Когда-то, ещё до меня, на спортивной кафедре Станкина существовала секция туризма. Однако Москва расширялась, ближнее Подмосковье начало интенсивно застраиваться, студенты стали более привередливыми и непослушными, организация походов усложнилась и активная деятельность сошла на нет, оставив от себя только ежегодный весенний пеший марш первокурсников по маршруту Нахабино - Опалиха.

Пройти 7 километров налегке по майским лесочкам ради зачёта по физкультуре стремились и косые, и хромые и прочие убогие персонажи.

Чтобы не заморачиваться с хранением инвентаря физкультурники имитировали акт утилизации и те завлабы, которые пошустрей, растащили трофеи по кафедрам.

Нам не повезло, - будущий завлаб Женька-хохол ещё только шёл на защиту диплома, и, хотя Сопромат всегда был влиятельной кафедрой, нам перепали только два приличных спальных мешка и драная, выгоревшая добела на солнце четырёхместная палатка.

Перед первой инвентаризацией я сдал спальники в химчистку, а палатку отнёс домой, где деда всю её прошил, залатал дыры, обвешал карманами и покрасил в ванне анилиновым красителем в умеренно-радикально-зелёный цвет.

- Подержи лестницу, - я полез на самый верхний ярус металлических шкафов за спальниками, потолки у нас на кафедре были пяти с лишним метров высотой.

- Лови! - первый кокон полетел вниз, а второй сцепился  упаковочной верёвкой с завязками палаточного мешка. Пришлось скинуть всё вместе, распутать, стоя на верху приставной лестницы, я не рискнул.

- А это что? - Ирма ловкими пальчиками распутывала верёвки и тесёмки.

- Палатка.

- А...

- А давай!

 Удивительное дело, - кажется, я тоже начал воспринимать образы в голове Ирмы, что она немедленно и подтвердила.

- Видишь, - я сняла защиту. Тебе можно, так ведь намного проще и быстрее. Только аккуратней и перестань, пожалуйста, думать о наших психических расстройствах.

И действительно, что тут такого, подумал я, -  мальчик с девочкой разбивают палатку в лабораторном зале институтской кафедры, протягивают растяжки к оборудованию, затаскивают в неё маты, спальники, постельное, накрывают у входа в палатку стол на приборном ящике, вешают маленькую переносную лампу, задёргивают тяжёлые шторы, принимают душ в алюминиевой кастрюле , выключают верхний свет и располагаются на ночлег, - разве не все так делают?

Наблюдать за хлопочущей созиданием уютного гнезда Неудахиной было весьма занимательно не только потому, что она была совершенно не рукозадой, а ещё и потому, что после водных процедур категорически отказалась надевать что-либо кроме носочков. Ирма была совершенно безупречно сложена - при всей своей миниатюрности в ней не было и намёка на подростковую незавершённость и неуклюжесть, всё было на своих местах и в соответствующем габаритам масштабах.

-  Ты ешь, ешь, - теперь можно, всё уже уравновесилось, всё на пользу, а твоя сила мне очень нужна, - малышка, сидя по-турецки, потчевала меня деликатесами белорусской кухни, не забывая подливать холодное пиво в эмалированную полулитровую кружку-малёнку.

- А сама-то что?

- Не хочу, мне коньяка хватило, не обращай внимания. Ешь и слушай, не перебивай только, пожалуйста, так надо.

Мне очень нужна сейчас твоя помощь, давай буду загибать пальцы:

1. Я обещала родителям получить хотя бы неоконченное высшее, они старше твоих почти на двадцать лет, им по шестьдесят в том году исполнилось, я у них единственная и расстраивать не могу и не хочу.
2. Ты слышал мой скрипучий голос утром и слышишь нормальный сейчас, - мне это очень трудно и больно, через несколько часов я буду общаться с тобой через блокнот. Мне предстоит сложная операция на связках, после которой, даже при благополучном исходе, придётся пару месяцев молчать. Если всё получится, то буду поступать в театральный, а пока надо как-то здесь перекантоваться, а одна я не смогу.
3. У меня есть одно очень важное незаконченное дело, для исполнения которого мне необходимо перелицеваться на другой статус, фамилию, прописку и прочее. Так надо, детали объясню, если ты кивнёшь.

