Я лежал на кровати голый, связанный капроновыми чулками по рукам и ногам, с разбитой в кровь головой. Во рту торчал комок из её трусов, это я понял по запаху. "Он очнулся" - услышал я сквозь дикую головную боль и увидел стоящего надо мной Рудольфа с бейсбольной битой в руке, которую этот пидарас взял в машине. Моя бита, блядь! Кларенс сидела на диване, уже одетая, и курила. Ёбаная сучка! Я попытался пошевелиться, но капрон, кажется, резал тело на куски.

-Извини, Фрэнк, что не дал тебе кончить,- сказал говнюк, поигрывая битой. -Но меня порядком подзаебали ваши отношения. Любому терпению есть предел, старик. Правда, сучка? -он подмигнул ей.
-Ты сам виноват, придурок. Нехуй было рассылать фотографии отцам моих детей. Мы бы уже полгода жили, как  грёбаные звёзды Голливуда.
-Да-а, это был мой кикс, крошка. Но теперь уже похуй. Ты знаешь, Фрэнки, почему во всех фильмах главного героя не убивают сразу? Подумай своей тупой башкой!

Я мог только мычать. Какой же я был долбоёб, ослеплённый любовью! Как я не мог понять, что у них своя игра, в которой мне не оставалось места!
-Что ты говоришь? Ммм? Это всё, на что ты способен?- он размахнулся и ударил битой мне по почкам. Аууу? Ты забыл язык? Свой родной язык, мудило?
-Ну ладно, хватит, - Кларенс встала с места. - Пожалей его, он всё-таки помогал нам...

-Помогал?!!! Блядь, я сейчас расплАчусь! - Рудольф повернулся в сторону невидимых зрителей.  -Эти пять бесконечных месяцев я терпел от этого придурка унижения, прикидываясь полным гавном, и теперь...
-Это была твоя лучшая роль, милый,- сказала Кларенс и поцеловала его.

Я ничего не понимал. Жуткая боль, смешанная с обидой, давила мне горло. Кровь стекала на глаза, запекалась на ресницах, и моргать приходилось с невыносимым хрустом.

-Лучшая роль гавна? Блядь, родная, я мог бы сыграть и кой-кого получше! На актёрских курсах я читал монолог Гамлета, мать твою! Так вот,возвращаясь к нашему вопросу,- продолжил Рудольф (или как там его на самом деле). Почему же главного героя убивают не сразу? Потому что любой долбаный сценарист знает: чтобы злодей рассказал ему всю правду, и заодно её узнают все зрители! Ну, а потом убил...-и занёс надо мной биту.
Перспектива мне не нравилась. В фильмах, мать его, главный герой всегда побеждает! И где дети? Куда, блядь, он дел детей?

Рудольф опустил биту.
-Ладно, мудозвон, тебе пришлось стать главным героем на время. От тебя не так-то просто было отделаться, ты, как паук в муху, вцепился в мою Кларенс! (он пнул меня ногой в бок). А ты, блядь! Почему ты не могла сразу послать его нахуй? Почему?
-А я захотела поиграть с тобой, Микки. За то, что ты разослал эти грёбаные поздравления! Ебучий клоун! Ты только вдумайся, мудило, ЧТО ты писал от моего имени: "Я приеду к тебе, малыш, когда вылечусь от гонореи и куриной слепоты. Со мной всё хорошо, только побаливает недавно пришитый нос и неудобно ходить на одной ноге." Это не смешно, мать твою! То, что я тебя терплю почти двадцать лет, не даёт тебе права шутить со мной и моими детьми! Скотина!

Блядь, я ничего не понимаю в этой жизни!
-Ох-ох-ох! Зато я, как мудак, люблю тебя, сука! Прикидываюсь другом, пока ты ебёшься с другими, тварь, нимфоманка! Кого ты любила тогда, мать твою? Меня или этого ублюдка Саймона? Ты думаешь, что со мной шутить, значит, можно?

-Я ни хуя не думала! Ты меня знаешь, Мик, я тебя предупреждала - живу, как хочу, и готова выебать хоть всю Америку! Смирись, если ты действительно хочешь быть рядом со мной!
- Ну чем, чем они все лучше меня?- заорал он в бешенстве. -Чем вот этот лучше? (он ткнул битой мне в пах, сука!) Чем Саймон лучше? Блядь, - вскричал он вдруг,- как меня заебал этот клоунский наряд! Пять месяцев...
(Рудольф вынул изо рта гнилозубую челюсть и швырнул её в угол)
я, изображая невинность...
(он сдёрнул с головы бейсболку)
как блядь монах-францисканец...
(отодрал парик, оголив стриженую ёжиком, шишковатую голову)
позволял вам на пару с этим самодовольным недоумком...
(очки полетели в мусорный мешок)
глумиться надо мной! Я уже сполна заплатил за свой юмор! Я выполнил наш уговор! Мы квиты, блядь!
В довершении всего он разорвал на себе майку, сверкнув жилистым телом.
-Я сейчас выебу тебя, сука, а он пусть смотрит!
-Мы же договаривались - пока не доберёмся к той ячейке, ты не получишь от меня ничего!
-Это мы ещё посмотрим,- новоявленный Микки оглядел меня и осклабился. -Жаль, у меня мало времени... Один миллион семьсот пятьдесят тысяч, мать твою! Она не дала бы мне ни цента, если б я не отправил это фото, на котором Саймон написал номер ячейки! Ячейка, куда он спрятал бабки! Блядь, я же не знал ценность этого снимка! Случайно попавшего ему в руки, блядь! Но потом узнал...
-Было поздно!- это Кларенс.
Он появлялся надо мной фрагментами, в перерывах между смаргиванием крови.

