Развязанной походкой Густов преодолел пространоство полузаросшей детской площадки, миновав опрокинутый навзничь, ржавый остов горки, обогнул старую скамейку с выбитыми досками и взгромоздился в центр песочницы, среди пустых бутылок из-под портвейна и рваных блестящих упоковок из-под чипсов. Это место он выбрал не зря. Причиной была всегда ничего не выражавшая неживая морда этого рыжего толстяка Мишку, маячившая в окне четвертого этажа пятиэтажки номер 25/1.

"Пусть завидует ублюдина! Я с ним еще поквитаюсь!" - Густов аккуратно присел и стал какать. Процесс дификации, хотя и занимал в жизни Густова не так много времени по сравнению с процессом лежания на диване, например, однако был одним из самых серьезных жизненных процессов его молодого и сильного организма. И разумеется Густов относился к каканью весьма серьезно и делал это с чувством, не торопясь, обстоятельно и со вкусом.

Вдруг идиллию нарушил мерзкий визгливо-скрипучий голос пенсионерки Анатонины Петровны. Она, увидев, Густова, свернула с привычного проторенного годами по асфальтовой дорожке курса, и пошла на сближение.

- Что же ты гад делаешь!?! Всю площадку засрали!!! А здесь же дети играют!!! Всю страну такие засрали!!! Негде уже нормальному человеку пройти!!!

"Ну да. Точно. Вчера здесь играли дети. Вечером пятеро детей возраста 15-17 лет играли во взрослых, распивая живительный напиток портвейн, куря сигареты марки Честерфильд, обсуждая зрелищное кино Бойцовский Клуб. А днем двое других детей (мальчик и девочка, 15ти лет) играли здесь на скамеечке в любовь", - подумал Густов, окончательно отпустив на волю аккуратную колбаску, состоящую из хорошо переваренного куриного фарша и Педигри. Полюбовавшись секунду на дело свое, Густов повернул голову к людям и стал внимательно прислушиваться к их разговору.

- Что другого места не найти!? Идешь и прям противно!!!
- Простите, но у нас нету площадки для выгула в районе.
- Нету площадки, нету стоянки!!! А не заводите тварей своих лохматых!!! Рычат - детей пугают, лают - спать мешают. Всюду гадят, к детям пристают, сношаются прилюдно!!! Была бы моя воля всех бы их перестреляла!!! Заодно с хозяевами.

"Зря это она так. Между прочем от людей намного больше грязи. Кроме того, я удобряю почву и на ней может лет через десять дерево вырастет. А из бутылок этих что вырастет? Алкоголики и неудачники вырастут. А уж оскорблять-то совсем не зачем. Между прочем среди людей гораздо больше крикунов (вот хотя бы эта дура старая)", - Густав Джимович фон Вертигенштейн, был как и его хозяин наполовину немцем, и крайне гордился свой матерью (многократная медалистка, очень умная кстати) и своими немецким кровями. Он считал себя вылитой копией матери. Статный, в расцвете своих собачьих лет, он был бы прекрасным представителем породы, если бы не папа... Но к счастью, этот самый папа, дворовый пес Джим, оставил Густаву в наследство только кривой, чересчур короткий хвост, шерсть на котором вдобавок росла клочками и филосовско-аналитическое мышление.

- Твой ублюдок ребенка со второго перепугал на прошлой неделе!? Вот траванет его кто-нибудь и слава богу!

"Никого я не пугал. Играл я с ним. Обоим весело было. А потом появилась мамаша эго придурошная и стала орать. Домой да домой, отойди от каки. Сама она кака, блядь накрашенная. Ну разозлился на нее тогда, потому, что хозяин с ней трахацца хотел, и на хуя, мог бы и поприличнее найти, ну гавкнул разок. А она еще больше кричать и на меня и на ребенка, ну он и заплакал. Травить он меня хочет. Ну да, щас, пасть раскрой шире, я как щенком печеньем из помойки траванулся, так хер чего на улице съем. Может на эту дуру рыкнуть, а то хозяин на работу опаздывает...". Но тут Хозяин вяло скомандовал: "Пошли домой!" "Эх. Бесхребетный.... Надо все-таки гавкнуть для порядка".

Антонина Петровна хоть и слегка напуганная внезапным лаем и осклабившейся пастью пса, все таки осталась на месте схватки победителем, - программист и алкоголик Леха Савин, покачиваясь, удалился, вяло перебирая ногами. Обладатель Ордена Трудового Красного Знамени, медали "40 лет безупречной службы", Антонина Петровна ненавидела не только собачников и их собак, но еще и автомобилистов, торгашей, демократов, водителей маршрутных такси, пассажиров общественного транспорта, покупателей стоявших в очереди, американцев, прибалтов, эммигрантов, спекулянтов, тунеядцев, распутников и бывшего президента России Ельцина. Она мечтала расстрелять всех жидов, предателей Родины и врагов народа, а заодно своего бывшего мужа. Но больше всего она ненавидела своих соседей по лестнице. Единственным исключением был Капитон Анатольевич Браковский, интересный интеллигентный мужчина в самом расцвете предпенсионного возраста. Его она уважала. И всегда с ним приветливо здоровалась....

