В лифте полно народу. Две мамы ведут детей в школу, усатый дядька хмуро уставился в дверь и в углу крепыш с пятнадцатого этажа мучает мобильный телефон. Это для меня неожиданность. Специально вышел пораньше, чтобы по дороге вынести мусор. В доме есть мусоропровод, но с ним сложности – стоит открыть люк, как тебя  обдаёт запах просроченной блевотины. Поэтому я отношу мусор в контейнер на улице. Сейчас одна из мамаш разглядывает мой пакет. Пакет, по идее, чёрный, но по факту серо-прозрачный. Вторая отводит взгляд, губы презрительно кривятся. Пивные банки, смятые для вместительности. Две полноценные бутылки из-под водки и одна «чекушка» - добавлял на исходе воскресного вечера и денег. Вся личная жизнь наружу*. В качестве извинения упаковка из-под сока. Здоровый образ жизни мне не чужд.

Здоровый образ жизни мне не чужд, но очень хочется похмелиться. Тем более, что я еду туда, где мне девять часов будет крайне неуютно.
«Как ты мог перепутать трёхтонный контейнер с пятитонным?» - спросят меня.
«Как ты мог перепутать Пятигорск с Хабаровском?» - спросят меня.
«Ты говно, а не логист» - скажут мне.
Ну и пусть. Пусть спрашивают, пусть говорят. У меня есть тайна. Я влюблён в Полину Гагарину. К тому же сегодня аванс.
У метро покупаю бутылку воды без газа. Пальцы мокрые, соскальзывают с крышки. Достаю носовой платок, сморкаюсь. С похмелья у меня всегда забит нос. Догадываюсь, что платок поможет. Откручиваю крышку, выкидываю её, всю в соплях. Жадно пью. Мимо проходят пассажиры, смотрят на меня с пониманием: в нашей стране понедельник – день отчаяния и несбывшихся надежд.

В метро объявляют следующую станцию мужским паскудным голосом – значит, едешь в сторону центра. Когда из центра, то голос женский, милый, но мне до него надо прожить день. Оглядываюсь – в вагоне все уткнулись в гаджеты. Достаю из сумки книгу, вспоминаю, на какой странице остановился. Не получается, открываю наугад – всё равно эту вещь можно читать с любого места. Выпитая вода выступает потом, с козырька бейсболки капает на страницы. Слёзы похмелья.
Закрываю книгу. Вспоминаю Полину Гагарину. В рекламе OZON. В рекламе «Халва». Эти нежные губы. Эти закатывающиеся глаза в истоме пиара. Ох, хорошо что на мне куртка, скрывающая мою подымающуюся любовь. Летом бы это было неприлично. Передо мной сидит благообразная бабушка, возможно, ей бы это понравилось. Но всё равно неприлично.

С работы меня не выгоняют потому, что я здесь давно. Привыкли. За это время даже балерина Сволочкова потеряла товарный вид, не смотря на приличный бюджет для косметологии.
«Ты в школе учился?» - спрашивают меня.
«Можешь отличить три от пяти?»
Очень даже могу.
«Ты знаешь, что мы влетели на деньги?»
Конечно, знаю.
«Ты мудак?»
Это оценочное мнение.
«От тебя шмонит перегаром за версту»
Отойдите от меня на версту плюс одну сажень. И переходите на систему «сантиметр-грамм-секунда». На метрическую.
Открываю CRM, смотрю задачи на день. Не так много, разберусь быстро.
Моя работа интенсивна только в двух временных отрезках – с девяти до одиннадцати, когда отправляешь вчерашние заявки, и с шестнадцати до восемнадцати, когда формируешь отправки на следующие дни. Остальное время можно спокойно мечтать.
Я мечтаю. Нет, не как Долгоруков у Достоевского – стать миллионщиком. И не как Манилов у Гоголя – построить мост. Я мечтаю о Полине Гагариной. Эти длинные ноги. Эта слабая грудь. Эти перогидрольные волосы  с непрокрашенными корнями. Она полностью напоминает мою жену.
«Ты в школе учился?»
Уже спрашивали.
«Как у тебя с географией?»
Отлично, я же логист.
«Хабаровск на Дальнем Востоке, а Пятигорск на Кавказе»
Знаю.
«Они даже не на одну букву»
Кто бы спорил.
«Запомни: Хабаровск – на «хэ» - хуй, Пятигорск на «пэ» - пизда. Запомнил?»
Правильно говорить «на «ха»
Нет, не умный. Просто в школе хорошо учился. Алфавит запомнил.

