Время около одиннадцати. Я лежу в остывающей воде с закрытыми глазами. Ощутил, как к руке причалила плавающая свечка. Стало горячо. Лёгким движением оттолкнув её, улёгся поудобнее.
За дверью ванной слышны ублюдские шутки из почему-то не выключенного мною телевизора. Никак не пойму, почему я не люблю праздники. И не могу понять, что больше – свой день рождения или новый год. Может, всё дело в ёлке? Или в торте? В их отсутствии? Хм…торт в холодильнике. Там же, – в холодильнике стоит и шампанское, и водка с пивом, и мартини, и Бейлис, и вино с коньяком. Даже йогурт есть. Пей – не хочу. Ёлка? Вон она стоит в комнате – нарядная, красивая, вся играет огнями и …такая чужая. Ранее будораживший запах хвои теперь вызывает душащие приступы уныния – иголки по всей квартире, которые заботливо растащит пёс на своих лапах, понимание того, что и сейчас - всё как всегда, как в прошлом году. Прошлый новый год был проведён с женщиной, однако весь год я почему-то был один. Нет, я был с женщинами, но один. Понимаете? О-д-и-н. Вижу, не все понимают. Чёрт с вами, смейтесь, зверёныши.
Мне не хочется вылезать – мне лень и я знаю, что вылезать незачем, не для кого, да просто некуда... Сегодня я один. Всю ночь.


Влажными пальцами вслепую нащупал на полке сигареты, зажигалку. Чиркнул, вдохнул сладковатый, защекотавший горло дым. Сполз в воду по уши, выдохнул. Клубы дыма вырвались из горла с каким-то хрипом – так было слышно в воде. Как из бочки. Во рту прогоркло – вода попала в фильтр. Недокуренная сигарета, чертя ярким огоньком серпантиновую ленту, полетела в раковину. К ощущению тоски, бесконечной, как космос прибавилось что-то ещё, что-то среднее между равнодушием и ненавистью.
Легкую улыбку вызвало воспоминание о пачке денег во внутреннем кармане пиджака. Может, стоило выбраться к солнцу? Или просто набрать жратвы, сесть в поезд и ехать? Неважно – куда. Не знаю. Мне всё равно.


Свет, раньше пробивавшийся меж сомкнутых век и создававший ощущение присутствия в атласной комнате, постепенно мерк. С трудом разлепив приклеившиеся друг к другу за три часа веки, по очагам света определил, что из десяти свечек живы только две – одна кружит около моего плеча, вторая неровно дрожит где-то наверху, на полке с шампунями и солью. Стараясь не поднимать рябь, дотянулся до полотенца, насухо вытер руку и снова закурил.
Вот если я встречу новый год в ванне, что тогда? Я буду ходить как в воду опущенный или утону? Или если я начну дрочить и подгадаю дрочку под бой курантов – я что, буду дрочить весь год? Или дрочиться? Не верю я в эти слова, придуманные кем-то, когда-то на пьяном застолье по синей грусти. И в другие тоже не верю.


А если честно, то верить хочется. Правда, людям. Знаю, что нельзя верить женщинам, но хочется. Знаю, что если захочет – даст бармену в туалете, таксисту на заднем сиденье. А хочется верить, что это не так. Но не получается. Знаю, что так было, так есть, так будет… Удручает.
Вода совсем остыла. В стакане с щётками, пастами и прочим у меня стоит опасная бритва, которую мне символично подарил отец, когда я начал брить первую ненавистную поросль, переросшую с годами в жёсткую, на удивление правильно растущую бороду. А отцу её подарил его отец, ему – его. Наверное, это самая старая вещь, которая есть у меня в доме. И мой сын увидит её. Вон она стоит, матово поблескивает корпусом из вишнёвой, чуть потрескавшейся от времени пластмассы. Я иногда ей бреюсь. Побреюсь и сейчас.


Что-то подсказывает мне, что до курантов остаются считанные минуты. Нехотя, плеская водой, вытекаю из ванны, наматываю полотенце на бёдра, шлёпаю к холодильнику, оставляя забавные лужицы на полу.
Достаю мартини, одним движением свинчиваю пробку, которая подскакивает, остервенело крутясь в воздухе, падает на пол и пью из горла, пока не шибанёт в мозг. Лёгкое отупение и тепло, растекающееся по всему телу из области живота. Ну вот, вроде проснулся. 0:00. Скорее по привычке, а не из-за интереса прошёл в комнату.


Экран гаснет, появляются внутренние строения Кремля и президент. Остановив руку, механически потянувшуюся за пультом, смотрю и думаю: «Володя, ну хоть сейчас скажи что-нибудь такое, такое простое, понятное и доступное, чтобы мне не пришлось лезть в словарь, корчить скучную мину от идеально построенных предложений про какие-то успехи и вершины, которые достигла и покорила страна. Я не верю. Просто не верится».


Я захмелел. Оно и понятно – я ничего не ел. Ну, вот как так – ни пить, ни есть, ни спать? Давно такого не было. Цепная реакция. Я бесцельно брожу по квартире, соображая, чем бы себя занять. Пойти взрывать петарды? Пойти на Красную Площадь? Поехать к знакомому, путь куда, честно говоря, мне немного поднадоел? Мне будут рады везде, хотя нигде не ждут.


На глаза попался телефон, одиноко лежащий на застеленной кровати. Немного постояв над ним, я скинул полотенце, полез в шкаф, оделся. Сел. Взял его в руку. Смс-ка. Не знаю, как другие – я летаю от таких смс-ок. Ничего не ответив, я вышел в коридор, одел куртку, намотал шарф, напялил на свою башню шапку, взял ключи, документы. Немного постоял, глядя на себя в зеркало. Шагнул в комнату и наконец-то выключил опостылевший ящик. Ничего хорошего, кроме КВН-а, я там всё равно никогда не видел.


Новый Год… Не такой уж он и плохой, если посмотреть немного иначе. К чёрту суеверия и пустые слова. Я в них не верю. И этот год я проживу так, как распорядится судьба, а не так, как говорят люди, как предписывают пословицы и поговорки... Сейчас мне хочется видеть только одного человека. И только с ним хочется быть.


Анечка, я скоро.


xueplet@udaff.com

Tweet