Часть первая, "Разум и вода".

глава первая.
Кальщик потому-
Жил да был кальщик. У него небыло семьи, небыло дома, небыло собрания сочинений ленина и небыло штанов. На работу кальщик ходил в своей любимой шапочке. На ногах он носил ботинки, а в руке нес красный флаг, птому что он был патриот. Работал кальщик в туалете, в общественном туалете, в демократичиском туалете. Из-за неприличного внешнего вида работал кальщик глубокой темной ночью, когда люди ещё не проснулись, а уже заснули. Зарплату кальщик не получал, так как её ему никто не давал. Потому что все спали. А днем кальщик спал, потому что очень устовал за свой трудовой день. Его задачей было загрязнение толчков. Делол он это очень просто: он туды срал. А ещё он любил петь, но никто его никогда не слышал, потому что ночью все спят. Он любил срать и петь, потому что это сложнее всево. Он любил сложности. Только преодолевая сложности, развивается чиловечская душа. Но у кальщика небыло души, потому что он был атеист. А ещё он ненавидел бога, потому что бог не был атеистом. Потому что кальщик ненавидел всех, кто небыл атеистом. Поэтому кальщик везде писал "бог педик", потому что очень уважал Курта Кобейна, потому что он тоже был атеистом. Как и Курт, кальщик начинался с буквы "к". Но кальщик этого не знал, потому что он не знал, что он кальщик. Кальщиком он был по призванию, потому что никто не мог бы сказать, что кальщик - это не его призвание. Хуя. Поэтому кальщик не хотел быть кальщиком, потому что все не хотят делать что-то не по своей воле. А делал он это не по своей воле. Потому что своей воли у него не было. Он, может, и хотел бы иметь свою волю, но не знал, в какой позе её обычно имеют. Поэтому и не имел. Кальщик вообще не имел, потому что был одинок и иметь ему было некого, потому что он никого не видел, потому что все спали внутри домов, потому что в этом городе небыло бомжей, потому что позазазазапрошлой зимой они все вымерзли от холода. И остался только кальщик. И он жил на улице. Потому что кроме улицы он ничего не знал. Охуеть. Хотя однажды он зашёл в дом. Было это так: заходит кальщик в подъезд. В подъезде гниёт труп собаки. Кальщик его съел, хотя это было по всей видимости неприятно. Подошёл к лифту. Нажал. Приехал лифт, дверь открылась. И вдруг раздался какой-то звук. Очень страшный громкий звук, которого кальщик испугался и потом никогда не заходил в подъезды, особенно ночью, потому что ночью темно. А днём он заходить не мог, потому что спал. Когда кальщик спал, глаза его были закрыты. Точнее глаз. Потому что глаз у него был один, прямо посередине лба, только чуть ниже и правее. И слева такой же. Так вот, когда кальщик закрывал этот глаз, то срау же засыпал. Но он не видел снов, потому что его мозги не могли видеть снов, потому что они днём не работали, потому что днём они спали, как и весь кальщик. Когда кальщик не видел снов, он не расстраивался, потому что это не входило в его марксистско-ленинскую идеологию. Бля. Потому что он знал, что всем миром правят жидомассоны, и расстраиваться - значит дать жидомассонам ещё один повод радоваться. А кальщик не любил, когда жидомассоны радуются, потому что это было слишком громко. Когда жидомассоны радовались, то начинали рушиться дома и берёзы, умирали животные и птицы, и кальщик терял контроль. Так как кальщик редко терял контроль, то это было очень неприятно, потому что когда что-то случается редко, то это неприятно, даже если и кажется с первого раза, что это приятно. Если бы это случалось часто, то все поняли бы, что это неприятно. Но в том-то и дело, что это случалось редко. Поэтому всем и казалось, что это приятно. Не казалось только Кальщику, так как по народной пословице "когда кажется - креститься надо", а креститься - это религиозный ритуал, а кальщик был атеистом, и ему противен был этот ритуал. Свои атеистические ритуалы кальщик очень хорошо соблюдал. И даже составил график ритуалов. Когда люди просыпались утром и смотрели в своё окно, они думали, что это графити, но на самом деле это был график. И всё. И кальщик решил больше не пить.

