в блин катает,
А гудок его орет,
Аки птица выпь поет.
Но лифтеры не лошье,
Кружат аки воронье,
Взяли Хаммерка в кольцо,
Почесали все яйцо,
Дружно рявкнули: “Хуяк!”
И с ноги в Хамме’р херак.
Хаммер съежился как запор,
Стал, как будто даже драпать,
Только жалко не успел,
Каждый качек покряхтел,
Рукой хвать кто дверь, кто днище,
Валуев командно свищет,
Дружный треск и Хаммерок,
По частям, как тот сырок…
И не стало Хаммерка,
Кача верного конька.
Петя в ярости как бык,
На полтинник метров прыг
И ногою с разворота,
Прям в те самые ворота,
Откуда’ у Валуе’ва,
Все выходит что хуево,
И Валуй издал те звуки,
Что в ночи от дикой скуки,
Издает самец макаки,
От попаданья прям по каке.
Лифтеры на Петра летят,
По еблу стучать хотят.
Петька начал всех херачить,
Попадая на удачу.
Пыль стоит, летят ошметки,
А лифтята, как селедки,
Стали дружно убегать,
Но Петюню не сдержать,
Он их всех за письки хвать
И в одну давай вязать,
И связал все их хуи,
Наподобие змеи,
Получилась многоножка,
Очень чудная питошка.
Петя пнул еще разок,
И отправил на восток,
Змейку в долгий, долгий путь,
Так они там и живуть.
Петя глядь на те кусочки,
Что оставили качечки,
От братана Хаммерка,
Кача верного конька.
Полились слезья из глаз,
Ведь не будет больше страз,
Розовой обшивки с глянцем.
“Уебаные засранцы,
Ну ниче вот блин найду,
Всем устрою вам пизду.”
Петька глаз трицой утер,
Крякнул прямо как лифтер
И пошел ко входу в зал,
Где Арнольд когда-то жал.

Часть VI. О том, как Петюня вступает в жестокую схватку с Арнольдом – Бессмертным, а потом наступает Хэппиэнд.

Входит чистота вокруг,
“Где же ты мой стразный друг…”
Тяжко Петушок вздохнул,
“Бицуху что ли подкачнуть?”
И пошел Петюня с горя,
Очень страшно скорбно воя,
Жать грудак, качать бицуху,
Приседать, забил трицуху,
Пуши, пулы и лифты,
Ради мяса красоты.
Петя с горя так качнул,
Как насосиком поддул,
Шаг ступи’т, дрожат аж стены,
Как стальные тросы вены,
Трещенья ползут по полу.
“На хрен эти анаболы,
Только чистый, жесткий лифт,
Бля ведь вон тот самый гриф…”
Петя в угол побежал,
Гриф схватил, как конь заржал,
И стемнело в тот же миг,
Тучи скрыли солнца лик,
Гром гремит, а молния’,
Пете прям в очко хуяк!
“Твввою же мать!
Как теперь я буду жать?!”
Только Петя вопль издал,
И ворвался тут же в зал,
Разнеся дверной проем
Переколотым плечом,
Злой как бык великий Арни,
“Ну пизда тебе ща парень,
Ты меня с подруги снял,
Мой козырный гриф помял,
Ну-ка Блин возьми гондона,
Запитошь-ка ты питона!”
И у Арни из кармана,
Прыгнул Блин как обезьяна,
И сверкая как болид,
На Петюню он летит.
Петя гриф схватил как биту,
В тот же миг стал Блин отбитым.
Гриф согнулся буквой Га,
И Арнольду по мозгам,
Прилетел его Блинок,
Весом ровно в центнерок.
Арни трах спиной об пол
И вонзился аки кол,
Не успел даже вскричать,
Только пятки вверх торчат.
Петя гриф перехватил,
В руках ловко прокрутил,
В одну сторону согнул,
В другую сильно потянул,
От натуги закричал
И напополам сломал.
Свист пошел как будто газ,
Из Арнольда вышел в раз,
Петя глядь, а вместо Арни,
На полу лежит фонарный,
Дрыщенутый мужичок,
“Значит ты и не качок!”
Рявкнул в гневе наш орел
И к Арнольду подошел,
Ногу поднял, покрутил
И на Арни опустил.
И не стало Арнольда’,
Пришла Арни борода.
Глядь Петро, а Блин уж враз,
Притащил ему пивас.
“Был бы жив мой Хаммерок,
Ща зажгли бы вечерок.”
Блинок вылетел в окошко,
Где-то полетал немножко,
А затем назад влетел
И к Петру в карман засел.
Вдруг снаружи тот гудок,
Что издал бы Хаммерок.
Петя выбежал наружу,
По парковке уже кружит,
Кача верный друг – конек,
В стразах милый Хаммерок.
Петя подбежал, обнялись,
Дружно вместе посмеялись.
Петя прыгнул в Хаммерок,
Рядом положил блинок
И умчался сей отряд,
Вдаль куда-то на закат.
Так что бойся всякий лох,
Дрыщик, нар, кто банкой плох,
Петя всех врагов найдет
И под корень изведет…

Tweet