Короче, возьми меня замуж срочно, ты ни о чём не пожалеешь.  Я тебе помогла с Машей, выручи и ты меня, это не надолго, на год, самое большее на два, обузой я не буду ни в каком отношении. Соглашайся, ну пожалуйста...

Я вынул из кармана палатки бутылку коньяка и залудил из горлышка изрядную порцию.

- Стрёмно, конечно. Про родителей и учёбу понимаю, а дальше тёмный лес.  Ты мне нравишься, мне интересно, но почему на короткий срок, разве тебе не хочется семьи и детишек, как любой нормальной женщине? Ну да чорт с тобой, дальше фронта не пошлют и два раза не расстреляют. Катька с Яшкой тоже торопятся пузо прикрыть, вместе пойдём, на миру и смерть красна. В ЗАГСе на Савёловском у меня всё на мази, я же в этом доме с первой женой жил, курил с ихними девчонками под козырьком не раз , - утром документы закинем, а вечером и распишут, но только без церемоний , клятв и Мендельсона.  Другой вопрос, - ты кто, Ирма?

- Тебе не понравится ответ, но теперь что скрывать, - Ирма прижалась ко мне, - я уже пять лет как мёртвая девочка. По настоящему. Страшно, да?

*  *  *

Мы поехали, ну не про всех так можно сказать, - Мумон бежал  рядом, телёнок собачьего образа плохо переносил жару и не пропускал ни одной лужи на обочине. Умный ворон, избегая энергозатрат, менял объекты передвижения в зависимости от кочковатости дороги и степенью высыхания собаки.

- Деда, а кудой мы едем? - налёт московской цивилизации стремительно расставался с нами и хотелось что-то крикнуть в безмятежный воздух рязанской области, что я опрометчиво и сделал. Кто же мог подумать, что гигант Аким не совсем потерял слух от контузии?

Перебрав в шатающейся после воспитательной дружеской затрещины голове всех птиц здешних и сопряжённых территорий, включая перуанского кондора и рыжехвостого сорокопута, я понял, что сейчас по грибы.

Уж на что  эти мицельные дары природы с трёх лет горазд был  собирать, но такого количества наглорастущих  видеть не доводилось, - только потом, тридцать лет спустя, в Тарноге такое изобилие видел, но там два соседя-три медведя, ещё бы не росли, совсем скучно - белый мох и шляпки коричневые из него торчат.

- Берём только белые, рыжики и сыроеги мелкие - Егорыч махал ножом, да и наши заплечные туеса наполнялись с немыслимой скоростью, с полянки размером пять на пять я снял  шестьдесят! штук полноразмерных боровиков, не считая оставшихся там стариков и детей.

С рыжиками было ещё проще - ещё до Войны правительство  засадило Бельское и округу сосняком, на краях которого только ленивый слепой идиот, - ну вы  сами понимаете.

На всё ушло не больше получаса и мы сгрузили добычу в Луазик, возле которого мирно почивал Аким вместе с набегавшейся и налетавшейся живностью.

 - Сейчас на берегу лагерем станем, грибы белые порежем, на нитки нанижем и я их сушиться в колокольне вывешу, на продухе они быстро скукожатся, вы соль-то не забыли по списку, аспиды московские?

Выкружив между болотами  и перелесками мы выехали к слиянию Белой и Пры не там, где изуродованные  волей ишаков  всех предыдущих поколений , реки сливались  ныне географически , а повыше, около Старого Кудрова, уже тогда обезлюдевшего и заброшенного.

Деды разбивали стоянку, пока мы с Венькой таращились во все глаза на пейзаж. Я вот с полсотни стран объехал, только что в Австралии и в Антарктиде не побывал, есть с чем сравнить. Говно это всё по большому счёту по сравнению с нашей великой страной. Пафос? Да клал я с бельской колокольни, - мой деда с такими как Акимыч и Егорыч  на Войне землю ГРЫЗ, отец Ташкент после 1966 своими руками отстраивал и детей мёртвых  вперемешку с живыми из руин выковыривал. В 19 лет блондином весной уехал, осенью седым вернулся, импозантным таким, ну и я кирпичи с раствором подносил, как умел...

