- Серёж, ну ты скоро? – Маша стояла уже в дверях и капризно поглядывала на висящие в коридоре часы. – Сам же сказал, что пораньше надо выехать, чтобы всё посмотреть успеть.
- Да иду я, иду..., - раздался угрюмый голос из кухни. – Тут кошка твоя, идиотка…
- Не смей так о Мурке говорить! – мгновенно взвилась кицунэ, готовая несокрушимо защищать свою любимицу. – Она хорошая! Просто маленькая ещё!
- Да это понятно, - недовольства в голосе прибавилось. Что-то стукнуло, хлопнуло. – Но продвинутая – не отнять. Маша! Разберись с ней! У меня уже сил нет за этим чудовищем следить! Как только открываю холодильник – она уже в нём и что-то тащит. Вот сейчас хотел компотика попить на дорожку, а эта зараза колбасу спёрла и к тебе в комнаты убежала.
- Ой, тебе для ребёнка кусочка колбаски жалко?! – домовая надула в притворной обиде губки. – Она же на улице голодала, вон какая худышка…
Это было правдой. Подаренный в порыве добрых чувств Швецом котёнок оказался кошечкой с упрямым и вздорным характером. Не смотря на довольно юный возраст, наречённое Муркой четвероногое, мурчащее, премиленькое существо оказалось той ещё бестией.
«Нет, с лотком и чистоплотностью никаких проблем не возникло – хоть в этом повезло» - иногда думал помощник, грустно и осторожно входя в любимую кухню. Проблема была в голоде. Вечном голоде уличной кошки, стремящейся наесться здесь и сейчас до отвала, до сытого опьянения.
Мурка в открытую поселилась на кухне. Она тщательно, раз в пять минут, патрулировала столы, неосторожно неубранные пакеты, стулья, совала нос в любой шкафчик в поисках еды. Мусорное ведро атаковала беспрерывно с каким-то осатанением – пришлось спрятать под мойку. Заботливая хозяйка кормила кошечку вроде как и на убой, но по специальной диетической схеме. Пушистая не сдавалась и всегда хотела ещё немножко покушать. Яма желудка, одним словом, у зверька оказалась.
Иванова такой расклад бесил. Ему не нравилось постоянно отбиваться от не признающей никаких авторитетов, фанатично бросающейся в любую тарелку, малолетней голодающей.
Кошка ела всё, что могла украсть или что давали: огурцы, хлеб, жуков, случайно залетевших на свою погибель в окно, бахрому занавесок. И вот сейчас ей удалось стащить колбасу прямо из холодильника – джек пот! Утробно урча и крайне целеустремлённо Мурка рванула в единственное место, куда Иванов не мог проникнуть вот так, запросто – в Машкины пустые хоромы.
Серёга дернулся было за ней – да куда там! Только лбом приложился о дверцу.
- Подожди, - голос кицунэ между тем стал из притворно-обиженного стальным, жёстким. – Это ты мне сейчас про какую колбасу говорил?! Случайно не про ту, с которой я вчера полдня возилась?
Помощник опытно почувствовал надвигающуюся бурю и её вестников – маленькие молнии Машкиного гнева, которые сейчас полетят в его сторону.
- Да, - как можно веселее сказал он; бодро, почти вприпрыжку подбежал к домовой и начал аккуратно выпроваживать девушку из квартиры, изо всех сил надеясь, что пронесёт и мысли о предстоящем шоппинге отвлекут (или оттянут) час расплаты. Кто именно будет расплачиваться – Иванов не знал, и это особенно пугало. – Ну что, выходим? Пойдём, пойдём, пойдём… Магазины не ждут!
Однако Маша заупрямилась, как маленький ослик, упёрла руки в бока и насупилась, желая именно здесь и именно сейчас докопаться до истины.
- То есть ты, Серёженька, позволил бедной кошечке взять колбасу из холодильника? Зная, как я вчера горбатилась с фаршем этим, со специями, с мясорубкой?! Зная, что Мурочке нельзя жирное?! Ты в своём уме? А если ей плохо станет? Если её стошнит – кто убирать будет?!
Иванов мудро не отвечал; делал виноватый вид и уныло смотрел в пол. Для него уже давно не являлось секретом, что домовая простит своей пушистой любимице что угодно. Потому оставалось лишь согласно качать головой, вставляя свои:
- Ага… Угу… Конечно... – в перерывах между Машкиными обличительными фразами.
А ещё ему неожиданно пришло в голову странное для такого момента решение: «Не женюсь. Нафиг.» И с каждым гневным словом из уст девушки уверенность в правильности этой судьбоносной мысли только крепла.
Между тем кицунэ выговорилась, и ей полегчало. Обречённо махнув рукой на застывшего соляным столбом Серёгу, она решительно направилась за холодильник, а через полминуты вернулась с пойманной за загривок кошкой, так и не выпустившую из лап злополучную колбасу. Даже сейчас животинка продолжала с ожесточением существа, которому абсолютно нечего терять, жрать, давясь и округляя от усердия глаза.
Мурка полетела в одну сторону, её добыча в другую – Маше наконец удалось их разорвать. Не теряя ни мгновения, Иванов со скоростью супермена подхватил то, что осталось от прекраснейшего продукта и выскочил в подъезд. Девушка с не меньшей скоростью проделала тоже самое, попутно ногой захлопнув дверь. Из квартиры донеслось разобиженное: «Мя-а-а-ау-у-у!», потом непонятное: «Вя!», потом подозрительно затихло. На кошку это было непохоже – она всегда скандалила до конца.
- Серёжа, - тихим, грустным голосом как-то очень спокойно поинтересовалась домовая. – А у тебя возле двери туфли стояли и кроссовки?
- Да…
- Ты не расстраивайся. Новые купим. Сейчас акции везде… Да и не нравились они мне вовсе… Стоптанные совсем…
Помощнику оставалось лишь сжать зубы от злости, посмотреть с ненавистью на зажатые в руке останки колбасы, которую он так и не попробовал и которую теперь предстояло выбросить на помойку, и ласково, душевно согласиться:
- Конечно, Машуля, ты права.
***
Шоппинг не задался. Не совпали возможности с желаниями.
Проще говоря, поехали выбирать мебель в апартаменты домовой, Серёга своё слово намеревался сдержать твёрдо. Но вот когда увидели на понравившуюся мебель цены, тихо охнули, причём оба, от количества нулей, нескромно нарисованных после цифр из второй пятёрки стандартного десятка.