Глава вторая.
Просто не так хитро, как хотелось бы знать, но и не так сложно, как могло бы получиться.
Тихо - холодно. Низко-низко. Быстро и с силой. Летит вниз кальщик. Звёзды освещали ему путь, и сила силилась. Сон уже ушёл, потому что была ночь. И луна яростно лунела. Огромная луна, она, кажется, занимала пол-неба. Её толстая жопа закрыла всё, кроме звёзд, которые сверкали и силились впериться. Лучи распространились, и кальщик замедлился. Раздался оглушительный рёв, заставивший всех вздрогнуть. Взвыли собаки и сигнализации машин. И ночь потемнела, потому что луна раскололась надвое. Хитрый ветер взбил бугры, разнёс весть о скоропостижной гибели надежд и ударил в сталь ночного неба со свей своей неистовой злобой. В вихре смерти сошлись две титанические силы, разрывая непознаную даль веков, съедая пространство и убивая мрак. Чёрный силуэт огня возник на старом дереве бездны, сникая вдаль. Это не были сопли, это не был плачь, это был настоящий рёв, и он нарастал, и стало совсем светло. Взмахнув крыльями, кальщик полетел. Он радовался, его сердце пело. И сам он пел. Всё ликовало в эту ночь. И удаляющийся во тьме небоскрёб, и черный асфальт где-то внизу были ничем и только казались кальщику. Безумный восторг сменился дикой яростью. Разнося всё в клочья, кальщик мчался к горизонту. Осколки и ошметки летели нахуй во все стороны от. Синее поле внизу стало сереть, и кальщик заподозрил неладное. Только это мерзкое обстоятельство могло помешать ему теперь. Все его планы и мысли стали тончайшей пылью мира, выискались из бредового сумрака глубин, обострились и заточились на главной мысли, терзавшей его мозг в этот бескрайний и злостный момент наступающего недогования по поводу ещё одной неопровержимой истины. Хозяин жертвовал, всё стало. Именно: рассвет. Это слово означало за собою то ебанное явление природ. О чём и догадывался сейчас кальщик, когда. Был. На большой высоте. Если бы день настал сейчас, то кальщик бы заснул, потому что днем он спал и это превратилось в ебанную привычку. Если бы он заснул на высоте девяти километров над землёй, то уже не видел бы, куда летит. В лучшем случае он летал бы кругами, в худшем - ебнулся бы об землю. В ещё худшем - ебнулся бы об космос или об солнце. Вот так хуево. Поэтому кальщик решил не медлить и полетел со всей возможной скоростью. Полетел так быстро, что сам не заметил, как облетел землю вокруг. Солнце ослепило его, и кальщик, заснув, стал пикировать вниз, махая одним крылом, пока оно не оторвалось. А второе крыло сгорело от трения об воздух. Дымящееся тулвище свалилось на крышу сельсовета деревни "малые пизды". Загорелась крыша, потом загорелись окна, потом стены, и пол загорелся. И все люди сгорели, и вся деревня сгорела. Остался один кальщик среди дымящихся развалин. Но он этого не знал, потому что спал. Когда сумерки стали сгущаться, с кладбища встали вполне материальные покойники и вышли в поле. Древний инстинкт звал их на работу. Сев в комбайны, они ездили кругами. При этом они орали матерные песни, в которых выражалась их злоба по поводу того факта, что они умерли. В поле было много зайцев, птиц и прочих ебнутых тварей природы вроде птиц и зверей и зайцев, а так же зверей, и ещё растения, грибы и насикомыя. Мертвецы стремились скосить их как можно больше. Комбайны были полностью заляпаны кровью. И всё поле было залито кровью. И столько было крови, что поле превратилось в озеро. И все там утонули. Интересно, каково это - тонуть в крови, подумал проснувшийся кальщик. И решил попробовать. Впрочем, он не смог утонуть, потому что очень хорошо умел плавать и даже чувствовал какую-то гордость по этому поводу, но никому похвастаться не мог, потому что все умерли. В лучах заходящего солнца кальщик выплыл из кровавого озера и пошёл нахуй.
