ПАВЕЛ, ОСЛИК И БАГЛАН.
- Чёрт, дьявол, где же он!!! - ругнулся Алексей, когда они мимо дома Баглана по дороге от посёлка снова подъехали к развилке, на которую свернули не так давно. Только что в посёлке им дюжина человек сказали, что бежевый "Москвич" в посёлок не въезжал, и директора совхоза ни пешком, ни на коне никто не видел.

- Нужно проверить карьер, - угрюмо сказал Павел. - Поворачивай.

Алексей со злостью плюнул в открытое окно и резко развернул "Волгу".

- Не в совхоз же он обратно поехал, - вслух размышлял Павел. - Хотя я уже ничему не удивлюсь!

Въехав на полном газу в карьер, они минут пять в отчаянии пинали пустой "Москвич", с горячим ещё мотором и ключом зажигания в замке. Аркашка стоял ни жив ни мёртв, наблюдая, как гулко отзывается на каждый удар его родная машина.

- У старика он! - вскрикнул вдруг Павел. - Негде больше! Ни в степь же он пошёл, не дурак ведь!

Алексей молча повернулся и пошёл к "Волге".

Павел окликнул его:

- Серёга, слушай, давай дуй в совхоз, а я к старику на "Москвиче". Весь дом обыщу, а найду эту падаль! - и Павел смачно выругался.

Алексей кивнул, сел за руль и крикнул:

- Давай, Паша, будь осторожен. Я до совхоза, и если пусто там, вернусь тебе навстречу.

Аркашка засуетился, не зная, то ли ему садиться в свой "Москвич", то ли в "Волгу". Но "Волга" ждать не стала, взревев мотором, подняла ворох пыли и умчалась по дороге по направлению к совхозу.

- А я? Как же я? - закричал Аркашка Павлу.

- Что ты? - зло ответил ему оперативник. - Сиди тут, а то под пули попадешь, отвечай потом за тебя!

"... твою мать, какая забота, - подумал Аркашка, сев на кучу песка, когда его машина завелась. - Раньше с собой таскали, а теперь вдруг испугались за мою жизнь. Сволочи, рожи ментовские. Все они такие. Работать не хотят, вот и идут в милицию хреном груши околачивать". Мотор затарахтел, затрещал, пронзительно завоняло выхлопными газами, машина тронулась с места и, выскочив из карьера, понеслась на полных парах в совхоз "Путь Ильича".

Мухи лениво кружились над корзиной с навозом. Баглан мирно спал. откинув голову назад на стену дома. В тени от крыши было не жарко, а донимавших мух Баглан не чувствовал. Из приоткрытого рта раздавались хриплые звуки храпа. Казалось, Баглан жил так долго, что забыл сколько. Уже лет двадцать тянулись для него как один большой тяжёлый день.

Пока он был молод, и жить было приятно. Тело слушалось его приказаний, не отдаваясь болью в костях и пояснице, мозг работал чётко и слаженно. Молодость пролетела, как суховей над степью, не оставив и следа. Вся почти прошла на зоне. Ни семьи, ни детей. Да и хрен с ними, с детьми, от них только горя натерпишься в старости.

Был у Баглана старый ослик. Давно жил у старика. Вот с осликом можно было поговорить на любые темы. Он всё понимал, качал головой, когда согласен и мотал головой в разные стороны, говоря: "Нет". Когда Баглан болел ослик жалел его тыкаясь мокрой мордой в ладонь. Иногда ещё к Баглану в гости Железнов заезжал на своей "Волге". С ним тоже можно было поговорить, хотя он и не был такой умный, как Ослик старика Баглана.

Любил старик Ослика и работой его не мучил. Так только, за водой съездить в посёлок. Это не тяжело - будто прогулка.

Как не хотел Баглан этой самой старости, а она пришла и мучает его. Вроде и живёшь, что-то делаешь, ночь сменяется днём, день ночью, и ни день, ни ночь ни несут ничего, кроме унылых мыслей. Эти думы настолько одолели измученный ум Баглана, а прожитое так крутило его старые кости, что в последнее время Баглан просто мечтал о смерти. Он понимал, что там, за чертой может не быть ничего. Кончина превратит его в прах.

