Где-то в комментах ляпнул, что больше про Князева не будет - заёб, дескать. А вот - налицо обман и словоотступничество. Но есть две отмазки: во-первых, в одном из опусов я успел проанонсировать "самое громкое преступление банды Князева", а первое слово, как известно - дороже второго. А во-вторых - как сам я с нынче нахожусь в статусе обвиняемого (и, к слову, уже какой день отмечаю сие радостное событие), то и никакие темы, окромя криминала, из-под пальца не выдалбливаются. Хотя вру, есть еще и третья причина - канун женского международного дня. А сие событие как раз в этот канун и произошло. Ну и, до кучи, четвертое - взгрустнулось что-то, вспомнилось... Засим оставим этот трёп и перейдем непосредственно к делу. К уголовному, само собой
Рассказы про Князева. Уголовное дело

То, что восьмое марта - хуевский день, Князев знал давно. Не знал он только, что день этот может быть настолько хуевским. И бабы тут, кстати, не при чем. При чем только водка и некоторое количество долбоебизма. А второго, как известно, тем больше, чем больше первого. Так вот вам сермяжная правда этой истории: водки было дохуищща. И поебать, что вся она не была выпита (хотя - это такая субстанция, что не сейчас, так потом выпита все же будет. Иначе - извращение), все равно - из этого самого "дохуища" выпито было как минимум дохуя. И результат был что надо.

Началом истории о самом громком преступлении Князева и компании, пожалуй, следует считать день накануне. Вернее - вечер. В тот вечер 7 марта какого-то года вся компания в числе Князева, его криминального друга Вовы, алкоголика Сидора и еще одного гавайца по имени Меклюш уныло сидела на князевской кухне и предавалась банальному поглощению банального в этой среде напитка.

Водка со страшным названием "Зверь" наливалась в стаканы щедро, но не очень (то бишь - до половины), вода из под крана выдавалась зато безлимитно, закуска же, в виде раздавленного на клеенке стола бульонного кубика, напротив, жестко лимитировалась (щепоть на два раза въебать), а больше ничего и не было. Включая планы и перспективы. Хотя нет - была еще "куча сраных проблем" - выражение это, прихваченное у гундосого видеопереводчика, могло обозначать что угодно, но в данном случае ничего особенного не означало. Кроме того, что когда кончится "Зверь" - пиздец, делать будет нехуй, и ничего интересного, окромя кошмарных снов, не предвидится. Жопа скучная.

Но найти на эту жопу тех самых сраных проблем - для Князева и компании было - как говна без геморроя высрать. Вот и сейчас, после каждой дозы Вова поглаживал любимую фомку и выдвигал очередной план - кого и как этой фомкой вскрыть. Совсем уж фантастические планы, типа спиздить сейф с вещдоками из кабинета следователя Дедушкина, или планы аморальные, вроде - ограбить сестру Сидора - друзьями отметались безоговорочно. Кстати сказать, сейф у Дедушкина таки спиздили, и к Вове потом приходили с обыском, однако он к этому геройству отношения не имел, о чем и переживал потом слегка. А сестру Сидора Сидор же и обокрал, но это дело семейное, сугубо личное.

Впрочем, планами делились они все. Сидор предлагал банальное: пиздануть в электросвязи катушку кабеля и продать на цветмет. Или потоптаться у кабака и повстречать богатых друзей (над этим предложением нервно ржали минут 15, а потом Вова пригрозил автору идеи попросту отпиздить его монтировкой).

Радикал Меклюш настаивал на терроризме. Он предлагал завтра же, не откладывая, скупить во всех поселковых магазинах все свечи, благо стоят они копейки, а потом подорвать к ебеням местную подстанцию. И - открыть свечной заводик. План отклонили по двум причинам: во-первых, реализовать что-то беспокойным душам требовалось уже сейчас, а во-вторых - денег на свечи все одно не было.

Князев ставил на мошенничество, но выражался витиевато: дескать надо кого-то как-то хитро наебать, а потом предаваться всем радостям жизни. Добиться конкретики по части наебать от него не получалось, потому что он как-то быстро проскакивал эту тему и, прикрыв глаза, с нежностью и детально вещал о тех самых последующих радостях. Меж тем - водка заканчивалась, а энтузиазм нарастал. Мог он, конечно, вылиться в очередной акт членовредительства путем решительного мордобоя (четверо в жопу пьяных мужчин в замкнутом пространстве - проконсультируйтесь у психолога). Или даже в акт живодерства (хуй то там: котейко благоразумно спрятался в кучу нестиранного тряпья еще когда "Зверя" оставалось на по два раза на ебло). Но тут Вова придумал.

