Ну что, Павлушко – пойдём сегодня мастерству обучаться. Стар я стал, а мастерство перенимать некому. Подручные-то есть, да что толку с них. Тьфу, бездари!  Тебя-то я давненько заприметил, ты для нашей работы самый подходящий. Как заприметил, спрашиваешь? А по глазам. Интерес в твоих глазах большой  к нашему ремеслу есть, и что самое главное -  жалости никакой в тебе не чувствуется. На ремесло наше многие полюбоваться приходят, да только все по-разному смотрят: кто любопытничает, кто злорадствует, а большинство жалеючи смотрят. От, дурни людишки! Сами того желают, а потом фарисейничают, жалеть начинают, плачут даже некоторые. Это оттого, что натура людская по сути своей поганенькая. Напакостят, а потом в кусты. Эхе-хе…

Ну, проходи, проходи Павлушко. Это наша, можно сказать, мастерская. Много эти стены всякого перевидали, такого, что тебе даже и не снилось. Вот, вишь, скамейка дубовая, большая да широкая стоить. Козлом она у нас называется.  Дыры вот эти для рук и ног предназначаются.  Нынче-то нам дыры только для рук нужны будут, ножные дыры без надобности. А вот это козелки стоят, они повыше чуток будут да о трёх ногах, чтоб, значит, устойчивее были. По козелкам кол направляется так, как нам нужно будет. Вот енти молоточки из берёзовых чурочек сделанные – кияночками зовутся.  Вишь, не тяжёлые и не лёгкие они. Не, чугунные кувалды в нашем деле не годятся, мы ж с материалом тонким и нежным работаем. Чай, не гвозди забиваем! Давай-ко проверим всё ли на месте?  Так, ушаты с водой колодезной стоят, плошка с уксусной водицей тоже есть...

Ну, вот, вроде всё и готово, можно начинать.  Ты, Павлушко, ворот-то рубахи расстегни, да рукава повыше, за локотки закатай:  так уж положено при нашей работе. Вот мастерство постигнешь, кумачовую рубаху справим тебе, как у меня.

Эй, там, балбесы, заводите его. Эвон какой строптивый, упирается, идти не хочет. Да ты милый не балуй, не балуй, смирись лучше, да Христу, Богу нашему начинай молиться.
Што, идти не хочет? Ну, так волоком тащите, черти безрукие, прости Господи!
Как зовут-то тебя мил-человек? Говорить не хочешь? Ну, да и не надо. Нам и без имени твоего известно, что цыганского ты роду-племени, конокрадством на боярских конюшнях промышлял.

Да, видочек-то плоховат у него. Вот что, хлопцы, вы рубашонку-то на него свеженькую наденьте. Да подлиннее  выберите, чтоб срам обязательно прикрывала. Мы ж не нехристи какие, чтобы срам мужицкий на всеобщее обозрение выставлять! А вот портки с сапогами сымайте, они ему тепереча без надобности.

Ну а мы, Павлушко, пока давай-ка колышек хороший выберем. Кол он тоже не всякий подойдет, не из любого дерева. Лучше всего берёзка годится, ровненькая, длинненькая, толщиной чуть поболее моей руки должна быть.  Как-нибудь мы с тобою в рощу берёзовую, что за погостом, сходим, научу я тебя дерево хорошее на колья выбирать.  Может, конечно, сосна, или, скажем, дуб подойти, но работать с ними труднее. Берёза лучше всего.

Как затачивать кол для нашего дела этого в двух словах не расскажешь… Тута главное чтоб заточен он был ровно- ровно, на десяти или двенадцати вершках в остриё плавно так сходил, а кончик острый был, что твоя иголка. Чтоб хороший кол вытесать полдня уходит, но зато потом  идёт он как маслу. К слову сказать, видел я, что басурмане кол бараньим жиром мажут. Вот это они зря делают, плоть-то человеческая под весом своим по жиру скользить вниз начинает, может за сердце задеть. Иной раз человече за пару часов Богу душу отдаёт, а нам это без надобности.

Запомни, Павлушко, суть нашего ремесла в том, что бы страданиями своими вор или тать вину свою перед Богом искупил. Чем сильнее тело страдать будет, тем легче душе в Царстве небесном успокоение своё найти. Поэтому-то, Павлушко, работа наша Богу угодна. Жаль, людишки этого  понять не могут, не любят нас, стороной обходят. Да что с них взять-то, с убогих…

Ну да пошли к крестнику-то нашему.  Видишь, мил-человек колышек-то мы тебе знатный подобрали, вот он. Сейчас можешь напоследок водицы холодной испить,  или слово какое молвить. В рожу мне плюнул, да морду воротишь? Не надо, не надо так. От водицы не стоит отказываться, потом пожалеешь. А плюёшься ты зазря, не обозлишь этим и не разгневаешь меня, а только дерзостью своей порадуешь.  Любо смотреть мне будет как скоро ты всю свою дерзость подрастеряешь, корчиться  в дерьме своём, как червяк, будешь. Ещё дерзкие на колу долго не сомлеют, а это значит, что работа моя хорошо сделана будет.

