Маленьким я талантами не обладал никакими.
Я не умел считать в уме до миллиона, но мог умножить, как солдат Швейк двенадцать тысяч восемьсот девяносто семь на тринадцать тысяч восемьсот шестьдесят три и получить в конечном итоге семьсот двадцать девять.
Бабушка старалась сделать из меня гения и записывала в разные секции.
В семь лет я ходил на плавание, но плавать не научился, Майклом Фелпсом не стал и до сих пор иду ко дну на девятой секунде.
В восемь лет бабушка отвела меня на фигурное катание и повесила на шею коньки.
Я научился делать пистолетик и ласточку, но Плющенко не стал и не выпрыгнул двойной аксель и тройной тулуп.
Меня записали в секцию дзюдо, но черный пояс я не получил, я не получил не то что пояс, мне даже кимоно не выдали, я ушел раньше.
Потом пошел на бокс но рылом Валуева не вышел, а очки мешали.
В двенадцать меня отвели к частной учительнице музыке Евгении Наумовне, я пел Четыре таракана и сверчок, но Николай Басков не получился.
Я наяривал на фортепьяно Полонез Огинского, но Раймонд Паулс из меня тоже не вырос.
На уроках труда и рисования я был беспросветным троечником по блату, а по литературе еле вытягивал на четверку.
Дальше все. Конец энтузиазма и начало безудержной молодости и юношеского максимализма.
Я так и не стал вундеркиндом, затесавшись в серую массу прохожих.
Я спрашиваю себя - А могу ли хоть чем то гордиться, вытащенным за хобот из счастливого детства?
И я нахожу ответ - Я умею надоедать людям.
Вспоминаю эпизод врезавшийся в память.
Однажды, летом мама взяла меня на субботник, который устраивала ее туристическое бюро.
Мне тогда было лет двенадцать.
Компания собралась разношерстная, нужно было убрать какие то домики замыслявшиеся под туристические коттеджи.
Обратно мы возвращались пешком, под палящей жарой, неприятные самим себе и неудовлетворенные, до остановки автобуса нужно было пилить пару километров по одинокой, пыльной проселочной дороге.
В раздумьях я пинал сосновую шишку, коих было рассыпано гроздью по дороге.
И, о чудо, каждый удар достигал одной и той же цели - ноги тети Нади, которая грациозно шла впереди.
Тетя Надя была умопомрачительной красавицей со стройными ногами, как у лани и крайне взрывным, эмоциональным характером.
Несложно понять, что после пятнадцатого четкого попадания шишкой в ногу, тетя Надя нервозно покачнулась, как крейсер, а, после тридцать первого, взорвалась атомной бомбой, заметно оживив ленивую процессию.
Когда все успокоилось и все живое, включая местных зверей и селян, пришло в себя, наш караван продолжил движение, а я тогда, поймал себя на мысли, что, однако, неплохо умею доводить посторонних людей до бешенства, и, что это тоже можно назвать талантом, чисто на автомате я снова пнул сосновую шишку...
Я сейчас смотрю шоу с детьми на Первом Канале.
Маленькие кнопки ездят на мотоцикле, декламируют с выражением более сотни стихов разных авторов, плюсуют и умножают четырехзначные числа и наносят более двухсот ударов по груше за тртдцать секунд.
У меня таких талантов нет и не было.
А вот лучше я залезу в интернет, в социальные сети.
Трамп, Хиллари, Украина, ЖКХ, сборная Аргентины по футболу, российские либералы, Химкинский Лес, Брайтоновские пенсионеры, Путин, выборы, ну кому испортить настроение?
Ведь по этой части я вундеркинд...

Tweet