В старом дряхлом коридоре, собравшим на теле своего безразличного пола пыль веков - свидетельницу смерти поколений, за железными решётками тихого лифта, напряженного стальными струями элегантных тросов, выспренного и возвышенного стройными рядами светящихся и потухших, заплёванных и задроченных до умопомешательства кнопок, сиплого, корёжного, бугристого подола испещерённого сотнями и тысячами взглядов застенчивых влюблённых линолеума на полу, слышились неразборчивые звуки и звуки разговора. Один голос, высокий и противный, визглявый, и, вобщем, неприятный. Другой голос - скрежещущий бас, выбивающий в ваших ушах ковры, резкий и глухо-ударяющий.
- Иииван Пииитрович, не видел ты маво кошака случайна?
- Видел, как не видать? Конечно, ещё вче…
- Нееет, сивоодня. Он пашол кудай-то, я же його хотела наказать. Йета твааарь, он съел смятанку прямо со стола. Целый пакетик выжрал, диавол! Шешть руплей веть стоит, а пеньсия у миня ни ризинава, ни ризинава. Ох уш я иму! Ох уш достанется этой какашьке!
- Что ж вы так животное своё не любите? На что ж тогда заводили котика?
- Сосеедушька, тяжко старушьке одной жить. А кошечька и памурлыкаит, и приласькаиться, всё ше какой-то разьвличенье. А сиреали я шматреть ни можу, ни можу, гласа шаафшем штали плохи. Эхь, штарашть ни радашть, ни радашть, Ифан Питлооофишчь, - говорила старушня, обращаясь к выкрашенной синей краской стене, перед которой некоторое время назад стоял сосед, в тельняшке и уютных домашних дырявых тапках, пахнущих сыростью и блевотиной.
На полу красовалось крошечное озерцо мутного бледного плевка и валялся недокуренный бычёк примы, из которого высыпался обуглившийся чахлый табак и сигаретный запах золы. Бабулька ещё некоторое время бубнила, теперь совсем уже неразборчиво. Затем звук смолк, только тонкие синюшные губы потенциальной мертвечихи продолжали шуршать друг об друга напрасным погребальным саваном. Постояв некоторое время в каком-то задумчевом виде, сгорбившись и съёжившись, бабулька поковыляла обратно в свою душую убогую комнатушку, в которой всегда было темно и сыро, как в склепе. Когда старуха переползала через порог, мимо её ног пронырнул маленький пушистый комочек, задев бабульку хвостиком, и скрылся за поворотом коридора, ведущего к лестничной площадки. Старуха ничего не заметила, только остановилась на минуту, чтобы отдышаться.

Глава третья.
Обезьяна ИЗ!