Бережливая домовая откровенно расстроилась и начала вполне сознательно показывать пальчиком на самое дешёвое дерьмо, неумело восторгаясь и предлагая приобрести именно эту, сразившую её своей красотой в самое сердце, модель. Это не было игрой на публику или банальным разводом Иванова на покупку не по средствам. Машка действительно очень заботилась о бюджете и не была эгоисткой.
Подлые же продавцы наперебой сыпали смущающими душу фразами: «Только сегодня… Потребительский кредит… Совсем небольшие проценты…»
Помощник злился на цены, на барыг-торгашей, на собственное относительное безденежье. Он прекрасно видел, что именно из мебели понравилось кицунэ и как она героически избегает даже смотреть в сторону приличных по качеству и совершенно неприличных по стоимости вещей. Но покупать дешёвку – увольте. Для себя – ещё куда ни шло, самому можно и перебиться. А вот для ставшей в определённом смысле его семьёй девушки-лисички – нет. Потому Иванов принял волевое решение.
- Значит так! Маша! Не страдай фигнёй. Будем брать нормальное…
- Не дам с кредитом связываться! – домовая даже ножкой топнула от возмущения. – Паспорт отберу!
- Я про эту кабалу ничего не говорил, - заюлил парень. – Одолжим, потом расплатимся… Есть, у кого…
На самом деле знакомых, готовых отвалить на невнятный срок необходимую сумму денег, у него не было. Но не признаваться же в этом! Надо поискать, а вдруг…
- Нет, - решительно прекратила Серёгины метания Маша. – Сами накопим, не бомжи чай какие.
- Да как мы накопим? Приличная кровать стоит ползарплаты, и это без этого… педического матраца! И вообще! – помощник постарался придать себе уверенный вид и добавить металла в голос. – Не лезь в денежные дела, женщина! Сам разберусь!
Кицунэ горько вздохнула, нежно глянула на Иванова, взяла его за руку, как маленький ребёнок берёт взрослого при переходе через дорогу, и ласково поставила парня на место:
- Пойдём, мужчина… Разберётся он… Ишь, ты! Раскомандовался мне тут…
Огорчение топили в кафе-мороженном при помощи пломбира и молочного коктейля.
***
- Ты чего опять грустный такой? – Швец участливо смотрел на действительно хмурое лицо подчинённого.
Они как раз ехали проверять очередную оперативную информацию о проявлениях колдовства в пригородном дачном посёлке.
- Думаю, где денег взять, - не стал жеманничать и скрытничать Серёга. – Машке мебель надо приобрести хоть какую-то, а денег особо нет. Зарплата хоть и больше, чем в органах, но особо не пошикуешь. Да и копить я не мастак. Вот и получается, что хорошую обстановку не укупишь из-за дороговизны, а плохую брать сам не желаю. Знаешь, самое паскудное, девчонка ведь и не звезду с неба просит – так, без изысков каких, просто чтобы не в первый день развалилось и расклеилось. А я хочу ей приятное сделать. У домовой имущества – один узелок из деревни, пусть хоть теперь поживёт нормально. Она заслужила.
Вчера у родни денег занял, купил ей кровать со шкафом. Наврал, что заначка была на всякий случай. И всё. Зарплату с хвостиком как корова языком слизала. Теперь вот думаю, где подработку найти или у кого перезанять, чтобы со своими рассчитаться. Да и кошка достала…
Инспектор понимающе покачал головой.
- Знакомо. В моё время на чехословацкие стенки копили, тоже не пятачок стоили. Извини, но тут я тебе не помощник. Мне оклад начисляют в виде материального отпуска, тогда же и деньжат на пропой подкинуть должны. В Анапу махну. С Розой. На пляже поваляюсь, косточки погрею… Сейчас у меня просто ничего нет, - он поскрёб затылок. – А ты бизнес замути какой-нибудь!
- А нам можно? – удивился донельзя Иванов.
- Скорее… не нельзя. Если службе не мешает и без нарушений – то вряд ли кто-то что-то скажет. Помнишь, в Америке тамошний помощник сериалы консультирует и копеечку с этого имеет. Может, и ты что придумаешь.
Повеселевший было от таких новостей Серёга опять сник.
- Да какой из меня бизнесмен? В этом деле ловкость нужна, беспринципность и оборотистость. А я – тьфу! Я на государевой службе взятку толком взять не умел, не то что развести кого на деньги… И идей никаких нет, и прогорю однозначно. Так что подработка – оно надёжней будет.
- Тоже верно. Но ты про службу не забывай.
- Да знаю я… Антоха, не тошни прописными истинами.
- Ладно, ладно, не буду… а с котёнком что не так?
От одного воспоминания о прожорливом домашнем питомце помощника передёрнуло.
- Вечно голодная. Сколько Машка её не кормит – жрать хочет. Постоянно еду ищет. Везде. Кушаю – в рот заглядывает, глазами каждый кусочек прямо до желудка провожает. Недавно колбасу отобрал – так она мне в обувь… ну, ты понял. Пришлось выбрасывать.
Швец закатил глаза, очевидно представляя это зрелище, сочувственно цокнул языком и предложил:
- Попробуй, когда домовой дома нет, накормить её от пуза. Вот прямо чтобы обожралась по самое некуда. Твоя кицунэ наверняка ей режим приёма пищи прописала, калории высчитывает, следит по науке, в общем, за кошатинкой. А ты устрой ей праздник. Может и отпустит голодное детство бедняжку.
Иванов покрутил это предложение в голове и так, и этак – и ничего лучше не придумал. Но на всякий случай уточнил, припомнив Машкины угрозы:
- Заманчиво, конечно… Ну а если эта паразитка ковёр заблюёт?
Антон посмотрел на подчинённого, как на совсем глупенького.
- Скажи, что ничего не знаешь. Делов то!
Повторно обдумав услышанное, помощник пришёл к выводу, что ничего не теряет и твёрдо решил попробовать метод инспектора по полному одомашниванию Мурки.
Проверка информации на поверку оказалась пшиком.

… Домой Иванов вернулся за полночь, с грустью осознавая, что с таким графиком вторую работу он себе не найдёт. Ну не вешенки же на балконе выращивать или в финансовую пирамиду типа «орифлейма» влезать!
Хмуро сожрав заботливо укрытый от маниакально-голодного котёнка ужин и честно пожертвовав Мурке одну котлету, завалился спать в надежде, что новый день принесёт свежие мысли по поводу улучшения благосостояния.

***
… С утра никаких дел по службе не предвиделось, потому помощник с чистой совестью сидел в лёгких шортах перед телевизором, балуясь чаем с печеньем. Было лениво и немного скучно.
