Скорый поезд "Стрела Востока" вез Илью Владимировича к новому месту работы.

? Ту-тух-ту-тух! Главврачом!

- Та-тах-та-тах! В крупный психо-наркологический диспансер - выстукивали колеса.
-
Почти сутки за вагонным окном тянулась унылая степь, но, как только пересекли необыкновенно длинный железнодорожный мост, ландшафт резко изменился. Вдоль насыпи замелькали лесопосадки, небольшие рощицы. Когда же въехали в границы области, в которой Илья Владимирович должен был отныне жить, пошли настоящие леса. Мелькали голубые блюдца озер и зеленоватые ленты рек.

? Какие места, Лара! Какие места! - восклицал Илья Владимирович, обращаясь к жене. - Глухомань, а не места! Подмосковье намного лучше! - отвернувшись от окна, недовольно ответила жена. Хорошенькая дамочка ближе к сорока.

? Думаю, ты не права, - защищался Илья Владимирович. - Ты еще скажи, что и Москва хуже той "trou perdu", куда мы едем?!

- Илюша, тебе же почти сорок лет. Люди уже в таком возрасте в министерствах работают, а ты все по медвежьим углам шатаешься.

- Ну, Ларочка! Не могу я вот так прямо и в Москву. И в министерство.

- Ну, хорошо не в министерство пошел бы в клинику. Ведь мой отец предлагал.

- Лара у твоего папы приличная клиника. А я?! Ну, какой я, к свиньям собачим, доктор. Только что диплом.

- Ну а какой из тебя психиатр, - криво улыбнулась жена.

- Никакой, - согласился Илья Владимирович. Но я ведь еду руководить, а не лечить. Согласись, что это далеко ни одно и тоже.

Илья Владимирович тяжело вздохнул.

- И потом, Лара, отличная зарплата, плюс надбавка за специфику, плюс отчетности по смертности практически никакой, плюс квартира. Как ни крути, а одни плюсы. А места, какие места! Воздух, какой воздух. Масло, а не воздух!

Илья Владимирович полез головой за этим воздухом за вагонное окно. Теплый упругий ветер ударил ему в лицо.

? 38 лет, а ведешь себя как мальчишка! В Москву вам, Илья Владимирович, действительно рановато, - объявила жена, втаскивая Илью Владимировича в купе.

- Лара! Клянусь, к 40 годам будем в Москве, - пообещал Илья Владимирович.

- Твоими бы словами... - начала было жена. Но, не договорив, открыла журнал "Крокодил".

В город Илья Владимирович приехал на неделю раньше срока. Дел было много. Встретить багаж. Прописаться стать на учет. Затем?.. Да мало ли дел на новом месте! Кроме того, хотелось посмотреть, пощупать, так сказать, своими руками новый город. Кабачишки там, театришки, одним словом, осмотреться. Илья Владимирович, правда, бывал прежде в этом городе. Но что, скажите, разберешь с наскоку? Что-то видел, что-то слышал, но в итоге ничегошеньки не рассмотрел и выводов не сделал. А город - хоть и провинция, а миллиончика полтора душ наберется. Метро, говорят, скоро пустят. Столица!

С перрона Илья Владимирович сразу отправился в лучшую гостиницу - "Космос". Из "космического" люкса открывался живописный вид на город. Изогнувшись подковой, неспешно текла одетая в гранит речка, за ней шел городской парк. Над ним колоритно парила похожая на летающую тарелку сферическая крыша не то церкви, не то цирка. За парком шли обсаженные фруктовыми садами, холмы. Крытые листовым железом крыши частных домов сверкали как начищенные бляхи солдатских ремней. Далеко, почти у самого горизонта, чадила серым дымом похожая на кубинскую сигару заводская труба.

Упругим деньком. В понедельник. Все, расставив, все, пощупав, все, успев и всех победив. Илья Владимирович переступил порог своего нового кабинета. Там его уже ждал подчиненный народ. От белых курточек и халатов кабинет казался на занесенную снегом террасу летнего кафе.

? Коллеги, - акцентируя мягкое "Л", начал Илья Владимирович. И коротко, но живенько и ярко рассказал об этапах своего жизненного пути. Родился, крестился (теперь это можно), учился. Руководил. Женился. Есть цветы, в смысле дети...