Раскольников. Его имя знали все, включая его самого. Но кальщик тоже знал имя раскольникова. Более того, он знал его фамилию, группу крови и объем головного мозга. И размер штанов. И размер всего остального. И всё знал о нём, потому что был его второй сущностью. Раскольников был своей первой сущностью. Его понятие было в простой структуре причина-следствие, поэтоу он ничего не понимал кроме того, что понимают большинство людей и прочих лохов. Хотя сам раскольников не был человеком. И лохом он тоже не был. Он был настоящим протуберанцем. Все ему об этом говорили, а он только посмеивался и посылал нахуй. Потому что он не был настоящим протуберанцем, просто очень похож. На самом деле он был ложным протуберанцем. И все слова его начинались на "х", потому что он очень любил и уважал эту букву, как и всё слово. Но слово было не так велико, как эта буква. Потому что на эту букву начинается гораздо больше слов, чем с этого слова. Например, на букву х начинаются такие слова, как хлеб, хайгитлер, хер, хрен, хачатурян и многие другие. На слово начинались только такие слова, как словоня, словоёво и прочие. Но начинались они тоже на букву х. Как и все остальные слова в лексиконе раскольникова. У раскольникова был брат, которого звали прикольников. Своими приколами он так заебал раскольникова, что раскольников очень разозлился и расколол его череп пополам. Когда череп раскрылся, обнаружилось, что у прикольникова протухли мозги. Протухшие мозги никому не были нужны, а вот череп раскольников оставил на память. Он положил его под кравать, к другим черепам. Черепа раскольников никогда не чистил, поэтому они очень сильно воняли. И раскольников придумал очень смешную шутку. Вот как это происходило:
Раскольников выходит из дому, идёт на проспект карла маркса. Там стоят бляди. Раскольников подходит к одной из блядей и приглашает её к себе в гости. Они идут к раскольникову. Блядь снимает свои грязные трусы, становится раком на кровать, и раскольников её ебет. Кончал раскольников всегда в рот бляди, или в ухо, всё зависит от направления линий индукции магнитного поля. В зависимости от конкретного момента времени t. А потом спрашивал: ну что, понравилось тебе? Блядь говорила, что всё охуеть, только воняет что-то слишком сильно. Тогда раскольников спрашивал: хочешь узнать, что воняет? Блядь говорила что не хочет. Тогда раскольников начинал смеяться. Блядь спрашивала: чё ты смеёшься, мудозвон? Раскольников отвечал: а у тебя что-то за спиной. Блядь оборачивалась, чтобы посмотреть, и в этот момент раскольников хватал топор и ударял её по затылку. Потом отрубал ей череп и закидывал под кровать. Затем он начинал потрошить тушу проститутки, вынимая кишки, органы, разрубая плоть топором, пил кровь. И всё в крови было. Простони раскольников никогда не стирал, и поэтому они были окрашены в возбуждающий красный цвет, который также был дорог раскольникову как напоминание о светлом социалистическом прошлом и ещё более светлом коммунистическим будущим. Занимаясь разделкой туши, он напевал веселую песенку своим срывающимся осипшим голосом, переходящим с баса на фальцет и обратно:
Blasting our way through the boundaries of hell
No one can stop us tonight
We take on the world with hatred inside
Mayhem the reason we fight
Surviving the slaughters and killing we've lost
Then we return from the dead
Attacking once more now with twice as much strength
We conquer then move on ahead
Evil
My words defy
Evil
Has no disguise
Evil
Will take your soul
Evil
My wrath unfolds
Satan our master in evil mayhem
Guides us with every first step
Our axes are growing with power and fury
Soon there'll be nothingness left
Midnight has come and the leathers strapped on
Evil is at our command
We clash with God's angel and conquer new souls
Consuming all that we can