Посмотрел новости, потом передачу про унылую, если бы не телевизионщики с их придурковатыми комментариями, жизнь индийских слонов, потом просто бездумно щёлкал пультом, вернувшись к финансовым размышлениям. Решение не озаряло, а к прожектёрству Сергей был не склонен.
Неожиданно в дверь позвонили.
- Я открою! – крикнул он гремящей на кухне посудой домовой и неторопливо направился выяснять, кто там припёрся. Гостей Иванов не ждал.
На лестничной площадке оказался пьяный до полного изумления ресторатор Ероха. Он был счастлив, пускал радужные слюни и силился что-то сказать, но не мог. Под руки его бережно держали два звероподобных мужика весьма спортивной наружности. Присмотревшись, Иванов опознал в них оборотней.
- Чего надо?! – невежливо рявкнул хозяин квартиры.
Ероха забулькал, попытался изобразить непонятное «Па» ватными ногами, но запутался в движениях и бессильно повис на телохранителе.
- Радость у него, - перевёл с алкоголического на нормальную речь тот, что стоял справа. – Супруга беременна.
У Сергея отвисла челюсть и первым, что он смог из себя выдавить, стало:
- А я причём?
- Буль-бррр-хр! – уточнил ресторатор.
- Приглашает отметить это дело к нам в заведение, - снова вступил в разговор переводчик.
- Ну… поздравляю. Только пока всё равно ни шиша не понятно. Какое отношения я к этому имею? И как вы меня нашли? – последний вопрос очень интересовал. Совершенно не хотелось делать из квартиры проходной двор, да и вообще…
- М-м-м… ик!
- Хозяин говорит, что с супругой последние двадцать лет завести ещё одного ребёночка не получалось, как ни старались. А когда с вами в драке от души, стало быть, поучаствовал, кровя разогнал – дело и сладилось. Вот так вот. Так что вы и ваш коллега в некотором роде, - он задумался, подбирая правильное слово, - кумовья. Крестить у нас не принято, но от кумовства отказываться нельзя. А нашли просто. Все наши уже знают, где вы живёте, и обходят на всякий случай десятой дорогой этот район.
- Да!!! – внезапно совершенно чётко подтвердил слова охранника белкооборотень, или оборотень-белка. Как правильно – Иванов не знал.
- И потому через неделю официально отмечать будут, - вернулся к основной теме мужик. - Вас всенепременно ждут.
Помощник задумался. С одной стороны, ходить в гости к подучётному элементу не принято, с другой – дело то хорошее. Обидеть отказом можно.
- Хорошо. Ничего не обещаю, но прикину обязательно. А не рано заявляете? Времени всего ничего прошло…
- У-у-у-к! – с Ерохиного подбородка весело свесилась вниз тонкая, блестящая нитка слюны.
- Не рано, - опять встрял правый. – У белок это дело быстрее протекает.
- Ясно, - буднично ответил мало что понимающий Иванов с таким лицом, как будто тонкости беременности нечисти были ему известны чуть ли не с первого класса. – И последний вопрос. Как ты его речь понимаешь?
Правый телохранитель рассмеялся.
- Да он уже неделю колобродит на радостях. Как в себя немного придёт спросонок – сразу вещать начинает: «Надо парней из департамента позвать, очень я им обязан!», а потом в сотый раз историю вашей драки пересказывает. Вот, сегодня сподобился доехать. Протрезвел, как-никак.
Помощник с большим сомнением осмотрел безвольно висящего Ероху, но умничать не стал. Мужикам виднее.
- Ну, мы пошли? – с чувством выполненного долга уточнил правый.
- Идите.
- Это… вот, - по полу тяжело зашуршал выдвигаемый ногой из-за спины картонный ящик, размером с приличный кинескопный телевизор. – Вам это.
- Взятка?! – нахмурил брови Иванов.
- М-р-р-р!
- Нет, от чистого сердца. Возьмите пожалуйста, а то он не уйдёт.
- Н-р-р-ы-ы-ы…
- Давайте, - обречённо махнул рукой Иванов, втайне страшась того, что вездесущий Фрол Карпович пришьёт ему коррупцию и прочие нелицеприятные статьи, чреватые, как говорится, боком.
Открылись двери лифта, и троица нечисти скрылась в его недрах, оставив после себя лишь мощнейший перегар от дорогого алкоголя.
Кое-как втянув неподъёмный груз в квартиру, Серёга позвал Машу, рассказал ей о случившемся в подъезде разговоре, и они начали вместе разбирать материальное свидетельство морального падения Иванова.
Чего там только не было! И икра красная, и икра чёрная, и консервированные осьминоги, и несколько бутылок очень приличного виски, и настоящий китайский чай (помощник видел такой в специализированном магазине, куда как-то забрёл поглазеть из любопытства. Цена его тогда очень впечатлила), и французский сыр с плесенью, и санкционный хамон! Да много чего там нашлось, и всё вкусное.
Хозяйственная кицунэ, с чисто женским скопидомством, сразу начала прятать баночки по самым разным углам, приговаривая:
- Это на твой день рождения… Это на Новый Год… Это… Это пока не знаю, но пусть полежит… А на праздник ты сходи, раз позвали, не обижай…
Через десять минут коробка полностью опустела, сиротливо демонстрируя своё картонное нутро.
В дверь опять позвонили.
- Ну кто ещё?! – в сердцах взвыл парень. – Кого опять нелёгкая принесла!
Задвинув коробку в кладовку, щёлкнул замком. Перед его глазами снова открылась родная лестничная площадка, теперь полностью заполненная бедно одетыми, бородатыми мужичками. Самый высокий из них был по… почти до пояса помощнику. Домовые.
- Можно войти? – вперёд выступил самый старый, совершенно седой хранитель домашнего очага.
- Зачем?
- Разговор к тебе имеем. Сурьёзный. Не дело на пороге беседы вести.
Его товарищи одобрительно загалдели:
- Эвон как загнул…
- С уважением, но строго…
- А то как же, не на чаи пришли…
Из-за Серёги высунулась любопытная Машка. Внимательно осмотрела визитёров, вздохнула и вежливо, растягивая слова, пригласила:
- Проходите, гости дорогие, если по делу и с добром пришли.
Однако домовой и бровью не повёл.
- Цыть, девка, когда мушшины говорят! Не след тебе допрёжь хозяина встревать. Брысь на кухню, бесстыдница, ишь, обтянулась!
