Анжела медленно положила телефонную трубку. В задумчивости подошла к окну и отрешенно стала смотреть на улицу.

Она уже жалела о том, что так "неласково" поговорила с Исааком. Она ведь ждала его, ждала его звонка, ждала, что он наконец объявится. И на тебе! Наговорила всяких грубостей.

Конечно, она была зла на Исаака. С момента их последней встречи она ужасно на него злилась. Но, в то же время, и скучала. Безусловно, Исаак заслужил, чтобы его отругали, но так-то зачем? Зачем так жестоко? По большому счету, Исаак ведь ребенок. Взрослый ребенок. Надо было его немножко пожурить и немножко наказать. Типа, оставить без сладкого, а она его так!

Всю злость, которая накопилась за это время у Анжелы, она выплеснула на Исаака за пять минут. Выпустила пар девушка.

Теперь пар выпущен. Злости нет. И Исаака нет.

"Какая же я дура! - укоряла себя Анжела. - Обидела человека. Конечно, он заслужил, но зачем так больно? Опять меня бросает в крайности! А, с другой стороны, - ладно! Не растает, не сахарный. Сам ведь когда-то говорил, что такую женщину, как я, нужно завоевывать. Вот и пусть себе завоевывает. Если не дурак, то завоюет. Завоеватель, блин! Пир-р-р-рат...

Анжела была бы не Анжелой, если бы ее рассуждения закончились иначе. Но в глубине души она все же опасалась: "А вдруг он больше не захочет меня завоевывать?"

После ухода из дурдома жизнь Анжелы мало чем изменилась. Ее (жизнь) в двух словах можно было описать так: ожидание счастья у тихой пристани с редкими, но волнующими заплывами в открытое море. Во как!

Заплывы эти носили скорее характер каботажного плавания, то есть далеко от берега (от пристани) она не заплывала. А на фига? Пристань без присмотра тоже нельзя оставлять надолго. Мало ли что?

Иногда "пристань" бунтовал. После очередного заплыва Анжелы "пристань" Вася собирал вещи и уходил. К друзьям. Развод - интересная игра! Тогда Анжела с виноватым видом разыскивала своего "пристань" и водворяла его на место. Как правило, она знала, где его искать. И "пристань" тоже знал, что Анжела знала. И Анжела знала, что Вася знал, что она знала. Такие, вот, веселые ребята.

Хотя в своих розысках Анжела вела себя достаточно корректно, про себя она думала: "Что? Бунтовать? Еще чего! Мне можно, а тебе нельзя. Если ты пристань, то и будь пристанью дальше. И не надо выпендриваться, ты сам выбрал себе такую роль."

Как она права! Нельзя без пристани-то!

Правила игры в развод и Анжеле, и Васе были давно хорошо знакомы. И каждый из них ничего не хотел менять в этих правилах или уклоняться от них. Зачем? И так хорошо.

После благополучного завершения поисков Анжела делала лицо типа "Анжела открыла для себя новые гигиенические прокладки ALWAYS", заглядывала "пристани" в глаза и укоризненно говорила:

- Ну, Вась, ты чего? Ну, как ты мог подумать? Совсем дурачок, что ли?

А Вася не то чтобы дурачок, но верил всем ее сказкам. Или делал вид, что верил. Так-то легче! Зачем усложнять и без того нелегкую жизнь? Его социальный статус был такой же, как и у Анжелы - никто и звать никак. Поэтому он охотно возвращался, и все начиналось сначала. А кому легко?

Чтобы была понятна суть этих игрищ, процитируем высказывание одной Анжелиной близкой подружки, которая говорила одному из ее кавалеров: "А ты думаешь, почему она, как дурочка, сидит возле своей тихой пристани? Она своего парохода ждет. Как Ассоль. Белого корабля с алыми парусами. Для чего вообще пристани-то нужны? Нашелся бы какой-нибудь белый пароход, который взял бы ее к себе на борт, она забыла бы свою пристань, как кошмарный сон! А пока парохода нет, кому она нужна, кроме пристани?"

Все верно. Все правильно. Только не парохода она ждала, а коня. Белого красавца коня с золотой гривой.

А пристань Вася и в самом деле был тихий. Тихий такой, неслышный, затюканный. Тихоня. Измученный нуждой и химеризмом. Простой сибирский парень, незатейливый и спокойный, с доброй улыбкой Гагарина, склонный к полноте и педерастии.

Между тем, поиски своего коня у Анжелы приняли форму навязчивой идеи. А в совокупности со своим основным комплексом получился такой чудовищный коктейль, что, мама, не горюй!

