Ха, так я и поверил! Нашли дурака! Я-то знаю, что они там другим чем-то занимаются. Скорее всего в карты играют. Потому что я не раз уже слышал папин голос из-за двери "А теперь, может быть, по тузу?". Марья Петровна, как правило, соглашается, видимо, она тузов не боится и карты у нее сильные, может, даже и козыри, хуй знает.

Но, я вида не подаю, что в курсе дела, сижу тихонько у себя в комнате и подрачиваю. Эта Марья Петровна меня уже задолбала. Как увидит меня, так тут же начинает приставать: кем я хочу быть. Я ей уже пять раз объяснял что хочу быть пожарником, а она всё спрашивает. Чудная.

Первый раз она к нам пришла еще весной, когда на крыше коты орали. Заходит в квартиру, меня увидела, схватила и давай трясти и приговаривать: "Ой, кто это у нас тут? А как тебя зовут?"

Мне она сразу не понравилась, жирная какая-то, расфуфыренная, и пахнет от неё пиздятиной за версту. У меня аж горло сжалось от этого запаха. Не знаю что в ней папа нашел. Наверно, это его начальница, потому что иначе бы он, наверное, нипочем не стал бы играть с ней в карты.

Я в первый раз не хотел уходить к себе в комнату, а хотел посидеть в родительской, потому что там телевизор стоит. Но она подошла ко мне, присела на корточки, чтобы прямо в глаза мне смотреть (я тогда чуть в обморок от еёного запаха не упал) и говорит:

- Будь умницей, иди к себе в комнату, а я в следующее воскресенье приду, саблю тебе за это подарю.

- Саблю?

- Да, саблю. Настоящую, буденовскую, кривую.

И я сразу же побежал к себе в комнату. Вообще то мне эта сабля в хуй не впилась, но я знал одного перца ебанутого, коллекционера оружия, так вот ему можно было с выгодой продать её.

Я прибежал к себе в комнату, лег на диван и стал думать что я сделаю с деньгами которые получу за эту саблю. Шоколадок накуплю, жувачек. Алёнке дам немного, чтобы она нам с Мишкой пизду показала, а то она наебывает только. Наобещает, а потом - хуй!

Ещё хорошо бы щенка купить бойцовской породы, чтобы потом натравливать его на дворняг из нашего двора, и на кошек.

И я так лежал и думал, и слышал стоны и вопли Марьи Петровны, небось, проигрывала, сука, и так незаметно заснул. И всю следующую неделю, когда засыпал, думал об этом.

А в воскресенье утром я проснулся раньше всех, позавтракал и стал ждать Марью Петровну.

Папа, когда позавтракал, свернул газету и говорит:

- Пошли, Дениска, пива попъем, я угощаю.

На папашу иногда находят приступы безумия, как сейчас, например. Какое в пизду пиво, на хуй? Мне ведь еще и двенадцати нет! Не, правда, я однажды пивом обожрался, но это без папы было. Меня парни во дворе напоили, сказали, что пора уже типа. Ну, пора там, не пора, а полквартиры я с этого пива заблевал потом. Родители так ни хуя и не поняли, думали, я шоколадным маслом отравился несвежим.

Ну, я так деликатно не стал папаше указывать на его слабоумие, говорю вежливо:

- Что ты, папа! Сегодня ж Марья Петровна должна придти, саблю мне принести! А вдруг она придет когда меня дома не будет? Нет, не пойду. Я уже покупателя на саблю нашел, он уже землю рогом роет.

Папа хмыкнул, достал из холодильника бутылку водки и начал её пить. Как говорят старшие ребята во дворе - в одно жало.

А я оделся и вышел во двор, чтобы сразу заметить Марью Петровну, когда она придет ко мне с саблей.

Тут Мишка подбегает:

- Дениска, привет, ты чего тут торчишь? Там в подвале бомжиха пьяная лежит, её Костик раздел догола и сейчас палкой в пизду тыкает. Побежали, посмеёмся!

- Ты, Мишка, с ума сошел! Мне сегодня саблю должны принести, а ты тут с глупостями пристаешь!

Мишка пожал плечами и побежал в подвал - тыкать пьяную бомжиху палкой и смеяться.

А я остался ждать Марью Петровну. И каждый раз, когда во двор заходила какая-нибудь женщина, я весь вздрагивал - так мне хотелось чтобы это была ОНА. Но это все были какие-то другие женщины.

Потом я пошел домой пообедать.

Во время обеда папа опять сказал, как бы между прочим:

- Ну так ты идешь по пивку хряпнуть?

Глаза залил, хули, совсем рамсы попутал. Я говорю:

- Нет, я подожду. Ведь она обещала придти, не может же быть, чтобы она не пришла.

И снова пошел во двор.

