Поэт бил пролётки - мерил широкими шагами комнату из угла в угол. Он страдал. Ничего не получалось. Не получалось произвести на свет ни строфы. Ни строчки. Ни слова. Лежащий на столе лист бумаги издевательски смеялся в лицо Поэту своей белизной. Поэт взъерошил волосы, ладонь сделалась неприятно влажной. Вдохновения не было. Мучительно хотелось как раньше - сесть за стол и в одном порыве страсти выплеснуть из себя на бумагу накопившиеся в душе рифмы.

Поэт страдал от засухи. Словно жаркое солнце выжгло часть его души, что призвана творить. Поэт так и представил себя в виде пустыни. Сухая, растрескавшаяся от зноя земля уходит за горизонт. Выжженная солнцем до пыльной серости. Поэт резво подошёл к буфету и налил себе рюмку водки. Стремительно выпил стоя. Живительным шариком маленького солнышка водка проскочила внутрь, но на выжженной пустыне, не проклюнулось ни одного росточка. Как ни вслушивался Поэт в себя, как ни пытался извлечь из своей внутренней лиры мелодию, душа его оставалась глуха.

Поэт выпил ещё водки, но и вторая и третья рюмки, сестрами-близняшками пущенными вдогонку первой, не принесли никакого результата. Поэт опустился в глубокое кресло, закинул голову назад и уставился в высокий потолок. Потолок пересекала тонкая трещинка. А вдруг это навсегда, - подумалось Поэту, - вдруг я никогда больше ничего не напишу? Никогда. Никогда?!!! Поэт вскочил и, как таракан на свету, заметался по комнате. Неужели Поэт умер?! - в ужасе воскликнул Поэт и из его глаз брызнули мелкие слёзы отчаяния.

И тут он услышал тоненький смешок. Нежный как хрустальный колокольчик. Поэт оглянулся. В дальнем углу комнаты, на зелёной мягкой софе сидела девушка. Тонкая девушка, с чересчур большими глазами. Красавицей её было не назвать даже Поэту, но и на лицо и на фигурку гостьи хотелось смотреть и смотреть. Не отрываясь. Нечто заставляло глаз задержаться и на высоком чистом лобике, и на пухлых губках несколько широкого рта. Девушка источала чистую светлую энергию и, находясь рядом с нею, хотелось напитаться этой силой как теплом от печки, когда ступишь с мороза в дом.

-- Ой, извините, - смутилась девушка, - я не хотела вас обидеть. Но вы были так безутешны...
Поэт, застеснявшийся всплеска своих эмоций, сумрачно посмотрел на девушку. Подошёл и остановился перед незнакомкой.
-- Кто, вы? - спросил Поэт неприятным голосом, - как вы сюда попали?

Девушка опустила голову. Она улыбалась. Улыбка родила на щёчках две милые ямочки. Хрупкие руки расправляли белую невесомую ткань длинной юбки на коленях. Коленях идеальной формы, надо признать. Но Поэту, любителю женских прелестей, сейчас было не до них - отчаяние от утраченного таланта крепко держало Поэта в жестоких тисках.

-- Кто, вы? - повторил Поэт, - что вам от меня нужно? Говорите же!
-- Я...я, - девушка запнулась, - я - Муза...Ваша Муза. Я не могла больше вынести ваши страдания и решила....

Поэт не дал ей закончить.
-- Где же ты была вё это время, мерзкая шлюха, - заорал он сорвавшимся фальцетом, а в следующую секунду отвесил Музе такую оплеуху, что лёгкое тело девушки слетело на пол как невесомый осенний лист. Поэт схватил её за платье, тонкая материя жалобно треснула и порвалась. В неровной дырке забелела маленькая грудь с тёмной вишенкой соска. Одной рукой Поэт поставил девушку на ноги а другой ударил её в нос. Брызнула кровь. Муза жалобно вскрикнула, но Поэта казалось это только сильнее разозлило. Он повалил Музу на пол и начал наносить ей короткие резкие удары ногами в лаковых домашних туфлях с острыми носами.

-- Где. Ты. Сука. Была. Раньше?! - рычал Поэт нанося Музе с каждым словом очередной удар. То в почку, то в низ живота, то в голову, - паршивая гнусная тварь!!, - Поэт топтал лицо девушки, которое уже не было ни красивым ни тонким, - убью, гнида! убью, падаль! - Поэт разошёлся не на шутку. Девушка уже не стонала. Сознание милосердно покинуло её.

Очнулась она от тонкой и горячей струи очень больно бьющей в её разбитое лицо. С трудом разлепив заплывшие глаза она увидела над собой мерзко скалящегося Поэта справляющего малую нужду ей на лицо.
-- Очнулась, гадина, - удовлетворённо заметил Поэт, и утвердительно кивнул, - очнулась....сука. А теперь послушай меня....

И Поэт очень доходчиво, иногда подкрепляя свои слова тычком туфли, обрисовал идею своего будущего романа в стихах. От Музы требовалось всего ничего - сидеть рядом и водить рукой мастера.

---...тебе всё ясно? - грозно спросил Поэт в конце, и тут же сорвался на крик, - не слышу! не слышу, тварь!!! Паскуда!! Я спросил тебе всё понятно?
Девушка кивнула, говорить она была не в силах. Поэт поднял её с пола и брезгливо кинул на лилового цвета оттоманку. Потом наклонился и оторвал подол изгаженного платья. Вытер свои туфли. Скомкал и бросил его в разбитое лицо Музе.
-- Утрись, смотреть на тебя тошно! - он постепенно отходил от гнева, - ну что ж, - Поэт довольно потёр руки и сел к столу, - сейчас и начнём, ты готова, моя дорогая? - как ни в чём не бывало он обернулся к избитой девушке. Та кивнула.
-- Ну вот и славно, - улыбнулся одними губами Поэт.

Он откинул полы домашнего халата, похрустел пальцами, пододвинул к себе стопку бумаги, обмакнул перо в чернильницу и.... как то сразу, в один присест, на одном дыхании вывел....

"Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука;
Но, боже мой, какая скука
С больным сидеть и день и ночь,
Не отходя ни шагу прочь!"


Работа спорилась....шёл 1823й год.....

Tweet