Вообще Анжела была чрезвычайно импульсивной натурой. Ее энергия и эмоциональное состояние в графическом выражении представляли собой синусоиду, которая имела очень замысловатую форму. Такие параметры синусоиды как период и амплитуда представляли собой крайне неустойчивые и непостоянные величины, что говорило о непоследовательности и непредсказуемости ее поведения. Моменты ее эмоционального подъема были так же опасны для окружающих, как и моменты ее депрессии. А уж в своей депрессии Анжела была ну просто невыносима!

Для всех женщин характерны некоторые депрессивные синдромы, в основном конечно, связанные с их месячным циклом, с критическими днями, блин. К Анжеле это не относилось ни в коей мере. Чувство подавленности могло овладеть ею в любую минуту. А особенно тогда, когда она в очередной раз задавала себе вопрос: "Почему же я не умею трахаться?"

Ответа не было. Поэтому и депрессия.

Наконец, она пришла к любопытному умозаключению, к которому рано или поздно приходит любой человек, но в разное время и по разным причинам: "Это меня Бог наказывает за мои грехи!"

Тогда Анжела резко становилась праведницей, ходила в церковь, ставила там какие-то свечки, молилась Богу (?!), просила у него чего-то, и в это время (или - на это время?) она становилась этаким образцом додбродетели.

И что самое поразительное! Во время таких образцово-религиозно-покаятельных моментов она искренне верила. Нет, не в Бога. Она с тупым упрямством верила в то, что все делает правильно.

Глупая. Бог трахаться не научит. Он дал тебе ум и красоту, а остальное - ты уж сама. Работай над собой, экспериментируй, пробуй. Глядишь - что-нибудь и получится. Да где уж? Для этого, кроме стервозности, надо еще иметь и определенную смелость. Да на фиг нужно? Помните, как в анекдоте? Маленький глист спрашивает маму: "Почему мы сидим в говне, когда вокруг так красиво?", на что мама ему ответила: "Это наша Родина, сынок!"

Так и Анжела. Тихая пристань спокойнее бурного моря. Пароходов-то до хрена, но... А то, что трахаться не умею - херня! Зато я красивая и меня мужики любят!

Появился было на ее горизонте Исаак, мелькнул белым парусом, хоть и не конь, и не принц, но интересный такой. Да и с конской темой как-то связан. А, пусть будет!

И что же? Известно, чем все это закончилось.

"Что за непруха такая? - думала Анжела по этому поводу. - Ни коня, ни принца! Противно! Только, было, корона какая-то замаячила, да и то исчезла. Вместе с Исааком - белым одиноким парусом. Вот они, мужики, какие! Исаак этот, блин... Что-то пиздел про неизбежность, а сам смылся вместе с короной! Не-е-е-е-т, больше никаких мужиков! Только конь!"

Работа в дурдоме, общение с Исааком и Кларой отложили кое-какой отпечаток на мышление Анжелы и на ее жизненную позицию.

Как и Исаак, она тоже внимательно слушала рассказы Клары о рекламе и тоже делала для себя определенные выводы. Реклама? Почему бы и нет? И она решила попробовать себя в рекламном бизнесе.

Анжела обратилась в некую зарубежную торговую фирму, предложив свои услуги как опытный рекламный специалист (?!). Ее красота и внешняя сексуальность произвели на директора фирмы соответствующее впечатление, и довольно скоро она была назначена ни много ни мало, а на должность директора по рекламе и маркетингу.

Но это же уметь надо! Хвостом вертеть и глазки строить - это Анжела хорошо умела, а здесь надо было все-таки думать. Да и с людьми надо было общаться. Имеется в виду, по-деловому. А как раз этого-то она и не умела. Если ты директор, то тебя в первую очередь оценивают не по форме груди (очень совершенной, между прочим), а по степени твоей деловитости (если ты строишь из себя деловую женщину).

Хотя Анжела была далеко не глупой дамой, в рекламе она не понимала ни хрена. Не было у нее ни фантазии Клары, ни авантюризма Исаака. А голая практичность в рекламе ничего не стоит.

А была практичность-то?

В результате ее рекламной и маркетинговой деятельности объем продаж фирмы не увеличился, а, наоборот, сократился. Но это ерунда! Красивой женщине позволено все!

Руководство фирмы на время решило закрыть глаза на убыточную деятельность красивой женщины, может быть, поумнеет еще? Тем более, что директор фирмы, француз, имел на нее определенные виды, уже не связанные с маркетингом и рекламой.

