Восемь. Нас осталось только восемь. Из взвода, в тридцать человек. Эти восем людей стали для меня всем. Это стало нежданно-негадано. Никогда не думал, что умру в обществе этих людей. Мы непохожи совсем. И, наверное, именно это позволило нам выжить.
- Хватит уже содрогаться от жалости к себе - гаркнула на меня Волчица.
- И не думал. Я чувствую касание смерти в каждом своем движении. В каждом слове. В каждом вздохе. Вот и все - размерено проговорил я.
Волчица. Она стала моим проклятием. С момента наступления войны. Мы сотни раз сражались вместе. Мы проливали кровь, и встречали смерть плечем к плечу. Но никогда старуха нас не трогала. Мы жаждали ее, потому что мы потеряли все.
Волчица присела возле меня, поставив свой ВАЛ рядом. Она села и закрыла глаза. Она была прекрасным видением. Ей не место здесь. Среди гари и смерти. Но она, тем не менее, здесь.
- Сколько мы еще продержимся? Сколько нам еще суждено потерять? А что мы еще можем потерять? Ничего. Жизнь до войны... А разве она была? Я уже не знаю, когда спала так, как раньше. Я просыпаюсь от каждого шороха. И нож всегда под рукой, на пару с заряженым кольтом. А сможем ли мы стать такими, какими были ранее? - скорее себе, нежели мне, сказала она.
- Хех. Думаешь, мы увидем конец этого безумия? Ты думаешь о будущем, которого не будет ни для кого из нас - не отрываясь от чистки АК-12 сказал Ворон.
Ворон. Никогда не уходил от смерти. Он стал ее прислужником. Убивал без жалости. Он с улыбкой на лице шел к старухе, но она его, будто, боялась. Он кидался в атаку первым, и отступал последним. Разгрузка под плащем. На стропе Молле висит РГД. Для того, что-бы умереть, в случае потери конечности. И медальйон. Анархия. Когда-то мы верили в нее. А сейчас мы с ним сражаемся за государство, которое уже не существует. Разбитые мечты закалили нас.
- Зачем мы сражаемся? Почему мы еще живы? Почему нас еще не пристрелили? Аки бешеных собак? Почему старуха еще не приняла нас в свои объятия? И сколько нам еще жить? - будто услыхав мои мысли, спросил Змей.
Змей. Когда-то был чертовски хорошим человеком.Он был мне, почти братом. В начале войны. Но он не отдал долг жизни. Он не спас Лиса, несмотря на то, что Лис продырявил свою шкуру, спасая его. И это стало концом братаний. Он уже потерян для меня, он уже у старухи в объятиях. И все это знают. И все это понимают. И он это знает. Поэтому он цепляеться за жизнь всемя конечностями.
- Сколько времени? - прервав дурные мысли, спросил я.
- Начало четвертого - собирая свою сайгу, понял к чему я веду, ответил Змей.
- Время сменять посты. Ворон и Змей - к южному входу. Я с Волчицей пойду к северному. Жрачки оставили? Ну хорошо. Собрались и пошли. Им нужно поспать - закидывая СВУ за спину, РШ-12 в кобуру, нож за голенище, сказал я.
Мы были в окружении. Старое трамвайное депо. Не самая удобная позиция, для обороны. Слишком большая территория. Но, к счастью, входа всего два. Мы, с Волчицей, подошли к посту. Пост был устроен хорошо. На жестяном контейнере мешки с песком, с которого удобно вести наблюдение. Бетонные блоки снизу, за которыми удобно отсижываться во время перестрелки.
Прислонившись спиной к блокам, побремывал Медведь, ему не было толку сидеть на посту. Его винчестер 1300 не имеет пользы на дальних расстояниях. Сверху сидел Каа. У него был швейцарский автомат SIG 550. Капризная, но удобная вещь.
- Ну что, парни? Как у вас тут? Тихо? - с напускным весельем, скороговоркой выпалил я.
- Не совсем. За холмом множественное движение. Скоро будет штурм. Припугнуть, наверное, стоило бы. Но с моим красавцем этого не сделать. Далеко они. Волк, вот твое бревномет отлично с этим справиться - поддерживая веселье, шутил Каа.
- Жрать оставили? - отгоняя дремоту осведомился Медведь.
- Тебе лишь бы жрать - усмехнулась Волчица.
- А что еще делать? Стреляй, беги, стреляй, спи, жри - вот вся наша жизнь. И я ею наслаждаюсь, на сколько вообще ею возможно наслаждаться.
Медведь. Хороший он парень. Такие погибают первыми. А он выжил. Немного все утрирует.

Он был явным лидером, до войны. А потом я перенял лидерство от него. И он немного беситься от этого. Но он надежен. Все личное отходит на задний план, когда речь идет о жизни. Если бы так отношения стали бы у меня со Змеем - я бы, не раздумывая, пристрелил бы его. Чувство есть такое, что я бы не выжил, в следуюущей передряге. А убила бы меня пуля в спину.
Когда-то Медведь вместе с нами раздумывал о смысле жизни. Когда-то он тоже вел высокопарные беседы. А потом была убита его жена. С особенной жестокостью. И все. Не стало того доброго Мишки. Появился грозный Медведь.
Каа пошел следом за Медведем. Но напротив меня остановился. Он хотел что-то сказать. Посмотрел на Волчицу. И всего лишь похлопал меня по плечу. И ушел.
- Я вам помешала - с горечью в голосе сказала Волчица.