Собственно - придумывать было и нечего, все валялось пластом на поверхности, нужно было только подковырнуть и оторвать. Вова предложил обкрасть последнее свое место работы - торговую базу, с которой его не далее как две недели назад эффектно выпиздили. После того, как он, вконец обнаглев, спиздил два ящика сливочного масла, которое до него уже спиздил бригадир грузчиков. Этот еблан-бригадир по тупости придумал прятать свои покражи в такие места, откуда Вова привык брать. Случилась недоразумение, которое можно было бы решить буквально двумя флендерами водки, но этот плешивый биндюжник очень уж сильно планировал пристроить на вовино место своего недавно откинувшегося брата - туберкулезного дистрофика, по слухам (распускаемым, разумеется, Вовой) - еще и пассивного педераста, уебка и меланхолика Мишу Шаболтанова. А так как бригадир состоял в интимной связи с бородавчатой главной кладовщицей, то им ничего не стоило путем интриг выставить Вову на улицу. С которой он прямым ходом и шагнул на большую дорогу.

План был прост: в ту ночь склады базы охранял как раз дистрофик Шаболтанов. В его задачи входило бдительно охранять и стойко оборонять ввереные ему объекты, не выпускать из рук оружия, под коим подразумевался полутораметровый лом, который он мог бы приподнять с третьей попытки, но особого желания делать эти попытки не выражал. Ну и главное: открывать ворота бригадиру грузчиков, когда тот под покровом ночи приезжает за спизженым под покровом дня и до времени припрятанным товаром. Но в эту предпраздничную ночь, по сведениям Вовы, бригадир уже находился в состоянии говна, и никакие попытки главной кладовщицы запихнуть его мягкий член в податли... Впрочем - опустим эти мерзости. Главное, что никто на базу в эту ночь приезжать не собирался. Так что, повторимся - план был прост.

Прийти в сторожку - это раз. Если уебок Миша еще не ужрался в усмерть, как он это по обыкновению делает, - налить ему стакан (как раз осталось, а ему и половины стакана хватит) - это два. Как только он самоликвидируется - взять ключи от складов - это три. И, наконец, четвертое - спокойненько открыть склады, выбрать самое ценное и компактное и красиво удалиться, заметая следы. Плюс приложение: если гандурас Шаболтанов не захочет самоликвидироваться - ликвидировать его путем уебошивания фомкой по голове. Через шапку, чтобы не контузить, ибо конец двадцатого века, возможно, - эпоха гумманных подходов к разного рода проблемам.

План был принят почти единогласно. Только алкоголик Сидор внес в него коррективу, заявив, что нехуй тратить последние двести грамм на разных сифилитиков, а лучше сразу прямо, не заморачиваясь и не корча из себя интеллигентов, уебать Шаболтанову по башке. А водку поделить и хряпнуть за успех мероприятия и вообще на посошок. Коррективу одобрили, ебнули по полтиннику (при этом Князев произнес непонятный всем прочим тост "за Вендетту") и выдвинулись. Пошли на дело, как говорится.

Дорога была недолгой - 15 минут. И почти нехлопотной - приходилось только что вынимать из сугробов (март на Колыме снежный) периодически опрокидывающегося туда Сидора. На месте же выяснилось, что в плане произошли приятные изменения. А именно: дерьмоглот Шаболтанов, видимо, жопой прочухав надвигающуюся вендетту, куда-то съебнул, предварительно замкнув сторожку на ключ. С последним справились легко: Вова звякнул фомкой, замок вывалился, и друзья оказались в караульном помещении. Однако - ключи от складов выродок забрал с собой. Вову это даже обрадовало: для его инструмента нашлась реальная работа. И они принялись за дело.

База представляла из себя периметр, разделенный освещенной дорогой примерно километровой протяженности. По обеим сторонам дороги стояли склады - их было несколько десятков. Вова начал по порядку: первый-второй, лево-право. Сидора оставили в самом начали пути, у сторожки: залечь в сугроб и зорко смотреть - не появится ли кто лишний. В случае обстоятельств - свистеть. Наблюдатель, гордый своей новой должностью, тут же обнажил жопу, дабы посрать, и почти уже доделал это, но не удержался на корточках и сел в свое же дымящееся на морозе произведение. Следующие пятнадцать минут его караула ушли на то, чтобы оттереть говно с ягодиц подручными предметами. Что Сидор и делал, зачерпывая горстями снег (выбирая причем почище), крякая и при этом - не испытывая ни малейшего дискомфорта.