***

...Капитон Анатольевич, бывший спекулянт и фарцовщик, ныне безработный, почесал седую клочковатую поросль на ввалившихся щщеках и пакостно ухмыльнулся. Кажется он придумал, чем скрасить хоть немного свое тяжелое похмельное состояние. Он достал из ящика стола рогатку (американская, цена 40 баксов) и поискал коробочку с металлическими шариками. Коробки нигде не было. Единственным доказательством ее существования был тускло блестящий шарик, закатившийся между пачкой визиток и коробкой из-под шоколада. Покряхтев, Капитон Анатольевич наконец выудил его, и шаркая по паркету, отправился на огневую позицию - в комнату к окну. Чуть-чуть приоткрыв его и отодвинув занавеску, он стал выбирать цель.

Во дворе, прямо под окнами, на загаженной детской площадке находились все трое нарушителей его утреннего похмельного спокойствия. Старая крикливая тетка, доебывавшая его своим "Здравствуйте, Капитон Анатольевич, слышали, вчера на собрании жильцов обсуждали установку металлических дверей....", сосед сверху, молодой алконавт, устраивавший каждые выходные дебош с визгом баб, падением тел на пол и громкой музыкой, и его мерзкая псина - здоровый немецкий овчар. Капитон Анатольевич был уверен - именно в говно этой псины он влетел ебалом, поскользнувшись пьяным в пяти метрах от подъезда прошлой весной, именно из-за этой коммунистической старой пизды вместо стоянки машин под окнами появился убогий садик и приходилось ставить машину почти в 300х метрах от подъезда, и именно дружки этого долбоеба сверху набили ему морду (опять пьяному) этим летом.

"Их трое, а шарик один. Сцуки. Кого бы выбрать? Тётка, бодро семенившая по распижженой асфальтовой дорожке в направлении остановки троллейбуса - слишком далековато. Псина (её хотелось пиздануть в первую очередь) слишком подвижная цель для похмельного стрелка. А вот сосед сверху - самое то. Тэк-с... Аккуратно... Бля..."
Руки чуть трясутся... "Оооп-п-п! Готово!" Удовлетворенный, Капитон пошел допил чаек, включил компьютер и застучал по клавиатуре...

***

"...основная мысль фильма - это внутренняя борьба, разрывающая человека надвое, борьба Добра (себя) со Злом (с сами собой). Но! Кто побеждает? Кто еще может победить в американском фильме? Конечно добро. В конечном итоге Тайлер погибает. Погибают и его экстремисткие идеи. Революций не будет. Что символизируют обрушивающиеся в конце фильма небоскребы? Гибель корпоративной Америки? Да ни за что! Ведь почти все мужское население страны втянуто в сеть так называемых Клубов, подсело на чуждую философию - они и должны сидеть в этих самых небоскребах. Им, экстримистам и гибель. А вот небоскреб, где находится НЕ Тайлер остается целым (хотя вроде должен взорваться первым).

Бойцовский Клуб фильм антитоталитарный - Клубы показаны в самом неприглядном свете, их машиноподобные, одинаковые в своей бритой тупости члены есть явное противопоставление романтизированному образу негодяя. Они некрасивы внешне, плохо физически развиты, не вооружены. Это не плечистые мафиози с "Ингремами" наперевес и не затянутые в камуфляж бравые оккупанты и террористы. Жырдяй с женской грудью - образ физической ущербности экстремизма (читай неамериканского образа мышления). Ничего из раскидистого шаолиньства клубов не выходит - только разруха.

И наконец фаллический символ в конце фильма. Победа жизни. Награда Добра (НЕ Тайлера) - Женщина (Марла). Ура Любви и плодородию! Долой революции!!! Да здравствует нормальный образ жизни! Виват жизни! Скоро родятся много новых граждан! Ура!"

"Н-да. Женщина. Эх, поебацца бы прямо щас". - Капитон Анатольевич закурил сигарету и мечтательно уставился в окно...

***

Лёха Савин спустился вниз и потирая ушибленную грудь направился к остановке. Как обычно с утра в понедельник настроение было препакостнейшее - вчера явно перепил. Ленка, подруга жены его приятеля Влада, на которую он имел вчера виды на поебацца и рассчитывал на легкий и приятный блицкриг, оказалась действительно блядью, но вместо него выбрала более смазливого Мишку Гришутина. Это тоже неприятно. И весьма. Правый ботинок натирал ногу, утренний холод поздней осени пронзал тело, мерзкий привкус во рту, утренний кашель курильщика, грозивший обернутся блевотиной. Да еще и этот утренний инцидент, когда сначала привязалась эта ебанутая тетка, а потом, какой-то еблан, наверняка один из оборзевших малолеток, захуйярил в него то ли из пневматики, то ли хуй знает из чего. Пальто и свитер смягчили удар, было не сколько больно, сколько обидно...