Но может быть, там за этим ледяным порогом, есть новое тело для Баглана, или новая душа. Он хотел в это верить. Спал Баглан крепко, но услышал, как подъехала к его домику, завизжав тормозами, легковушка. Баглан глаза не открыл, пребывая в полудрёме, а очнулся от ощутимого толчка в бок.

- Где он? - громко спросил крупный парень, который давеча уже заезжал к Баглану.

- Кто где? - пробормотал спросонок Баглан, щурясь от яркого света.

- Директор совхоза "Путь Ильича" Железнов Андрей Андреевич! - чётко и медленно произнёс Павел.

- В совхозе, наверное, где ж ему быть? - произнёс Баглан, "включая дурака". Этим приёмом он часто пользовался, чтобы потянуть время и успеть поразмыслить.

Парень нетерпеливо дёрнулся, заскрипел зубами и спросил:

- Значит, он не приезжал?

- Кто? - спросил Баглан вращая безумными глазами.

Павел понял, что разговор со стариком бесполезен, и стремительно пошёл к двери дома. Баглан медленно поднялся и не спеша отправился за ним. Он знал, что когда-нибудь председателя будут искать. И что Железнов приедет прятаться к нему, тоже знал. Но председатель не приехал, а его уже ищут, значит, с минуты на минуту Железнов может появиться в доме Баглана и наткнётся у него на этого вооружённого мента-батыра, который, не задумываясь, уложит из своего вороного пистолета прекрасного человека Андрея Андреевича Железнова.

Павел обыскал похожее больше на крупную коробку, чем на маленький дом, жильё Баглана, повалил на пол старый шкаф. Затем проскочив в низкую дверь, обшарил весь сарай, напугав старого осла дедушки Баглана, который пронзительно заорал, взвывая, как пожарная сирена. Павел вышел из вонючего сарайчика и задумался.

Преступник был ранен. Может быть, покинув "Москвич", он перепутал дороги и заплутал. Степь огромная и везде вроде на первый взгляд одинаковая. Ориентироваться, заблудившись в ней, можно только по солнцу или... Или по дыму! Если поджечь на хрен этот старый сарай, то преступник увидит столб дыма и пойдёт к нему. Должен пойти.

Всё-таки, лучше сидеть в тюрьме, чем сдохнуть в степи от голода, лежать и чувствовать, как прожорливые полевые твари грызут пальцы у тебя на ногах. И нет сил их прогнать.

Павел быстро сбегал к машине, достал из багажника припасённую запасливым Аркашкой канистру с бензином. Попробовал выгнать из сарая ослика, но тот упёрся и не захотел идти. Времени его упрашивать не было. "Чёрт с ним, - подумал Павел. - Когда загорится сарай, сам выскочит".

Плеснув из канистры на стены, Павел чиркнул спичкой. Старое дерево, нагретое за день солнцем, полыхнуло, как порох. Ослик зашёлся в крике и от страха забился в самый дальний угол. В небо повалил чёрный дым. Рухнули балки, загородив вход. Жар не позволял подступиться. Осёл заорал ещё громче, стуча копытами в стену. "Сгорит, - подумал Павел, - жаль животное".

Пламя лизало своими огромными языками тонкую стену, воя и сипя, плюясь горящими угольками. Вскоре осёл предсмертно захрипел и сразу же затих.

Павел совсем забыл о старике, а когда повернулся посмотреть, куда же делся чёртов дед - не успел ни удивиться, ни испугаться. Выстрел из короткого обреза разорвал ему грудь. Старик быстро перезарядил и пальнул снова, не целясь, от живота, пошатнувшись от отдачи выстрела. Павла отбросило к горящей стене.

Он, хватая как рыба на суше воздух сухими губами, пытался выдернуть из-за ремня пистолет, но пальцы уже не слушались его. Первыми загорелись волосы, затем куртка и рубашка. Павел закричал от боли, извиваясь на земле. Старик выстрелил ещё раз, попал прямо в голову и, бросив обрез в воющее пламя, пошёл и сел на свой пенёк рядом с коровьими лепёшками. Он знал, что за ним скоро приедут. Наверное, снова посадят в тюрьму.

Но ему это было уже совершенно безразлично и даже хорошо. В тюрьме его будут кормить, а если останется на воле, то без помощи председателя, которого наверняка эти злые милиционеры скоро поймают, помрёт от голода. Так что, лучше в тюрьме. Баглан закрыл глаза и спокойно заснул…

Tweet