Домовая и впрямь была одета по-домашнему: очень короткие шортики, открывающий плоский животик топик, мягкие тапочки в форме крольчат. И да, все вещи действительно аппетитно обтягивали стройную фигурку кицунэ.
Иванов решил возмутиться такому начальственному тону незнакомой нечисти, но не успел. Машка взорвалась. Девушка разъярённой фурией выскочила из-за его спины, распушила хвост; от негодования сжались кулачки, заиграли в глазах молнии и стало понятно: хана умнику.
- Ах ты старый пень с метлой под носом! Ты меня в моём дому стыдить вздумал, сучок ненужный?! Да я тебе сейчас и остатки волос повыдергаю, и буркалы повыцарапываю, да я…
Домовая всегда подходила к делу основательно, со всей серьёзностью. Потому решив, что угроз и ругани достаточно, она просто схватила обидчика за бороду и с остервенением начала таскать бедолагу вправо-влево. Тот завыл:
- Ослобони ты меня от этой психической! Ай! А-а-ай!!!
Остальная нечисть, глядя на такой беспредел, начала сурово и деловито засучивать рукава своих поношенных рубашонок. Иванов понял: будет драка, если он сейчас не вмешается.
- Маша! Отпусти старичка! – девушка нехотя послушалась. – Слышь, ты, - это уже к предводителю домовых, - ещё раз её обидишь – поверь, она из тебя неопознанный труп сделает в два счёта. А я Печать поставлю, что так и было.
Угрозы и строгий голос возымели действие. Воспитанные в старорусских традициях бородачи начальства побаивались, потому хоть и побурчали, но обстановку решили не нагнетать.
- Заходим! – Серёга распахнул дверь настежь. – А то сейчас все соседи сбегутся. Объясняй потом, зачем мне столько карликов сразу…
Нестройной толпой домовые ввалились в комнату, некоторые начали по привычке искать шапки на головах, чтобы снять их. Всё тот же старикан опять выступил вперёд, искоса посматривая на застывшую в дверном проёме, по-прежнему жутко злую, кицунэ; откашлялся и начал:
- Вот скажи обчеству, ты как дьяк Небесного Приказу – власть аль нет?
Серёга удивился такому заходу издалека, но виду не подал и солидно подтвердил:
- Власть.
Гости опять загалдели вразнобой, но общий смысл был ясен: «Пришли по адресу».
Предводитель этой разношёрстой команды явно привычным движением зажал бороду в кулак и продолжил:
- Тады ты, как власть, должон соблюдать закон. Так?
- Так.
- Так соблюдай! – неожиданно басом рявкнул домовой. – Нельзя без закону то…
Иванов затрусил головой и заморгал, пытаясь осознать происходящее. Какой закон? Какое соблюдение? Что они за дичь несут? Помощник в раздражении собрался уже обложить визитёров в три этажа по матушке, но в последний момент сдержался, уточнив:
- Какой закон? Их много.
- Дык как какой? – ошарашенно уставился нечисть. – Мы есть домовики. Так?
- Ну…
- Не нукай, молод ишшо. А раз мы домовики – значит нам по закону дом положен. Вот и требуем соблюсти! Сколь можно промеж дворов шататься… Вон, эту, - старикан явно хотел сказать что-то резкое, но, повторно взглянув на Машку, проглотил конец фразы. – Вот ей ты дом дал, хоть она и не совсем нашего роду, а своих, посконных, позабросил. Банника освободил, опять же. Потому сполняй, как тебе по службе велено!
Помощник совсем запутался и уже готовился впасть в тихую панику, но на помощь пришла девушка и расставила точки над «i».
- Серёжа! Они требуют, чтобы ты каждому из них дом нашёл.
- Я похож на агентство по недвижимости?
- Нет.
- Ну и всё! Разговор окончен! Мотайте отсюда, пока развоплощать не начал!
Домовые зашептались, что-то глухо звякнуло. Перед Ивановым словно из воздуха возник небольшой мешок. Старикан ловко подхватил его, крякнув от натуги, и высыпал содержимое на ковёр.
Это были золото. В серьгах, монетах, нательных крестах и прочих некрупных формах. Много. Всё старое, однозначно недешёвое даже на первый взгляд. Помощнику пришлось себя сдерживать изо всех сил, чтобы не ахнуть от удивления и не уронить имидж организации, к которой он с недавних пор принадлежал.
Седой переговорщик откровенно наслаждался произведенным эффектом; ему Серёгины попытки сохранять невозмутимость были понятны насквозь.
- Это, стало быть, для пользы дела. Чтобы, значит, спорилось скорее и легче. Не без мозгов, жизнь знаем… Забирай себе, нам эти цацки без нужды. Коль надобность возникнет, мы по старым домам много больше найдём…
Парень сглотнул слюну. Это же какие деньжищи лежали перед ним сейчас просто так, на ковре! Да десятая часть этой кучи решала все их с Машкой проблемы на годы вперёд! В душе заворочалась алчность.
- Нет! Я взяток не беру! – чуть не плача от злости на самого себя; гордо глядя в даль, ограничивающуюся пятном на обоях, отказался Иванов. – Уберите! Не доводите до греха.
- Ну может…
- Не может! Забирайте своё золото и проваливайте, недомерки!
Домовые выглядели обескураженными. Неслыханное дело – власть от мзды отказалась!
Серёга активировал Печать в доказательство серьёзности своих намерений.
Нечисть, испуганно косясь, засобиралась; жёлтый металл снова исчез в мешке, а старикан зло и жёлчно, тряся согнутым указательным пальцем с выщербленным ногтем, завизжал:
- Мы это так не оставим! Правов таких нет у тебя, чтобы закон не соблюсти! Попомнишь у нас!..
Еле выгнал.
Задумчивая Маша поставила чайник, пододвинула пепельницу с сигаретами, открыла окно.
- Покури, успокойся, и не злись. Жалко их. Понимаешь, домовому очень важно быть нужным, иметь дом и веру в него. Не просто жить за печкой, а именно знать, что он тут не чужой, не приживала какой. А они, если по современному, бомжи. У кого дом сгорел, у кого сгнил. И никто их не зовёт. Прошлое теперь они, бедняги. Вот и пытаются хоть как-то в жизни устроиться. Даже взятку тебе принесли. Не со зла, от отчаяния. Наверняка бороды на себе в клочья рвали, когда узнали, что вы действительно тогда домового подбирали, а не ловушку им устраивали. Не обижайся на них, пожалуйста…
Помощник слушал девушку вполуха, нервно затягиваясь сигаретой и переосмысливая сегодняшнее утро. Затем невпопад спросил:
- Маш, у нас кефир имеется?