Но Анжела не "поумнела".

Кроме того, помня разговоры Клары о рекламе как о средстве обогащения, Анжела решила воплотить этот тезис в жизнь и попыталась немного обогатиться за счет фирмы.

Действительно. Надо же красивой женщине в расцвете молодости купить наконец себе приличные зимние сапоги и плащ?!

Но обогащения, а, проще говоря, кидалова, не состоялось. Она и кинуть-то хотела фирму на каких-то вонючих 800 долларов США, но и этого у нее не получилось.

Это же уметь надо!

А так ничего, кроме скандала, не вышло. Через два месяца работы ее с треском выгнали. И не помогли даже ее красивые реснички. Видно, красивым женщинам все-таки позволено далеко не все. Впрочем, она еще хорошо отделалась, могли бы и в тюрьму посадить.

Короче, не получилось у нее разжиться 800 баксами.

Удивительно! Анжела не сделала никаких выводов из этой истории. Напротив, она искренне недоумевала - как же так? Почему это ей, такой раскрасавице, не позволили спиздить восемьсот долларов, да еще и с работы выгнали?! Что за козлы?! Уроды одни кругом!

Нет, все-таки один вывод она сделала. Она в очередной раз убедилась, что мужики все поголовно козлы, мудаки и подонки. Пошли они к черту! Надо коня срочно заводить. Или осла.

Но где же их искать? Может быть, в Израиле?

Да-да! В Израиле!

А причем здесь Израиль вообще?

А вот причем.

Как раз в это время Анжела получила приглашение из Израиля от своей родной сестры Изабеллы, которая с семьей уехала в Израиль несколько лет назад.

У Анжелы была сестра-близнец по имени Изабелла. Они вместе учились в школе и вместе закончили какой-то ленинградский ВУЗ. Почти вместе вышли замуж. Только Изабелла с мужем уехала в Израиль, а Анжела со своей тихой пристанью осталась в Ленинграде.

Кстати, эта Изабелла была стерва еще та! Похлеще Анжелы. Анжела по сравнению со своей сестрой была просто ангел небесный, а Изабелла - ну, просто исчадие ада. Такая сучка!

Но до определенного времени.

Через некоторое время, когда Изабелла приехала в Ленинград в гости к сестре, их общие знакомые не переставали удивляться в один голос - как Изабелла изменилась! Нет, не внешне. Она была так же красива, как и ее сестра (близнецы все-таки). Но куда подевались ее стервозность, высокомерие и зазнайство?! Либо климат на нее так подействовал, либо еще что-нибудь, но перемена с ней случилась ошеломляющая!

Теперь это была очень милая и привлекательная молодая женщина, обаятельная и скромная, и - вы не поверите - застенчивая и робкая. Никакого кокетства, никакого чванства!

Ишь ты!

Вот ведь как бывает...

Итак, Израиль. Что ж, надо ехать. К тому же с Анжелой в это время случилась очередная острая депрессия. Такое у нее обычно случалось примерно раз в год, когда все так достанет, что хоть на стену лезь! И муж, и вечная нужда, и собственная неудовлетворенность, и безысходность, и... да много чего. В таких случаях Анжела на скопленные деньги покупала билет на самолет (в один конец) и улетала на родину, к маме. Сменить обстановку и отвлечься от обыденности и повседневности.

А дома... О! Дома она давала всем просраться! Новые и старые поклонники, поцелуи при луне, поцелуи без луны, ухаживания, домогательства, приключения... Не соскучишься, короче.

Объективности ради надо признать, что Анжела на родине, в своем городишке, пользовалась огромной популярностью. Особенно среди мужчин. А что ей еще надо?

Домой в Ленинград она возвращалась отдохнувшей и посвежевшей, с длинным списком разбитых мужских сердец, с новыми силами для борьбы за свое существование в городе трех революций и четырех пивных заводов.

Странно. А чего это ей в своем городке не жилось? Если там все так хорошо, то почему?

Ну, что ж, она - дурочка? Она же прекрасно все понимала!

Во время ее краткосрочных визитов или летних каникул все земляки воспринимали Анжелу как столичную гостью, как некое заморское чудо, которое осчастливило их своим королевским появлением. Имидж столичной принцессы она не хотела портить. Зачем? Это нелепо. Если постоянно проживать на родине, то какой же это будет праздник? Это уже будни. А будней ей и в Ленинграде хватало по горло. И несмотря на то, что за время проживания в Ленинграде она так и не избавилась от своего провинциального акцента, все равно - для местных аборигенов она была столичной гостьей.

