Один мой знакомый татарин очень любил девушек. Просто жить без них не мог. Само по себе это явление нормальное и в принципе не могло не радовать, если бы не одно обстоятельство. Учитывая экзотическую внешность моего приятеля, редкая девушка соглашалась ему дать. И каждую свою победу над слабым полом он превращал в общенациональный праздник, кульминационным моментом коего был так называемый круг почета, когда дружище в течение всей недели таскал несчастную избранницу по всем знакомым, якобы в гости, а на деле для того, чтобы похвастаться очередной жертвой. В числе прочих объектов его внимания была и моя скромная квартира. В последний раз он пожаловал ко мне в компании престранного существа с редкими грязными волосами, невыразительным голосом и большими, навыкате глазами. Вероятнее всего девушка страдала нарушениями функций щитовидной железы, явление на Урале достаточно распространенное. И вот, когда мы остались наедине (несчастный татарин, как всегда не рассчитал своих сил и обоссавшись уснул, положив уши на батарею), я спросил у девушки: "Где ж он тебя откопал то, такую красивую?". "Ну, как это где? На дне города конечно" - ответила девушка. Вот именно этому дну города я и хочу посвятить несколько слов. Дно города, это не проспект Ленина, и не плотинка на реке Исеть, которую чаще всего показывают туристам. Это не центральные магазины и не оперный театр, куда водят зевак - иностранцев. Дно города, это пролетарские некогда, а ныне бандитские Уралмаш и Эльмаш, противоречивый Пионерский поселок, спальные Юго-Запад и ЖБИ, травматологическая Компрессорная и психиатрический восьмой километр, безнадежно удаленные Химмаш и Ботанический, Вторчермет и Керамическая. Добро пожаловать в Екатеринбург, друзья.

Девушки.
Пожалуй самое красивое, неповторимое и приятное, чем может похвастаться Екатеринбург - это девушки. Удивительные создания. Различных форм и расцветок, возрастов и социального положения, они заставляют волноваться наши сердца, и даже находясь в самом скверном расположении духа, при виде некоего венца творенья ты стараешься подобрать живот и расправить плечи.
К великому моему сожалению девушки в Екатеринбурге - явление сезонное. Пик приходится на конец мая - начало июня. К осени количество девушек на душу населения резко сокращается, а зимой и вовсе сходит на нет. Лишь отдельные выжившие группы индивидуумов можно встретить в высших учебных заведениях днем и в заведениях увеселительных вечером.

Жены.
Никакие научные выкладки, никакие физиологические и социологические исследования не дают ответа на вопрос о том, как девушки, эти прелестные неземные существа преисполненные грации, превращаются в жен. Жены - это, как правило, злые, бесполые существа весом выше среднего уровня, а интеллектом заметно ниже. Хороших жен не бывает. Бывают спящие. Или бывшие. Еще бывают чужие жены. К ним, почему-то тянет больше, но со временем понимаешь какую услугу оказал тебе твой приятель, женившись. Ведь одно неверное движение и на его месте мог бы быть ты.

Бабки.
Воистину стихийным бедствием для Екатеринбурга являются стаи бабок, распространившиеся по всем щелям огромного мегаполиса. Я не знаю, как они размножаются, быть может, почкованием, суть в том, что год от году их становится все больше и больше и никакие конструктивные меры властей, повышения цен и понижения пенсий не могут с ними совладать. Их полчища сильны и хорошо организованны. Подобно стаям саранчи бабки оккупируют город. Они давно захватили почту и телеграф, магазины и зернохранилища, все передние двери и сиденья общественного транспорта. Екатеринбуржцы знают это и предпочитают не связываться, а если незадачливый гость города по глупому своему неразумению наберется наглости войти в переднюю дверь трамвая (троллейбуса, автобуса) то тут же будет бит суковатыми палками, опущен и с позором изгнан. Что характерно сами бабки за проезд не платят.
Это они, бабки, устраивают массовые побоища авоськами и полиэтиленовыми пакетами, в дни, когда незадачливые коммерсанты объявляют о своих глупых распродажах, выставках и прочей халявной хавке.
Это те самые бабки которые сидят возле каждого подъезда подложив под свои старые сморщенные жопы расшитые подушечки, а порой и просто картонную упаковку от холодильников. Они ведут скрупулезную статистику, сколько девушек ты привел к себе в этом месяце, и сколько пива выпили приятели. Они везде и всегда. Их не страшит солнечная радиация и атмосферные осадки. Им одинаково пофиг летний зной и зимняя стужа. Они неизбежны как коммунизм. И имя им - легион.