Но она не пришла. А я не попил в этот день с папой пива и не потыкал палкой пьяную бомжиху, и папа, когда пришел из пивной, велел мне уходить домой. Он обнял меня за плечи и сказал:

- Да типа, не ссы, сынок, всё в твоей жизни еще будет... и сабля, и хуябля..... пошли-ка домой лучше...

Но я, когда лег спать, все равно стал думать про саблю, и про Алёнкинку пизденку, и про жувачки....

И время потекло, оно проходило, и я почти совсем забыл про Марью Петровну, как вдруг однажды, пожалуйте! Дверь растворяется, и она входит собственной персоной. И сережки в ушах звяк-звяк, и с папой чмок-чмок, и на всю квартиру пахнет чем-то кисло-сладким.

Но я не вышел к Марье Петровне, я сидел за шкафом, потому что я сердился на Марью Петровну.

А она прошла к папе в комнату как ни в чем не бывало, вот что было удивительно! И когда она наигралась в карты с папой вдоволь, она вдруг ни с того ни с сего заглянула за шкаф и схватила меня за подбородок.

- Ты что такой угрюмый?

- Ничего, - сказал я.

- Давай вылезай, - сказала Марья Петровна.

- Мне и здесь хорошо! - сказал я.

Тогда она захохотала, и все на ней брякало от смеха, а когда отсмеялась, сказала:

- А чего я тебе подарю...

Я сказал:

- Ничего не надо! Вы сраная пизда, Марья Петровна! Жирная крашеная старуха с отвратительно вонючей промежностью! Я вас ненавижу! Убирайтесь на хуй с глаз моих!

Вот так и сказал.

Марья Петровна вскинула одну бровь и очень серьезно так спросила:

- Это почему это у меня промежность вонючая?

Ха! А то я промежность не нюхал никогда!

Не, живую-то я не нюхал, это верно. Но мы с Мишкой Слоновым как то раз откосили урок физкультуры, пробрались тайком в девчоночью раздевалку и перенюхали все трусняки наших девченок, в том числе и Аленкины. Ну так я вам скажу так - все они без исключения пахнут обыкновенным говном. А Аленкин трусняк больше всех. Так что, я знаю как должны пахнуть промежности бабские.

Улыбаюсь так ехидно и говорю Марье Ивановне:

- Хуй знает, Маш, почему… Но, вероятно, потому что ты ее не моешь ни хуя проточной водой с мылом "Dove". Наебала меня с саблей, сука? Поди в пизду, старая овца!!! Убирайся!!!

Марья Петровна покраснела вся, потом разревелась и выбежала из нашей квартиры. Скатертью дорожка!

А папа подошел ко мне, обнял за плечи и спросил:

- Ну что ж ты так, братец?

- Да потому что она говняная пиздаболка! - сказал я и от обиды заплакал. - Что ты в ней нашел, пап?

- Да ни хуя не нашел, сынок..... Просто она моя начальница, вот и приходится..... Давай-ка, брат, лучше почитаем чудесную книжку про собак. Называется "Нервы ни в пизду". Питон написал.

И папа достал с полки книжку и начал её читать.

Он здорово читает, мой папа. И книжка была замечательная. Там рассказывалось про приключения одного человека, Старого Морехода, как он собак из рогатки убивал за то, что те срали во дворе. Да и не только про это, там много чего интересного было. Про то, как этого Старого Морехода все постоянно доставали и изматывали его нервы. А он, даром что был больной, одинокий и немощный, но спуску обидчикам не давал, и всегда мстил им с помощью подлости, лжи и стяжательства.

Очень интересная книжка! Папа смеялся, как идиот, ну, я тоже хихикнул пару раз.

А потом, когда дочитали её и принялись вспоминать с самого начала, папа снова рассмеялся и сказал:

- А этот хорош-то, Старый Мореход! Тоже всех наебывал, по типу Марьи Петровны!

Но я сказал:

- Что ты, папа! Совсем не похоже! Ведь Старый Мореход наебывал и строил подлости людям, чтобы спасти свои нервы! А Марья Петровна? Разве у неё нервы ни в пизду?

- Да нет, нормально у неё всё с нервами вроде.....

- Вот видишь! Для неё это просто развлечение такое было, пообещать мне саблю и наебать! Поэтому то она и есть сраная пизда! Понятно теперь?! А Старый Мореход не такой был, ведь если б он не наебывал всех, то давно бы умер в порту под ветром и дождем от истощения нервной системы. Ведь это совершенно разные вещи, понимаешь?

- Да, теперь, кажется, начинаю понимать - сказал папа и улыбнулся. - А тебе, братец, давно спать уже пора, кстати, так что давай, спокойной ночи.

И папа выключил свет и вышел из комнаты.

