Пашок лечил зуб. Он лечил его ужо третий день. И собирался полечить еще дня два-три. Пока не кончаться деньги которые так счастливо ебнулись на не него прямо с неба.
- Ох бля, етишкин мицубиси, слышь Егоровна, а ему грю; «Ты нахуяж, мил человек, маслоедкой та аб асфальт, ты б в сторончку…в сторончку… всеж, бля, помягше ». А он так кровяку по муссалу растираит… Ты слышь, Егоровна… вот пиздося… спит уже.
Егоровна, теща Пашка, перевернулась с одного бока на другой, так что под ней затрещала панцирная кровать, слегка пернула и сквозь сон ответила непутевому зятю:
- Кодаж ты , блядий сын, напьесся…Вот Нюрка приедет я ей все расскажу….
- Да говори, говори, ебесла-весла, тока ты ей тада скажи как ты ейную зарплату проебала и пособие.
Нюрка, жена Пашка, уже неделю как была в городе вместе с дочуркой Катериной, которую они снарядили поступать в институт. Егоровна на самом деле получила за дочку деньги в магазине, где Нюрка работала продавщицей, и спрятала их от зятя где-то в доме, да так спрятала, что по старости лет сама забыла куда. Так што если бы не случай который приключился с Пашком, сидели бы они еще две недели на одной картохе. А дело было так. Поехал Пашок на своем мотороллере к брату в соседнее село. Просто так поехал, пописдеть, денег занять, может выпить чего. Правда денег брат нихуя бы не дал, даже если б они у него были. Ну да и хуй с ним с мудаком. На крайняк можно было бы подраться, все дело. Едет Пашок по старой разбитой дороге, которую они в деревне гордо называли шоссейка, и вдруг слышит сверху рев какой-то. Ебало задрал -мать честна… Летит на него какая-то хуйня типа Карлсона, тока с парашютом. Пашок как хуем подавился, чуть не улетел в кювет, а эта пиздюлина прямо перед ним ебск об асфальт, сначала вроде побежала а потом завалилась на бок и сверху ее еще накрыло куполом. Вообщем парапланерист оказался. Какая-то хуйня у него с движком произошла, которую Пашок, часа два повозившись в своей мастерской., сумел устранить. За что и получил новенькую пятикатенную. Брат естественно тут же пошел на хуй со всем своим семейством. Пашок начал лечить зуб.
Он лечил его всегда кода были деньги. Эту причину забухать он придумал уже давно и не для того что бы жена поменьше писдела, а больше для себя. Типа я не алкаш просто горе у меня. Но в этот раз к чувству непосильной горечи примешивалось и ощущение празника. Бля, не кажный день прилетают Карлсоны
- Слышь, Егоровна…И Сашке свому выблядку скажи, еще раз увижу как он нашу картошку подкапывает….прям оглоблей промеж рог… Прям убью нах не посмотрю шо родня. Я его, ебесла-весла, о том годе звал сарай крыть, так он пизденыш неделю шел….
Пашок налил себе полстакана при этом немного пролив на стол. Пил не торопясь, после этого собрал хлебом лужицу водки со стола отправил в рот.
- Я бля в оруженых силах тоже бля летал… Мне старшина грит «Полетишь товарищ ифрейтор Брагин замыкающим»
А я ему бля: «Служу Советскому Союзу»…. Не бля как то я по другому ему тода сказал…А этот бля студент, ты слышь Егоровна, он ваще в армии не был. Спортсмен, ебенамамочка. Я ему грю «Ну ка дросель мне подай» А он так знаешь ебало воротит а руками за жиклеры цапается. Эх бля чему их тама в городе учат.
Пашок закурил приму, по комнате поволокло дешевым табаком, отчего общий запах немного улучшился. На улице забрехал Полкан, старый бесхвостый пес.
- Когоито нелегкая принесла – прохрипела из своего угла Егоровна
Пашок тяжело приподнявшись с тубаря выглянул в окно.
- Идет твой шалапутный, легок на помине… Кто кто… Сынок твой ненаглядный…. Может сразу ему переебать, пока с темноты не осмотрелся.
