Из заточенного лезвия сна
удовольствие извлекает резкую
и таинственную музыку. О! этот
сон, в котором любовь соглашается
раскрыть глаза!

Антонен Арто

Прекрасная, восхитительная, лучше и возвышеннее всех остальных - та, кого я искал и, наконец, обрел - единственная и неповторимая, девственная и порочная, легко узнаваемая и непредсказуемая, жизнь и смерть моя, моя страсть и мука, объект платонического обожания и предмет плотской утехи - она само противоречие - та, перед кем встаю я на колени, та, которую ставлю раком, та, что заставила меня первый раз полюбить по-настоящему, та, над которой глумлюсь я, которую истязаю. Женщина…Ебучая проблядь - некогда идеал мой, владычица грез моих - ныне стимулятор рвотных позывов, побудитель к кончине…её? моей? Я грезил ей, болел жгучей страстью, ненаходящей выхода. И вот я в ее постели; уже который день, месяц, год… Её постель: она поражает, как и сама хозяйка - так же узорчата, витиевата, скрытна, щедра и всеобъемлюща… Ее объятья всегда раскрыты…всегда ли… для меня - да, порой. Но рад ли я? Теперь уже однозначно НЕТ. Ее постель… Под чуть заметной тонкой работы вуалью лобковых волос, россыпь которых так трогательно покрывает узор простыночных складок, под пеленой чуть слышного терпкого запаха гениталий, нависшего хрустальной дымкой над пятнистым от любовных соков убранством душного алькова, под скомканным, мокрым от пота одеялом лежат искусно припрятанные тайны - её тайны: душа, вернее часть ее, забытая хозяйкой в спешке, щедрый кусок сердца, столь великого и горячего, занимающего все пространство внутри нее так, что кончик его торчит милым клитором из чудесной заволошенной промежности - как любил я её сердце, хотел обнять его полностью, прижаться и ощущать биение его всем своим телом, но доставался мне лишь клитор и я любил его, целовал-ласкал-насиловал, кромсал-резал-лилеял - и, наконец, в самом дальнем углу постели, не занятом сердцем и душей, лежит мой неприкаянный труп. Я знаю, что ненавижу ее, знаю насколько она опротивела мне, вижу это по рукам моим, речам и душевным изворотам. Но проходит время и она возвращается, это гниение сил моих, разложение благих помыслов - стерва… И снова будто озарение, снова жуткий блеск невероятного - она вошла томя меня своим неописуемым взглядом - таким простым, чистым, светлым… Блядища, она напоминает мне LSD-шные блюзы Хендрикса - такие же утренние и лучезарные. Хендрикс из надрывной музыки афро-американской грусти сделал нечто жизнеутверждающее, несущее всеобъемлющий позитив, так же и Господь Бог по подобию блюзов Великого создал ее… Хуёвый experience. Где бы она, блядь, не появлялась, где бы, сука, не прибывала, всюду чувствовалось свежее дыхание бьющей ключом жизни, всюду становилось тепло и радостно благодаря этой восхитительной женщине. Боже, как она прекрасна! и я, уже не в силах удержаться, я снова с ней, снова слились мы в единое целое бьющееся в экстазе… А потом я уснул. Прямо на ней.
Проснувшись, я в очередной раз увидел под собой убогое тельце этой никчемной женщины. Лучше уйти на кухню, найти в холодильнике пару пива, послушать блюз - нет, на этот раз пожалуй Хаулина Вульфа… Да, именно. Но эта сволач уже проснулась, и я снова млею от ее присутствия, и руки сами ставят "Burning of the Midnight Lamp" Хендрикса…
Ей куда-то надо идти. Пусть идет. Она так прекрасна. Пора бы её задушить, пока она снова не загорелась желанием прочесть меня от корки до корки… Have you ever been to Electric Ladyland?..

Tweet