А в Ленинграде она кто?

Вот именно. Никто. И муж никто. И жить негде. И денег нет. И короны алмазной нет. И внутренней гармонии нет. Ничего нет. И мужики проходу не дают, козлы. Все в постель к себе норовят затащить честную девушку. Или в кусты. А какая на хуй разница? Козлы, одним словом!

В ее родном городишке мужики тоже проходу не давали. Но там - совсем другое дело! Там она в своей тарелке. Там к ней другое отношение. Особое. Там она - королева. А здесь... А здесь таких Анжел десятки тысяч. Одна краше другой. Какое может быть особое отношение?

Но ведь хочется!

Да, ну и что?

Неудовлетворенное желание есть причина стресса. Анжела, несмотря на свою воинственность, была нежным и чувствительным созданием. Женщина. Хоть и стерва. А что, у стервы не может быть ранимая и чуткая душа?

Может. Вот Анжела, например.

Она всегда очень болезненно переживала периоды депрессии, которые стали "навещать" ее все чаще и чаще. Однажды она даже нарочно наглоталась каких-то таблеток с целью покончить со своей разнесчастной жизнью. Заебало все. Но таблетки она съела какие-то не те, потому что осталась жива. У нее временно отнялись ноги, но ненадолго. Через пару дней все уже было нормально, и она старалась не вспоминать об этом не вспоминать. Ну и чудно!

Однако, обстановку все же следовало поменять. Хотя бы на время. А тут приглашение от сестры пришло. Из Израиля.

Анжелиному мужу Васе такая идея, как внеплановое посещение Израиля, была непонятна и противна. С чего бы это вдруг? Какой еще на хуй Израиль? И так денег нет, одни долги кругом, а тут еще путешествия какие-то. Нет, он был категорически против. И если бы не одно событие...

Как-то раз случилось так, что Вася пришел с работы немного раньше, чем обычно. Он открыл ключом дверь квартиры и тихо зашел.

Он вообще был тихий.

Зрелище, которое открылось его взору, буквально потрясло Василия. Шок! Он был настолько изумлен и ошарашен, что отказывался верить своим глазам - так это было дико.

На тахте не то сидел, не то лежал большой черный ньюфаундленд, их с Анжелой пес. Лежал спокойно, как будто чего-то ожидал. На нем были одеты человеческие трусы, мужские семейные трусы совершенно немыслимого цвета. А с головы его свисал огромный половой член, но не человеческий и явно не собачий. Пока еще свисал...

Зрелище не для слабонервных.

- Та-а-а-ак! - сам себе сказал Вася, когда немного пришел в себя. - Опять? Что это... Что это такое?
Вася прекрасно помнил, как Анжела однажды пыталась прикрепить собаке рожки и копытца. А теперь?! Вот до чего она теперь докатилась! Член какой-то приделала к собачьей голове! Но это же чудовищно!

Было слышно, как в ванной комнате шумно текла вода. Судя по всему, это Анжела принимала душ и из-за шума воды она не слышала, как вернулся муж.

А она его и не ждала в это время.

- Та-а-ак... - снова протянул Василий.

Он внимательно посмотрел на пса. Тот спокойно смотрел на хозяина, и по его виду можно было понять, что он не разделяет Васиного недоумения.

"Все, хватит! Любым выкрутасам должен быть предел, - подумал Вася. - Сначала рожки, копыта, теперь вот... член этот. Все! Пора положить этому конец!"

Он решительно подошел к собаке и схватил рукой член. Имеется в виду, тот, который на голове. И замер в растерянности! Он хотел оторвать этот член от головы пса и выбросить, но, взявшись за него рукой, он понял - его не оторвать! Он был теплый и живой.

Это был настоящий член!

Вот это да! Вот это лихо!

На лбу у Васи выступили мелкие капельки пота, он резко убрал руку. Пес сидел как ни в чем не бывало. Видимо, в подобном положении он уже не раз бывал. Вася взглянул на него как-то по-другому, недоверчиво что ли, потом медленно повернул голову и посмотрел в сторону ванной.

Вода все еще лилась.

Вася перевел взгляд снова на пса.

"Вот оно что! - в его голове промелькнула мысль-отгадка. - Вот, значит, чем они тут занимаются! Вовремя это я пришел. Выходит, полезно иногда приходить домой пораньше, много любопытного можно узнать. Или уже поздно? Или я опоздал?"