? Коллеги! (снова налегая на "Л") сказал он в заключение. К легкой жизни я не привык, и вам её под моим руководством, нет, лучше сказать - началом, не обещаю. Но голосовые связки без надобности рвать не люблю. Без необходимости ничего ни строить, ни перестраивать не собираюсь. На сегодня все, благодарю за внимание.

Илья Владимирович грациозно мотнул головой и, кажется, даже щелкнул каблуками. Персонал стал расходиться. До ушей Ильи Владимировича долетали обрывки чужих реплик. "А новый-то ничего", "Симпатичный", "Важно, что ломать ничего не собирается".

? Алексей Сергеевич, задержитесь на секунду, - Илья Владимирович остановил исчезающего за порогом высокого плотного (очевидно, отставного подполковника) зама по хозяйственным вопросам.

Алексей Сергеевич замер, резко развернулся на каблуках, как будто выполнил команду "Кругом!" и, чеканя шаг, двинулся к столу. "Не хватало, чтобы он мне еще честь отдал", подумал Илья Владимирович.

? Слушаю, - сказал, как плюнул, зам. по хозяйству.

- Алексей Сергеевич, дорогой, мне бы хотелось посмотреть наше хозяйство: корпуса, подсобки, одним словом пройтись по территории, - попросил Илья Владимирович.

- Так что ж ее смотреть, вон она, вся за вашим окном, - и зам указал на тянувшийся вдоль окна ряд больничных корпусов из красно-серого кирпича.

- Но тем не менее…

- Слушаюсь - объявил зам, и, выполнив команду, кругом быстро направился к выходу. За ним полубегом отправился и Илья Владимирович.

Хозяйство оказалось немаленьким. Ко второму часу ходьбы Илья Владимирович устал, а хозяйственник все не унимался.

? Здесь у нас столовая. Это гараж. Вот приусадебный участочек. Тут небольшая свиная ферма. Здесь корпус тихих, тут буйных, чуть дальше хронов. Вот там склад. Недавно получили глубоко-синего прокраса халаты для больных! Хотите посмотреть? - и завхоз пошел к складским воротам.

- Алексей Сергеевич, - окликнул кто-то хозяйственника. Можно вас на минуточку?
Алексей Сергеевич вопросительно глянул на начальника.

- Да, да идите, идите. Спасибо за обстоятельную прогулку.

- Но это еще не все, у нас еще и фабричка есть, и банька с бассейном.

- Нет, нет в другой раз. Идите, вас ждут.

Зам, который уже раз за сегодняшний день сделал разворот на 180 градусов и строевым шагом пошел в направлении гаража.

"Большое, однако, хозяйство мне подсунули. Тут одних подсобок, кладовок - ходить не переходить. Устал как собака". Илья Владимирович присел на скамейку в тенистой беседке. Достал сигарету. Затянулся и подумал: "Воруют тут, поди, безбожно, а заправляет всем, несомненно, "завхоз-полковник". Но в целом очень даже ничего. Дорожки, аллейки, клумбочки. Вот и беседка опять же... Даже если бы и хотел вызвать в душе своей что-нибудь эдакое негативное - то, что возникает после прочтения первой главы чеховской палаты N 6, ничего бы не получилось. Крыши не ржавые, трубы стоят ровные. Ни репейника, ни крапивы. Забор, правда, с гвоздями и колючей проволокой. Неэстетичный, согласен, тюремный забор. Зато выкрашен не серой унылой краской, а желто - зелененькой. И корпуса хорошие. Даже не корпуса, а дома! Как ни крути, как ни верти, Илья Владимирович, а жаловаться тебе на новое место грех. Отличное место! Честное слово сам денек-другой в каком ни будь тихом флигельке бы полежал".

Илья Владимирович, безусловно, обманывал сам себя. Было тут и запустение, и разорение... Так в этой жизни, если не обманывать себя, так в два счета на больничное койко-место угодишь.

Возможно, положительному восприятию невеселого заведения способствовало и то, что больница находилась в сосновом бору. Точнее в том, что когда-то было им. Да и день был шикарным. Разогретые сосны источали горьковатый запах. Июльский воздух был свеж и колюч, как будто кто-то растрепал в нем стекловату. В ярко зеленых кустах малинника краснели крупные рубиновые ягоды, а на обочине центральной дороги были заметны фетровые шляпки моховиков.

