Этот ресурс создан для настоящих падонков. Те, кому не нравятся слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй. Остальные пруцца!

ПАСХА — 39. Реинкарнация 11

  1. Читай
  2. Креативы
1

К полудню в воздухе номера гостиницы, где находились Талько, Хакурате и Касымов, можно было свободно вешать не только топоры, но и более тяжёлые инструменты, и даже целые прицепные устройства.

Бритоголовый башкир и Гошка поверх марлевого полога натянули вокруг двуспальной кровати принесённые обслугой простыни и темпераментно занимались в этом алькове глубоко интимным процессом — подсчётом денег и сортировкой драгоценностей.

Впрочем, майор НКВД, прибывший самолётом, севшим прямо на новый мост, этого не знал. Каждый раз, заходя в номер за очередным ордером на арест, он глумливо ухмылялся, слыша из-за простыней: «Куда ты суёшь?», «Убери руки!», «Такие большие я у геологов видела», «Резинку сейчас порвёшь!» и удивлялся спокойствию председателя облисполкома, невозмутимо читающего содержимое следующей папки.

Получив ордер, майор выходил в вестибюль, где его радостно поджидали редеющие числом чиновники. По легенде их отбирали для участия в седьмом, внеочередном конгрессе Коминтерна в Москве. Кандидатов поодиночке вежливо, под локоток, сопровождали через кухню на задний двор и переправляли на автомобилях сначала в Майкоп, в расположение Черкесского конного полка девятой пластунской дивизии Первой конной армии Будённого.

Такая предосторожность была связана с тем, что среди арестованных предателей было много известных личностей, пользующихся уважением среди населения, а турецкие эмиссары наверняка попытались бы отбить своих вассалов руками бандитов.

Если б какой-нибудь любознательный историк сумел бы докопаться до корней генеалогического древа Хакурате, то установил бы его несомненное происхождение от центиманов или гекатонхейров — столь многое успевал одновременно задумать и решить этот маленький человек с огромным храбрым сердцем. Без всякого преувеличения можно сказать, что Адыгея, как само явление, является практически целиком и полностью его детищем. Орджоникидзе и Берия буквально за уши пытались тащить Шахан-Гирея на самый верх всесоюзной власти огромной страны, но маленький Бриарей из аула Хаштук твёрдо стоял на своём: «Моё место здесь, рядом с простыми людьми».

Вот и сейчас Хакурате успевал читать документы в папках, разговаривать по телефону, выписывать ордера, взвешивать на аптекарских весах золото и камушки, составлять опись и разнимать Гошку с Равилем за простынями. Хотя постоянно вспыхивающая перебранка носила совершенно ворчливо-дружеский характер, её громкость и некоторые уморительные словесные конструкции отвлекали начальника от работы.

Особенно в пикировке усердствовала Гошнаг, что и неудивительно. Дело в том, что Касым-батыр раскатал Гошкину легенду по брёвнышку, — восьмимесячное обучение в уфимской губернской школе милиции — это не жук чихнул, а уж практики на адыгейской земле у двадцатидвухлетнего лейтенанта хватало в избытке, да и Шахан Умарович был не лыком шит. Пришлось Талько всё выложить в деталях, умолчав только о Мышеосте, золоте Чугуша и своём утреннем карательном визите к директору школы.

Хакурате и Касымов слушали внимательно, председатель даже что-то помечал на листе бумаги, но рты в изумлении не открывали даже слушая про алмасты, отчего Гошке даже стало немного обидно, и она обвела слушателей недоумённым взглядом.