Да, я до сих пор женат. Мы не развелись, хотя вместе не живём уже четыре года.
Меня коллеги зовут на обед. Говорю, что занят. На самом деле у меня просто нет денег на еду. Когда все уходят, я кладу в кружку два куска сахара и заливаю их горячей водой из кулера. Смотрю, как сахар лениво тает.
Жену тоже зовут Полина. И тоже Гагарина. Потому что я – Гагарин. С такой фамилией просто необходимо быть героем, и белозубо улыбаться на камеру в обществе английской королевы и Фиделя Кастро. Не задалось, я – логист скромной компании. То есть, не только не герой, а ещё и неудачник.
Сахар растаял, потихоньку цежу сладкую воду.
Вспоминаю Полину Гагарину. Всё-таки, я – однолюб. Мне нравится одна марка сигарет, один сорт пива, одно название водки и женщин я люблю одинаковых.
Эти губы просто не дадут шанса ни кому. Эти глаза заставят любого целовать всё то, что ниже этих глаз.
Пока около восемнадцати тонн, тридцать кубов. Один водитель заболел, это нормально – он всегда по понедельникам не игрок. К нему тоже привыкли. Раскидываю всё по пунктам доставки. Не получается. Раскладываю пасьянс заново. Опять не сошёлся. Когда что-то не получается, надо просто плюнуть на вопрос и заняться делом.
В бухгалтерию за авансом иду первым.

Всегда зарекался ходить в столовую после пятнадцати. Сижу на унитазе и вспоминаю: салат из свежих овощей с  майонезом. Уха по-фински, со сливками.  Котлета домашняя. Сок томатный. Всё потеряло свежесть. Четыреста рублей чтобы обосраться. На кассе стоит девушка, глядит на меня испуганным взглядом. Не волнуйся, претензий не будет.
«Не волнуйся, претензий не будет» - говорит мне жена, собирая вещи.
«Нам надо пожить отдельно» - говорит она.
Я смотрю на это и улыбаюсь – большим дураком я себя никогда не чувствовал.
«Ты ещё смеёшься?» - говорит она.
Кажется, разозлилась.
Посмеяться над собой – лучшее средство сделать так, чтобы над тобой не смеялись другие. 
На телефоне открыты нарды – весомый повод задержаться в туалете. В соседней кабинке тоже кто-то кряхтит. Неужели тоже не было денег на своевременный обед?
«Я на хую вертел ваш подход к этой теме» - говорит кабинка справа.
«Надо всё подсчитать, и я позже отвечу вам на этот вопрос» - кабинка взбурляет.
Меня распирает гордость – я сру рядом с Генеральным директором.
Сейчас  в CRM придёт задача «отправить четыре килограмма в Оймякон. Дёшево».
Раньше в туалете надо мной висело объявление «Не курить! Штраф 1000 рублей». Сейчас висит «Не курить! Ногами на унитаз не вставать! Туалетную бумагу не рвать и не бросать на пол! Не писать мимо унитаза!». В объявлении – мольба. В офисном здании завелись киргизы.

В теории происхождения человека есть куча несуразностей. Мы болеем тем, чем никто не болеет на планете. Мы прячемся от солнца, мы каким-то образом перешли от охоты и собирательства к земледелию, тем самым создав добавочный продукт, который надо охранять и распределять.  То есть, государство. И мы любим.
Любовь – это наркомания, на мой взгляд. Тиснуть одноклассницу под лестницей – сигаретка. Трахнуть первый раз женщину – бокал шампанского. Спать на постоянке – алкоголизм. А любовь – наркомания. Как говорил Ларашфуко, всё, что нам нравится, либо безнравственно, либо вредно для здоровья. Что можно сказать? Только «аминь».
Когда поел, а тем более посрал, похмелье немного отпускает. Это связано с тем, что основные питательные вещества в кровь загоняет кишечник. И не важно, что это – «Котлета домашняя, сто тридцать пять рублей» или «Водка Пять озёр, триста семьдесят пять рублей»
Когда три котлеты заменяют бутылку водки, становится грустно. Но у меня есть тайна. Я люблю Полину Гагарину.