Один, два... - стала пророчить кукушка. - Двадцать пять... Тридцать... Считал Илья Владимирович. Тридцать семь, тридцать восемь.

- Или - я, или - я. Сменила её неизвестная птица.

- Или - мы, или - мы передразнил её главврач.

- Или я. Или я, - настойчиво звал женский голос.

"Меня, что ли, ищут" - подумал Илья Владимирович и вышел из беседки. Навстречу ему шла женщина. Одета она была в короткополый ветхий халат, от одного взгляда на который в сердце поселяется горькая мысль о никчемности человеческой жизни. Взгляд пустой, блуждающий, ищущий, волосы растрепаны, больничные тапочки шаркают, точно дворницкая метла. Илье Владимировичу она показалась панночкой из Гоголевского "Вия".

? Или я. Или я - не обращая внимания на нового главврача, выкрикивала женщина и вскоре скрылась за поворотом. А Илья Владимирович еще минуту тому назад напоминавший греческого бога, вдруг съежился, обмяк и стал напоминать истоптанный коврик. Лицо его исказила болезненная гримаса. В волосах стала различима седина. Или я. Или я, - напоминая о далеком, звучало, где-то рядом.

Илья Владимирович родился и жил в обеспеченной семье. Его отец, полковник, руководил областным РОВД. Жалование приносил в хозяйственной сумке. Мать трудилась школьным инспектором. Тоже кое-что: то сервиз на десять персон, то вазочку хрустальную, то телятинки парной. В четырехкомнатной квартире - и итальянский гарнитурчик и финский унитаз. Летом - море. Едешь - кум королю, сват министру. Спальный вагон. Хрустящие занавесочки. Терпкий чай. Мельхиоровые подстаканники.

Зимой школа. Аттестат, если поднатужиться, то и золотой можно отхватить. Одноклассники! Леша Красавин, Витя Бесчастных. Эрнест Веселовский! Этот особенно был хорош. Высокий, голубоглазый. Кожаный комиссарский плащ, Издалека посмотришь - Щорс. Ближе подойдешь - штурмовик из дивизии "Мертвая голова". Решительный такой, резкий...

В последнее школьное лето август уже кончался. Сидели Илья с Эрнестом на берегу озера, что недалеко от их дома. Вечерело. Холодом тянуло от речной воды.

? Костер, что ли, развести? - предложил Эрнест.

Вспыхнула трава, за ней схватились щепки, ветки и прочий сор и вскоре уже костер плясал и в танце своем освещал и озеро, и поле, и даже звезды на небе потушил.

- Кури, Ильюха, - доставая "столичные" предложил Эрнест.

- Кучеряво живешь, - восхитился Илья. От сигаретного дыма кругом пошла голова. Ильюха ждал, что сейчас Эрнест расскажет какой-нибудь прикол. Он их много знает. Тертый калач этот то ли Щорс, то ли Штирлиц.

- Слышь, Ильюха! Предложение у меня к тебе есть... - Но, не договорив, он встал и пошел за видневшейся неподалеку корягой.

- А что за предложение? - вороша палкой костер, поинтересовался Илья.

- Да дать жару! - И Веселовский бросил корягу в огонь. Костер вспыхнул вполнеба. Сумерки бросились в жидкие заросли камышей, и звезды слетели с черной озерной воды.

- Знаешь такое выражение: "Хочешь жить - умей вертеться", - продолжил Веселовский.

- Кажется, слышал, - ответил Илья и тоже подбросил несколько веток.

- А сам крутнуться хочешь? - поинтересовался Эрнест.

- Смотря как, - спокойно ответил Илья.

- Я объясню. Тебе деньги нужны?

Сердце у Ильи запрыгало. Он давно ждал этого разговора. Эрнест уже несколько дней кружил вокруг да около. Тары-бары разводил: денег, мол, нет, сигареты "Тракия" курим, пьем по 1-62. Одним словом играл Эрнест с Ильей как кот с мышью.

? Не знаю, - Илья решил поломаться.

- Слышь Ильюха, ты прямо как девственница, какая. Целка есть, а спроси для чего, не скажет.