— Дядя Шахан местный, а я не раз с алмасты в ночных рейдах и засадах сталкивался, они же укромные труднодоступные места выбирают, как и бандиты. У нас в Башкирии они тоже есть, только не алмасты, а албасты называются, у татар тоже вроде так, — Равиль демонстративно зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Меня Михельсоны куда больше, чем все алмасты вместе взятые, волнуют, если честно, — Хакурате сдвинул кубанку на лоб в задумчивости почесал затылок. — Так поступим: Равиль, сегодня обустраивайся здесь с бойцами, отдохни, а завтра выдвигайтесь на Чёртов Палец. По дороге в Шунтук заедь, проведи с этими сынами исраилевыми разъяснительную беседу, только по-доброму, девочку нашу не подставь. Объясни, что за торговлю краденым оружием сразу всем лоб зелёнкой намажут без разговоров, это не кондомами контрабандными барыжить. Насчёт их поисков золота — пусть артель по закону оформляют и государству сдают. Деньги всё равно приличные, хоть и дешевле вдвое, зато в тюрьме щуку фаршированную и цимес даже на Пейсах не подают. Батюшке скажи, чтобы пепелище разгребал под новый храм, в епархии кое-кого за бороду прихвачу, чтобы резину не тянули. Я хоть и атеист, но к обычаям людским — со всем уважением. Сход хуторской собери, вручишь кузнецу, батюшке и дочке нашей грамоты почётные за помощь советской власти в борьбе с бандитизмом. Кузнецу-председателю скажи, чтобы срочно механизатора ещё одного подготовил к получению нового трактора со всем навесным скарбом.

— Спасибо большое, дядя Шахан! От нас и от всего хутора, но только не надо схода и грамот.

— Это почему же? Люди должны знать своих героев, и что власть высоко оценивает их вклад.

— Люди разные бывают, и рты им никаким приказом не закрыть. Не думаю, что сегодня здесь всех шпионов и предателей повязали, хотя турецкому подполью очень сильный удар нанесли, скорее всего даже решающий, но они обязаны отомстить, чтобы силу свою показать. Не переводить же конный полк в Шунтук на постоянную дислокацию?

— Права она, Шахан Умарович. Говорю же, что мелкая умная, хоть и вредная. Более того, как я из её рассказа понял, Шунтук сейчас последний действительно населённый пункт по дороге на юг, в горы. Форпост советской власти, так сказать. Надо туда срочно телефонную линию протянуть... Электричество-то у вас в деревне есть, злыдня?

— Откуда? Мы до сих пор в юртах кочуем, как башкиры, — Гошка хотела пнуть Равиля по сапогу, но тот успел вовремя задрать ноги, и удар пришёлся по каркасу кровати. — У-у-уй!

— Угомонитесь, сведенцы! — попытался в очередной раз напустить строгости Хакурате. — Есть там столбы, и электричество есть два года уже как. Дело говоришь. — Хашан Умарович снял трубку, попросил соединения с воинской частью и после короткого темпераментного разговора бросил обратно на рычаг. В обед вояки приступят, у них все материалы на складах есть, и военный инженер с инженерной ротой имеется. Оформим как полевые учения с прокладкой временной связи. Сотни красноармейцев-кавалеристов должно хватить, как думаете? Им тоже всё интересней, чем на плацу маршировать и в казарме бздыков ловить, пускай проветрятся. Армия у нас какая? Правильно, рабоче-крестьянская, а то начали гудеть: военспецы, теоретические занятия... Талько, позови товарища майора из коридора, пожалуйста. При нём хоть не паясничайте. Равиль, сядь нормально, что ты с ногами на кровать залез? Никто не лягается уже, не придумывай. Ты командир на высоком посту, а шалишь, как дитя малое.

— Товарищ майор! — Хакурате обратился к вошедшему. — Согласно распоряжения наркома товарища Берии, вы назначены руководителем объединённой следственной группы со всеми соответствующими полномочиями. Формально я вам не начальник теперь, но вы понимаете... В Майкопе для вас и вашей группы выделены помещения для работы и проживания. Надеюсь, мы будем добрыми соседями, не так ли?

— Так точно, товарищ председатель облисполкома! Есть быть добрыми соседями!

— Вот и славно. Сейчас прибудет автобус, оставшихся в вестибюле посадите и разместите в частной гостинице, я уже распорядился. Это для проверки и дачи свидетельских показаний, обеспечьте вежливое обращение, но внешнюю охрану не снимайте и к телефону не пускайте. Пусть пьют, гуляют, поют, дерутся, — я пару-тройку симпатичных наседок подпущу, а персонал там проверенный, докладывать будут лично мне и вам. Вопросы есть?

— Никак нет.

— Вы свободны в таком случае.

— У меня вопрос, товарищи командиры.

