Начинающего мага Федора с ужасной силой потянуло на кладбище. Все равно какое, лишь бы кресты, оградки и тишина. Целую неделю он пытался сопротивляться этому нездоровому влечению, но потом махнул на все рукой, положил в один карман волшебный жезл, а в другой носовой платок и поплелся навстречу судьбе.

Федор шел и размышлял, что ему, собственно говоря, там делать: некромантия не была его специальностью, а мертвых он не любил, небезосновательно считая, что лежать в земле и разлагаться это малоэстетично, а допускать, чтобы черви заползали тебе в разные места и там извивались и вовсе развлечение для пидарасов. «Кремация, только кремация» - думал маг о конце своего жизненного пути.

Быстро темнело. Федор шел по безлюдному окраинному шоссе, по которому лишь изредка проносились машины. Вдруг впереди он увидел стоящую на обочине девушку, в красной мини-юбке, кислотно-зеленой маечке и ярко-малиновой помаде, выглядывающей из-под белобрысого парика.

«Блядюга» – подумал Федор без всяких эмоций.

Когда маг поравнялся с путаной, ее малиновые губы раскрылись и прогнусавили что-то вроде: «Молодой человек, у вас носового платочка, случайно, не найдется?», обдав при этом Федора густым ароматом чеснока. «Это пиздец!» – подумал маг отчаянно кашляя и вытирая слезы кулаками – «Моему деду в газовой камере в 42-м наверное было легче. Пиздатый способ предохранения придумала, сука, ни один трипак не возьмет! И нахуя ей платок?» Путана стояла, глядя на кашляющего Федора, у которого в это время от ее дыхания в муках погибал застарелый грибок в ботинках.

Федор хотел жить, поэтому, не переставая тереть глаза, достал из кармана платок и кинул его путане. Та шумно выдохнула в платок комок зеленых соплей и утерла лицо. После чего чмокнула Федора на прощанье, отчего его щеку свело судорогой и, положив магу в карман платок, спокойно пошла по обочине шоссе по направлению к городу. Не помня себя, Федор бросился в другую сторону.

Откашлявшись и надрывно прочихавшись на бегу, Федор остановился, дыша как племенной жеребец на кобыле, только когда впереди у дороги показалась ограда кладбища. «Уф-ф, добрался» – подумал маг, вытащил из кармана носовой платок и вновь закашлялся. «Хуй с ним, может вампиров отвадит» – резонно решил Федор, поспешно убирая платок обратно в карман, и направился к черневшим в сумерках воротам кладбища.
Пройдя в открытые настежь ворота, Федор оказался на центральной аллее. Вверху над ним смыкались ветви старых деревьев, по сторонам в темноте угадывались покосившиеся кресты и несколько склепов, белевших в отдалении. Не сказать, чтобы в городе мертвых царила гробовая тишина. Из глубины кладбища раздавались треск и скрежет, сопровождаемые вспышками света, потом что-то коротко взвизгнуло и все затихло.

Крадучись и ритмично попукивая от напряжения, Федор пробирался вперед по аллее, правой рукой сжимая в кармане волшебный жезл, а левой держа на отлёте носовой платок. Слезы лились рекой, а вытирать из рук не хватало, поэтому маг видел все как в тумане.

Впереди из-за деревьев стал пробиваться свет, и тут же Федор услышал ритмичное чавканье, перекрываемое сопением и рычанием. Пройдя еще немного вперед, маг спрятался за большой склеп, отдышался, унял метеоризм и сердцебиение и, наконец-то протерев глаза и подтянув слегка отвисшие сзади штаны, приготовился к бою.

Выскочив из-за прикрывавшего его склепа на освещенное пространство, Федор так и застыл с жезлом в поднятой правой руке и платком, в вытянутой для обороны вперед левой. Маг был готов увидеть что угодно: вампиров, пирующих на своих жертвах в свете факелов, оживших мертвецов, берущих приступом избушку кладбищенского сторожа, ведьм, варящих на костре свои колдовские зелья, или даже банальных сатанистов, срущих на могилы и там же совокупляющихся. Но от зрелища, открывшегося перед ним, любого, даже более опытного мага, передёрнуло бы от омерзения…

Среди развороченных могил и свернутых крестов стоял бульдозер с включенными фарами. В их свете сновала толпа тощих и вонючих узбекских гастарбайтеров, которые, по всей видимости, приехали с ближайшей стройки на этом самом бульдозере. Восточные парни, разломав надгробия своим транспортным средством, с сопением разрывали свежие могилы, вытаскивали покойников и, рыча и чавкая, пожирали их. Особенно смаковали узбеки в обилии попадавшихся в трупах червей – их они с хлюпаньем всасывали как макаронины, потом скалили зубы и закатывали глаза, с наслаждением ощущая сначала в горле, а потом и в желудке шевеление живой добычи…

На ковше бульдозера огромный плоскомордый бригадир узбеков, подвывая, трахал труп седого сухонького кладбищенского сторожа, чей предсмертный визг маг слышал несколько минут назад.

От всего увиденного Федора жестоко вырвало. Когда стихли последние спазмы в желудке и маг смог поднять глаза, то увидел, что все узбеки замерли и смотрят прямо на него…

Федор попятился, и тут же все гастарбайтеры кинулись к нему. Некоторые набросились на блевотину мага и сожрали ее вместе с землей, которую успел пропитать желудочный сок. Сразу несколько узбеков с треском разорвали брошенный Федором в толпу сопливый платок, не жуя, проглотили доставшийся каждому обрывок, и сразу же повалились на землю в жестоких корчах, держась за животы и жалобно скуля.

Вся стая гастарбайтеров, окончательно обезумев, накинулась на своих умирающих товарищей и начала их рвать заживо. Бригадир, убедившись, что наконец-то его подчиненные вдоволь наедятся, и, испытывая голод иного рода, отбросил использованное тело сторожа, и, распаленный сильным запахом дерьма, источаемым обосравшимся магом, устремился в погоню…

Всего этого Федор уже не видел. Он бежал по направлению к воротам кладбища, поддерживая значительно потяжелевшие штаны.

Споткнувшись об одну из могил, Федор упал и сильно ударился головой о какой-то крест. Когда он пришел в себя, то с ужасом увидел стоящего над собой бригадира узбеков, который, шумно дыша, спускал штаны. «Пиздец» – только и успел во второй раз за день подумать Федор, прежде чем, коротко вскрикнув, ткнул гастарбайтера волшебным жезлом, судорожно вспоминая хоть какое-нибудь заклинание…

Жезл с хрустом вошел в жопу узбека, склонившегося над Федором. И тут маг, неожиданно для самого себя, произнес заклинание «волшебный оргазм», которое он очень часто применял дома наедине с собой. Вообще-то, его полагалось произносить без жезла, делая определенные пассы правой или левой рукой…

Силы анально примененного заклинания маг не мог себе даже представить. Узбек пронзительно, по-женски, заверещал, волшебный жезл всосало ему в задницу с такой силой, что Федор едва успел отдернуть руку. Тело бригадира свело судорогой и он, уснув стоя, с храпом повалился на ближайшую могилу…

Федор огляделся, вытер со лба холодный пот, вытряхнул штаны и, шатаясь, медленно побрел к выходу с кладбища, вяло размышляя о том, за каким, собственно хуем он сюда приперся. Больше мага на кладбище никогда не тянуло…

Fluden
28 апреля – 5 мая 2007 года

Tweet