При этом особенно он выделял слово "axes". Наверно, оно ему очень нравилось. Так развлекался раскольников каждый день. Он не работал, потому что ему не надо было денег. Своя комнатушка ему очень нравилась, потому что была очень тесная и вонючая. Одежду раскольников не покупал, а носил свои старые прикольные драные штаны с дырой в области жопы. Это было очень прикольно, а главное - очень удобно, т.к. раскольников мог срать, не снимая штанов. Кстати срал он тоже под кровать. Еду раскольников тоже не покупал, т.к. у него всегда было много мяса. Хотя жратвы было очень много, раскольников никогда не был сыт, потому что считал, что обжираются только мудозвоны (поэтому он ненавидел и убивал всех толстых). Лишнее мясо раскольников отдавал голодающим семьям рабочих, а деньги, найденные среди проститутского шмотья, жертвовал коммунистической партии на подготовку мировой революции. Больше половины денег, собранных на подготовку мировой революции, поступали от раскольникова. Но всё же раскольников был очень скромен и всегда оставался в тени, не желая привлекать на себя внимание коммунистов и кого-либо вообще. Иногда случалось, что раскольников болел. Когда раскольников болел, ему было очень скушно. Тогда он звонил в больницу и вызывал скорую помощь. Врачи поднимались к нему на этаж, заходили в комнату, и тут же оказывались зарубленными топором. Сопротивляться они не могли, так как комната была очень тесная. Убив врачей, он отрубал им черепа. Раскольников ненавидел и всегда убивал врачей. Потом он брал все лекарства и лечился сам. В этом деле он был большой мастер: с помощью смешивания различных препаратов он мог получить офигенные вещества, которые кроют покруче всякой модной наркоты, а привыкания к ним не возникает. Через пару часов после убийства врачей в комнату раскольникова вламывались менты. Видя обезглавленные трупы на полу, менты сначала думали, что это сделал раскольников. Но одного взгляда на него вполне хватало, чтобы убедиться, что этот корчащийся на кровати человек с выпученными глазами и пеной изо рта крайне болен и не смог бы никого убить, скорее уж сам бы подох. Когда менты выходили из дома раскольникова и садились в машину, появлялся всадник в черной шляпе и на чёрном коне, типа зорро, но вовсе не зорро. Скорее чапаев или будёный. Всадник расстреливал машину из пулемёта, а потом отрезал у дохлых ментов яйца. Затем ссал на поверженых врагов. Струя оставляла след, похожий на букву "Р". Конечно, этим загадочным всадником был разумихин, лучший и единственный друг раскольникова. Разумихин ненавидел и всегда убивал ментов. Эта только присказка, а сказка будет впереди, когда отважный разумихин, обвешавшись гранатами и пулемётными лентами, будет в одиночку помогать раскольникову и комунистической партии свершать благородное дело мировой революции, заставляя улицы кипеть и бурлить кровью, убивая всё живое, женщин, детей, а так же стариков, видя в них главных контрреволюционеров. Благопристойный, и, вобщем, заслуженно отстойный читатель узнает о деяниях некого Беленя Ксса и доктора Бронникова, о хитром плане Гашишина, которому несуждено будет сбыться, а так же о том, почему классовая ненавись заставила броситься под пулемётный огонь триста тысяч рабочих и маргиналов, чтобы лишь выполнить веление своего огромного потного благородного ишемического сочащегося кровью источающего вонь заставляющего петь и ликовать повергающего в скуку и уныние убивающего и умирающего вечного и доброго великодушного и благонравного законопослушного и антисоциального коллективистского и развращённого смелого и порочного непогрешимого и таинственного отвратительного и чудесного СЕРДЦА.

Глава четьвертая.
Глаз на выручь, или последний сон Квасова.
Чёрное, бугристое начало. Стелется сквозь всё то, что выбрал кальщик объектом своей реальности. Хотя он и знает, что это всего лишь бред, но это интересно ему, потому что он видит первый в своей жизни сон. Трубочки с кремом, отстой с сахаром. Бред с молоком. Говно на палочке. Вот что увидел кальщик в первом сне своей жизни. Насмотревшись на это, кальщик решил, что сон - это глупость, и решил больше никогда не спать. Нет, он не решил, а самым натуральным образом поклялся, что никогда, ни-ког-да не будет спать. А если заснёт, то сразу же умрёт, потому что клятвы нарушать нельзя. Какой наивный кальщик, кто ему сказал такую чушь? Клятвы можно и нужно нарушать, иначе в клятве нет никакого смысла. Да и в чём смысл, мои юные друзья?
Смысла нет! Времени нет!
Ничего нет, это бред.
Время это всё хуйня,
на свете небыло ни дня.
Кто докажет мне что вчера
Небыло позавчера.
Кто докажет что сегодня
Расцвели в лесу колосья.
Заебло стихи писать,
Пойду лучше я не спать.
