От автора: В процессе написания изменились смысл и задача. Вместо космического повествования решил больше ориентироваться на чувства героя. В связи с этим провел чистку первых двух частей. Их содержательность не “увеличилась”, а уменьшилась. Поэтому читатель вполне может читать последнюю, но она скорее всего покажется ему с ебучим не раскрывающим вообще нихуя концом. Именно по этому посылаю и всю последнюю версию Завоеваний. Называется она Больной разумом. Соответственно названию и как я уже сказал ориентирована он больше на мозг героя, нежили на содержание и логику.

Прошу у всех прощения. Но это я процесс написания. Я думаю не только у меня так (все через жопу). Впредь никогда не буду употреблять практику деления единого на части. Поскольку это на самом деле ебано.

Бля, вот это я тут на говорил… Как пророк какой-то,гггггггг



7.
-Ты должен вернуться и посмотреть, - сказал во мне кто-то иной

-Но зачем ему это нужно? - спросил я.

-Не узнаешь и не догадаешься. Ты человек, он таракан, у вас мотивации даже могут быть разными. Просто ему это могло быть выгодным. В твоей голове итак творится что-то не ладное, все запутано и перековеркано. Давай хоть это примем просто так, не обдумывая. Ты сейчас вернешься и посмотришь. На земле должно остаться пятно крови. Если оно есть, значит, ты все-таки напал на человека, если же его нет, таракан тебя просто обманул.

-Но моя одежда, посмотри на неё, она же в крови, зачем куда-то идти? - возразил я.

-Ты мог нос себе разбить и не заметить этого. Твоя левая рука могла подсыпать тебе чего-нибудь. Ты уверен, что эта кровь не твоя собственная?

Убеждал меня кто-то иной, и я не знал, что ответить ему. Как я могу быть в чем-то уверенным? Если я не нашел ничего абсолютного. Если я не нашел то во что можно не колеблясь поверить, то что никогда тебя не обманет, то что останется незыблемым навсегда.

Надо было идти, надо было на самом деле проверить. Сомнения насчет совершенного все больше возрастали. Я не мог этого сделать. Даже под мухоморами, даже если бы совсем перестал понимать происходящее. С другой стороны и таракан не мог управлять моим телом, ведь иначе он просто бы мог присоединиться и не слушать меня вообще. Он мог бы управлять моим телом сам. А меня, к примеру, даже мог бы убить, пережав какой-нибудь кровеносный сосуд, несущий кислород к моему мозгу. Из всего этого следует, что управлять он моим телом не мог, не настолько он всесилен, до такого, скорее всего,  еще не дошла их тараканья наука. Поэтому есть шанс и, причем даже очень большой, что все произошедшее было всего на всего глюком, страшным и беспощадным, но все же именно им. Кровь на моей одежде могла и вправду быть моей собственной. Я дотронулся до носа, особо неприятных или же болевых ощущений не почувствовал. Но могло, например, от чего-нибудь подскочить давление, - успокоил я себя.

Подняв с земли разбросанную одежду, и, надев вместо испачканных в крови джинсов и футболки шорты и свитер, я решил все-таки сходить на место возможного преступления. Выглядел я в новом прикиде ужасно, но мне ничего не оставалось, надо было свыкнуться. Выйдя из-за гаражей, я обнаружил играющих рядом с ними детей. Они все слышали, - пронеслось в моей голове, – они все знают. Их надо как можно быстрее замочить.

Я рассмеялся, и сам удивился этому. Неужели у меня такое хорошее настроение? С чего бы это? Полчаса назад я метался и рвал на голове волосы, а теперь смеюсь над каким-то пустяком. Я посмотрел на левую руку. Она держала забитую, дымящуюся трубку. Я остановился. Пошевелил пальцами, поднес трубку к губам. Никаких отклонений в поведении руки я не обнаружил. Ведет ли она против меня диверсионную войну? Кто в нее мог всунуть передатчик? - подумал я про себя, - и когда? Как долго она это делает? С того самого вечера, когда все началось? А что было до того вечера? От последнего вопроса я вошел в ступор. Я впервые понял, что я не помню, всего того, что было до слов “Привет, Сережа“ - Ведь что-то тоже было? Так почему же я не помню? – Поток вопросов прорвал плотину и заполнил буйным потоком мою голову - И вообще кто я? Кем работаю? Работаю ли вообще? Есть ли у меня семья?