Но нет! По Васиным наблюдениям, его супруга обычно принимает душ "до того", значит, самое интересное - еще впереди! Ладно! Посмотрим! Вася с неприязнью посмотрел на пса. Тот был сама невозмутимость.

В ожидании развязки Вася стал нервно ходить по комнате. Вдруг он остановился и взглянул на стол.

На столе лежала большая открытая книга.

Василий быстро подошел к столу, взял в руки книгу и заглянул на обложку. На ней большими красивыми буквами было написано "Кама Сутра". О, Господи! Этого еще не хватало! Вася открыл ту страницу, на которой была раскрыта книга и с интересом стал рассматривать картинку, изображенную на ней. Под картинкой стояла надпись "Поза Манматхаприя" и здесь же была краткая инструкция, как эту позу следует принимать и чем это может закончиться.

Вот это да! Один сюрприз за другим! Вася был ошеломлен. Его супруга интересуется "Кама Сутрой"? С каких это пор? А если интересуется, то почему же этого не чувствуется? Во всяком случае, почему же этого не почувствовал Вася? Анжела в любви была более чем традиционна. Это, если мягко сказать. А если честно - то вообще никакая. А если уж совсем честно и откровенно, то... лучше вообще ничего не говорить, чтобы не обижать девушку. И вдруг - "Кама Сутра"!

Василий посмотрел на пса с нескрываемой ненавистью.

- Что-о-о-о? "Кама Сутра"? - заорал он, обращаясь к собаке. - Значит, вот так вот, да?! Значит, "Кама Сутрой" занимаетесь, да?!

Значит...

В этот момент в комнату вошла Анжела.

Она остановилась посреди комнаты и с удивлением и страхом посмотрела на мужа. Вот уж не ожидала она его сейчас увидеть! А пес при появлении Анжелы заметно заволновался, и член на его лбу стал ощутимо прибавлять в размерах.

- Что все это значит? - только и спросил Вася, указывая книгой на пса.

- Это... видишь ли... ну... мы тут... ты не думай..., - начала мямлить Анжела и вдруг быстро выпалила: - Между нами ничего не было!

- Да? Я очень рад. А почему между вами вообще должно что-то быть?

Анжела молчала и с ужасом смотрела то на собаку, то на супруга, а потом, как бы оправдываясь, произнесла:

- Ну, Вась! Ты же знаешь - у меня от тебя нет секретов. Неужели ты думаешь, что я втайне от тебя занимаюсь любовью с собакой? Просто сегодня у меня такое настроение, что... ну... в общем... ты понимаешь.

Василий долго испытывающе смотрел на Анжелу, потом отвернулся, подошел к окну и стал смотреть на улицу, приводя мысли в порядок. Верить или не верить? Вот в чем вопрос.

Молчание длилось довольно долго.

Что говорить? Опять не повезло девушке! Анжела ведь давно вынашивала эту идею, готовилась, собиралась с силами и вот решилась! А тут - оба-на! Облом! Ну, что за непруха!

Не везет…..

Наконец Вася вроде бы очнулся от своих дум.

- Анжела..., - сказал он не оборачиваясь. - Я не знаю, что тут у вас произошло или могло произойти, но допускаю, что не от хорошей жизни тебе в голову пришла эта идея. Я полагаю, что тебе надо отдохнуть. Сколько стоит билет на самолет до Тель-Авива?

Анжела с облегчением вздохнула - фу-у-у-у, пронесло!

Снова "тихая пристань" уступил. Какой уступчивый! Такой он был человек, не мог смотреть, как жена мучается. Действительно, хватит скандалов! Ну и что из того, что Анжела собиралась трахнуться с собакой? Просто устала, бедненькая, от повседневности, отдохнуть ей надо. Пусть отдохнет!

Было бы нисколько не удивительно, если бы выяснилось, что Анжела, хорошо зная уступчивый характер своего мужа, просто разыграла эту сценку с собакой. Но это не было розыгрышем, это было более чем серьезно.

Анжела долго готовилась к этому и так же долго и серьезно готовила своего пса. Чего стоило приучить его спокойно переносить колышек в его собачьей заднице! А научить его не скидывать трусы - легко ли? А терпеть наличие конского члена на голове? Цель у Анжелы была слишком светлая, чтобы отказаться от нее, и она показывала чудеса дрессировки.