Так, ребята, давайте-ка валите его спиной на козёл. Руки, руки крепче вяжите! За плечи заведите да в локтях ещё прихватите! Что брыкается? Эхе-хе, в таких случаях, Паша, надо вот так легонечко костяшкой его под дых садануть. От так! Вишь, вот он, болезный и скуксился-то. Меленько так задышал, да расслабился. Сейчас его вязать спокойнее будет,  да и крепче получится. Рубашонку-то пока ему до подмышек заголите. Грудь да живот к козлу покрепче прихватите. Задницу надо привязать. Как, как.… За ляжки в паху две петли заведите да притяните под козлом покрепче.  А вы, хлопцы,  ремни под коленки просуньте да тяните вверх и в стороны.
Павлушко, давай-ка по быстрому выставляй козелки да пристраивай кол на них. Так хорошо, целься цыгану прямо в срамную дырдочку. Чуть-чуть повыше комель занеси…. Вот так хорошо. Где кияночка-то?

Ну, с Богом, поехали! Ххак! Ххак! Вишь как заголосил сердешный! Аж в ушах зазвенело. Да ты не морщись Павлушко,  ничего привыкнешь. Говоришь, может он и не виноватый? Может и так, да только наше дело маленькое… Ты мысли такие выбрось из головы, а то толку из тебя не получиться, так и будешь век в подмастерьях ходить!

Ну-ка ещё раз кияночкой… Ххак! Вот так! Ндаа, вишь, обмяк и глаза закатил – это плохо. Может Богу душу отдать. Быстро ушат воды на него! Заморгал?  Павлушко, смочи-ка тряпицу уксусом да морду протри ему. На лоб тряпицу можешь положить. Коленки-то отпускайте, уже никуда он не денется.  Что обоссался это хорошо, значит всё правильно делаем.

Главное чтобы колышек вдоль хребта шёл. Ежели вбок уйдет, может печёнку или ещё что порвать, да и не хорошо получиться. Какие мы тогда заплечных дел мастера будем, если он на колу криво сидеть будет? Людишки засмеют.

Смотри сюда Павлушко. Вот тута, видишь, кровь чёрная выступила. Это славненько, что чёрная, а вот ежели бы алая была,  то значицца важную жилу повредили и, стало быть, жить ему недолго будет.

Ну-ка, Павел, теперь ты кияночку-то возьми. Давай-ка, вдарь! Да полегче ты, не гвозди забиваешь!  Вот так полегонечку, полегонечку. Стоп-ка! Вишь, как глазищами-то чёрными ворочает, да зубами скрипит.  Даже кричать перестал. Ничего, ничего сердешный, кончаться муки твои денька через три, отлетит душонка твоя воровская прямёхонько на небеса.  Терпи,  терпи.…Давай-ка его типерича пощупаем да осмотрим. Вроде всё ладом. Кровища изо рта течёт говоришь.… А ну-ка, ну-ка… Ничего страшного, это он себе губу да язык от боли прокусил. Видать чтобы кричать поменьше. Гордый вишь какой.… Посмотрим, куда твоя гордость на третий день денется.…  Так, позвонки вроде тоже не задели…Их, позвонки-то повреждать никак нельзя, тогда руки и ноги у него на колу шевелиться не будут, людишкам это не понравиться, скажут плохая работа, да и сам боярин недоволен будет! Павлушко, ещё на два пальца подбей-ка в него колышек. Хорош! Когда кол прямо поставим, он чуток осядет и в самый раз будет.

Ну вот и всё ребятки, можно отвязывать -  никуда он с кола теперь не денется. Да рубашонку-то ему оправьте, срам прикройте! За руки, за ноги взяли, да понесли его. Кол, кол ровненько придерживайте, когда нести будете. Тьфу,  бестолочи, всё их учить надо!

Сапоги вот кожаные, твои Павлушко будут, забирай, это обычай такой, а портянки, портки да исподнее пущай балбесы меж собой делят.

Когда кол на площади установят, сходим на работу свою исчо раз посмотрим. Вроде всё справно с Божьей помощью сделали. Цыган жилистый попался, три дня наверняка жить на колу будет. Задницу мы ему крепко колом закупорили, кровь внутрях будет - не вытечет, позвонки не задели – сможет руками мух с хари отгонять…Хе-хе-хе…

Да, цыган молодцом держался, приятно с таким работать. Даже не обосрался, когда кол к жопе приставили. А то иные кричат, плакать начинают, пощадить просят, обгадятся все. Тьфу! Эх-ма, людишки, людишки, грешат, грешат, а мученическую смерть красиво принять не могут.… На кол сажать дело тонкое и хлопотное – сам видишь. Особливо баб. Срамота одна.…  А вот головы бабам рубить люблю! Косу на руку намотаешь, щекой её к плахе прижмёшь… Шейка тоненькая, беленькая, жилы на ней как у мужиков не вздуваются, а слёзки-то, прям что твой ручей текут, да на морозе льдинками застывают.… А тишина какая вокруг лобного места стоит! Ждут все от тебя, когда ты мастерство своё покажешь.… К покрову поближе, я тебя, Павлушко, учить буду четвертовать. По свежему снегу так красиво получается…


…Пожилой седовласый  кат в задумчивости сидел на покрытом бурыми пятнами козле. Рядом с полуоткрытым ртом стоял и слушал его крепкий конопатый парень с прозрачно-голубыми глазами. Откуда-то подбежал косолапый, лопоухий щенок и с жадностью начал лизать свежую лужицу чёрной крови. С неожиданной злобой парень пнул его под брюхо и он с отчаянным визгом отлетел в угол. Старый палач резко подскочил и схватил парня за грудки:
- А вот этого никогда не смей делать Пашка! Не потерплю, когда животину забижают!!!
Погань ты после этого!!! Ненавижу!!!



                                                           
                                                                  2006г.
                                                                8-е хирургическое отделение ЦГБ города N.

Tweet