Майор свысока посмотрел на девчонку в пыльной белой майке и закатанных по колено рабочих брюках, — в номере было не только изрядно накурено, но и жарко. — Ты ещё кто такая?

— Моя помощница. Пусть говорит, — Хакурате успокаивающе махнул рукой.

— Вызовите старшего из охраны.

Майор скривил лицо, но высунул голову в вестибюль и отдал распоряжение.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, помощница.

— Не «ты», а «вы», товарищ майор. Не на базаре помидоры выбираете, извольте-ка соответствовать! Я-то знаю, что делаю, вот насчёт вас не уверена, — Талько почти шипела, как разъярённая кошка, но её гневную тираду прервал выросший в дверях красноармеец с двумя треугольниками-гречками на петлицах.

— Помощник командира вз...

— Отставить! Слушайте внимательно, отвечайте коротко и ясно. Понятно?

— Так точно.

— Где сейчас директор гостиницы? — Гошнаг пристально смотрела в глаза начкара.

— Наверху у себя, на втором этаже, недавно поднялся. Постоянно туда-сюда шастает, он же тут и за повара, и за официанта, и за...

— Я же сказала: коротко! Последний наружный обход объекта когда производили?

— Ну... с полчаса наверно. В оцеплении целый взвод, мышь не проскочит, товарищ э-э-э...

— Не важно. Директор из здания выходил?

— Зачем?

— За пое... ся. Отвечать быстро!

— Так-то выходил, по делам своим хозяйским. Стекло разбитое убирал, с чёрного хода из сарайки стулья заносил, я ещё ему дверь придержал.

— Вот, молодец! Вспоминай, вспоминай ещё, куда он ходил, что делал, с кем разговаривал?

— Со многими разговаривал, спрашивал, не угодно ли что кому, прям как половой в трактире.

— Видишь, какой ты внимательный, оказывается. А не приходил к нему кто-нибудь? Или наоборот, может из обслуги кто выходил во двор?

— Мальчонку, сына своего, он за папиросами посылал, сказал, что товарищам заседающим не хватило, а в буфете кончились. Но сам не выходил, деньги у гардероба пацану отдал и на кухню пошёл. При мне было.

— Пацан вернулся?

— Не могу знать. Он мелкий и шустрый, как таракан, надо у ребят в оцеплении спросить.

— Курево где здесь продаётся?

— Не могу знать, некурящий я.

— Свободен пока, толку от тебя, как от жабы перьев. Продолжай нести службу, а если хоть слово из нашего разговора кто узнает — мигом под трибунал пойдёшь. Марш отсюда, Немогузнайкин хренов!

— Ну ты даёшь! — от восторга Касымов даже похлопал себя по ляжкам. — А курево в лабазе через дорогу продаётся любое, я заходил утром осмотреться.

— Даю, но башкирам через день, тебе сегодня не повезло. Сделай милость, мой блиннолицый друг, пробегись по вестибюлю, узнай за мальчишку, скажешь, что денег дал ему на папиросы. В буфет загляни, если открыт. Просто спроси сигарет или папирос. Гимнастёрку застегни, пузо вываливается.

— Сей секунд, ваше деревенское высочество! Хорошо, что я у вас в Шунтуке завтра буду, должно повезти по твоему расписанию. А это у меня просто мускулатура на груди не помещается. Зато косточки свои не ушибёшь, — Равиль закрыл за собой дверь номера.

— Ты думаешь, что...?

— Похоже на то. Я перед вакациями отцу покупала после школы, у нас лошадь углежоги одолжили. Так там в кладовке больших коробов навалом, они в Армавире с фабрики оптом берут, а здесь в двудорого продают. И не сказать, что разлетаются мигом, гостиница рабоче-крестьянская, постояльцы за лишний грош удавятся. Сейчас посмотрим, правильно ли я думаю.

Ждать пришлось меньше минуты — Равиль вернулся и бросил на кровать пачку папирос и пачку сигарет:

— Малая-то у нас голова! В буфете всё есть, чинуши ни о чём хозяина не просили, пацанёнок не возвращался. Трактирщика трясти надо. Я пошлю пару бойцов наверх?