Вот что видел Кальщик дальше в своём сне:
Вечер, улица. Темно, хоть глаз выколи(но господа, кому это надо???). Фонарь. Он светит, ведь одной из ключевой проблем создания искусственного интеллекта(ведь ЭТОТ фонарь явно сочетает в себе искусственный интелект и невероятную гибкость железного понятия) является проблема представления и использования знаний(полученных фонарём от окружающей его темноты, к примеру). Это знает каждый дурак. Но Кальщику этого не понять, как и не понять важность этой проблемы, что была осознана в начале 70х годов, когда раскольников соорудил свою титаническую машину-убийцу, и тогда начались исследования по проблемам знаний. К сожалению, тогда никто так и не смог ничего определённого сказать по проблеме знаний, и исследования пришлось отложить до вторника. В области повышенного атмосферного и других давлений, довлела точка зрения относительно гносеологии ортодоксального марксизма, указывающая на невозможность победы социалистической революции в одной, отдельно взятой стране, как и Ленин; и в области искусственного интеллекта понятие о знаниях, полученных доктором Бронниковым при убиении невинных детей и наматывания их кишков на железные куски арматуры, сформировалось в ходе исследований при работе с большими объемами данных, полученных другим доктором - Гашишниковым, и при построении базы данных, которая впоследствии находилась в безумной цитадели Беленя Ксса, прямо внутри четвёртого справа мурпина. Эффективность баз данных во многом зависит от того, кто первый нашёл ключ к загадке о непогрешимости деяний господа бога и ЦККПСС, и кто понял, каким образом данные структурируются, выполняя своё прямейшее долженствующее предназначение быть понятыми и использованными, в памяти, да и в реальном окружающем нас пространстве. Есть ли одни и те же объекты реального мира носителями каких-то знаний, сведений, или же эти сведения создаются в голове индивида под воздействием сигналов от органов восприятия. Однако эффективность, как и антагонистическая натура взаимоотношений компьютера с прочей бытовой техникой, в особенности же с утюгом, баз данных может быть существенно повышена, примерно километров на 9 или 5, всё зависит от того, сколько и при каких условиях великий Пичковурс выстроил свою анти-шведскую модель социализма, основывающуюся на внедрении плановой экономики во все области человеческой хозяйственной деятельности и быта, если для хранимой информации для связывания данных использовать не таблицыы, а связи, которые существуют в объекте управления, были порушены и прерваны, как бы ни старались всё это понять, ведь у вас не выйдет, потому что это был пророческий сон кальщика.
Также кальщик в своём сне решил, что он теперь больше никакой не кальщик, а Квасов. И так на самом деле получилось, как бы ни возражал сельсовет и прочие печатные органы, потому что у Квасова все органы не были печатными, а самыми что нина есть и нена висть.
Тёмная ночь, за стеклом вьюга и холод, мороз под сорок. Квасов сидит на стуле в своей комнате, посреди полнейшего мрака и задумчиво пьёт чай. Вдруг распахивается окно, тёмная комната озаряется ярким светом. Пауки забиваются в щели, тараканы изумлённо заползают под кровать. В ослепительных лучах появляется красивая женская фигура, она ступает прямо по воздуху. Привыкнув к яркому свету, исходящего от посетившего его видения, Квасов с неудовольствием замечает, что женщина в одежде.
Далее последовал такой диалог:
- Как ты попала сюда?
- Я всегда попадаю туда, куда меня направит мой повелитель.
- Ты замужем? Никогда не думал, что такие прекрасные девушки могут выходить замуж. Даже если и выходят, то через день вешаются.
- Бог мой хозяин, он направляет меня к тем, кто нуждается в его помощи.
- А почему бы ему самому не прийти?
- Дела господа неведомы простым смертным. Я ведь смертна, хоть и ангел.
- Ты ангел? С чего ты решила?
- Я почувствовала своё призвание, и эти крылья за спиной…(она расправляет сложенные за спиной великолепные белоснежные крылья. Квасов смотрит и думает, сколько из них можно сделать пуховиков или подушек)…они дают мне все основания полагать, что я действительно ангел божий.
Девушка садится на подоконник, ногу на ногу. От её прекрасного образа Квасов не может оторвать глаз. Он думает, как бы её фотография хорошо смотрелась на агитационном плакате. Её голос заставлял Квасова трепетать.
- Да ты что, бога не бывает и быть не может. Бог - это выдумки грязных ублюдков, как ты можешь верить им??
На лице девушки промелькнула тень раздражения и ещё чего-то, Квасов подумал, что это злость и фанатическая ярость.
