Маленькая шлюпка красного цвета качалась на зеленовато-голубой глади океана. С далекого дна видно было, как поднимается на поверхность большая и, будто стеклянная, медуза. Вот она всплыла и качается на тихой волне… Совсем близко от шлюпки вдруг брызнул из воды и поднялся вверх красивый фонтан. Заблестел на солнце и образовал в воздухе миниатюрную радугу. Затем фонтан исчез, вместе с ним исчезла и радуга, осталась лишь спокойная синь безбрежного океана.
Тупая боль в ухе заставила мальчика очнуться. Сильная рука влекла его вверх, беспощадно растягивая ухо, затем мощный подзатыльник завершил эту тягучую процедуру. Мальчик отпрянул и схватился за ухо, исподлобья глядя на отчима. Тот, не сказав ни слова, вышел из комнаты, оставив после себя холодный запах одеколона.
- Спит! – послышался его голос из передней. – Гад такой.
- Что, спал? – удивилась мать. Она быстро прошла через комнаты.
- Ты спал?! – спросила она и сделала удивленное лицо.
Мальчик хмыкнул и протер красное ухо. Мать ловко схватила его за ворот рубашки.
- Ах, горе ты мое! – запричитала она и встряхнула его.
Мальчик испуганно закрылся руками и правильно сделал, потому что на его голову посыпались нервные удары.
- Я тебя вырастила, я с тобой мучаюсь! – кричала мать. – Когда ты будешь слушаться, когда?
Отчим стоял в стороне, засунув одну руку в карман пиджака, застегивая и расстегивая пуговицу. Когда ему надоело смотреть, он протянул руку с вытянутым указательным пальцем.
- Не бей по голове. И так балбес, - сказал он.
- …Я с двенадцати лет работаю! – кричала женщина. – А они? Все есть, только учись! Я с двенадцати лет работала дояркой, уборщицей, сама построила дом вот этими руками! – она потрясла ладонями. – …А отец его только гулял, ходил с гармошкой... Фраер. Этот такой же вырастет. …Боже!
Мальчик хныкал в углу. Ему было жалко себя. Ему хотелось убежать из дому и стать путешественником или вором, кем угодно, лишь бы быть свободным.

В конце декабря отчим купил торт. Мальчишка открыл холодильник и чуть не опупел: в красивой упаковке, перевязанный крест-накрест голубой ленточкой, лежал... коричневый шоколадный торт.
Уроки не клеились. Торт будто смотрел ему в затылок через закрытую дверь холодильника. Мальчик подошел, распаковал его, слизнул три розочки и положил на место. Но торт не оставил воображение ребенка в покое, пока тот не скушал его весь.
Вечером пришел отчим... зашел в детскую. В левой руке он держал пустую коробку, а в правой – толстый шланг от стиральной машины.
Мальчик спал, уткнувшись лбом в учебник. Он улыбался во сне и шевелил губами. Мужчина с размаху ударил мальчика и сшиб его со стула. Затем долго бил его горячей резиной. Мальчик поднимал руки, защищаясь. На руках оставались красные полосы, которые потом превратились в синие. Он забился в угол и с ужасом смотрел на устремляющуюся на него резину, лишь закрывая глаза при ударе и подпрыгивая сидя на полу. Закончив эту процедуру, отчим повесил шланг на гвоздик и вышел, оставив после себя запах пота.