-И я терпел тебя, приятель, только ради этой суки.  Тот ключ, который Саймон оставил ей перед арестом, она могла бы засунуть себе в задницу, не зная адреса и номера. Когда я влезал в тот фанерный домик за фотографиями, то хотел просто пошутить над сучкой, этой ёбаной кукушкой, которая всегда бросала на меня своих трёх выпиздков. И еблась с другим...
-Эти дети твои тоже, мать твою!

-Дааа, я слишком долго таскался за ней по Америке... В перерывах между новыми ёбарями мне удавалось вставить ей пару горячих палок. Правда, Фрэнки, она здорово умеет сосать? Ты оценил, придурок?
-Хватит!-заорала Кларенс. Может, в ней проснулась жалость?

Перед глазами лопались зелёные круги. Перетянутый чулками рот онемел. Трудно было даже мычать.
-Хватит! Поехали! -так вот что эта стерва имела в виду!

-Заткнись, шлюха. Я страдал, Фрэнки, как школьник: правда ведь, обидно, когда тебя кидает любимая? Я сделал две вещи, Фрэнк: письма папашам и всего лишь один звонок в полицию. Я же мирный чувак, я дрочу на интернетовских блядей, но не могу убить человека.
Саймона, конечно, арестовали, (подонок, скотина - приговаривала Кларенс фоном) но когда перед арестом он прощался, рассказал про ключ и фото. Бедняга понял, что влип надолго, и решил позаботиться о своём грудном ребёнке с сукой-мамашей. Вот блядь незадача! - закричал он. -Ключ на месте, а фото? Где снимки блядь?

Его крик раздражал. Острая головная боль перешла в тупое гудение.

-А теперь этот клочок бумаги здесь!- заключил Микки-Рудольф, этот ебучий недоносок. -Теперь ты не уйдёшь от меня, крошка. Эти деньги мы разделим пополам, и я навсегда оставлю тебя в покое... - он приблизился к ней и поцеловал взасос.

-Я почти счастлив,- резюмировал этот гандон, сверкнув белозубой улыбкой. - Нас ждёт Калифорния! И бабки, которые ТЫ, Фрэнки, помог нам найти!

Кларенс взяла со стола собранный рюкзак. Только фотоаппарат и снимки.
-Не обижайся, Фрэнки, - сказала она мне на прощанье. -Не ты первый, не ты последний. Извини, - и наклонилась, чтобы чмокнуть.
Я дёрнулся, чтобы ударить головой ей в переносицу. Но она вовремя отпрянула и выбежала вон.

-Садись в машину, детка! Я сейчас подойду,- крикнул Мик вслед и поболтал передо мной ключом зажигания. -Спасибо за тачку, Фрэнки! Она пригодится мне доехать до ящика с деньгами...
Думаю, что трахну эту ненасытную пизду в последний раз...
заберу у неё ключ и фото...
попрощаюсь...
Боюсь, что навсегда, - загоготал этот урод.

Хлопнула дверь. Я последний раз услышал рёв мотора своей машины.

И ещё долго после того, как они уехали, не мог глотать от обиды. Меня кинули посреди пустыни, без цента и перспектив, суки. Здесь, в красной безлюдной пустыне, я лежал, истекая кровью и слезами, и чувствовал, что вместе с ними из меня безвозвратно уходит вера в любовь.
Любовь, чьими трусами теперь был заткнут мой пересохший рот и чей труп будет найден где-нибудь по дороге в Сан-Д    иего.
Мне нужно стать злым и жестоким, мать его.
Я найду его, этого пидараса, чего бы мне это ни стоило, и тогда наступит моя очередь смеяться!
Вот только перетру эти блядские чулки об какой-нибудь острый край...

Прошло немало времени, но трение о дюралевый обод стола не давало никаких результатов. Никакой зацепки, блядь, никакого острого края!
И тут я услышал голоса своих спасителей.
Их было трое: Дерек, Сусанна и Рокси.
Я услышал рёв младшего, утомлённый долгой дорогой на спине у брата.
Сусанна ругалась сквозь зубы.

Дверь трейлера распахнулась. Рыдания смолкли. Дети уставились на меня.
-А где мама?-нарушил тишину Рокси.
-Там же, где и папа, придурок! - мрачно ответила Сусанна. -Ты что, не видишь? Они решили оставить нам Фрэнка.

Я замычал: развяжите, дети, мать вашу!
-Отец бросил нас посреди пустыни,- с недетской серьёзностью сказала она.- А мать говорила, что ты отдашь нас в школу! Тогда мы тебе поможем, правда, братец?
Дерек подошёл ко мне.
И достал нож.



На чёрном фоне поплыли белые финальные титры.

Фрэнк                    Леонардо ди Каприо
Рудольф (Микки)   Эдвард Нортон
Кларенс                 Дженнифер Лопес
Русский водила      Владимир Сухоруков
Дебора Фридман    Шер
а также учащиеся лос-анжелесских школ.

©Галимуд 2004

Tweet