Тем неменее переебывать Пашок не стал, а даже наоборот, застегнул рубашку на последнюю пуговицу, сел подбоченясь, сдвинул брови, поправил на столе нехитрую закуску. Вообщем встречал гостя.
- Здарова Пашок, ух блячь, водчинского кушаешь…. А где маманя?
- Здравствуй Сашенька…Здеся я.. щас сынок, - Егоровна закряхтев стала подымацца с кровати
- Зуб у меня ломит мочи нет- угрюмо прошипел Пашок, - А ты Александр к примеру в армии с парашюта летал?
- Ну не летал…
- Вооот!!!
Пашок плеснул себе в стакан водяры. Егоровна проворно собрала на стол, откудато взялась жареная рыба и банка соленых огурцов. Егоровна поставила стакан для Сашка и рюмочку для себя. Пашок разлил всем почутка при этом недобро зыркая на тещу.
- Ну будем- на правах хозяина произнес Пашок.
Все выпили, и начали шумно закусывать. Пашок не сводил глаза с шурина который тем временем налегал на рыбу. «У говноед, поди дома наелся и сдеся мечет за фсю мазуту, надобыло ему с порога переебать»- думал про себя Пашок .
- А я че зашел- прошепелявил Сашок, сплевывая рыбные косточки, - вижу Павел третий день свою тарахтелку не заводит, думаю может случилось че…
- Зуб у меня…- Пашок почувствовал что язык потихоньку перестает его слушаться и что бы не договаривать разлил фсем водки.
Бутылка на нем кончилась, Пашок встал что бы принести из сеней еще одну, почуствовал удовольствие от того шо ноги его уже заплетаются, принес бутылку, сел, вытер об ножку стола куриное говно прилипшее к ботинку, и долил себе в стакан водки.
- А я ведь Саня третьго дня с нашими обчался – гордо заявил Пашок и выпил один.
- С кем это с вашими, Паш- шурин тоже опркинул свою стопку
- Ясен хуй с кем, с парашютистами, тока они таперя с моторами, так сподручнее воевать Кода б мне в то время бы мотор я бы, ебеславесла, так бы навоевал, пиздец Америке
- Да уж тыб навоевал, Чапай на мопеде- мерзко заблеяла теща, ты ж пернуть лишний раз боисся, Аника-воин….
- Ты куда лезешь в военные разговоры, калоша старая…
- А ведь маманя права,-шурин прыснул в кулак, нагло захватил бутылку разлил по стаканам, - ты ведь, Паш, вправду бздиловат…
- Гы, ггы, кхе, гыы- Егоровна зашлась в иступлении и почему-то встала изза стола и попятилась к окну, почуяла сука недоброе.
Пашок долил себе водки в склинь, кое-как приподнялся изза стола, молча выпил, и после этого переебал шурину в лоб не выпуская из руки пустого стакана…
- Будешь бля картошку воровать…вырвалось у Пашка почему-то очень тоненько
Шурин упал с тубаря схватился одной рукой за ебло второй шарил по полу в надеже ухватить табуретку. Пашок хотел уебать ему сноги, но тут с криком пьяного десантника на него бросилась теща. Пашок прицелился ей в нос, в последний момент, вспомнил Нюрку, и сжалившись заехател Егоровне в ухо.
- Ау,ауЮ, ауиии- теща с воем отлетела в угол.
Пашок обернулся порадаваться за тещу, и вэтот момент ему на голову опустилась табуретка. Дальше Пашок уже плохо помнил. Но отпиздели его изрядно, мудохали минут десять. Теща работала крышкой от кастрюли, шурин все больше кулаками. После это шурин забрал остатки водки ушел домой. Теща перенесла, битого зятя на кровать и стала за ним ухаживать приговаривая ласковые слова. Пашок лежал сглатывая кровь в месте с зубами. Ему мерещилось, что над ним летает Карлсон, с АКМом в руках. На душе было празднично. Он лежал и любил свою жену Нюрку, Катюху, Егоровну, шурина, собаку Полкана, залетного студента и даже брата… Единственно че было хуево, то что назавтра ему уже было нечего лечить.

Tweet