На складе тихо и пусто. Стоят паллеты собранных грузов. Подхожу, проверяю листы отправки. Всё верно.
Сажусь на лавочку у ворот. Достаю сигарету. Рядом бочка с песком, давно превращённая в пепельницу. Ищу зажигалку. Кажется, оставил её в туалете, когда думал над объявлениями.
Подходит завскладом, чиркает огнём, я прикуриваю. Он садится рядом.
«Сильно досталось?» - спрашивает он.
«Ты извини» - говорит он.
Перепутал листы отправки, грузы были очень похожи.
Глубоко затягиваюсь, медленно выпускаю дым. Всё – херня. Я люблю Полину Гагарину.
«Ты – неудачник» - говорит она.
«Даже до майора не выслужился» - ругается.
«И что за войска такие – инженерные?» - спрашивает.
Офицер стройбата потенциально богатый человек. Строительные материалы. Бесплатная рабочая сила. Денежное довольствие не нужно.

После семнадцати в офисе наступает благодать. Все уже решили, что рабочий день окончен. Суетятся, как мыши.
Завскладом угостил меня коньяком. Стараюсь не дышать.
«Я же вижу, как ты мучаешься»
Сам он давно зашит, потому как запойный. Трезвость его преобразила – он купил неплохую машину, женился. Но взгляд побитой собачонки.
«С контейнером тоже извини» - говорит он.
«Ты понимаешь же, что другого выхода не было?»
Понимаю. Чего сложного? Закупка увеличила объём упаковки, не согласовав со мной новые погрузочные данные. Груз в трёхтонный контейнер просто не влезал. Там пять кубов. Пришлось брать пятитонник. Там одиннадцать. Тройка, пятёрка, туз. Почти Пушкин со своей Пиковой дамой. Там, правда, была семёрка.  Я всё могу понять, кроме одного – почему Полина Гагарина меня бросила?

Женский голос в метро убаюкивает. Очень хочется писать. Терплю до расцветающих роз в глазах. Очень неудачно попил пива перед спуском в метро. Но хоть окончательно похмелился.
Розы расцвели, и я бегу, не доехав одну станцию, на волю. Общественных туалетов, разумеется, нет. Даже платных кабинок.
Почему у нас вот так всегда – то кран потёк, то лампочка перегорела, то поссать негде?
Струёй выписываю на снегу сердечко.
«Ваши документы» - это вопрос или утверждение?
Да, мои.
«Пройдёмте, гражданин».
Люблю, когда вспоминают, что я – гражданин.  Можно доссать?
Мы с Полиной были идеальной парой. Спали вместе, ели вместе, пили вместе. Как это сейчас не модно, но трахались тоже вместе. И между собой. Однажды я чистил воблу к пиву, скармливая любимой женщине самое вкусное, но на пузыре мы застопорились – жена предлагала его поджарить на спичке, а я настаивал съесть так.
«Неудачник» - сказала она мне тогда.
«Ты всегда будешь в дерьме»
Провидица.
«У тебя ничего и никогда не получится»
Ведьма.

Что хорошо, так это то, что отделение полиции ближе к моему дому от места, где меня забрали. Плохо, что штраф.
Бреду от отделения до дома. Надо зайти в магазин, и купить воблы. У меня уже  целый таз этих пузырей. За четыре года. Будет ещё. Жарь их на спичках. Что угодно. Только возвращайся, Полина Гагарина.

* Вся личная жизнь наружу – фраза нагло уварованна у Чака Паланика, роман «Удушье». Правда в той книге она была опубликована после того, как главному герою в полицейском участке надавили на живот, и из него полезло дерьмо с анальными шариками.

Tweet