Тем временем банда работала как по нотам: Вова фомкой вскрывал склад, Меклюш, не машкая, хуярил позаимствованным в сторожке ломом по алюминиевой башке вопящей сигнализации, осуществлявший наружное наблюдение Князев нервно курил и сплевывал в снег. Он знал, что сигнализация к ментовке не подключена, но все же ее короткие гибельные вопли слегка ослабляли мышцы ног и заставляли хвататься за очередную сигарету. А результаты были еще те: Вова вскрыл уже с десяток складов, но ничего компактного и стоящего пока не нашлось. Дутые банки тушенки, окаменевшие от холода лососьи хвосты, мешки с комбикормом - всё.

Но вот наконец фортуна ослепила ночь улыбкой: им попался склад, приспособленный главной кладовщицей под собственный офис. Здесь обнаружилось некоторое количество денег, примерно эквивалентное недельному запою всей компании, а так же с десяток полиэтиленовых праздничных пакетов - в каждом по бутылке коньяка и по коробке фундука в шоколаде - видимо, подарочные наборы для работников предприятия. На этом порешили уже было остановиться, но тут в кармане висевшего на вешалке в углу халата Вова обнаружил ключи. Все. От всех складов.

Ирония судьбы: первый же склад, открытый цивилизованным способом, оказался доверху забит водкой. Онли. "Московской", в картонных ящиках. Они стояли перед распахнутыми дверями и размышляли. В этот момент с воплем "вы че, охуели?" появился замерзший и уже несколько протрезвевший Сидор - он устал ждать и потому покинул свой пост. Узрев содержимое склада, он метнулся к ближайшему ящику, выхватил флакон, вскрыл, и со словами "ребята, если мы это оставим - мы предатели" - опрокинул в глотку. Бутылка пошла по кругу. Опытный и осторожный Вова заявил: "возьмем, сколько сможем - и уебываем, пять утра уже". У Сидора откуда-то появились санки. Далеко решили не таскать - метрах в пятистах от базы Меклюш имел гараж, туда и стали складировать краденый напиток, предварительно выломав нишу в заборе.

Все было бы хорошо, но силы уже покидали банду. Водка, которой они подкреплялись, помогала сомнительно, картонные ящики рассыпались в руках, вся дорога от злополучного склада до гаража была усеяна бутылками. Проходя с очередной партией, подельники ногами запихивали улики в снег. Всего в гараж они погрузили 15 ящиков. 300 бутылок. Мало? Так и сил у них осталось не много. И времени - тоже. Они закончили перед самым рассветом, часов в семь. День был праздничный, и прохожих не наблюдалось. Зато наблюдалась протоптанная дорожка от пролома в заборе базы до гаража Меклюша. Там и сям из снега торчали горлышки и жопки бутылок, валялись разломанные картонные коробки. Заметать следы не было сил.

Они вернулись на квартиру Князева. Поделили деньги и шоколад, опохмелились коньяком. Как и положено ворам, сделавшим дело, сыграли по-быстрому в буру, причем Сидор тут же проебал всю долю, а Князев, напротив - обогатился. И легли спать.

Дальше - схематично, потому что дальше грустно. Вечером они проснулись и решили устроить банкет. Двое (Князев и Меклюш) отправились на поиски женщин. Другие двое (Вова и Сидор) отправились за водкой в гараж. Там их ждала засада. Менты сильно ругались, так как им пришлось работать в такой славный праздничный день. Зато радовалась бригада грузчиков, еще неделю собиравшая подснежники - пузыри "Московской" водки. Сидор взял все на себя - за групповое преступление маячило больше, а у Вовы и так был условняк, а у Сидора была денежная мать-бухгалтерша и родственник-криминальный спившийся авторитет. За взятку капитан Дедушкин замял дело, напоследок поглумившись над Сидором - устроив следственный эксперимент и заставив тщедушного алкоголика единолично таскать все напизженное из гаража на базу и обратно.

P.S. А однажды, душным летом, спустя почти полгода после своего громкого преступления, тяжко похмельные Князев и Сидор уныло брели по дороге мимо забора торговой базы. И вдруг из-под куста прозрачной улыбкой белого стекла им улыбнулась фортуна. Пузатая, поллитровая и зеленогрудая. И уже через 15 минут они с удовольствием спорили - кто же из них именно сюда именно этот флакон уронил. И даже, кажется, подрались. Или нет, не в тот раз. Да и поебать в общем-то какая разница, правда?