Наверно какой-то иллинойсец, писия в одноимённую реку, что-то там из себя воображает, но это лживо всё и псевдопатриотично, - не их это земля и корни не те

- Вы там долго будете уровень Пры поднимать? Ямы копайте и дрова заготавливайте, иначе голодными заночуем.

Мы с Венькой кинули на пальцах и я пошёл с дядей Акимом таёжничать. Дело шло споро, - отсутствие одной руки гигант компенсировал силой и точностью другой, -  через полчаса мы на самодельной волокуше доставили к лагерю добрый кубометр берёзовых полешек, не считая вороха сухих веток.

Династия Мироновых тем временем  выкопала три аккуратных ямы по полметра во все стороны и уже заканчивала низку белых грибов. Я настроился было передохнуть, но Егорыч вручил нам огромный мешок и освободившуюся сапёрную лопатку, - Акимыч знает.

Чем была хороша Пра, - каждая её петля создавала свою как бы экосистему, как сейчас принято говорить.

Через метров двести высокий песчаный косогор сменился более низким, покрытым чахлым кустарником. Мы спустились к воде, где Аким вручил мне лопатку и мешок, показав на плавающих на противоположной стороне уток, а потом на срез нашего берега. Я понимал, что это как-то взаимосвязано, но не понимал как именно, - сразу их мешком ловить, или лопаткой сначала отходить, но в любом случае до них добраться надо сперва.

Размышления мои были прерваны соратником Егорыча. Подведя меня к практически вертикальной стене, он несколько раз пнул её сапожищами, отчего песок осыпался и обнажился слой глины, в который Аким легко воткнул шанцевый инструмент по самый черенок. Брошенный рядом мешок не оставлял сомнений в поставленной задаче.

* * *

Я уселся на край сцены рядом с ректорским кейсом и закурил, нарушая самими нами установленные правила. Общение с конечной руководящей инстанцией далось мне тяжело не столько из-за себя лично, сколько из-за команды, - уж больно удачно мы слепились.

Соратники боязливо вылезали из кулис, как тараканы при дневном свете, - слышать разговор они могли только весьма фрагментарно и были крайне озабочены своей дальнейшей судьбой, явно не желая разбегаться или переходить в другую ипостась.

- Ну что? Ну как? Куда бежать? Что делать? Коньяка тебе налить?

Последнее предложение, исходящее, понятное дело, от заботливой Воронцовой,  вернуло меня в реальность.

- Очень даже налить, спасибо.

Значится так, братва, - дербаньте чемодан, а я попробую сформулировать тезисы. Кать, бери бумагу и пиши.

Пока я лечил нервы благородным напитком, актовый зал наполнился визгами, хрюканьем и веселым бодрым матом : Альбертыч, да это же просто пи... пир духа! - Рядом со мной поставили две литровых бутылки виски с чёрными этикетками,

но явно не они были источником восторга, - в кейсе были двадцать свежайших  LP конца 80-го, начала 81 года, и увесистая пачка музыкальных журналов, постеров и прочей печатной красочной фиговени. Не знаю, сам ректор комплектовал или помогал кто, но подобрано абсолютно всё было с умом и вкусом, впрочем это не так уж и сложно, если опираться на те же чарты издательств, но выборка была в самую тютельку именно для нас, ибо мы единодушно держались около нью-вейвы и рока не самого тяжёлого характера.

Одна бутылка виски была оприходована во время дебатов по распределению обязанностей, а вторую я по праву забрал себе домой, - возражений у коллектива не было.

*

Перебравшись в Лондон, Сьюзи Кватро два года мыкалась по студиям звукозаписи без особого успеха, хотя её сингл от 1972 года Rolling Stone был не так уж плох и провисел в португальском чарте пару недель на первом месте.

Рвануло годом позже, когда с ней поработали великие Майк Чепмен и Никки Чинн, запустившие маленького милого горластого клопа в космос первой же песней «Can the Can»:

Вслед полетела «48 Crash»:

И понеслось... СЬюзи стали натаскивать на концерты-гастроли, сначала на разогреве у таких монстров как Слейд, Элис Купер и других, а вскоре и как самостоятельная боевая единица. Просто дам цитату из Нодди Холдера:  «Наша аудитория отличалась тем, что ненавидела всех, кто бы с нами ни выступал, но Сьюзи вышла на сцену и завоевала их»    

