10.

Дома всё было тихо, если не считать храпа, раздававшегося из кабинета. Ирина что-то делала на кухне и только выглянула и спросила:
- Кушать будешь что-нибудь?
Степан ответил, что нет, прошел в комнату и включил телевизор.
По телику показывали питерские "Шестьсот секунд", Невзоров бегал по тушам свиней и что-то объяснял всем. Степан переключил на другую программу, шли "Вести". "Одна парнуха", - подумал Степан, выключая телевизор.
Из кухни пришла Ирина.
- Стёп, может, спать пойдём? - она присела рядом на диван и обняла его за шею. После всех переживаний последних дней Степан наконец-то почувствовал тепло, он взял руку жены и поцеловал её.
- Пойдём, Ирка. Я уже и забыл, что у меня есть жена, перед которой я должен отдать супружий долг.
Он поднялся и, увлекая жену за талию, повёл её в спальню.
- Стёпка, пусти, - тихо сопротивлялась Ирина, - ну что ты, в самом деле, ну нашел время-то...
Он привёл её в спальню, повалил на кровать и начал целовать сначала в висок, потом в бровь, в щёку и уже опустился к основанию шеи, как Ирина вздрогнула:
- Ой, Стёпа, закрой двери-то хоть...

11.

С утра Степан поднялся пораньше и уехал на поезде в Псков. Он хотел убить "двух зайцев" одновременно. Создать видимость, что уехал из посёлка, на всякий случай, да и в Пскове надо было всё-таки дорешать некоторые вопросы по лесопилке и, главное, поменять незаметно ещё денег. Степан уже начал вкушать прелести мира богачей, он уже не думал про деньги, как раньше.
Всё это он проделал механически, поглощенный одной только мыслью о предстоящем разговоре с Гудком, это было единственное, что омрачало его теперешнее настроение. Степан просчитывал все возможные варианты, и ситуация ему совершенно не нравилась.
Если Гудок выйдет из-под контроля, то дров наломает столько, что Степан даже боялся думать о том, что может произойти. Но, главное, как этого избежать?
"Надо Гошку развернуть против Гудка, надо объяснить ему, что Гудок от жадности их всех подведет под монастырь, - думал он, - Гошка поймет его, должен понять, он ведь брат все же. Но как? Просто сказать?.. Опасно, а если он все-таки будет с Гудком?" Степан стоял в тамбуре и курил уже неизвестно какую по счету сигарету. Поезд приближался к окраине Пустошки. Вон он, дом Гудка. С самого краю. Степан видел даже, как свет горит в большой комнате и в спальне.
- Ссука.., - сплюнул он и решительно выкинул сигарету.
На станции вместе с ним сошло несколько человек, он прошёл через освещённый проход вдоль касс, вышел на привокзальную площадь, осмотрелся и, не увидев никого, кто мог бы подбросить его до дома, пошел быстрым шагом.
Минут через пятнадцать он добрался до места и, отметив, что всё вокруг тихо, вошел. Гошка уже не спал, но выглядел неважно, видно было, что годы все-таки берут своё и после затяжной пьянки сил нет уже ни на что. Он сидел, ссутулившись, за столом и чистил картошку. Похоже, занимался он этим уже давно, но на дне миски валялось всего несколько очищенных картофелин.
- Гошка, чё приуныл? Ирка не налила тебе ещё что ли?
Степан скинул с себя куртку и, прыгая на одной ноге, пытался, не развязывая, стянуть с ноги ботинок.
- Неа, - буркнул Гоша, - ушла к Борковским, сказала, попозже будет, - гримаса боли исказила его лицо. - Башка трещит, Стёпка, может не бухать больше? - и он прижал две холодные картофелины к переносице.
- Да выпей немного, полегчает, что ты мучаешься? - Степан уже начал хозяйничать у буфета. - Я тебе щас настоички полынной налью, сотку ровно. Тока потом, как оживёшь, закусывай, а то утром ещё хуже будет.
- Да не могу я что-то, Стёпк, - Гошка опять скривился. - Блевать не могу и пить не могу, я, пока ты ездил куда-то, весь уже наизнанку вывернулся, блевать уже нечем, а мутит всё равно, - он мучительно сглотнул. - Стёпка, а денег-то сколько, сосчитал? - спросил Гошка, откидываясь спиной на стену.
- А откуда ты знаешь, что я считать ездил? - насторожился Степан. - Ты же бухал, и я не говорил тебе вроде ничего? - он поставил полную рюмку настойки на стол.
- Да Гудок заходил, - вяло протянул Гошка. - Сказал, что поцапался с тобой, - Гошка бросил картофелину и нож в миску с водой и замолчал, добавив после небольшой паузы, - но он тоже прав, Стёпка, мы же вместе нашли их и вытащили да и вапще... - Гошка замер, уставившись на брата красными глазами. - Так скока там, Стёпа?
