Горький от самого рождения был неграмотным. <Дак, неграмотныя мы, нах:>, - печально отвечал он на настойчивые вопросы чекистов в кожанках. В.И. Ленин, видевший в Горьком зеркало русской революции, решил взять над ним опекунство и принялся с присущей ему энергией обучать будущего великого писателя грамоте. <Ну, вот смотри, это - буква <азъ>,- поучает Горького вождь мирового пролетариата, а Горький только мычит нечто совсем нечленораздельное: <Мммммммооооооууууууууппррр:> и слюна каплет на рваные лапти. А Ильич не унимается: <Ну что ты, Алексей Максимыч, ну скажи - АААЗЗЗЪЪ !>, а Горький опять свое вещает. <Ну, что ты, ей богу, а вот смотри - это буква <буки>- кипятится Ленин. А Горький:>Оооуууааааагггыыывв:!!>. Но Владимир Ильич не унимался, вспотел, пиджак скинул, в одной жилетке остался, велел никого не пускать к себе, рукава закатал, из угла в угол бегает, волосенки растрепались, глаза сверкают, кричит, ругается: А будущий автор <Старухи Изергиль> сидит и наблюдает за ним испуганными слезящимися глазами. <А это буква ВЕДИ !!! Ты, тупой недоносок, ты можешь повторить ВЕДИ!!!!!!!> А Горький под диван забился и бормочет беззубым ртом: <Дяденька, отпустите меня, пожалейте старого больного человека: дяденька отпустите:> Плюнул Ленин, да и выслал Горького из России: С тех пор Ильич неоднократно в запале любил повторять: <Русская интеллигенция - говно!!!>.

У Пушкина была очень кудрявая и волосатая грудь. И он очень любил её почёсывать, причём проделывал это так ловко и замечательно, что все знакомые просили его о том, чтобы он и им грудь почесал. И Гоголь просил, и Чернышевский просил, и Толстой просил, и богатырь Поддубный просил, и даже няня Арина Родионовна просила. Пушкин соглашался, но только из любви к исскуству. Иногда правда наобещает, а сам в баню, на полку, запустит пятерню в своё руно и чешет. Но понять его можно. Сами посудите: богатырь Поддубный каждый день грудь брил, так как часто выступал на людях, а у Арины Родионовны вообще на груди отродясь ничего не росло. Какое уж тут развлечение?!

Пушкин любил переодеться старухой. Переоденеться Пушкин старухой, возьмёт с полки свою любимую глиняную трубку, закурит её, и отправляется гулять по пушкинским местам. Навстречу Пушкину попадаються мужики и бабы. Они расступаються перед Пушкиным и изумлённо шепчут друг другу: - Гля! Старуха! Пушкин невозмутимо дымя трубкой проходит мимо. Конечно на самом деле мужики и бабы понимают, что это вовсе не старуха, а великий русский поэт Пушкин, но обнаруживать сие бояться, так как на это Пушкин приходит в ярость и начинает колотить мужиков и баб своей глиняной трубкой по головам и рожам. Пушкин проходит по всем пушкинским местам и вовращается домой. Там он превращается из старухи обратно в Пушкина, дерзкого вольнодумца и любителя женщин. Он садиться за широкий дубовый стол, макает в чернильницу гусиное перо, и пишет гениальное стихотворение.

***

Пушкин был весьма куртуазен в обращении с дамами. Подойдёт бывало на балу к даме, да такой комплимент завернёт! И говорит, и говорит: Дама стоит, уже с ноги на ногу переминается, пудра у неё с носа сыплется, даме хочеться танцевать, а может ещё чего хочется, а Пушкин всё рифмами сыплет. Глаза его вращаются, ноздри трепещут, руки величественно машут. Наконец завершает он мысль, глядь, а дамы то и нет уже рядом, да и бал давно закончился. Лишь по залу ходит дворецкий, гасит свечи, да на Пушкина опасливо таращится.

Облом off