С каждым днем вопросов без ответов становилось все больше и больше. Они копились и захламляли мой мозг. Созданный ими туман окутал все мои мысли и память. Я забыл даже о том, кто я? Человек ли я вообще? У меня оставалась лишь последняя надежда разрешить их  (или хотя бы часть из них) – отнести прибор и нажать на кнопку. Я чувствовал, что это кнопка является ключом к той двери, за которую мне просто необходимо пройти, ради своего же будущего, ради нормального функционирования своего сознания.

Докурив содержимое трубки, я решил привязать левую руку к туловищу. Так спокойней будет, – пронеслось в моей голове. Я снял рюкзак, нашел там веревку и незамедлительно осуществил задуманное. Свитер одел поверх, стал похож на однорукого инвалида. На раненого в боях за Чеченскую Республику. Все это время, пока я привязывал руку к туловищу, на меня смотрели остановившиеся прохожие. Пройдя мимо них, я им улыбнулся и пожалел, что не могу подарить им по цветку. Вспомнились сумасшедшие хиппи.

Через какое-то время, подойдя к месту возможного убийства, я понял, что не помню местности, не помню, в какой из подворотен это случилось. Я ходил из одной в другую, напрягал свою память и разглядывал землю, здесь или не здесь. Так или иначе, кровяного пятна я нигде не нашел. Искал его, наверное, часа четыре. Потом начало смеркаться, комары облепили голые ноги. Трава уже давно отпустила и я уже не чувствовал себя счастливым, все забытые на некоторое время проблемы вновь встали остро. Все те же вопросы – Убил или не убил? Кто я? Зачем я здесь? Правда ли все происходящее? И тут перевертывая, перешвыривая свои мозги, я вспомнил о фотографии, о той самой, которую я поднял из зеленой папки. Ну, конечно же, я по ней смогу определить был ли это глюк или это был не он. Если фотография есть в рюкзаке, значит, произошедшее все-таки имело место быть, если ее там нет – то произошедшего не было. И тут, как только я принял решение проверить рюкзак, в мою голову полезли более мелкие сорняковые мысли – А не забыл ли я ее между гаражей, когда вывертывал все содержимое рюкзака наружу, а не потерял ли я ее по дороге, а не вытащили ли ее из рюкзака случайные прохожие и т.п., но я их сразу отсеял. Хватит сомнениям, надо начинать во что-то верить. Дальше находиться в таком аморфном состоянии, в котором я находился на данный момент, не представлялось возможным.

Я сел на корточки, раскрыл рюкзак, глубоко вздохнул и с замиранием сердца полез внутрь. Я стал выкладывать вещь за вещью и ритм моего сердца с каждой из них все более учащался. И вот… Я увидел ее, белый прямоугольник, отражающий в сумерках последние солнечные лучи. Я вынул фотографию и посмотрел на неё. Это была не она. Это была газетная вырезка, наклеенная на прямоугольный кусок картона. Был изображен кот, похожий на Леопольда, разведший руки в стороны, как будто готовый обнять смотревшего и поцеловать. Внизу была надпись - Берегите детей от домашних животных. Глисты замедляют в них развитие костной системы. Что за бред? кто это написал? - спросил я сам себя вслух и, смяв, выкинул вырезку в находившуюся по близости кучу мусора. Вытряхнув из рюкзака все оставшееся и не найдя в нем искомой фотографии, я на некоторое время обрадовался. Все-таки этого не было, все-таки не убивал я ни какого дезинсектора, таракан мне наврал, и будет врать дальше, - думал я про себя, - мне надо от него избавиться, обязательно надо от него избавиться. Но.… Тогда я не распутаю запутанный клубок вопросов запенивших мой мозг. Тогда я ни от чего не избавлюсь. Надо немного еще потерпеть, просто не верить окружающему. Просто не верить ничему. Чтобы он не придумал, чтобы я не увидел, не верить ничему, относится ко всему как ко сну. А потом, как только я нажму на эту противную кнопку, если он не покинет мой мозг самостоятельно, я убью его. Приму такую дозу чего-нибудь, что ему, если он в этот момент присоединится, будет не по себе.