- Зачем тебе? – искренне удивилась кицунэ. – Ты же его терпеть не можешь?!
- Зато в нём градус есть. Мне бы сейчас литров тридцать, для начала…
***
Домовые оказались нечистью по своему честной и действительно это дело просто так не оставили. Они начали мозолить глаза Серёге при каждом удобном случае. Не вступали в разговоры, не кричали обидные слова, но и не прятались при его появлении.
Благодаря Машкиной бытовой магии и законам их мира в квартиру бомжующие домохранители проникнуть не могли, однако с завидной регулярностью Иванов видел мелкую нечисть на отливе за окном, грустно смотрящую ему в лицо своими тоскливыми глазами и оставляющую грязные разводы от пыльных бород на стекле. Выходя на улицу, помощник с начала с интересом, а потом со всё нарастающим ужасом наблюдал, как эта братия пинцетами, в лучших традициях армейского идиотизма на добровольной основе, чистила от сорняков клумбу под окном; угрюмо, обречённо распевая при этом:
- Под крышей до-о-ома твоего…
- Под крышей до-о-ома твоего…
Петь они не умели совершенно, но недостаток таланта компенсировали мощью лёгких.
«Юрия Антонова на вас нет, паразиты!» - злился парень. Кроме него, домовых больше никто не видел и не слышал – умело маскировались, пользуясь остатками своей магии; потому бабки с приподъездной скамейки даже начали Иванова побаиваться, когда он вдруг замирал, с озлобленным лицом глядя на безобидные цветочки.
Уровень безумия вокруг квартиры Серёги нарастал с каждым часом. Двое домовых, к тому же, постоянно сидели на лестничной клетке, вскидываясь с надежной каждый раз, когда открывалась его дверь.
Но не такой парень был помощник инспектора Департамента Управления Душами, чтобы вот так, без борьбы, сдаться. Сжав зубы от злости, он стоически игнорировал бородатых мужичков; напоказ делая вид, что в упор перестал их замечать.
В воздухе неумолимо сгущалась развязка, и обе стороны молчаливой войны это прекрасно понимали.
***
В назначенный день съездили к Ерохе – Серёга убедил Машку составить ему компанию, Антон не смог. Девушка, впрочем, возражала не сильно; так, больше для приличия. По настоянию многоопытной домовой подарок покупать не стали. Как она пояснила – отдариваются при рождении, а тут праздник хозяина, своеобразное хвастовство удачей. У нечисти, способной к размножению, вообще с детьми плохо. Такой вот баланс и равновесие сил в природе. Живут то они ой как долго…
Мероприятие действительно оказалось довольно странным по человеческим меркам. Трезвый и торжественный ресторатор-забегаловщик (по ситуации и уровню этажа), сначала громко объявил о беременности супруги, затем толкнул речь, в которой упомянул политическую обстановку и роль здесь собравшихся в ней; потом скучно и долго говорил о планах на будущее. Регулярно звучали такие слова и словосочетания, как «небывало монолитны», «в едином порыве», «когнитивный диссонанс» и «товарищи». Партсобрание получилось, одним словом. Серёга удивлялся, а остальным гостям, похоже, нравилось.
Затем стали поздравлять будущего отца. Тоже в причудливой форме. По одному или двое подходили, в молчании жали руку, и так же в тишине отходили в сторону, чтобы уступить место следующим.
- Это чтобы удачу не спугнуть, - прошептала на ухо Машка. – Обычай такой.
Подошла очередь Иванова. Он, как и остальные, молча пожал Ерохе ладонь, кицунэ повторила подсмотренный у Розы книксен, получившийся вполне элегантно, и уже было собирался отойти в сторону да потихоньку идти домой, как вдруг хозяин торжества его шёпотом остановил:
- Задержись. С девушкой познакомишь.
Пришлось остаться. После окончания церемонии начался банкет, где каждый получал себе в тарелку то, что больше всего хотел. Зрелище, по воспоминаниям помощника, было не самое аппетитное, потому он ретировался в шашлычную. Туда же поднялся и освободившийся от официальной части ресторатор.
- Будем знакомы! – весело обратился он к домовой. – Ероха! Ресторатор и всякое такое… А вы?..
- Маша, - ответил за девушку Иванов. – Домовая.
- Ну ничего себе! Такая красавица, и всего лишь хранительница домашнего очага?! – поняв, как эта фраза двусмысленно прозвучала, хозяин поправился. – Я без злого умысла. Слышал, конечно, что бывают девушки-домовые. Но чтобы кицунэ… Завидую я тебе, Сергей!
- Почему?
- Потому что у тебя дом настоящий, хоть и квартира. Как положено от предков, а не каморка в человейнике, пусть и богатая.
Иванов удивился.
- Так заведи себе хранителя, какие проблемы? Их, беспризорников, вон сколько болтается по улицам.
Ероха расстроенно вздохнул.
- Кабы это так просто было! Нельзя нам, потому как мы сами нечисть. Древние обычаи, чтоб им… У нас, как и у домовых, в своём доме колдовство определённое есть, на защиту направленное, да и силу мы от своего жилья получаем. Подпитку этакую. Если поселимся вместе – кто-то один без магии останется. Дома – они такие… Одного хозяина любят.
Маша согласно кивала головой, подтверждая всё сказанное.
- Спасибо, что пришли, - тонко намекнул Ероха, давая понять, что ему пора к гостям.
- Спасибо, что позвал, - продемонстрировал понятливость помощник. – Если что, Маша полностью в курсе моих дел. Я ей доверяю.
Девушка шмыгнула носом и плотно сжала ладонь Сергея своей ладошкой. Ей было очень приятно.
Попрощавшись, без приключений вернулись домой. Домовые по-прежнему вели свою тихую осаду.
***
…- Антох, а нам никуда в командировку не надо? – с мольбой в глазах Сергей смотрел на начальника. – Иначе я этих… мелких от нервов развоплощать пачками стану. Не могу больше! Хоть квартиру меняй!
- Найдут! – мрачно вступила в разговор домовая.
- Найдём!!! – неожиданно из вентиляционного окошка кухни прозвучал тоненький, приглушенный голосок.
Все вздрогнули.
- Да… дела, - Швец почесал в затылке, стимулируя мозговую деятельность. – Уехать, конечно, можно на время, однако любая командировка рано или поздно заканчивается… Да и Машку куда девать?