- Ты не справедлив, твоими устами говорит дьявол. Я пришла прогнать его. (улыбка украсила очаровательное лицо, Квасов понял, что влюбился).
- А ты что, правда верущая? - спросил с насмешкой в голосе Квасов.
- Конечно, я же ангел.
Квасов заметил, что зимняя ночь за окном сменилась благоухающим весенним утром, на ветвях распустились цветы и пели птицы. Безоблачное небо сверкало бесконечностью своей голубизны.
- По-моему, вера - это всё пиздежь, выдуманный жидомассонами для утайки важных фактов, и для сокрытия истины. А то, что ты ангел, ещё ничего не доказывает.
- Бог покарает тебя! Одумайся, пока не поздно! (на лице девушки отчётливо проявилось беспокойство и страх).
- (квасов продолжает извергать слова, как вулкан, всё более и более распаляя себя) Бог это лох на облаке, которого рисуют дети. Другого бога нет, и он живёт только на этих рисунках. Когда рисунки сжигают, бог превращается в пыль и грязь, в золу. Бог - это фантазия, мираж. Это то, чем пугают дошкольников, это бред проповедника, льющийся с экрана, это покрытые плесенью иконы в сельских церквях и потрясающие палочками бабульки, шепеляво верещащие толпе панков "бох вас накажет, ироды вы поганыя".
- Ах… Ах ты… Как ты смеешь…
Девка-ангел оказалась в полнейшем смятении чувств. Тот человек, которому она хотела помочь, ругал грязными словами то, чему она собиралась посвятить всю свою жизнь. Ей обращение в веру казалось чем-то лёгким и приятным. Она говорит о боге, о его безграничной доброте, а человек слушает и согласно кивает головой, а потом все начинают молиться, стоя на коленях перед иконой. В сложившихся обстоятельствах она совершенно не знала, что делать, что говорить. В ней росла злоба на саму себя и на этого человека. Квасов разжёг в её сердце ненависть. По щеке скатилась тусклая слеза бессилия.
- Не знаешь, что мне ответить? Сама в бога не веришь? - уже с яростью произнёс Квасов.
- Я верю, и он существует. Он накажет грешников и вознаградит праведников… - уже как-то неуверенно продолжала девка.
- …После смерти, - с сарказмом кинул Квасов слово.
- (растерянно) Что?
- После смерти, когда и ты и я обратимся в гниющие куски вонючей слизи, изъедаемой опарышами. Тогда мне не понадобится ничего, меня уже не будет!! Мозги, где и находится человек, превратятся в мутную жижу, и там небудет человека, небудет жизни, небудет мысли.
- Каждому человеку дана душа, которую он должен оберегать от порока. Установлено, что человек в момент смерти становится чуть-чуть легче. Это уходит душа.
- Это явление не изучено, так что это может быть всё что угодно, кроме дущи.
- (уже истерично) Но бог существует, я верю!
- Словами Егора Летова, где доказательства, где одуванчики?
- Все знают, что бог есть…
- А им кто сказал? Их родители, их общество. Детям с ранних лет вдалбливают, что бог есть, он всё видит и всё знает, он всех накажет и всех простит, всех покарает и всех наградит. Кто-то очень давно придумал эту ябучую религию, не требущую ни ума, ни глупости, ни каких рассуждений и никаких действий от человека. Она не предписывает ему, что делать. Она лишь описывает возможные исходы в случае таких-то таких-то действий. Грешник - покайся, и заслужишь божью любовь. Палач, купи индульгенцию, и ты станешь святым. Слишком удобная религия для церкви, с помощью того многозначного бреда, что написан в библии, можно обосновать любое своё действие, можно делать с людьми, что хочешь. Библия гласит:"Не укради". Я украл булку у старухи и скажу: "Не суди, да не судим будешь!", и я религиозно прав. Церковь практически перестала существовать с уничтожением феодализма, а люди всё ещё верят в эту хуйню. Просто в неё очень легко верить. Легче верить в бред, чем неверить и пытаться найти явлениям рзумное объяснение, это факт, это истина! Чтобы верить мозги не нужны, и толпа, состоящая из лентяев и трусов, всегда придерживалась и будет придерживаться антинаучных взглядов. Всё должно быть научно, наука должна стать новой религией, типа как у Беленя Ксса! Да!