-Т.е. ты уже веришь, что таракан на самом деле существует, раз так рассуждаешь? А не забыл ли ты про левую руку? Ведь ты раскрыл ее, - вмешался в ход моих мыслей кто-то иной.

А ведь и вправду, - подумал я, - я же раскрыл в преступлении против тела собственную руку. Я выяснил, что именно она пичкает меня наркотиками. В нее кто-то вставил передатчик и управляет ею. Но кто? Может, менты? Зачем?

Некоторое время я искал ответ на заданный самому себе вопрос, но так и не нашел его. Может, пушеры, - подумал я тогда, - для того чтобы я сторчался, и они за дозу могли бы мной управлять. Чтобы я стал их рабом. Но почему же тогда они не пичкают меня героином, а все больше каким-то самосадом. Дурман, мухоморы, марихуана. Почему не героином?

Кто-то иной на некоторое время замолчал, а потом, перебив ход моих мыслей, сказал

-Я советую тебе, Сережа, сходить к психиатру. Выбрось этот прибор и просто к нему сходи. Полежишь немного в больнице.…  Кстати, я слышал там очень много интересных людей, общение с которыми может тебе пригодиться. Может, вторую “Кукушку” напишешь. Сходи, Сережа, к психиатру, я тебе настоятельно советую.


8.
К психиатру я, конечно же, не пошел, а пошел к своему одногруппнику Диме, у которого пробыл два дня. Вдоволь насмотрелся телевизора и наелся попкорна. Рука моя все эти дни была привязана, и странного ничего не происходило, таракан со мной не разговаривал, дезинсекторы в поле зрения не появлялись. Проснувшись на третий день утром, я в очередной раз подумал, а было ли это все? Был ли этот таракан и связанная с ним круговерть. Может, ответ прост – это все рука, эта она хотела свести меня с ума. Я слышал, что пару лет назад такое же случилось с одним парнем, так же как и в моем случае, его левая рука довела его до безумия и тот на собственном концерте, засунул две заранее приготовленные спицы в сетевую розетку. Сноп искр, вонь горелого белка и массой впечатлений одарил он своих поклонников. Все считали это обычной байкой, а его действия случайностью. Но сейчас, конечно же, я уверен, что не все так просто, что в нашем обществе творятся порой невообразимые странности. И они могут захватить каждого. Ведь мозг до конца не изучен. Ведь что-то в любом случае есть в нем мистическое.

Позавтракав и попрощавшись с Димой, я решился на последний шаг, на ту самую точку, которая должна закончить все крутящиеся в моей голове предложения. Нажать на кнопку, на Красной Площади. Таракан говорил подождать два дня. Они истекли.

Я чувствовал себя необычайно бодро. Солнце и свежий ветерок ласкали мне кожу. Ни отходника, ни депрессии я не чувствовал. Я оптимистично смотрел вперед, и как можно быстрее хотел расправиться с этим накопившемся в моем мозгу осадком. Еще у Димы я начал вспоминать кто я, кем работаю и где живу. Каждый раз как что-то из этого всплывало в мозгу, я удивлялся и разочаровывался. Ничего хорошего у меня не было. Наркотики, грязная комната, компьютер. Наркоман одиночка, протирающий липкие джинсы перед экраном монитора. Ни девушки, ни друзей, ни семьи.

-Через час я стану человеком, обязательно стану, начну все сначала, займусь бегом, устроюсь на работу, заведу семью, - вслух произнес я и подмигнул повернувшейся на мои слова девушке. Она улыбнулась, по ее щекам, будто на промокашке, растеклась красная краска застенчивости.

-Почему ты сегодня такой довольный? – спросил меня таракан. Все мое псевдо благополучие, все мои надежды сразу же рухнули. Я остановился как вкопанный. Настроение ухудшилось. Солнечный теплый день превратился в жаркий и душный, а ветер стал казаться невыносимо пыльным.