Пришли деньги, слава и муж, - гитарист Ленни Таки из её же группы, чтобы далеко не ходить, наверно. Ленни можно увидеть  в обоих клипах выше. Однако, как SQ не покоряла все вершины в Британии, Японии и Австралии, в родных Штатах болталась лишь в середине первой сотни. Единственное тому объяснение, - закон московского метро : попу поднял - место потерял. Пока СЬюзи выкашивала британскую метрополию ( каков каламбурчик, а? ), в США и свои поднялись, и тех же англичан понаехало. Даже такая годная вещица, как " Rock Hard" не могла пробить стену:

Казалось бы, а что ещё Кватро было надо? Большой дом 16го века в Эссексе (9 спален, 1.5 гектара земли), большой волосатый муж, двое детей, много больших красных автомобилей,

миллионные тиражи синглов и альбомов, любовь публики и всё такое, - живи и радуйся. Но шило в одном месте шумного микродемона не теряло остроты: Отец сказал мне: "Понимаешь, если ты уедешь в Англию, то твои сёстры здесь, в Америке, добьются успеха без тебя".

И вот, в 1978 году, Чинн-Чепмен

(Справа не Градский, а Мик Чепмен, если что)

ваяли песни для очередного альбома Сьюзи, накатали и ныне популярную заглавную  "If You Can’t Give Me Love"
клип 2012 года, Кватро здесь 62, а глотка всё ещё лужёная.

и решили скрестить ужа с ежом, благо и группа "Smokie"

 с Крисом Норманом была под их патронажем. Идея заключалась  в желании посмотреть, как SQ зазвучит в лиричном софт-роке, да ещё и в дуэте. И попали идеально в десяточку с "Stumblin' In"

Крис и Сьюзи не только хорошо спели, но и блестяще сыграли эту песню. Немного неловко, неуклюже по движениям, но потрясающе в интонациях и взглядах. Америка приняла хит на ура, кроха всем всё доказала.

*

Небольшое отступление:

Мы сразу взяли Stumblin' In в работу, - давно целились на целое отделение по Сьюзи, но Ленкино действительно шикарное сопрано было значительно мягче, и голосить час на форсаже хард-рок было чревато, а альбом "If You Knew Suzi…" с его перебивками стал настоящим спасением, за что ректору спасибо от души.

Ясен-красен что меня тут же принудили вписать в музыку русский текст. Да простит меня искушённый читатель, но напомню, как это делается: берётся мелодия и пишется т.н. "рыба", то есть пишется любая белиберда в ритм и размер, а уже потом переписывается согласно заданной теме.

Размер оказался довольно замысловатым, но я кое-как накарябал, негромко матерясь на пропадающий или лишний слог, - пиши иди, мы растянем, если что, - Вова с Ленкой путём лёгких побоев и подлизыванием уже выучили бестолкового меня, что допеть недостающий слог намного лучше, чем проглатывать лишний.

Взяв кассету с песней и бутылку коньяка, стянутую вчера со свадебного стола в кафе Лель на Проспекте Мира,

где мы выступали с ненавистным до рвоты, но финансово умиротворяющим ассорти, и направил свои стопы на кафедру иностранных языков, к Карлу Адамовичу, ибо перевод Воронцовой: "Это песня про любовь. Скорее всего" показался нам малоинформативным.

Карл Адамович, или Агдамыч, был профессионалом не только своего дела, но и выпить, в результате чего через пару часов обратно в клуб с попутной лаборанткой была отправлена всё та же "рыба", только переписанная каллиграфическим почерком Агдамыча, а мы с ним продолжили дегустацию разносортных алкогольных напитков.

Всё бы ничего, но в клуб завалились купцы из райкома комсомола и ещё откуда-то, посмотреть товар лицом. Вовка с Ленкой при поддержке остальной музыкальной банды решили блеснуть новизной и пропели куплет прямо с листа. Вышел небольшой скандал, ага. Дословно не вспомню через столько лет, но "рыба" прозвучала примерно так:

На  улице Ленина, дом сорок один, на кухне сидим мы с тобою, пельмени из мисок едим , а после пойдём и в окно от души попердим, как-то так. Музыканты, они такие увлечённые и доверчивые...

* И Сьюзи и Крис живы и здоровы поныне, чего и вам всем желаю!

Ну зажигалка ведь, разве нет?