— Я сам схожу, — майор оправил гимнастёрку под ремень и достал из кобуры револьвер. — Мой недосмотр, мне и исправлять.

— Постойте, не надо рисковать, он у себя дома, мало ли какие сюрпризы заготовил. В вашей смелости никто не сомневается, но вы, с вашими полномочиями, нужны для руководства операцией. У вас тоже наган? Отсыпьте три патрона девушке на бедность. Пожалуйста.

Майор вопросительно взглянул на Хакурате, тот кивнул.

— Сейчас очень спокойно выходите на улицу, вальяжно обходите бойцов, выбираете самого опытного и, как бы невзначай, начинайте пасти окно нашего номера. Курите, травите байки, но оружие с предохранителя снимите и держите незаметно наготове. Боец пусть непринуждённо опирается на винтовку с досланным патроном, хотя надеюсь, что стрелять вам не придётся. Помните, пассажир исключительно опасен, поставьте вторую группу поодаль. С богом, у вас минут десять для занятия позиции.

— Теперь наша работа, вы извините, что покомандую немного, просто у меня уже всё придумано и продумано.

— Мы в твоём распоряжении, — Хакурате легко встал из-за стола и сделал пару приседаний, разминая ноги.

— Вот и отлично. Равиль, поднимись к директору, скажи, чтобы принёс нам на троих свежего чаю со сладостями, и меню пусть захватит, как будто все товарищи банкет требуют, хотят знать по сколько скидываться. В номер не заходи, в дверях останься.

— Понял и пошёл.

— Шахан Умарович, сдвигаем столы от окна к кровати, папки убираем за полог, шторы раздёргиваем, окно отрываем пошире. Вы садитесь к телефону и громко разговаривайте, как будто уточняете количество приезжающих ещё участников конференции, кричите и ругайте плохую связь. Хозяину рукой покажите, чтобы чай и тарелки на тот край стола поставил, ближе к окну, не перед вами. У вас какое оружие?

— Моя единственная роскошь, подарок от Серго Орджоникидзе, — Хакурате достал из кармана красивый Паркер Дуофолд красного революционного цвета.

— Ясно, — вздохнула Гошнаг, — если рыпнется, прыгайте на пол, подальше от него, чтобы в заложники не попасть. Под кровать вот можно, например.

— Обижаешь. Я хоть и росточком не вышел, зато жилистый, могу за себя постоять, мне же сорок семь всего в апреле исполнилось.

— Не время сейчас лихостью мериться, дядя Шахан, сделайте как я прошу. Я за шкафом сбоку спрячусь, не коситесь на меня. Не бойтесь ничего, я быстрая и стреляю хорошо.

— Ты сама-то не боишься, девочка? — председатель послушно снял молчащую трубку телефона.

— Ещё как боюсь. А что делать? Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой. Всё сама да сама, вот этими самыми ручонками детскими. Тихо! Чашки на подносе звенят, начинайте ругаться, — Гошка стремительно юркнула за шкаф и затаилась там.

В дверь постучали, и в номер просунулась бритая голова Касымова.

— Ваш чай, Шахан Умарович!

— Заходи давай, сами разбирайтесь, что почём, — лейтенант запустил в апартаменты полного широкоплечего смуглого мужчину лет пятидесяти, в белоснежном фартуке и подносом на одной руке. Через вторую руку и шею хозяина были перекинуты салфетки, скатерть и полотенце. На подносе разместился двойной чайник, три стеклянных приталенных стаканчика-армуду в сияющих алюминиевых подстаканниках и расписные керамические плошки с полупрозрачными кусками навата, баклавы и лукума.

— Ставьте туда, — Хакурате прикрыл трубку рукой, — извините, я уже заканчиваю. Вы там совсем идиоты, я вас спрашиваю? Где я приму столько делегатов? Это Майкоп, а не Москва! Какой частный сектор? Как я буду их оповещать, у меня один курьер, причём на сносях!