-Уйди, вылези из меня, прошу тебя, - сказал я сквозь зубы, по моим щекам в который раз уже потекли слезы. Я стоял посреди оживленной улицы и плакал, проходящие люди косились на меня и обходили стороной.

– Я уже несу твой прибор, я нажму на красную кнопку, пожалуйста, оставь меня в покое, - просил, умолял я таракана.

- Мы же договаривались с тобой, Сергей. Как только ты нажмешь на кнопку, я вылезу, я же тебе обещал – мягким голосом заботливой мамаши сказал таракан, - Ты мне веришь?

Я промолчал. Он продолжил.

-Я вылезу и одарю тебе обещанным кайфом.

-Он мне не нужен, мне достаточно чтобы ты покинул меня и никогда больше со мной не разговаривал, - проговорил я, вытирая рукой слезы.

-А что ты скажешь, например, через день? Ты же пожалеешь о своем решении. Если у тебя сегодня с утра не было депрессий, это вовсе не означает, что их не будет завтра. Подумай хорошенечко Сережа. Такой кайф дается только избранным

-А почему собственно я?- перебил я его, - Почему ты залез именно в мою голову?

-Началось, - тяжело вздохнул таракан, - И ты туда же. Почему вы люди не верите в случайности. Я просто жил в твоей квартире. Ты был ближе всех. Так совпало. Хотя с таким же успехом я мог залезть, например, в голову твоего соседа скинхеда Кольки или же в голову той бляди, которая живет над тобой и вечно тебя заливает. Существенного бы ничего не изменилось. Избранными становятся, когда их избирают. Ими не рождаются. Запомни это, Сергей. Но мы сейчас не об этом. Я спрашиваю тебя в последний раз, ты хочешь или нет получить заслуженный тобой кайф?

-Что он из себя представляет?

-Сережа, Сережа.… Думай о чем говоришь. Как можно описать кайф? Как его можно представить? Это было бы слишком просто. Ты же сам все знаешь, ты же наркоман. Ты же сам пробовал объяснить некоторым, что такое приход. Получалось ли это у тебя?

-Нет, - ответил я и, застыдившись, опустил глаза на пыльный асфальт.

-Да, Сережа, глупость ты сказал, - влез в разговор кто-то иной, - но прошу тебя, не слушай его, он тебе зубы заговаривает. Таракан никогда не сдержит своего обещания. Он никогда не вылезет из твоей головы. Он же убил у тебя какие-то части мозга, когда подсоединялся. Возможно даже, что без него ты не сможешь жить дальше. Он тебе врет. А насчет кайфа, я где-то читал, что самым великим кайфом является смерть всех чувств и организма в целом. Он просто убьет тебя, Сережа. Просто убьет. Он же тебя все время обманывал, вспомни хотя бы про дезинсектора, он хотел, чтобы ты чувствовал на себе смерть другого существа и страх перед законом. Разве стоит прощать этот обман. Я понимаю, ты настолько обрадовался, что совсем забыл о нем. Но, Сережа, вспомни. Ведь это может повториться. Существо, обманувшее тебя однажды, может обмануть и во второй раз, и в третий и в четвертый…

Все это время таракан мне что-то говорил, но я не слушал, в моей голове с каждым его словом возрастала к нему ненависть. Кто-то иной добился своей цели, я снова стал ненавидеть таракана, я снова не знал, что мне делать дальше и как быть. Убежденный в предстоящем обмане я не выдержал и прямо, со злостью в голосе спросил таракана, зачем он хотел обмануть меня и зачем он хотел, чтобы я всю жизнь после этого прятался от общества, и от представителей закона. И в ответ на свой вопрос я услышал то, что ожидал услышать, наверное, менее всего. Он сказал мне, что никогда ничего не слышал ни о каких дезинсекторах. Что ничего подобного он мне никогда не говорил и соответственно никогда не толкал меня кого-либо убивать.

-Как это так? - в порыве бешенства закричал я на всю улицу. Люди вылупили на меня свои удивленные глазенки.

-Вот так. Я не имею понятия ни о каких дезинсекторах. Ни о каком убийстве.