...Найти бы уебана... Как неохото на работу. Дотянуть до обеда, под осуждающие взгляды сотрудников, потом горячий супчик и второе всосут остатки алкоголя в стенки желудка и может быть станет полегче. Или тяжелее? Можно конечно прийти, посидеть часок, а потом пожаловаться на здоровье, сказать, что болит голова, что надо к стоматологу, приехала тетка из Ростова, которую надо встречать. Не, не пойдет, я уже на прошлой неделе болел в понедельник, к стоматологу ходил уже раза четыре за пол года, а в зубах продолжаю прилюдно ковыряцца. Можно, конечно, сходу, пользуясь текстовым редактором и командой Ф-8 разнести Винды к ебаной фене, а потом до вечера их уныло ставить, не напрягая головной мозг, показно материцца, говорить, что из-за этого ебанного Мелкософта у него стоит работа. Или просто прогулять? Вот так без объяснений. А завтра на свежую голову отмазку какую-нибудь выдумаю. Можно, только работа не жид, в Израиль не убежит, никто за меня её не сделает, да и неохота снова унижаться, врать...

Наконец-то удалось освободится от троллейбусного пресса спин и локтей и в морду Лёхи пыхнул теплый ветер метро, преодолев, задыхаясь, эскалатор, и войдя в вагон, он тяжело плюхнулся на сиденье. Попытка почитать книжку оказалась неудачной - на следующей остановке Лёха поймал себя на том, что автоматически читает один и тот же абзац, силясь понять его смысл. Он пихнул книжку в карман и стал рассредоточенным взглядом блуждать по вагону. Тетки "за тридцать", двое молодых парней в однотипных дутых куртках и уебских шапках с надписями "Nike" и "Adidas", мужички разного роста и возраста. Пара-тройка невзрачных девок. Дремлющие, уткнувшиеся в газеты и книги, пустые взгляды, одинаковые лица-холодцы.

Но среди этого клуба серых ипохондриков он вдруг заметил явную аномалию. Стоявшую чуть в стороне от него пару, парня и девушку. Широкое лицо парня, с бодрым румянцем на щеках, излучало радость и жизнелюбие, он иногда начинал улыбаться, обнажая большие белые зубы и шевелил губами. Из его рта исходило очевидно что-то очень смешное, потому что его спутница, которую он приобнимал за талию, весело задирала голову, звонко хохотала и иногда в шутку било его ладошкой по груди. Среднего роста, с точеной фигуркой и правильными чертами лица, с большими серыми глазами и пухлыми губками. Добродушная, задорная, улыбчивая - такие бабы нравились Лёхе. Звонкий смех этой юной барышни пробивался сквозь шум несущегося поезда.

Неожиданно для себя и других пассажиров, Лёха, преодолевая слабость своего отравленного алкоголем и никотином организма, поднялся с сиденья, и сделал два шага по направлению к ним и с размаху ударил парня сначала в лицо, затем в живот. Когда тот согнулся, капая на коричневый пол вагона кровью, Лёха ударил его ногой в тяжелом ботинке, сбив с ног и откинув на стоявшую за ним тётку. Повернувшись к девке он сначала двинул ей в живот, затем схватил за волосы и стал методично наносить удары в складывающуюся гримасу удивления и боли на её красивом лице. Наконец спутники по вагону зашевелились. Подскочил какой-то мужичонка в салатно-зеленой куртке и попытался его оттащить - он отбросил его. Какая-то молодая баба истошно завизжала, встал с места круглолицый плотный мужик и начал пытаться его тоже бить, и наконец оживились те двое рослых мудаков в дурацких шапках. Переглянувшись и осклабившись, они пружинящими шагами спортсменов преодолели несколько отделявших их от потасовки метров, тот что в "Найке" профессионально вьебал с левой, а тот что в "Adidasе", провел ему захват руки. Нарисовавшийся сбоку мужичонка в куртке заехал ему в бок, полез пиздить его очнувшийся парень с большими белыми зубами. Валясь, сбитый с ног он наблюдал за тем, как три капли крови из разбитого лица девушки с равными промежутками времени упали на пол...

***

"Станция Маяковская. Следующая станция Владимирская..." - просипел голос из динамиков. Лёха открыл глаза и непонятно чему улыбаясь, поднялся с сиденья, равнодушно скользнул взглядом по давешней парочке и тут заметил, что они всю дорогу загораживали от него девушку в черной куртке. Перед выходом решил рассмотреть её повнимательнее и тогда она встретившись с ним взглядом улыбнулась...

В десятке километров оттуда, рыжий жырный кот Толик, подумал что неплохо было бы пожрать. Он c грохотом сиганул с подоконника, и по многолетней привычке дал звуковой сигнал: "Мвя-я-я-я-яуууу!!!"...