- Два с половиной лимона, Гошь, - Степан сел на стул. - Я проверил, настоящие, - он вытащил пачку рублей и бросил на стол перед Гошкой. - На, это тебе пока, - и, достав ещё одну пачку, процедил, - я для этого придурка тоже поменял, а то бегает по всей деревне, кричит, что купит тут всё, миллионер блять...
Гошка молча забрал деньги, взял в руки рюмку с настойкой, понюхал и скривился.
- Пей, - сказал Степан, - полегчает...
Он налил себе рюмку, и, чокнувшись, выпил, не дожидаясь брата. Гошка, превозмогая отвращение, всё же допил рюмку до дна, застыл на мгновение, потом с шумом выдохнул и опять замер, не дыша.
- Уфффф, - сморщившись, вымолвил он, - ты что, на спирту её замутил? Предупреждать же надо!
- Да нет, водка, - задумчиво произнёс Степан. - Полынь просто горчит, зато отпустит, чувствуешь уже?
- Да чувствую, дрянь какая-та, - он опять передернулся, как в судороге, - но вроде как-то лучшеет…
- Ну щас огурцом опять будешь, вон уже на человека почти похож, давай ещё накатим, и мне поговорить с тобой надо.
Степан снова налил по полной рюмке и пододвинул одну брату.
- Гошка, щас к Гудку же пойдём. Раз он был, то сказал наверно?
- Ага, сказал, - пробурчал Гошка, взял рюмку и начал нюхать её содержимое. - Полем пахнет... А что, это тоже Ирка делает? - и, получив утвердительный кивок головой, выпил одним глотком всё и опять замер, вытянув шею.
- Гошка, - произнес Степан, - Гудок просит, чтобы я ему его долю отдал.
- Ага...
- Ну ты хоть врубаешься, что будет?
- А что? - Гошка достал сигарету. - Он чё, маленький? Зашхерица как крот, чё ты за него так переживаешь?
Степан понял, что Гудок времени зря не терял. Ох, как ему не нравилась эта настойчивость Гудка, куда он так спешит, что, на самом деле думает, что Степан свалит с деньгами? Но вслух сказал совсем другое:
- Да видел я, как он зашхерица. Вчера в кафе уже кричал, что купит тут все вокруг, я думал, убью его...
- Стёп, - Гошка, прикурив, выпустил струйку дыма. - Он тоже обещался тебя порешить, если ты хоть на децл его обделишь.
Степан побелел, но сумел совладать с собой.
- Порешит, говоришь? Я чувствовал, что у него крышу сорвёт всё-таки. Ты ему про Кузьмича, надеюсь, не сказал?
Гошка сидел молча, разглядывая пепел на сигарете.
- Гошка, ты про Кузьмича ничего ему не сказал? - Степан уставился на брата. - Ты что замолчал-то?
- Нет, не сказал, что ты привязался, я чё, придурок что ли? - он с силой воткнул окурок в пепельницу. - Пошли лучше к Гудку, разберёмся и нафиг, я валить тоже хочу отсюда.
- Как валить? - Степан даже открыл рот. - Ты что, не врубаешься, что в розыск попадешь, если шум какой. Тут надо сидеть, - он говорил шепотом, - ничего не знаю, ничего не видел, ты с ума сошел, валить... Гудок пускай делает, что захочет, а я же тебе говорил, отмыть теперь деньги эти надо.
- А с чего ты взял, что их ваще искать будут? - Гошка вопросительно смотрел на брата.
- С чего?! Да ты врубаешься, сколько это денег? - Степан сидел, почти вплотную наклонившись к лицу Гоши. - Ты слушай, что я тебе говорю, а не Гудок. Он просто, наверное, думает, что я затеял что-то, - Степан дёрнул брата за руку. - Гошка, но ты-то, ты-то не думаешь так?
- Я-то не думаю, - растирая виски, пробубнил Гошка, - но я с Гудком много прошел, Стёпа. Тебя не было тут, ты по германиям кайфовал, а мы с ним тут гавно лопатами гребли. Когда я по зонам таскался, он грел меня. Стёп, давай отдадим ему его долю? А с моими жди, я не тороплюсь, - и он замолчал.
- А что он собирается делать? - Степан налил ещё. - Ты врубаешься, если он запалится где или по пьянке разболтает?
- Ну а чё он по пьяне не болтает, что "конрабаса" уже через лес протащил хуеву тучу? - Гошка взял свою рюмку. - Легчает Стёп, хорошая примочка, - и выпил.
- Не знаю, сам удивляюсь, что не сидит еще, - Степан тоже выпил. - Ну ладно, пошли к нему, помоги убедить его подождать немного, я денег поменял децл, пусть едет пока в Питер к тётке, он же с квартирой что-то хотел там мутить?
- Не знаю, его дело... Я, когда ты мои отмоешь, я тоже сорвусь куда-нить, - задумчиво проговорил Гоша. - Хуйово мне тут, брателя, Кузьмич не даёт покоя...
Ладно, Гошка, перемелется. Пошли к Гудку.

* * *