Когда нас представили друг другу.. Гыы, каково загнул? По нашему, по толстовски! Вопчем, когда мы познакомились с моим одногрупником Борей Филом, он сразу, с порога загнул: Андрюша... я... подтормаживаю немного.. Тормоз я. Ничего себе, тормоз, мне бы так тормозить. Чисто на тормозах женился на бывшей балерине (тоже одногруппнице) Ленке, дочке большой шишки на балтфлоте. Не торопясь, защитился и стал подполковником, а потом (наверное, чисто в коме) переженился на итальянке, свалил к ней на Родину и сейчас вовсю тормозит где-то на Миланщине за её счёт и счёт её родственников, тоже, между прочим, итальянцев, владельцев гостиничного бизнеса, периодически выкладывая фотки себя-тормоза то среди руин Колизея, то залипающего в Адриатических водах. А мы, не-тормоза, по прежнему разгоняемся между грязью и сугробами тут, и всё больше за свой счёт. Так что, учитесь, тормозить, граждане.
К чему о Филе так подробно, узнаете после краткого описания государственного контроля за внеучебным временем в тёмную эпоху отсутствия HDTV и социалистических интернет сетей.
Советская система высшего образования подразумевала не только вынос мозга посредством плотного учебного процесса, но и формирование из гуманоида полноценного существа. Чтоб и работало, и думало, не болело и умело веселиться без водки. Чтоб и Леонардо, и Да, и Винчи в одной тушке.


Витрувианский человек до военной кафедры

Кому обязательной программы было мало, мог значительно ускориться в сторону срыва с катушек, посещая различные кружки. Тут тебе и резьба по кроликам с целью укрепления хирургического скилла, и изучение хитрых паст индефинитов, если русского мало. Можешь в теорию углубляться, как самостоятельно в библиотеке, так и под руководством значительно углубившихся до тебя. Одним словом, если угораздило родиться кривым-косым и скучным, или с бейсболкой «Москва-80» на голове, не отчаивайся, советская медицинская наука ждёт тебя везде, от вивария до морга. Найдётся и для тебя и микроскоп, и скальпель. Пусть академиком и не станешь, но курить в подъезде будет некогда.
Для физического воспитания были всяческие секции, хочешь в бадминтон резвись, а хочешь греби. Не в смысле отседа, а в смысле были у института натуральные ладьи, такие баркасы гребано-гребные. Как драккары, только маленькие, пузатые, без парусов и дракона на носу. А так — один в один. Если охота башку на днепровском ветерке регулярно проветривать или дельту порвать ради смеха — добро пожаловать на борт, сэр, на палубе не ссать, с якоря сниматься-всем-стоять. То есть сидеть и махать веслом, как баба в парке, только быстрее. А раз в год в Высоком — натурально гонки нибелунгов перед валькириями — по ладье с факультета наперегонки. Кто накануне меньше выжрал, тот первым и пришёл. Того и бабы. Последние два предложения, кстати, идеально описывают все любительские спортивные состязания. Для профессиональных — замени слово «меньше» на «больше».
Лично я про этих поморов поздно узнал, а то может, тоже пошёл бы. Был бы вообще кабан широкоплечий и мозолистый. Но не сложилось как-то, живу скучно, без мозолей. Вместо этого пошёл на стрельбу, очень хотелось, как у Богомолова про момент и истину, с двух рук — пщ-пщ! Один раз сходил, сделал пщ-пщ с одной руки, не попал и был послан. Ладно, думаю, ещё найду себе развлекуху по росту, если не сведут с ума римляне и греки. Или пойду всех в шахматы рвать, или увлекусь старинными техниками перетягивания каната на себя.

Ну и третьим общеразвивающим крылом голубя советского высшего образования была, конечно, художественная самодеятельность. Наш институт в этом плане был на пике — пели и плясали на все деньги. А почему? Метода отбора была поставлена, плюс система конкурсов-соревнований-фестивалей под руководством опытных руководителей, проявивших себя в различных лицедействах и танцах в годы минувшие. Всё это отыскивало таланты, взращивало, оттачивало чем и как могло, выдавало корешок руководителя чего-то там в нагрузку к диплому. Одним словом, система давала запасную путёвку в жизнь, шанс не умереть с голоду случись чего, а многим так вообще поменяло к чертям собачьим всю их никчёмную медицинскую карьеру на не менее блядскую карьеру творческую.
Юное дарование ещё при поступлении в анкете отмечало: так мол и так, дудю в дуду, подтягиваюсь на ягодицах, читаю Ибн Сину в подлиннике, ссусь во сне. Ага, Макару Зацепину на карандаш (была такая рубрика сатирическая в газете «Рабочий путь»). Этот кадр нам нужен. Будет дудеть на Студенческой весне, подтягиваться на Спартакиаде, Авиценну на дне науки прочитает (нам с сирийскими товарищами дружить надо), а ссаться и наяву начнёт после первой сессии. Глядишь, с такими талантами толковым участковым вырастет.
Углублённый и тщательный поиск Райкиных-Кобзонов-Плисецких начинался осенью на первом курсе, где-то в ноябре. Когда первый шок от удара знаниями вроде схлынул, до новогодних далеко, а годовщина революции уже не актуальна. Грязище, говнище, рано темнеет и по ходу, вообще не светает — что ещё надо, чтобы достойно встретить депрессию? Вот, чтобы сплин и не накрыл чувствительные юношеские души, и проводился в это время первый этап конкурса «Алло, мы ищем таланты». Чисто моя теория, свободные люди в свободной стране, имею право.


Так, как на картинке, первокурсник медвуза жечь не мог. Курса с третьего, ага. Да и кокос в тоталитарном аду недоступен.

На первом этапе каждая группа первого курса должна была подготовить программу на 20-30 минут. Да, да, юный друг, ты не ослышался и не обчитался. Каждая! 20-30 минут! Every. Fucking. Group. Эвона как картинкой навеяло..
При такой мелкоячеистой сетке отбора кровавый большевистский режим не мог пропустить ни одного мало-мальски приличного певца, танцора или клоуна. Тем более, они особо и не скрывались. И это был мой шанс вырваться из суровой рутины будней и не ёбнуться окончательно.

Tweet