Дочка в первый раз не встречает новый год дома. Вылет отменили из Алматы. Летит домой первого. Расстроилась.
- Что будете делать? Дома или пойдёте куда, - спрашиваю.
- Дома будем. Жалко, что не дома. С тобой, с бабушкой.
- Ничего, - отвечаю – я на своём первом курсе тоже домой не ездил.

Готовиться мы начали заранее. Сняли комнату в общежитии музыкального училища возле нашего университета. А где ещё встречать восемнадцатилетним оболтусам, половина из которых не местные, а другая половина дома встречать разучилась уже в девятом классе. С утра начали таскать туда электроплитку, чайник, какие-то продукты. Зачем чайник, я до сих пор не понимаю. «Амстердам» баночный открыл вечер и дальше по распорядку.
Потом были салюты, был стеклянный абсолютно пьяный участковый – майор в кожаной куртке с погонами. Он сначала хотел взять с нас денег за нарушение тишины. Потом, вдруг, стал с нами пить. Уснул на полу в углу комнаты.
Потом были петарды. Стреляли в комнате. Прикрывались байковыми одеялами и обстреливали друг друга, в дыму, в угаре. В том числе и участкового.
Приходили учащиеся. То ли скрипачки, то ли кобызистки. Как это всегда бывает, одна из музыкантш неожиданно начала скандалить, пытаясь разбудить милиционера. Есть такие женщины, им всегда кажется, что их честь в какой-то момент отколется, как старая штукатурка, поэтому за ней, девичьей честью, нужно тщательно бдить.
Но участковый свистел в ответ, изредка угрожая кому-то невнятно. Потом она снова пила.
В тот год снега не было. Дождь лил. Тепло. Утром первого мы вышли из общаги. Комнату возвращать было некому. Заложенные зачётные книжки остались ждать нас ещё на несколько дней. Снова напились баночного во дворе общаги и разошлись в новый 1997 год.
Следующий новый год с 97 на 98 я встретил в аэропорту. В аэропорту Караганды. Вылетел на каникулы, но бензин закончился, самолёт сел в Караганде. А может лётчики напились, кто знает. В новый год пассажиры сидели в холодном кафе аэропорта. Всех развлекал мужик-армянин, владелец чемодана с множеством разных бутылок коньяка. Он представился директором вино-водочного завода в Ереване, летел с какой-то выставки. В общем, весь коньяк был оценён пассажирами и даже проранжирован. Потом пили шампанское с мороженым. Утром улетели.
Потом много разных новых годов было. Место чуду есть всегда. В майоре, в армянском коньяке. В другом неожиданном подарке или обстоятельстве. Чуду быть.

Tweet