В конце концов она добилась ощутимых результатов, и вот долгожданный час пробил! Начитавшись "Кама Сутры" Анжела побежала в ванную, а ее пес с членом на голове терпеливо остался дожидаться свою хозяйку. Он, хоть и пес, но все прекрасно понимал. Кобель все-таки! А хозяйка его была - о! Чудо как хороша!

И тут облом - р-р-р-р-раз!

Нежданный муж явился. Какая неприятность! Явился муженек, от которого у Анжелы не было секретов (как это она утверждала) и нарушил все ее планы.

Какие могут быть секреты? Даже если бы у них с псом что-либо и случилось, кама сутра какая-нибудь, она наверняка рассказала бы об этом мужу. А как иначе? Так что напрасно Васенька щеки надувает, это была просто шутка! Просто такая вот она выдумщица. Ха-ха-ха! Просто это она хотела Васю посмешить. Вот потеха-то! Собака с членом на лбу! Обоссаться можно!

Но Ваське-то было не до смеха! Ничего себе шуточки! Тут что-нибудь одно - либо супруга больна на голову, либо на другое какое место. Последнее скорее всего отпадает по причине ее несостоятельности (и рада бы, да не умеет), остается первое. Стало быть, и правда, устала девушка от житейских невзгод, раз ее кидает на такие забавы.

А, хрен с ней! Пусть катится к своей сестрице в Израиль! Ему ведь тоже надо отдохнуть, а то живешь, как на вулкане - не знаешь чего еще можно от супруги ожидать. Пусть себе отдыхает!

Так уж сложилось, что вместе эта парочка никогда не отдыхала. Каждый из них представлял себе свой отдых по-своему. Кто как. Вот и сейчас - пора было отдохнуть друг от друга. А Анжела и рада! Ну и ладно - не получилось с конно-собачьей камасутрой, зато решился вопрос с путешествием......

Так... Израиль - это хорошо, но где взять деньги?

Совместными усилиями они с мужем кое-как наскребли денег на дорогу. Но надо же еще немножко на сладкую жизнь. Ну, там мороженого купить, на дискотеку сходить. А где их взять-то, деньги? Рекламная афера провалилась, у мужа денег больше не было. Он и так-то, бедненький, крутился, как белка в колесе, работал в двух местах, сутками не бывал дома, похудел весь, осунулся.

Но есть же еще друзья, поклонники. Они что, не помогут?

Ага! Вот она, столичная жизнь! Фиг кто помог! Фиг кто денег дал! У кого денег в данный момент не было, кто в это время машину собирался покупать, кто просто послал. Ну, разве не козлы? То в баню приглашают, на машине покататься, а чуть что - денег нет. Не-е-е-ет, кончились мужики, кончились настоящие мужчины, одни скоты кругом.

По глубокому убеждению Анжелы, все ее ухажеры, прослышав об ее отъезде в Израиль, должны были сдать всю свою наличную валюту лично ей в руки.

Но такого почему-то не произошло.

Ну и козлы!

Правда, нашлось среди ее почитателей двое чудаков, которые отнеслись к проблеме Анжелы с пониманием. Один предложил трахнуться с ним за 500 долларов (действительно, чудак!), а другой предложил воспользоваться его кредитной карточкой "VISA". Просто так. Но Анжела не воспользовалась ни одним из этих чудаковатых предложений.

В первом случае она, как обычно, испугалась. То есть как бы можно было бы трахнуться, да и 500 долларов очень хотелось получить, но она в очередной раз побоялась демонстрировать свое неумение заниматься этим делом. Пусть он лучше думает, что она не шкура какая-нибудь, а честная женщина.

Вот умора!

Хотя, нет. Она была, пожалуй, права. После такого траханья мужик мог бы что-нибудь неправильно понять, типа обидеться и не выдать эти 500 долларов. Типа, обманули.

А в другом случае - Анжела просто не знала, что такое кредитная карточка. Кусок пластика какой-то. Какие же это деньги?

Уже потом, в самый последний момент, Анжела одумалась и стала названивать по телефону первому чудаку, типа, согласная я. Деньги-то нужны! Но не дозвонилась почему-то. Жалко, блин. А что делать? Раньше думать надо было.

В очередной раз ее выручила мама. Она нашла способ передать дочке с далекой родины со стюардессой 100 долларов и джинсы. Не оставаться же дочурке на чужбине без мороженого?!

Ну, с долларами все понятно, а джинсы-то зачем? Что, в Израиле нет джинсов?

