Але. Привет, как поживаешь? Я? Да нихуево, в электричке еду, тебя вот слушаю, мой дивный телефон. Я бухой что пиздец, в стельку. Попутчики скоро выкинут меня к ебаной матери под встречный поезд, предварительно набив мое прыщавое ебало.
Когда приедешь? Блядь, какой на хуй январь? Я сдохну до января. Говорю же, тебя хуй забудешь.
Люди слышат весь тот бред, что я сейчас несу. Реально, пиздец, наши разговоры – бред. А мне собственно по хуй. И тебе наверно тоже.
Представь сюжет. Сижу в баре, а там мужичок надрался в хлам. Даже я так не умею. Как пошел всех обзывать, пидоры мол гнойные, я, сцуко профессор, доктор хуй его знает каких наук.  И никто на него не реагирует. Гребанные чистоплюи. По ходу пидоры в натуре. Я тоже терпел, а потом, как сам нажрался, взял тупой столовый нож и начал отрезать ему ухо. Говорю, уебывай на хуй отсюда, а то отрежу совсем. Прикол. Всего-то пару миллиметров отпилил, как он съебался. А перед этим испытал приступ интеллигентности как у набоковского Куильти. «Чем я заслужил такое отношение к себе, что вы себе позволяете, уберите нож». Гыгыгы.

Как там погода у вас? 19 градусов – это по-твоему холодно? У нас снег шел недавно, мерзко, противно было. Отличный повод хуярить каждый день.
Приезжай. Я для тебя держу бутылку абсента под подушкой и не пью ее. Мы ее выпьем и будет тепло. Будем ебаться, трахаться, заниматься сексом, а то и любовью. В заснеженных равнинах, лесах, полях, дуплах деревьев. Там теплее.
Вот. Я живу у друга щас. Он уехал куда-то. Наверно на всю ночь. А я буду бухать в одного. За тебя. Лучшее, что есть в моей жизни – ты и море. И то и другое далеко.
В моей сумке пять бутылок красного полусладкого, один литр «Джим бима», я его Сашке везу. Ну и пол-литра «Джеймсона» – сам схуярю. Ну не могу я сегодня не бухать вечером. Тоска грызет.
Нет, я реально все понимаю. Что работа, что учеба, что виза. Что не можешь ты приехать прямо сейчас. Что наша ебаная жизнь вжопеноги это пиздец. Но речь вовсе не о том.
И не о том, что я бухой в электричке.
И не о том, что я жирный боров, у которого в среду закончится отпуск и он приедет в контору и будет делать всякую поебень. Ты только скажи, когда времени разговора останется совсем немного.
И все охуеют.
    Ну пол-вагона как минимум.

    Я буду пить, пока ты не приедешь. А когда приедешь, будем пить вдвоем. Но это не в счет.
Если вдруг я сдохну, я завещаю обязательства по трем кредитам нашему общему знакомому.
А тебе – бутылку абсента.
Так вот. Пять минут, говоришь? Так вот, я тебя люблю. Так сильно, что аж сам охуеваю.
Не буду бросаться тупыми мелодраматичными  фразами, что я жить без тебя не могу. Я могу без тебя жить, как видишь. Но хуево.
Да, я придурок. Я не самый сильный, не самый умный и не мегаплейбой. Признаюсь, в твое отсутствие у меня были женщины. Но они – лишь пародия на тебя. Только рядом с тобой я чувствовал себя титаном. С огромным титановым хуем, острым умом и горячим сердцем. А сейчас все чуть тепленькое.

И, как ни странно, судя по лицам попутчиков, они уже не хотят меня выкидывать из вагона. Видимо, все же они люди. Осталось в них что-то мучительно человеческое, что будет грызть их собственную жизнь.
Я буду ждать тебя. Звони, если что.

Tweet