- С собой возьмём! – убеждённо, по-собачьи не сводя взгляда с начальства, затараторил Иванов. – Ты пойми, я уже дёргаться начал. Сегодня ночью водички попить среди ночи встал, а в окошке, вместо Луны, табун бородатых рож! И как забираются только… У меня скоро нервы не выдержат… И вообще, ты обязан заботиться о душевном здоровье подчинённых!
Инспектора этот спич не пронял.
- А сопли тебе не утереть? Или шнурки не погладить?! Сам вижу, что просто Печатью тут не отмашешься, да и не за что их геноцидить, по большому счёту… Думать надо, простого решения тут нет. Молодец, что золото не взял, иначе совсем худо бы стало. И от Карповича по шее однозначно прилетит, и спецы всю печень выклюют, и с работы попрут. И домовики сразу осмелеют. Они такие…
Все замолчали, обдумывая проблему. Первой возобновила разговор кицунэ.
- Ладно, хватит беспредметно воду варить! Действительно, съездите куда-нибудь на пару дней, обдумайте всё в спокойной обстановке. Может, и решите чего. За меня не волнуйтесь, продержусь как-нибудь. Ну или бороды повырываю, чтобы успокоиться, по волоску. Медленно и с удовольствием.
- Ой! – испуганно ухнуло из вентиляции.

… Вернулся помощник через три дня. Злой, вымотанный (всю область на попутках исколесили) и ничего не придумавший.
Встретила его необычно спокойная, отрешённая Маша.
- Серёжа, я взяла золото у домовых. Они победили.
- Зачем?!
- Я так больше не могу! – она заплакала, а затем заговорила неожиданно низким, рассудительным голосом, в котором Иванов сразу признал речь предводителя домовых: «Ты девка, влияние окажи на хозяина свово. А мы в благодарность и жениться могём. А коли твоё бабье естество требует большего – так хоть троих выделю, что в корень пошли. Только спроворь нам жилище достойное». – И Мурке мышей каждый день приносят, под дверь кладут, чтобы и её умаслить! Я выйти никуда не могу – за мной сразу увязываются, прямо след в след идут! У меня уже нервный тик, со всех сторон обложили. Я сдалась…
Сергей схватился за голову.
- Маш, а золото взяла зачем? Что теперь делать? Давай я их сейчас распатроню навечно, они сами напросились!
Девушка, вытерев слёзы и успокоившись, снова невозмутимо продолжила:
- Не надо. Найду я им дома. Только мне надо на несколько дней отпроситься – дел много… И вообще, это ты у нас должностное лицо, а я так… мне брать можно.
- Да ради Бога! Какие проблемы? Ты не крепостная… - помощнику стало даже немного обидно. – Но, может, Печатью в бороду – оно лучше будет?..
- Я дала слово. Не ругайся на меня. Я всё решу. И не спрашивай – как. Боюсь говорить, чтобы не сглазить.
Иванов хотел сказать многое: и что он переживает; и что ей обязательно понадобится помощь; и что он не понимает, как можно совершать такие опрометчивые шаги. Но вместо этого Серёга ответил:
- Делай, что хочешь. Будет плохо – скажи, помогу, - и направился в душ, смыть с себя дорожную пыль.
Когда вышел, чистый и посвежевший, девушки в квартире уже не было. Только Мурка хищно смотрела на холодильник, нервно перебирая лапками, а в окно таращилась очередная бородатая физиономия.
- Что, опять голодаешь? – участливо обратился к котёнку парень. – Ну давай, подкормлю…
***
Домовая действительно где-то пропадала несколько дней, уходя ни свет, ни заря и возвращаясь за полночь, ничего при этом не рассказывая. Еда в холодильнике заканчивалась, впереди замаячили покупные пельмени.

… С утра кицунэ была сама не своя. Постоянно без причины суетилась, нервничала, металась по квартире, одновременно сметая всё вокруг себя на пол и тут же ставя на место. Иванов мудро не вмешивался. Раз спросил, в чём дело – ему в ответ рыкнули: «Сюрприз. Отстань». На том любопытство и закончилось.
И бородатые недомерки исчезли за окном. И из подъезда. И с клумбы. Помощник даже исключительно из научного интереса крикнул в вентканал: «Домовые-придурки!», но ответа не получил и запереживал, томимый неизвестностью.
- Серёжа, а ты ещё не одет? – вывел парня из рассуждений голос Маши. Сама она уже стояла у дверей при полном параде: красивое платье до пят, шапочка, ловко скрывающая лисьи ушки, туфельки на каблучках, в руках крохотный клатч.
- Нет. А должен был?
Домовая печально закатила глаза кверху, после, словно маленькому несмышлёнышу, объяснила:
- Конечно. Нам выезжать через пять минут.
Помощник хотел было заявить, что о таких вещах заранее предупреждают, но посмотрев на домохранительницу, взвинченную до предела, молча стал натягивать джинсы.
- Что ты на себя напяливаешь, горе ты моё?! – девушка готова была расплакаться. – Костюм одень, галстук…
- У меня нету…
Иванов не врал – действительно, официально-выходной одежды он не имел, потому что ходить красивым ему было особо некуда, да и костюмы терпеть не мог. Оденешь – и всё, раб вещи. Туда не сядь, сюда не плюнь, галстук дышать мешает… Из-за этой жизненной позиции весь его гардероб состоял из шорт, треников и джинс.
- Как нету?! – кицунэ стремительно бросилась к шкафу, с грохотом распахнула его и застыла от удивления. – Действительно, нет… Как ты живёшь? А если с девушкой куда пойти или к приличным людям в гости? Нет, женить тебя надо! Ж-е-н-и-т-ь!!! – последнее слово для пущей вескости прозвучало по буквам, строго так.
- Хрен тебе, - почти беззвучно буркнул парень.
- Что? – переспросила она. – Что ты сказал?
Вот же ушастая! Наверняка ведь услышала.
- Говорю, дай другие штаны возьму и рубашку. Вон ту, голубую. Её гладить не надо.
- Мя! – пропищала Мурка и исчезла, как любая приличная кошка, в открытом шкафу.
Стали ловить питомицу, но она ловко уклонялась от цепких хозяйских рук, ныряя, как Скрудж МакДак в своём деньгохранилище, между полками с бельём.
Наконец это безумство достало Серёгу и он поступил проще: пошёл в кухню и хлопнул дверцей холодильника. Пушистое хвостатое материализовалось у его ноги как по волшебству.
- Ну вот и хорошо! Машуля! Дай штаны…
Через три минуты они стояли возле здоровенного баварца BMW, представительского класса, еле втиснувшегося своими солидными размерами на узкой придомовой дороге. Бабки, оккупировавшие такую знакомую скамеечку, запереглядывались, и помощник кожей почувствовал рождение новых сплетен. А, плевать!