Трактирщик протёр полотенцем дальнюю от председателя половину стола, постелил расшитую восточным узором скатёрку и выставил содержимое подноса. В его плавных движениях и услужливо согнутой фигуре сквозило что-то лакейское, но от острого взгляда Гошнаг не укрылись дорогие швейцарские часы, нет-нет, да выглядывающие из-под манжета длинного рукава красно-белой шёлковой косоворотки. Часы можно было бы списать на угасающий НЭП, но построенная три года назад в небогатом предместье небогатого же Майкопа гостиница вряд ли приносила соответствующий доход.

— Женщина у меня курьер... Вы слышите меня? Баба курьер, ба-ба!.. Какая баба? Обыкновенная баба, с влагалищем... Диктую по буквам: Владимир, Ленин, Армавир... да не в Армавире, в Тульском! Будьте у аппарата, чёрт вас дери, перезвоню через час! — Шахан Умарович так вошёл в роль, что, бросив трубку на рычаг, вскочил, схватил из рук хозяина полотенце и вытер им вспотевшее лицо.

— Вы меню принесли? Давайте сюда! Это какой-то сумасшедший дом, а не партийный аппарат! — Хакурате в сердцах швырнул на стол ручку, которая прокатилась по полированной поверхности и упала на порядком вытоптанный, но всё ещё симпатичный чёрно-серо-белый домотканый войлочный ковёр.

Услужливый трактирщик бросился поднимать бессменное оружие председателя облисполкома. Объёмистое социально-значимое кезево мешало ему нагнуться, и пришлось вставать на четвереньки, по-прежнему держа в руке круглый медный поднос с красивой чеканкой.

Казалось бы, что такого — поднять с пола небольшой предмет, даже будучи обладателем корпулентной фигуры? Однако труженик социалистического быта замер на ковре в членистоногой позе, вглядываясь куда-то под стол партийного руководителя.

Озадаченная Гошнаг тоже присела в своём узком закутке за боковиной шкафа, но за могучей кормой в галифе ничего не было видно. Однако, когда трактирщик медленно, опираясь локтём о столешницу, поднялся на ноги, девушка сразу поняла в чём они с Хакурате допустили глупейшую ошибку.

Под столом председателя, невидимые для стоящего или даже сидящего человека, разместились три шоколадно-коричневых дорогих саквояжа, не узнать которые директор гостиницы не мог, так как сам покупал их в порту Новороссийска и всего лишь несколько дней назад передал Ащеулову. Два пустых бархатных мешочка из-под драгоценных камней и золотых монет, лежащие сверху саквояжей, не оставляли сомнений, что груз был перехвачен, а поручик в лучшем случае убит, а в худшем, — даёт показания в кабинетах ГПУ.

«Вот бы и мне уметь останавливать время!» — подумала Гошнаг, выпрямляясь за шкафом и видя, как трактирщик приподнимает сзади подол длинной косоворотки и достаёт из кожаных ножен, горизонтально прикреплённых к ремню галифе, карачаевский нож-бичак с рукояткой из турьего рога. Медлить было нельзя, и Талько шагнула вперёд, держа перед собой наган с взведённым курком.

— Даже не думай! Подними руки и сделай два шага назад. Не оборачиваться!

Видимо, женский голос не сильно впечатлил трактирщика, и он, выхватив бичак, бросился через стол на Хакурате, так и сидящего в кресле у телефона, вопреки полученным указаниям.

Остановили бандита два выстрела из револьвера. Первая пуля вонзилась в деревянный потолок, а вторая в стену над головой нападавшего, политически-недальновидно угодив в многотиражную фотографию Ленина и Сталина на скамейке в Горках, разбив стекло в рамке, отчего оставшийся без одного глаза бумажный Иосиф Виссарионович стал совсем уж неприязненно и с немым укором смотреть на Владимира Ильича.

Трактирщик со всей силы швырнул тяжёлый медный поднос в лицо председателя облисполкома и, неожиданно ловко для своей массивной комплекции, выпрыгнул головой вперёд головой в окно, сопровождаемый звуком третьего, последнего выстрела Талько.

Услышав пальбу, в номер влетел Касымов и покатился кубарем, уворачиваясь от огня потенциального противника и ловя его на мушку своего пистолета. Однако, кроме Хакурате и вредной девчонки в помещении никого не было. Талько стояла у открытого окна и с кем-то ворчливо переругивалась, а председатель сидел за столом, закрывая лицо руками. Из-под его пальцев ручейком текла кровь.