А-а-а-а, не все так просто. Джинсы - это такая же международная валюта, как и доллары. Джинсы можно продать, заложить, обменять и т.д. В Израиле джинсы, может быть, и не так дорого стоят, как у нас, но хоть какие-то деньги за них можно получить. А что такое кредитная карточка? "VISA" какая-то... Баловство, да и только! Да и где это видано, чтобы мужики просто так давали такие карточки? Что-то тут не так. Наверняка, подвох какой-то. Правильно и сделала дочка, что не взяла. Лучше сходи на израильский базар, продай там джинсы и купи себе чего-нибудь вкусненького. А карточка - это все хуйня!

Ну вот. Раздобыла Анжела деньги, джинсы и улетела в Израиль, к сестре. Немножечко расслабиться, отдышаться, себя показать и коней посмотреть. Точнее, присмотреть. Коней ведь в Израиле просто немеряно. И не сосчитаешь! Мало ли что? А вдруг?

Но вот ведь как бывает! Уезжала Анжела немного не в себе, а вернулась - совсем не в себе.

Короче.

Чем занимается нормальная молодая красивая женщина, попав впервые за границу? В капиталистическую страну?

Ну, конечно!

Отдыхает. Развлекается. Набирается сил и новых впечатлений.

Море. Пляж. Дискотека. Легкий невинный флирт. Фрукты. Прогулки на катере. Немного вина. Поклонники. Цветы. Романтические ночи под черным арабским небом.

А что же наша красавица?

Да ничего. Одна скука. Правда, она умудрилась, как обычно, запудрить мозги какому-то обрезанному дядьке в Тель-Авиве, но это так, между делом, несерьезно.

А если серьезно, то она посвятила все свое свободное время посещению святых мест, которых в Израиле множество. Как будто святые места могли ее чему-нибудь научить или удивить. Анжела вдруг решила, что она великая грешница, и что раз уж она приехала на святую Землю, то надо замолить все свои грехи и набраться святости.

Ну, не дурочка ли? В Израиле, что, больше нечем заняться?

Анжела замаливала какие-то там свои грехи, разговаривала с Богом, просила что-то там у него (уж не коня ли?) и почти уже рехнулась окончательно, но надо было возвращаться. И это хорошо. Иначе бы она домолилась там до того, что, глядишь, и ушла бы в какой-нибудь монастырь.

Удивительная женщина!

В Израиле, у родной сестры, крыша ее съехала настолько, что она почувствовала себя святой. Оказывается, все ее неприятности случались из-за того, что она погрязла в грехе (тискаться и целоваться с мужчинами - разве это грех? Приятно же!), про Бога забыла.

А теперь - дело иное. Вот она вернется в Ленинград и поразит всех своей святостью и чистотой. И все у нее будет хорошо. И любовью заниматься научится, и муж перестанет бегать налево, и квартира у них появится, и автомобиль, и общественное признание, и всеобщее уважение, и алмазная корона, и конюшня с конями, и муж сделается первым секретарем обкома, а она сама станет этакой советской матерью Терезой. А потом наступит душевное спокойствие и умиротворение, ее окутает своим небесным покрывалом вселенская любовь, наступит космическое блаженство и она родит ребенка. Главное - верить, любить Бога и не грешить понапрасну (по делу - можно). Бог такой добрый, попросишь его о чем-нибудь, и он все выдаст, вернее, пошлет. Важно не забывать о нем и не нарушать свою святость.

И это все серьезно? И это - Анжела? Неужели это она?

Серьезно это или несерьезно - время покажет, но ясно одно - у девушки большие проблемы с головой. Рановато она уволилась из сумасшедшего дома.

Стресс - дело нешуточное. Душа во время стресса обнажается, и в этот момент очень важно спасти душу, сберечь ее от внешних раздражающих воздействий. Поэтому стресс так опасен. А Анжела свою душу спасала по-своему. И ей, как всегда, казалось, что она все делает правильно.

Жалко. Очень жалко Анжелу. Жалко до слез. Хорошая ведь девчонка! Немного с придурью, но это ерунда! Зачем внушать себе разные глупости? Зачем прятаться от проблем под скорлупой святости? Это ведь неправда! Зачем себя обманывать? Умна, красива, женственна, молода, любима. Зачем издеваться над собой?

Нелепо. Дико. Чудовищно. А самое главное - противно. Противно, что все она прекрасно понимала, но не хотела себе в этом признаться. А надо бы...

В Ленинград она вернулась совсем другим человеком. По крайней мере, так считала сама Анжела. И некоторое время она находилась в состоянии эйфории от сознания, что "делает все правильно". Внушила себе, что ей теперь хорошо, что она спокойна, уравновешена. Еще немного - и над ее головой появится божественное свечение.