- Ты о деле будешь говорить, или по женским вопросам консультировать? - обиделся Илья.

- Буду и о деле, - заверил Эрнест и стал излагать суть. - Переплюйку знаешь? (Так звали небольшую, давно потерявшую свое настоящее имя речку). Так вот, Ильюха, там, в кустах в день получки, настоящий Клондайк! "Синих", что самородков на месторождении "Заполярное" Догоняешь?

- Ты охренел, Эрнест. Там же и ментов, что собак нерезаных, - возразил Илья. Это ж суд и нары. Так вздрючат!- привел весомые аргументы Илья.


- Не писай в компот, не делай пены. Если действовать четко и организованно не вздрючат, - спокойно произнес Эрнест. - У нас есть козыри: раз - мы дети тех, кто "воевал", два - мы члены добровольной милицейской дружины. В случае если подстава - знаешь, менты изредка работают под пьяных - мы попросту хотели доставить гражданина в ближайший милицейский пункт. Типа санитары улиц.

- Но "синих", на "минеточку", их же надо бить! Кто ж тебе свои бабули так запросто отдаст? - упирался Илья.

- Надо будет, и побьем, - заверил Эрнест. - Не без этого, но в целом будем работать. Без шуму и пыли! Мы ж не ковры идем выбивать. Мы с людьми работать будем. А тут как! Удостоверение охраны дружинника засвети - они тебе все сами выложат. И последнее и самое главное. Приход и расход!? Расход - дело наше! А вот наш приход возбуждает чужое любопытство. И здесь я предусмотрел. По нашим паспортам устраиваем на пивзавод пару бомжей - случайная работа. В случае чего мы в свободное время на заводе подрабатываем. Для понта надо будет там пару раз крутнуться, а в целом будем придаваться удовольствиям. Согласен?

- Ну, ты и жучило! - воскликнул Илья. Это же гоп-стоп!

- Ну-ты гнуты. Прямо как из кино "Коммунист". Если у тебя есть предложения, готов выслушать, а стойки гимнастические физкультурнику показывай. Нет предложений? Тогда отвечай конкретно. Согласен или нет.

- Можно попробовать, - согласился Илья.

Друзья встали и темной петляющей дорогой пошли к дому. В небе мелькнул золотистый хвост кометы.

- Загадай желание, Ильюха, - воскликнул Эрнест.

Заканчивалось последнее школьное лето.

Дорога к Переплюйке начиналась у Петропавловского собора.

? Ну, тронули, - сказал Эрнест.

Мощеной дорогой пошли к речке. В спину молча смотрели темные церковные кресты. Впереди освещая дорогу, качался фонарь.

Был вечер дня аванса.

У реки повернули направо и метров через 50, фонарик выхватил из темноты, скрюченный человеческий контур.

- Так, спим? Отдыхаем? А ну-ка предъявим документы, - начальственным тоном произнес Эрнест. В ответ послышалось:

- Я бля литейщиком "быу", а ён, сука, парообходчиком на регенераторном "работау". Я ему "кажу" у меня ранения. Тут одно и тут два.

- Где тут, - и Эрнест ловко скользнул в боковой карман литейщика.

- Куды, гад, - забормотал пьяный.

- Дружина, - Эрнест сунул под нос пьяному удостоверение. Лежи тихо, мы только документы проверим. А будешь выступать, сейчас карету вызовем. И тютю премиальные. Врубился, синий?

- Понял. Хлопцы все понял, лежу тихо.

- Ну и молодец, - Эрнест вновь вложил ему бумажник в карман.

- 60 колов! Нехило для первого раза, - посчитав деньги, объявил Эрнест. - Держи свою долю.

На карманное дно хлопчатобумажных брюк легли мятые рубли. Взбодрившаяся было в жилах кровь, успокоилась и потекла спокойным, привычным потоком. Сердце монотонно, как камертон на домашнем рояле, отсчитывало положенные ему 60 ударов в минуту.

"Что учиться, что грабить никакой разницы. Рутина!" - подумал Илья, возвратившись домой.

Прошло два месяца. Илья купил пинкфойдовскую пластинку "The Dark Side of The Moon" Пил "Советское Шампанское". Курил "Столичные". Была и склизкая, пахнущая духами "Шехерезада" любовь.

Tweet