А я ещё долго лежал и ворочался и не мог уснуть, но когда уже почти заснул, то подумал:

"Нет, эту ужасную Марью Петровну нельзя даже и сравнить с таким человеком как мой милый, добрый Старый Мореход"

С такими мыслями я и заснул. И что вы думаете?

Старый Мореход пришел ко мне во сне! Приснился, то есть.

Правда, я не сразу понял, что это именно он. Ничего мореходного в нем не было. Наоборот, это был такой щуплый коротышка с глумливым лицом, никакого попугая на плече, никакой капитанской трубки в зубах. И я бы никогда так и не понял, кто это, если бы не спросил:

- Йобаны, ты кто такой, бля?

Я часто слышал, что именно так обращаются друг к другу взрослые мальчишки у нас во дворе. Поэтому так и спросил. Чтобы не показаться совсем уж защеканцем каким.

- Я - Старый Мореход! - ответил коротышка важно, но каким-то писклявым голосом.

Я, ясен перец, не поверил. Поэтому сделал презрительную гримасу и насмешливо произнес:

- Да ну!? А чем докажешь? - и сплюнул сквозь зубы ему под ноги.

Под ноги не получилось, и плевок попал мне на мою голую коленку, потому что я стоял в одних трусах. Ну сон ведь, хули.

Старый Мореход пристально посмотрел мне в лицо и медленно произнес:

- Чем докажешь, говоришь? А ты знаешь, мальчик, что такое "живой и светится"?

О, да! Я это хорошо знал!

Как-то раз мама подарила мне красивый пластмассовый самосвал, а я его проебал. Ну, не совсем уж проебал, а выменял его у этого козла Мишки Слонова на спичечный коробок со светлячком. Он мне надул в уши, что это вообще какой пиздец - он, то есть, светлячок этот ебаный, живой и светится! Ну, я повелся и отдал ему мой новый самосвал.

А вечером меня за это избил мой папаша. Проще говоря, вломил мне некислой такой пизды. После чего мое умственное развитие затормозилось, и меня даже хотели определить в интернат для умственно отсталых детей, но я каким-то чудом исхитрился однажды получить в один день две пятерки - по диктанту и по арифметике - и родители забили на меня хуй. В том смысле, что с интернатом решили повременить. Так что, что такое "живой и светится" мне было хорошо известно.

Но, это Я знал! А вот знал ли об этом Старый Мореход?

Поэтому я решил прикинуться дурачком, пустил слюни и по возможности честно изрек:

- Неа, дяденька, не знаю. Я же ненастоящий сварщик….

На что Старый Мореход довольно усмехнулся себе в усы….

Стоп! Пизжу. Не было у него усов.

Ну, просто усмехнулся, и говорит:

- А я тебе щас покажу!

С этими словами он извлек из своих штанов писуна и приблизил его к моему детскому лицу:

- Смотри!!! - говорит - Видишь? Живой и светится!

Ну, что я могу сказать?

Хуй-то я и раньше видывал, свой, как правило. Но он, гад, действительно светился!!!! В смысле, хуй евоный. Этаким зеленоватым светом. Чудеса, йопт….

- Фосфор? - поинтересовался я, вспоминая сказку о собаке Баскервилей.

- Хуйосфор! - раздраженно ответил Старый Мореход. - Фосфор у тебя в ушах. А это - хуй!!! Реальный, причем.

- Да? - тут я попытался поспорить - В ушах, вроде бы, сера…..

- Это у лохов сера, - перебил меня Старый Мореход - Или у таких идиотов, как ты. А у нормальных пацанов - фосфор. Короче, видишь? Живой и светится! Соси, малыш…..

Тут я проснулся. Все ебало в фосфоре…. Тьфу, бля! В поту все лицо мое. Ебал я в рот такие сны! Ну, это…. Так ребята старшие во дворе говорят, когда им что-либо не нравится. А тут и в школу пора.

А мне интересно! Правда ли, что в ушах фосфор должен быть, а не сера?

Дай, думаю, у отца спрошу. Уж он-то должен знать.

Выхожу на кухню. Там папаша с утра уже ест водку.

- Папа, а кто такие проститутки?

Вообще-то, я не то хотел спросить. Про фосфор хотел. Хуй его знает, как так получилось.

Папа посмотрел на меня так ласково, лицо его потеплело.

- Видишь ли, сынок… - задумчиво произнес папа и засунул руку в карман своих пижамных брюк. И замолчал. Минут на пять.

Потом снова посмотрел на меня, но уже как-то отрешенно, и спросил:

- Ты уроки сделал?

Я проигнорировал его более чем неуместный вопрос и в ответ тоже спросил:

- Пап, а фосфор в ушах есть?

Папа вытащил руку из кармана, понюхал зачем-то пальцы, вздохнул и сказал:

- Нет, сынок, это фантастика….

А что было дальше, потом расскажу, и так уже до хуя написал….

(продолжение следует)