- (слышны всхлипывания, утирание соплей) Дьявол говорит твоими устами, ты захотел совратить меня… с… истиного пути!(в газах девки вспыхивает пламя мести) Аааа! Ты, мразь! Получай! Именем бога!
- (уворачиваясь от махающей в исступлении ножом девки, Квасов выкрикивает эти слова:) А как же христианский принцип непротивления злу? Ты должна сесть спокойно и закрыть уши руками, чтобы не слышить. Нет, ты не должна закрывать уши руками, иначе господь бог ненароком подумает, что твоя вера недостаточно крепка. Хахаха!
Квасов спотыкается о стул, машет руками, пытаясь сохранить равновесие. Ангел наносит удар ножом, метясь Квасову в грудь, но попадает в плечо. Кровь выбивается из глубокого пореза, брызгая на пол и на одежду. Джинсы девки покрываются мелким узором кровавых капель. Ангел рыдает и готовится нанести следущий удар, заносит руку с ножом.
- Аааа!
- Бля, сука, ты порезала меня, это кровь, это моя кровь! Ты причинила вред творению господа, теперь ты грешница! - с нервной улыбкой, коверкающей лицо, выкрикивает Квасов, рукой пытаясь остановить хлещущую кровь, которая пробивается между пальцев и стекает ручейками.
- (срывающимся голосом, так, что почти ничего не разобрать) Я убью тебя, я убьюююю!!!
- (Квасов, увернувшись от удара, хватает руку девки и вырывает из неё нож. Крепко обхватив её за талию сзади, Квасов приставляет ей нож к горлу) Вот я тебя и поймал. Что, не охота умирать? (тут девка начинает вырываться, по шее протекает струйка крови. Девушка плачет и кричит) Скажи, что бога нет, и твои унижения закончатся, - вкрадчивым ироническим голосом шепчет ей на ухо Квасов.
- (Девка сильно дёргается, налетает наконец на нож. Появляется вторая рана, на щеке. Кровь течёт всё сильней. Белая кофта полностью пропиталась кровью и прилипла к судорожно вздымающейся груди, порвавшийся рукав обнажил изящное плечо, всё измазанное кровью) Ыыы… (плачет, пытаясь вырваться). Я никогда этого не скажу! Лучше смерть…
- Не буду я тебя убивать. Но я сделаю кое-что другое…
- (глаза девки округлились от страха, дыхание замерло)… Что… Что ты собираешься сделать?
- А ты как будто не знаешь. Глупенькая, наивная девочка. (с этими словами Квасов резким движением руки сметает со стола книги, расчищая пространство. С силой нагибает девку к столу, так, что она ударяется лбом, разрезает ремень на джинсах, сдёргивает их… девка громко визжит… Аккуратные белые трусики (у ангелов именно такие) рвутся ещё легче, затем, скомканные, летят на пол. Здоровой рукой Квасов надёжно прижимает мечущуюся девушку к столу, другой рукой расстёгивает штаны… Боль пронзила промежность ангела, по ноге пробежала тоненькая струйка крови - теперь она уже взрослая. Через некоторое время визг прекращается, слышится только надрывное женское всхлипывание и мерное поскрипывание стола. Квасов шепчет: я люблю тебя, я никогда и никого не любил так сильно…

_________

Это конец, конец первой части СТИЛАКИ. Пишите письма, глубокий и потливый читатель, и, может быть, вы сможешь стать персонажем, или даже одним из главных героев второй части СТИЛАКИ, которая уже пишется и каминг сун. Для самых потливых читателей: посчитайте, сколько раз в тексте встречаются слова с корнем "кровь", и пришлите ответ на мыло. Первые десять, сделавших это, получат нервно-паралитические призы.

Автор Ёдр Дотоевкий.
декабрьское утро 2001 года.