И в это время как раз позвонил Исаак.

Вот и задумаешься после этого.

Что лучше - грешной быть или грешной слыть?

Или: что лучше - святой быть или святой слыть?

Проблемы...

Легче всего от этого отгородиться, поставить вокруг себя воображаемую защиту. Как будто и нет ничего этого. Но это же есть! И никуда не деться! И Исаак есть. Можно сделать вид, что его нет. Но он же есть! И, несмотря на свою святость, она о нем часто думала, скучала. Вот, позвонил только что...

Сколько бы долго страус не держал свою глупую голову в песке, все равно он ее когда-нибудь вытащит. Или умрет, задохнувшись. Понимала ли это Анжела? Скорее всего, да. Не дурочка же. И так же хорошо она понимала, что игра в святость скоро закончится. И что же дальше?

Неизвестно......

Забегая вперед, расскажем читателям, что Исаак все-таки встретил Анжелу. Не выдержал, не поверил ей. Слишком это было смешно, чтобы поверить.

Он, как в свое время Мохнаткин, подкараулил ее возле дома и некоторое время наблюдал за ней, пока она гуляла с собакой. Незаметно понаблюдал и решил себя не обнаруживать. Он испугался.

Перед ним была другая женщина!

Нет, внешне она не изменилась. Она была так же хороша, как и прежде. Вернее - не хороша, а красива. Но выражение ее лица серьезно насторожило Исаака. Появилась какая-то неестественность, натянутость, для Анжелы нехарактерная. Вымученное смирение, показная кротость. Какая-то идиотская улыбочка, явно притворное спокойствие и боль. Боль в глазах. Тоска, неописуемая грусть!

Исаак по возможности незаметно разглядывал Анжелу с разных точек. Выражение ее лица не менялось.

"О, нет! - мысленно воскликнул Исаак. - Это не Анжела!"

Он ошибался, бедный. Это была Анжела. Девушка его мечты. И Исаак внезапно понял, что его так насторожило в облике Анжелы. Понял и ужаснулся. Это была Анжела. И это была стерва. Такая же стерва, как и раньше. Самая его любимая стерва. Несмотря на показную (или внушаемую?) святость, выражение ее лица несло несмываемую печать стервозности.

Но это уже была другая стервозность. Не утонченная и изысканная, какой Исаак раньше тайно восхищался. Это уже была откровенная, неприкрытая стервозность несчастной бабы, которой не повезло с личной жизнью. Эту стервозность уже никак не спрятать под маской добродетели. Весь ее вид как бы говорил: "Ладно-ладно! Я немножко поиграю в святую, а потом дам вам всем просраться!"

Это ужасно!

Исаак все понял. Он развернулся и зашагал прочь.

"Ну, и черт с тобой! - думал он. - Тоже мне - монашка!"

Исаак никак не мог успокоиться. Он вот уже целый час бесцельно бродил по улицам и ругал Анжелу последними словами. Угораздило же его влюбиться в такую дрянь?! Есть же предел стервозности? Видимо, у нее нет! Беспредельщица! А какие слова говорила! Я тебя люблю! Будешь ли ты приносить кофе в постель?! Тьфу! Противно!!! И, главное, баб-то знакомых полно вокруг! Нормальных, без дури. Вон, в Москве, например, пиратка Лена! Такая куколка! Такая хорошенькая. Такая ласковая. А как она... О! А я-то, подонок! Грохнул ее клофелином! А, с другой стороны, все правильно. На хрен быть такой навязчивой! Но эта тварь... С собачкой она, видите ли, гуляет! Великовозрастная Лолита! Нет! Никогда! Больше! Не вспоминать! Не звонить! Не думать о ней! Не слышать! Не видеть! Зараза! И одета, блин, как школьная учительница из провинции! Тьфу! Противно!

На глаза Парсонсу попалась телефонная будка. Он вошел в нее, снял трубку и резко набрал номер.

- Алло, - послышался знакомый голос.

- Анжела? Привет! - сказал спокойно Исаак.

- Привет... - удивленно ответила Анжела.

- Анжелушка, давай мириться!

- Исаакушка, это ты о чем?

- О том, что пора мириться.

- О чем это ты? Извини, мне некогда, - ответила Анжела и повесила трубку.

Исаак улыбнулся. Чему, интересно?

Ну, не дураки ли они оба? Анжела и Исаак. Цапля и Журавль. Дураки!