— Что с вами, Шахан Умарович, пуля? — Равиль подскочил к начальнику.

— Поднос, по пулям у нас вон специалист, — раненый кивнул в сторону окна. Рассечение только, череп не пострадал, у меня на этой работе кости уже сантиметра на два внутрь проросли, если не глубже. На голове просто сосудов много, они и кровят. Ничего страшного, заживёт как на собаке.

— Да какая там популя? Кошке на холодец не хватит, название одно, — лейтенант ещё раз окинул взглядом тыл высунувшейся в окно Гошки.

— Я всё слышу! — не вылезая из окна повернулась девушка. — Нормально всё у меня с этим местом, ну похудела чуток летом, подумаешь. Кости есть, и жирок нарастёт со временем. Всё равно такой загузасткой, как ваши башкирские мясо-молочные тетёхи, не буду. Ты лучше к воякам за бинтом сходи, Булат-балагур, чем задницу мою обсуждать. Куда ты в дверь намылился? В окно сигай, обратно тебя подсадят, если языком своим длинным до подоконника не достанешь. Покрывало с кровати с собой возьми, чтобы кабанчика подстреленного в машину было сподручней волочить, а то я ему на лету вместо ноги в ту самую и попала. Лети уже, а я пока рану дяде Шахану обработаю. — Принимайте посыльного, товарищ майор!

Гекатонхейр
2

Паркер Дуофолд
3

Чайданлык и армуду
4

Нават
5

Баклава
6

Бичак
7

8

Альбертыч , 14.10.2024

Печатать ! печатать / с каментами

ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !


1

Товарищ Муев, 14-10-2024 13:25:50

Здоровье Альбертычу!

2

neofit, 14-10-2024 13:58:16

Даъ!
расти башорг не скажу, и так каланча,
а здоровья - всенепременно.
С ДР, летописец!

3

Фаллос на крыльях, 14-10-2024 14:08:55

С Днюхой!

4

Эфелида, 14-10-2024 14:12:33

Раз пряздрявлякли на глагне нет, то пряздрявляю дзесь!!
С днюхой11

5

Альбертыч, 14-10-2024 14:58:36

фсем спасибо оптом, дорогие падонки падонессы!
всех люблю и уважат!

6

RotvaleZ, 14-10-2024 15:01:39

ответ на: Альбертыч [5]

>фсем спасибо оптом, дорогие падонки падонессы!
>всех люблю и уважат!

Ольбертыдчъ, дорогой, с днём рождения 11
звоню тебе, а нумбер телепона Саня как рука видимо не тот скинул.

7

Пробрюшливое жорло, 14-10-2024 16:09:24

Лобрэ бзднёмъ канещьтнажыжы и 1оо5оо благъ унд нечьтекоффъ!113

8

Диоген Бочкотарный, 14-10-2024 22:50:13

6*

Бычак ( по туреццки таг)качественный.
Баклава с фистык ( фисташками) тож аппетитне.

9

зукабля, 15-10-2024 11:00:32

С днем рождения, дядя Альбертыч!

10

а звезды тем не менее, 15-10-2024 11:01:16

паздлавляют грит все и я
с класным взбзднём календайя!

С ДР!

ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !


«Просто посадят в шкаф с еще одним телом и вы научитесь нажимать на смыв точно в тот самый момент, когда говно проходит через сфинктер. Не насилуют вас там — а ебут в жопу — описанным способом. Ничего так не ломает как животное унижение, стыд за то что ты воняешь, когда срешь.»

вход для своих

Технология поиск слитых фото через нейросеть

«Девичьи желания выйти замуж после месяца знакомства, нужно пресекать в корне.
      “ Ты хорошая, это я плохой. Не могу дать семьи, детей, счастья. Что бы могла просыпаться по утрам, чувствуя защищенность и покой, обнимая мужчину, который тебе это дал. »

— Ебитесь в рот. Ваш Удав

Оригинальная идея, авторские права: © 2000-2025 Удафф
Административная и финансовая поддержка
Тех. поддержка: Proforg