-Но ты же сам мне  о них в поезде рассказывал…

-Я тебе ничего подобного в поезде не рассказывал, я вообще никогда не подсоединялся к твоему мозгу и никогда не залезал в твою голову.

-А как же ты со мной разговаривал, - закричал я. Так нагло врать, так нагло врать, - носилось в моей голове.

-Через слуховой аппарат, он у тебя за ухом висит.

Я дотронулся до уха и…. Это не может быть…. Я обнаружил там слуховой аппарат. И кроме него надетую на голове дурацкую кепку с синим козырьком. Естественно ни о каком слуховом аппарате и кепке я не помнил.

-Да и к тому же Игорь Александрович, подумайте, как я мог залезть в вашу голову. Через уши что ли? И как вообще я мог там находится, почему иммунная система вашего организма меня не выкинула.

-Почему ты назвал меня Игорь Александрович.

-А как же мне вас называть?

-Но до этого ты называл меня правильно, называл Сергеем.

Таракан замолчал, я повернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел на свое отражение в витрине обувного магазина. Со стекла на меня смотрел старик. Седой и дряхлый. Я почувствовал, как от моего тела воняет. Мне показалось, что я же стал разлагаться. Я посмотрел на свою левую руку, она была свободна. Это не возможно, - пронеслось в моей голове, - она только что была привязана к туловищу. Как она смогла развязаться? Почему нигде не видать веревки?

-Это все левая рука, это все она. Я отрежу ее, отрежу суку, - выплевывая слова вместе со слюной, проговорил я и, резким движением открыв на рюкзаке молнию, достал из него перочинный нож.

-Игорь Александрович, успокойтесь, Игорь Александрович. Вы с ума сошли, прекратите, - кричал во мне таракан настолько громко, что я не чувствовал ничего иного кроме этого громкого звука. Я стал чуть ниже плеча отрезать себе руку. Кровь алыми потоками потекла по коже. На меня смотрели ошарашенные происходящим прохожие, они показывали на меня пальцем и о чем-то друг с другом перешептывались. Боли не было, я ее не чувствовал. Постепенно я дорезал до кости. Я начал пилить кость. Но она не поддавалась. Ее нужно было сломать. Как это сделать, я так и не придумал.

-Молодой человек, успокойтесь. Предъявите ваши документы, - сказал милиционер, возникший, словно из-под земли. Я посмотрел на него, я посмотрел на всех стоявших вокруг меня людей. Мне стало страшно, стыдно и стремно. Постепенно я взял себя в руки. Надо мотать, надо как можно быстрее мотать, пока он не взял у меня документы. Давай, - скомандовал внутри меня голос, и я рванул вперед. Я побежал так быстро, что милиционер не успел опомниться. Эффект неожиданности, только на него приходилось полагаться поскольку бегун из меня никакой. Я забежал в какой-то подъезд. Я чуть не выплюнул свои легкие. Сердце стучало, рука истекала кровью. Вынув из рюкзака испачканную в крови футболку, я перевязал ей рану. Постепенно становилось тяжело о чем-то думать и сосредотачивать внимание. Постепенно перед глазами размывались четкие границы окружающей меня обстановки, постепенно я ослабевал и в скором времени, как я предположил, должен был потерять сознание. Через сколько времени это произойдет, я не знал.

У меня осталось одно не завершенное дело, а именно прибор на котором я должен был нажать на красную кнопку. Неожиданно мне стало совершенно все равно на то, кто и зачем меня обманывает. Мне стало все равно, какая из реальностей настоящая. Мне стало все равно, что было глюком, а что действительностью. В любом случае скоро, как только я доберусь до Красной Площади и нажму на заветную кнопку, все это прекратится. Весь этот балаган, вся эта круговерть сошедшего с ума мира. Собравшись с последними силами, я, оглядываясь по сторонам, вышел из подъезда, сразу же спустился в метро и без особых проблем добрался до заветного места, до цели моего путешествия.