- Садись, чего стоишь! – скомандовала кицунэ и первой нырнула в прохладный салон.
Парень послушно сел. Внутри оказалось не просто комфортно, а сверхкомфортно. Бар, мягкие кожаные сиденья, пассажирское отделение для конфиденциальности закрыто стеклянной перегородкой. Машина плавно тронулась, и именно это, такое отличное от привычное автобусного скрипа и дёрганья, движение стала последней каплей в чаше Серёгиного терпения.
- Маша! Хватит юлить! Что происходит? Куда мы едем и откуда эта роскошь?!
Девушка укоризненно посмотрела на помощника, однако не стала вредничать и, задумчиво глядя в окно, начала:
- Когда к нам домовые пришли – жалко мне их стало. Из профессиональной солидарности или чисто по-человечески… - тут она заметила насмешливый взгляд парня, вздёрнула носик и обиженно продолжила. – Ну что ты так смотришь… Что я, не человек, что ли?
- Нет.
Она фыркнула.
- Ой, не придирайся к словам!
- Ага, ты ещё скажи, что золотишко тебя ни капельки не волновало!
- Волновало, врать не буду… Вот я и измыслила, как это дело устроить. Не перебивай только, а то собьюсь… В общем, придумала я, что делать. Взяла у бездомных золото и к Ерохе отправилась, конвертировать его в нормальные деньги.
- А он тут причём? – искренне удивился Иванов.
Маша вздохнула.
- Ты как маленький… Как, по-твоему, нужно обналичивать двенадцать килограмм золота, да ещё в антикварных изделиях? Молчишь? Вот и молчи… Чтобы ты знал, мы, нечисть, народ очень не бедный. Многие на белом свете по нескольку сотен лет трутся, так что научились копеечку немалую извлекать и где выгода по запаху чуять.
Приехала, переговорили, он часть на реализацию взял и основную оговоренную сумму сразу выплатил. Ероха богатый – страсть! Забегаловка с рестораном - это так, хобби. Вот… Перед этим я по интернету пошарилась и нашла турбазу в глухом углу области. Её какой-то чудик построил вдали от всего на свете и ждал, что к нему олигархи-отшельники стадом попрут. Не вышло. Двести с хвостиком кэмэ в одну сторону, из них семьдесят по такому бездорожью, что после первого дождя и танки утонут. Одно достоинство – природа просто чудо! Короче, тот человек, в смысле продавец, от недвижимости избавиться за тридцать процентов от себестоимости готов был и чуть ли не руки целовал.
Снова обратилась к ресторатору. Он дал охрану, машину, юриста своего. Съездили, посмотрели, ударили по рукам. Хорошо, что мне по паспорту восемнадцать есть – не пришлось с опекой ничего выдумывать и так далее... Оформили сделку.
Тут парень не выдержал и перебил:
- За несколько дней? Ты за кого меня держишь? Да там оценка, инстанции всякие…
Кицунэ улыбнулась.
- Когда я охрану просить приходила – то рассказала Ерохе о задумке. Он сразу в процесс вошёл, даже немного поторговаться пришлось. В общем, оборотень немного в доле. Его пятьсот квадратов на нашем участке. В обмен он подключил своих хороших знакомых, которые дело ускорили так, что я сама испугалась.
- Кого?
- Да двоих: один из облпрокуратуры, второй из обладминистрации. Упыри, как ты понимаешь… самая их работа. Зазвенели телефоны, все вокруг забегали, нервные такие… Оказывается, в нашей стране при необходимости за полдня можно сделку оформить. И ещё осталось время шампанского попить.
Иванов открыл окно и, не спрашивая у водителя разрешения, закурил.
- Маш, так что ты задумала?
- Турбазу-пансионат закрытого типа. Для нечисти. Им ведь тоже хочется и в волейбол поиграть, и с удочкой посидеть, и в полнолуние по лесу в первородном облике побегать.
- То есть из турбазы сделать турбазу? У тебя с головой вообще, как, нормально?
Девушка весело рассмеялась.
- Нет, конечно, раз с тобой связалась. Только из пятнадцати домиков десять на год вперёд проплачены, так что мы уже в плюсе – аренда сумасшедших денег стоит, сам понимаешь, кто присоветовал; а Ероха на своих квадратах гостиницу собрался строить для тех, кто победнее. Но мы в доле, - уточнила она. – С той темы тоже капать будет. Сейчас туда завозят квадроциклы там всякие, лодочки. Вертолётную площадку вроде как закончили.
- Бородатых, как я понимаю, ты туда наладила?
- Ага. Только хозяин там ты – тебе их и расселять. Обряд, надеюсь, помнишь?
У Серёги от таких заявлений дыхание спёрло.
- Какой я, нафиг, хозяин?! Ты что несёшь?..
- Обыкновенный. Я на тебя доверенность и все бумаги оформила. Мне это ни к чему, если разобраться. Я – домовая, мне не деньги от жизни нужны. Так что владей и не спорь, олигарх. И да, Антон в курсе. Он мне эту идею и подсказал, чтобы к тебе начальство не цеплялось. Они, кстати, с Розочкой уже там.
Иванов поставил зарубку в памяти: при первом удобном случае напакостить инспектору. Ну не любил он, когда за его спиной всякие тёмные делишки обделываются, даже хорошие.
Между тем автомобиль уже крался по грунтовке. Маша замолчала, а помощник обдумывал услышанное. Что-то не давало ему покоя, и он вскоре понял, что.
- Так это получается, теперь к нам со всего света бомжи-домовые потянутся? На всех турбаз не хватит.
- Нет. Наши – молчок. Я их сразу просветила на эту тему. Они, по-моему, даже клятву на крови дали, чтобы лишнего не болтать. Иначе пинка под одно место получат в лёгкую.
- Ну… допустим. Только как ты собираешься это место от людей прятать? Охотники, грибники, контролёры всякие и налоговая…
Вместо ответа кицунэ хитро усмехнулась, достала из сумочки небольшой кристалл.
- Смотри.
Через некоторое время камешек неожиданно засветился, и автомобиль свернул вправо, на неприметную дорогу среди деревьев.
- Тут отвод глаз стоит. Без этой штучки и захочешь – не найдёшь. Потому и не опасаемся никого. Со светом домовые разберутся – они электричество воровать ух как хорошо умеют. От жадности, замешанной на экономности научились.
- А газ? – тупо спросил Иванов.