Мальчик решил бежать. Ночью, собрав самые необходимые вещи и сунув их в школьный портфель, он тихо вышел в переднюю. Дверь была заперта. Мальчик зашел на кухню, залез на подоконник и содрав марлю с форточки, выполз на улицу. Было темно и холодно. Шел мокрый снег и таял на горячих щеках. Мальчик решил переждать в сарае до рассвета и затем отправиться в путь.
В сарае было темно и пахло крысами. Ощупью он нашел лестницу и взобрался на чердак. Наткнувшись на что-то твердое, мальчик испугался, но затем понял, что это дымовая труба. Он опустился здесь же, на старые вонючие вещи, от которых несло плесенью и старостью, и моментально заснул.
Ему снился большой красный корабль, который шел на раздувшихся парусах по красному колышущемуся морю из кроваво-красных маков. Это было как настоящее море, но только из цветов. Корабль плыл, медленно приближаясь, и с его борта, по мере приближения, доносился отдаленный визг. Все громче и громче! Вот уже прямо в ухе!.. раздался острый пронзительный визг! Мальчик проснулся и... почувствовал, что по нему что-то ходит. Не решаясь сдвинуться с места, он сидел в темноте, прислонившись спиной к печной трубе, и чувствовал в ухе чье-то горячее дыхание. Нервы сдали, мальчик встрепенулся и громко закричал. Крыса соскочила с плеча и галопом понеслась в темноте…
В отдаленном углу ерзали крысы и громко визжали. Мальчик зарылся с головой в вонючее тряпье. Его трясло как в лихорадке.
Проснулся он от раздающегося с улицы заполошного голоса матери:
- Ну где же он?! Всю жизнь с ним мучаюсь! – причитала мать. – Родила идиота! Боже мой!
Мальчик высунул голову из-под тряпья. Из щелей между черепицами лился холодный пыльный свет. Ноги замерзли, и мальчик пожалел о том, что не взял шерстяные носки.

На чердаке он провел три дня и три ночи. Спал, укутавшись в тряпки, кушал сушеный шиповник. На третий день у него заболел желудок и закружилась голова. Вечером он спустился с чердака и пошел домой.
Он знал, что его будут бить, но ему хотелось покушать и согреться. Кроме того, сегодня был его любимый праздник – Новый год.

Он стоял в проеме двери и держал в руке школьный портфель. Отчим провел его в дом и, подтолкнув в комнату, сказал: «Вот и Дед мороз пришел!». Мальчишка, втянув голову в плечи, смотрел на мать, встающую с дивана и застегивающую халат. Отчим ушел в другую комнату и там лег, натыкав в уши ваты и включив громко телевизор. Несмотря на это, он не смог заглушить криков женщины. Когда ему это надоело, он пошел в комнату.
Женщина будто сошла с ума. Она выдернула из спинки кровати железный прут и била мальчика. Казалось, что ребенок уже не живой. Он не двигался, только при каждом ударе, пыль поднималась с его пальтишка. Отчим отнял у матери прут, мать кричала на отчима. Они ругались. Затем они взяли мальчика и унесли в детскую комнату.

Некоторое время мальчик лежал без сознания. Когда он очнулся, из комнаты доносился бой курантов. Наступил Новый год. Мальчик с трудом поднялся и, держась за стену, прошел до двери и заглянул в комнату. Мать с отчимом спали. В экране телевизора цветные люди пили пенистое шампанское из высоких голубых бокалов.
Мальчик осторожно прошел через комнату, держась за стену, и вышел в прихожую. Там, он знал, наверху, над дверью, отчим хранил свои инструменты. Он поставил два табурета, один на другой и достал рукой до полки. Пощупал и нашел веревку. Надев свою старую заячью шапку, что валялась в куче обуви, он вышел на улицу.
В лицо ударил свежий холодный воздух, обжигая побитое лицо. Небо было ясное, звездное. Мальчику хотелось долго смотреть на звезды, но у него болела голова и шея, когда он смотрел вверх, поэтому мальчик лег спиной на мокрую холодную землю и, затем, долго смотрел на звезды. Часто падали звезды, и он загадывал желания. Он много загадал желаний, а звезды все падали, и мальчик не знал, чего бы ему еще захотеть. Потом он встал, потому что стало совсем холодно, пальцы замерзли, а спина была мокрая. Он подвязал ушанку, чтобы было теплее и, взяв веревку, пошел в сарай. Там он нащупал лестницу, поднялся повыше и, уцепившись руками, хотел повиснуть, чтобы проверить, не достает ли ногами до земли. Но тут же упал, острая боль пронзила левую руку. Мальчик полежал в темноте, пока боль поутихла и, взяв веревку, поднялся опять наверх. Нащупал самую верхнюю ступеньку, обмотал три раза вокруг нее веревку и сцепил в крепкий узел. С узлом для петли он возился долго. Наконец, удостоверившись, что петля затягивается, он накинул ее на шею и спрыгнул с лестницы в свой последний сон.

Tweet