Наркоманы.
К этому социальному явлению можно относиться по разному. Кто-то гордо именует их потерянным поколением, кто-то Дженерейшен Некст. Лично я не люблю наркоманов. У того, кто приехал в Екатеринбург впервые, создается впечатление, что все его население от 12 до 18 наркоманы. Пожив здесь немного дольше начинаешь подозревать, что по ходу так оно и есть.

Башня.
Она же телевышка. Некий фаллический символ, задуманный еще Борисом Ельциным в 70-х, но так и не достроенный. Находится в самом низком месте Екатеринбурга (странно, Ельцин строитель по образованию, как он мог утвердить такой нелепый проект?) у реки Исеть, недалеко от цирка. Если смотреть на Башню со стороны площади 1905 года, купол цирка на фоне недостроенного фаллоса приобретает форму мошонки. Вот такой вот монумент с яйцами в назидание потомкам оставили коммунисты. Ныне Башня является культовым местом у самоубийц и экстремалов. Несмотря на то, что все подходы к ней заварены железными щитами, а по периметру лениво тусуется пара милиционеров, ежемесячно с Хуя срывается пара - тройка туловищ.

Варежка.
Самым глубоким местом Екатеринбургского дна безусловно является железнодорожный вокзал. Так уж повелось, что в наши дни, вокзал - это самое грязное место в городе. И не только в Екатеринбурге. Но наш вокзал в отличие от многих других своих российских собратьев уникален. У него есть варежка. Большая такая. Размером с кухню. Чугунная. Варежка надета на мощную лапу бородатого мужика бомжеватой наружности. Рядом стоит его собутыльник, дезертир в танкистском шлеме и кирзовых безразмерных говнодавах снятых с алапаевского милиционера, умершего своей смертью близ привокзального очка холодным летом пятьдесят третьего. Вообще-то во времена оные монументальная скульптурная композиция призвана была олицетворять солидарность танкиста и рабочего, но в наши суровые дни она как нельзя лучше иллюстрирует внешность подавляющего большинства постоянных обитателей вокзала. Так вот под этой самой чугунной варежкой, и принято забивать стрелы, на случай если где разминутся пути незадачливых путников. В общем, наша варежка это уральский аналог "в ГУМе у фонтана".

Сериалы.
Сериалы в Екатеринбурге идут с утра до вечера. Любимое времяпрепровождение для бездельниц и домохозяек. Представители сильного пола, почему-то, не очень любят смотреть сериалы. Да и как можно любить фильмы, в которых каждый второй мужчина если и не Педро, то уж точно Гомез. Помнится лет 10 назад в районе улиц Сулимова и Голощекина (ныне Данилы Зверева) существовал бордель с пикантным названием "У мамы Чоли". Потом правда его поглотила мутная волна бандитизма начала 90-х.

Хрущевки.
Популярнейшей жилищем Екатеринбургского дна являются так называемые "хрущевские" пятиэтажки. Блочные, панельные, кирпичные они в превеликом множестве разбросаны по окраинам города. Кое-где встречаются, конечно, строения иного типа, но хрущевок у нас все равно дохерища. Вечером, ложась спать, я особенно остро ощущаю, что я не один на белом свете. Двумя этажами ниже шумно, с придыханием кашляет старушка. Сосед из первого подъезда сосредоточенно играет на баяне. На баяне он играет всегда. Не играть он не может. Даже, когда сильно пьян, спит или ужинает, он старательно выводит "Коу-коко-оу. Коу-коу-коу". Я люблю музыкантов, поэтому всегда здороваюсь со своим соседом из первого подъезда. Чернявая потасканная тетка средних лет этажом ниже завела очередного кавалера. Теперь до следующих выходных снизу будут слышаться пьяные разговоры, а в понедельник кавалер исчезнет. Они всегда исчезают по понедельникам. Баба Галя намыла, где-то свежих сплетен и спешит поделиться ими с супругом. Гуля опять родила тройню. Костя купил стиральную машину. В квартире слева, на третьем этаже сегодня пирог с рыбой, а у Новгородовых гречневая каша. Дима разбил неновую уже Оку, въебавшись по пьяни в ограду коллективного сада. Куприян Матвеевич разбил унитаз, выкинув его с пятого этажа. Клавдия Алексеевна разбила сердце Моисея Соломоновича. Моисей Соломонович разбил табло Нафигулле Нурмангалиевичу. Я тоже сегодня что-то где-то разбил, не помню уже, что и где. Жутко хочется спать.

Продолжение будет.