Это было вчера. В районе девяти часов вечера я вышел довольный из бани. Ничего не подозревая, однако, немного удивившись, отчего-то с вокзала я взял такси. Тройка гнедых несла меня по указанному мною утомленным и несвязанным голосом адресу. Легкая армянская музыка будила в моем воображении воспоминания о прекрасно проведенном вечере в компании друзей. Уплатив ассигнования водителю, я с шумом вывалился на лестничную площадку перед своей квартирой. Опрокинув остатки виски из бутылки, я встал на шпагат и, покопавшись в дверном замке ключом некоторое время, перекатился за порог своей квартиры. Далее, проползая мимо туалетной комнаты и не решившись ее посетить, я, минуя бесконечные коробки с вещами, добрался до комнаты, вскарабкался на кровать и потерялся в ее глубине.
        Прошел год, или часа два, что в моем состоянии было идентично, когда яркий свет своими тяжелыми ручищами, свисающими с потолка, тянул меня за веки, ослепляя и без того уставшие глаза. То, что открылось моему затуманенному взору в дальнейшем, одновременно поразило и насторожило меня – по квартире, не обращая на меня никакого внимания, видимо, не замечая, разгуливала совершенно обнаженная девушка, между прочим, очень приятных форм наружности и, как мне показалось, очень интеллигентная. Девушка то входила в комнату с коробкой, то выбегала с креслом в руках. Она стремительно перетаскивала вещи, двигала стол, протирала тряпкой пыль. Немного смущаясь, но, все же понимая, что я нахожусь в своей квартире, я решил, наконец, выдать себя. А чтобы не напугать девушку, начал медленно под множеством одеял, подушек и другого белья, в которое я был укутан, снимать с себя одежду.
        Я успел освободиться только от брюк, когда девушка, очевидно, обратив внимание на странный шорох, сбросила все вещи с кровати и, обнаружив под ними меня, истошно (неистово) закричала:
- Ебанный хуй! Ты кто такой?!
      Мне ранее не приходилось бывать в таких щекотливых положениях, когда я лежу на кровати в пуховике, шапке, ботинках и со спущенными штанами, и ко мне обращается обнаженная интеллигентная девушка с безумно красивым телосложением. Поэтому я замер и несколько секунд находился в оцепенении.
- Ты, блять, че здесь делаешь, мудила?! А ну пошел нахуй отсюда, пидораз! – продолжала кричать девушка.
Тут, я себе позволю заметить, что при всем уважении к слабому полу, и в частности к такой красивой девушке как эта, меня все же чересчур задело данное обращение ко мне, а именно, слова «мудила» и «пидораз», поэтому я немного расстроился и решился осторожно напомнить своей собеседнице, что вести себя так, тем более в чужом доме, не следует:
- Ты че, бля, лахудра, охуела, вали сама нахуй отсюда! – и добавил - Шлюха!
После моих слов, девушка, видимо все же смущаясь своей наготы, удалилась из комнаты, и пока я безуспешно поднимался с кровати, вернулась в той же одежде, держа в руке кухонный нож.
- Ну, давай, падла, подходи. Щас я тебя, бля, сука, уделаю прямо здесь!
Сильно шатаясь и как бы для того, чтобы немного разрядить сложившуюся обстановку, я отпрыгнул к окну и, не открывая его, закричал:
- Люди! Помогите! Убивают!
Затем, взывая к ее благоразумию, я обратился к девушке:
-Женщина! Берите, что хотите и уходите, только не трогайте меня. У меня мама болеет, - почему-то соврал я в конце.
Девушку мои слова не убедили:
-Что?! Ты совсем прихуел, идиот?! Свалил нахуй по быстрому отсюда!
Тут, я, честно говоря, немного возмутился, однако возмущения своего по мужски не показал и снова начал звать на помощь, залезая на подоконник с ногами.
        Девушка, не подходя ко мне, размахивала ножом, вспоминая весь запас блатных слов, я ютился на подоконнике, пытаясь с девятнадцатого этажа привлечь внимание к своей судьбе неравнодушных, пока, наконец, не случилось самое неожиданное – входная дверь отворилась, и на пороге прихожей появился мужчина. Здоровый, с обритой головой, в спортивной куртке и таких же штанах, он прошел в комнату с большим свертком в руках, посмотрел на меня и произнес:
- Галя, блять, какого хуя тут происходит? – по видимому обратился он к девушке.
- Ипполит, ебанный хуй, я прихожу, а в моей хате этот, блять, опездал, на кровати лежит.
            Я тогда, вообще не обратил внимания на ее слова: «в моей хате», понял только, что Ипполит - ее подельник, и свидетелей оставлять, судя по его виду, не в его правилах, а так как деваться мне было уже некуда, я решил брать ситуацию в свои руки. Поэтому когда Ипполит сделал еще один шаг, я, не задумываясь, схватил с подоконника глиняный цветочный горшок и, что есть силы, бросил в него. Надо сказать, что я попал прямо ему в голову. Он упал, задергался и начал реветь как, медведь, наверное, потому что было очень больно. Девушка хотела что-то предпринять, подлетев ко мне, но сильным ударом светильника, купленного мною в «Икеи», я пресек ее желание. Она отлетела к стене и притихла. Затем я взял стул и два раза ударил им пытавшего встать с пола Ипполита. Он потерял сознание. Я надел брюки, снял ботинки и, набрав с мобильного - 112, вызвал наряд полиции. Только когда приехала полиция, я обнаружил в заднем кармане своих брюк билет на поезд «Сапсан» Москва-Санкт-Петербург, потом вспомнил, что светильник из «Икеи» разбил еще год назад, а в моей квартире в Москве не три комнаты, а две.

                      Дата.                                                              Подпись.       
                                                 
            Старший следователь СУ при УВД Красногвардейского района Санкт-Петербурга дочитал показания, затем положил лист и строго сказал:
- Вам, гражданин Лукашин Е.И., будет инкриминировано две статьи УК РФ: 139-я – незаконное проникновение в квартиру, и статья 112-я – умышленное применение вреда здоровью средней тяжести. Все вместе - до пяти лет лишения свободы - это в лучшем случае. А в худшем: если потерпевший, находящийся сейчас в больнице, слух, например, потеряет,  то это уже статья 111-я –  причинение тяжкого вреда здоровью - до восьми лет, а вы сидите тут и какую-то лабуду сочиняете. Так, пишите еще раз, без литературных  отступлений, с указанием даты, причиной приезда в Санкт-Петербург, желательно, с фамилиями соучастников и так далее. Четко, по делу и главное чистосердечно. Понятно?
- Можно мне в туалет? – жалобно протянул Лукашин.
- Идите. Алексей! - поднял трубку телефона следователь. - Проводи подозреваемого.
Проходя помещение дежурной части, Лукашин остановился напротив телевизора, из которого донесся знакомый голос его однофамильца:
- Мама, моя Галя приехала.
          Лукашины смотрели друг на друга. Счастливый герой, обнимая свою возлюбленную, улыбался с экрана, как показалось реальному герою, над ним. Он всхлипнул и, держась за голову,  пошел в кабинет следователя, пытаясь понять, зачем же он после бани поехал в Санкт-Петербург.

Tweet