От Красной Площади исходили испарения, она была погружена в тумане. Я чувствовал себя ежиком, несущим в своих крохотных лапках крохотный рюкзак. Перед глазами всплывали довольные лица, они фотографировали друг друга и веселились. Я будто не спавший недели, наверное, три брякнулся на пол, развязал рюкзак и достал заветный прибор. Я посмотрел на него. Ничего особенного в нем не было, обычная никому не нужная железка. Железка, от которой зависела судьба всей планеты. От которой зависела функциональность моего сознания.

-Серега. Здорово. Давно в Москве? – спросил кто-то рядом, и начал до меня дотрагиваться. Я повернул голову и увидел Димку. Он был располневшим и не похожим на утрешнего, на того, из дома которого я сегодня вышел. Были лишь некоторые схожие черты. Я не стал спрашивать себя, где я провел все эти два дня, поскольку знал, что не найду в себе ответа. У меня не было больше сил паниковать и придумывать какие-то нелепые оправдания. Я понял, я принял в себя мысль, что я сумасшедший, что я шизофреник. Что с мозгом моим творится что-то не ладное и его надо лечить.

Отвернувшись от обрадованного встречей одногруппника, перед тем как закрыть глаза, я нажал на кнопку. Ничего особенного не произошло, я не услышал ожидаемого мной звука. Я его, наверное, сломал, - пронеслось в моей голове, после чего я почувствовал, как откуда-то из середины моего тела стало подниматься что-то угрожающе страшное. В один миг оно заполнило черепную коробку, в глазах моих все закрутилось, будто я стоял на карусели, которую как в каком-то фильме включили на невыносимо быстрые обороты, и через некоторое время все побелело, звуки исказились, стало холодно.


9.
-Сейчас тебе сделают укол, потерпи немного.

Режущая боль проникла в мое тело и начало медленно растекаться по всему организму. Руки, ноги, спина… Я ждал того момента, когда она приблизится к голове. Я чувствовал, как она медленно подходит, и не знал, что можно предпринять, чтобы ее остановить. Будто стая саранчи она нападала на засеянные безумием поля моего организма. После нее все приходило в норму и от этого становилось еще хуже, мозг работал в одном измерение, половина тела находились в другом. И вот, наконец-то она дошла, я не смог даже крикнуть, я открыл рот и повалился на спину, изогнув, словно змея свой позвоночник. Сознание стало проясняться. Я увидел белую комнату, отделанную кафельной плиткой и половую тряпку, расстеленную возле двери. Спиной ко мне сидела медсестра и набирала темно-зеленую жидкость из капсулы в одноразовый шприц.

-Где я? – еле слышно, хриплым голосом, будто сожженными голосовыми связками спросил я.

- Пш-ш-ш, - ответила медсестра, резко повернулась и с размаха вколола мне все содержимое. Я посмотрел на её лицо и чуть снова не потерял сознание. Это был огромный таракан. Я попытался дернуться, но тело мое оказалось пристегнутым к койке. Он смотрел на меня своими рачьими глазами, и его усы гладили мое оголенные ноги. Ему это нравилось, я чувствовал, что ему это доставляло запредельное удовольствие. Усы медленно скользили выше. Я чувствовал дрожь и возбуждение, член мой горел, он готов был лопнуть и разразиться спермой. Постепенно на меня начало наваливаться что-то тяжелое, будто меня стали замуровывать в цемент. Тело мое постепенно становилось твердым и теряло чувствительность, становилось одной большой пяточной мозолью. Через некоторое время я смог двигать только веками. Я превращаюсь в куколку, - пронеслось в моем мозгу, и я сам удивился этой мысли, казалось появившейся из ни откуда. Таракан залез на мое лицо, разжал мне рот и просунул в него задние лапы, потом идущие следом, потом стал всовывать свое туловище. Я смотрел на это все и не мог ничего сделать, ни скинуть его с себя, ни даже закричать. Постепенно он залез в меня полностью и начал уже внутри раздвигать свои лапы. Я почувствовал себя комбинезоном, некой одеждой для более живучего и совершенного существа. Потом как будто кто-то выдернул вилку из розетки. Изображение перед моими глазами стянулось сначала в линию, а потом в точку. Словно на экране у старого лампового телевизора. Вскоре все погасло. И даже сам экран через некоторое время перестал святиться.

2004г. Сергей Трехглазый.

Tweet