- И газ, - совершенно серьёзно ответила Маша. – так что по всем показателям оплата будет идти как за небольшой дом. Ничего, не обеднеют госкорпорации… Да и кто в такую даль попрётся? Говорю же тебе – не найдут даже из космоса. Плюс дачники-арендаторы там такие, что за свой покой любому глотку перегрызут. В прямом смысле, если ты не понял. Всё. Приехали.
Баварец бесшумно замер. Серёга открыл дверь и оказался на довольно внушительной, огороженной со всех сторон высоким забором, территории. По периметру стояли пятнадцать очень приличных домиков с индивидуальными парковками, зеленело небольшое физкультурное поле, в тени деревьев проглядывали рубленые беседки и мангалы.
- Тут, конечно, неустроенно пока. Заезд через неделю только. Но на презентацию все, кто хотел, приехали. Нормально добрались? Да что я за глупости спрашиваю! Сам же свой личный автомобиль за вами послал…- из-за плеча возник улыбающийся Ероха. – Тут по документам кое-какие вопросы есть…
- Отстань, - спасла Серёгу от издержек большого бизнеса Маша. – Давай потом обсудим.
- Без проблем, - не обидевшись, ответил ресторатор и деловито умчался в сторону детской площадки.
Иванов глянул ему вслед и обомлел. На горках, лесенках, качелях уже вовсю резвились детишки. Хвостатые, зубастые, ловкие, зелёные. Они рычали, смеялись, подвывали – одним словом, вели себя именно как дорвавшаяся до веселья детвора.
И в этот момент затея кицунэ показалась ему не такой уж и плохой.

… Обряд по введению домового в жилище был торжественен и красив.
Все гости стали полукругом, в центр которого робея и стесняясь, вошли уже знакомые бородачи. В сапогах бутылками, чистеньких косоворотках, с напомаженными и расчёсанными на пробор волосами. Напротив них стоял Иванов и тоже чувствовал себя не в своей тарелке.
Из толпы внезапно показался Швец, вытянул вперёд сжатый кулак с поднятым вверх большим пальцем: «Не робей, дружище!». Роза приветственно помахала платочком.
Первым вышел предводитель с чинным, благообразным лицом. Он шёл медленно, наслаждаясь каждым мгновением. Остановившись напротив парня, домовой вытянулся, как солдат перед проверяющим, и выжидающе стал смотреть на Серёгу. Тот замялся, не имея опыта подобных выступлений на публике. Спасла ситуацию, как обычно, Маша. Девушка вышла из-за спины помощника с подносом в руках, на котором стоял стакан с прозрачной жидкостью. Запах чётко, без двусмысленностей говорил непьющему, но мечтающему об этом человеку, сам за себя: Водка.
Подошла к домовому, с лёгким поклоном поднесла к нему ёмкость. Только тут Иванов, набрав воздуха в грудь, решился и выпалил:
- Приглашаю тебя в свой дом. Иди и принимай.
Предводитель в ответ поклонился в пояс, затем медленно, смакуя каждый глоток, залудил стакан с водкой, крякнув от удовольствия; а потом совершенно неприличной для его возраста рысцой побежал в дом, стоявший по центру.
Все замерли, ожидая неизвестно чего.
Хлопнула дверь, застучали подковки каблуков по полу, а затем в пустых окнах внезапно возникли простые ситцевые занавески с васильками - и дом стал сразу какой-то жилой, настоящий, уютный.
Гости радостно засвистели, заулюлюкали. Торжественность пропала, уступив место веселью и радости.
Ещё одиннадцать раз Серёга говорил ритуальные слова, а кицунэ подавала водку. И ровно столько же раз они видели огоньки счастья, зажигающиеся в глазах бездомной нечисти. Приятно, что и говорить.
Потом был банкет, и танцы, и фейерверки. Домой попасть удалось только на следующий день.

… - У нас три дома без домовых стоят. Что думаешь? – Маша жарила котлеты и болтала с Серёгой, пьющим чай.
- Да ничего не думаю. Было бы корыто, а свинья найдётся. Пусть пока так постоят. Со временем подберём хранителей.
- Согласна, - очередная партия мясных кругляшей отправилась со сковороды в кастрюльку. Мурка готовилась впасть в голодную кому, наблюдая с подоконника за такими, по её кошачьему мнению, извращениями. – Что завтра планируешь?
Иванов пожал плечами.
- Да ничего особенного. Вечером на адрес с Антохой смотаемся, разъясним кое кому кое-что, а днём совершенно свободен.
- Вот и хорошо. Тогда в мебельный поедем. Обстановку выберем… И вообще, пора ремонт у тебя делать и костюм приличный купить.
- А деньги у нас есть? На сколько я знаю, турбаза всю прибыль сожрала своими улучшениями и в постоянный плюс выйдет только через полгода.
Девушка вильнула хвостом, сделала наивно-виноватые глазки и протянула:
- Ну… это… как бы не все деньги туда вбуханы. Кое-что осталось… И ювелирки ещё полмешка… Так что не задумывайся о мелочах, ты теперь почти буржуй, - она звонко рассмеялась. – Там и на ремонт хватит, и на обстановку, и на самолёт, если небольшой…
***
Помощнику не спалось. Он долго ворочался, осознавая своё нынешнее положение богатого человека. Особой радости не было. Может быть потому, что Серёга от природы был не жаден; может потому, что с детства довольствовался малым и пока не осознал всех прелестей богатой жизни – истинных причин Иванов и сам не понимал. Ну вот не спалось от этих мыслей – и всё!
От нечего делать пошёл на кухню покурить и попить чайку. Тихо, чтобы не разбудить домовую, включил свет и первое, что увидел – огромные и печальные глаза Мурки, сидящей на столе и гипнотизирующей холодильник.
Да пошло оно всё к чёрту! Перед кошкой опустилась кастрюлька, полная котлет.
- Жри, кися. Только хозяйку не разбуди.
Мурка впала в ступор. Такое количество еды ей перепало первый раз в жизни. Против обыкновения, она не стала с мявом бросаться на пищу, а аккуратно, с трудом, выволокла первую котлету на стол. Откусила, заурчав от удовольствия…
Чтобы не смущать питомицу, Иванов открыл окно и закурил, повернувшись спиной к кошке.
… Через полчаса опустевшая ёмкость была вымыта и убрана на своё место. С чувством выполненного долга и облегчением на душе парень отправился спать, но лишь только закрыл глаза, как что-то тёплое и мягкое легло рядом на подушку, ткнулось в ухо и сказало:
-М-р-р-р-р…

Tweet