- Ты никогда мне не мешала. Ты мне только помагала - с полуулыбкой сказал я.
- Стой. Не говори ничего. Пожалуйста. Не хочу чувствовать себя обязаной тебе.
- Почему ты будешь обязана мне? - удивление нельзя было скрыть с моего лица.
- Ты говоришь те слова, которым здесь не место. Она должны быть сказаны не здесь. Где-нибудь в одном, из тысяч, ресторанчиков, в Великобритании. На берегу Темзы. Но не здесь - с горечью в голосе сказала Волчица.
- А кому из нас, здесь вообще место? - мрачно спросил я.
- Ты прав. Ненавижу когда ты прав. Никому из нас здесь не место. Мы должны радоваться жизни, пить вино, и трахаться направо и налево. Но мы здесь. И это наша судьба.
- Мы сами творим свою судьбу... А теперь пора занять пост. Я буду сверху.
- Ты всегда любишь сверху? - лукаво спросила Волчица.
- Только не в сексе. Там я люблю наблюдать партнершу. Любоваться ею. Иначе секс не имеет ни малейшего значения - повеселевшим голосом сказал я.
Сложные три часа на посту. Я прильнул, в очередной раз, к оптике своей красавицы, которую Каа необосновано назвал бревнометом. В перекрестие прицела я вижу человека. Странно. Он либо храбрец, либо безумец. Хотя это, по сути, одно и тоже. Две крайности одной сущности. Он шел уверенно. Я не сразу заметил белые повязки на руках и ногах. Парламентер. Он несет какие-то вести. У меня появилось странное чувство. Чувство полного пиздеца. Мой палец ласкает спусковой крючек. Я стреляю ему под ноги. Эхо выстрела орошает окресности.
- Не стреляй, мать твою в зад - истерически кричит парламентер.
- Захотел ковылять на одной ноге обратно? Потому что твое колено у меня на прицеле - со злорадством кричу я в ответ.
- Все-все. Успокойся, безумец. Я поговорить - радуясь тому, что я все еще не стреляю, прокричал мне в ответ.
- Он не знает сколько нас. И сколько на посту - раздумывала вслух Волчица. Она сняла ВАЛ с предохранителя, и переместилась на двадцать шагов в сторону, так, что-бы ее не было видно.
Умница. Когда то она не могла попасть с 10 шагов в цель, а сейчас она стала верным боевым товарищем.
- У тебя ровно 60 секунд. Время пошло - крикнул я парламентеру.
Он побежал. Он чувствовал себя более уверенно. Если бы я его убил, то, скорее всего, сейчас я бы валялся бы с дымящей дырой в голове. Я на мушке их снайперов. Я это просто знал. Я их не видел, но чувствовал это.
- Вызови главного - рявкнул он мне - Вашего ротного.
- С чего ты взял, что у нас есть ротный? С чего ты взял, что я здесь не один? Нас не десять? А рота? - улыбаясь спросил я.
- Потому что эта дерьмовая позиция для обороны, держиться уже неделю. Мы потеряли 40 бойцов на штурме этого депо - он явно врал. Хотел показать, что их здесь много. За неделю я произвел 12 выстрелов. Стрелял я один. Они боялись подойти на выстрел автомата. Мне это польстило. Нас боялись. Уважение к этой семерке людей, которые не должны быть тут, поднялось. Нас боялись солдаты. Хотя мы и сами солдаты. Солдаты жизни.
- Что ты хочешь? - криво улыбнувшись, спросил я.
- А ты не из трусливых, парень. Ты не боишся того, что я тебя сейчас пристрелю, и мы вырежем всех вас?
Сухо щелкнул ВАЛ. Пуля прошла по касательной, с его головой.
- Нет. Не боиться. Он защищен лучше тебя,

пес.
Умница. Она сделал это вовремя. Знает, когда можно показывать зубы. Парламентер моментально вспотел. Он уже жалел о тех словах, которые только что сказал.
- Й... Я... Поговорить хотел. Сказать важные вести от совего командования - моментально расстеряв остатки уверенности, сказал пес.
- Ну говори. Да не молчи ты - все, кто находились здесь чувствовали присутствие старухи. Я с Волчицей, в отличии от этого человека, с этим чувством свыкся. А он еще боялся.
- Мне главный... Ну... Главный ваш нужен - промямлил посланник.
- Хорошо. Следуй за мной. И не смотри по сторонам.
- П-почему? - понемногу он приходил в себя. А его голова кровоточила.
- Потому что увидешь лица умерших. И они не любят вас. Это вы сделали их такими - не оборачиваясь сказал я.
Мы пошагали внутрь. У замаскированого костра сидели те, кого мы сменили: Каа, Медведь, Паук и Сурок. Они доедали тушенку.
- Парни, а где ротный? - весело осведомился я.
Отдыхавшие подняли свои глаза на меня. На их лицах было написана растеряность и недоумение. А потом они увидели парламентера. Депо наполнилось хохотом. У Сурка выступили слезы.
- Та где-то здесь. Сейчас, подожди... Он упал куда-то - с нескрываемой издевкой Сурок начал шарить вокруг себя - Точно, вот он.
Сурок стал серьезным мгновенно. Дуло АПС смотрело на гостя. Я не слышал щелчка предохранителя, но парламентеру этого уже и не нужно было. Он прыгнул за мою спину, а потом в яму рядом.
- Молодец. А теперь суши портки и вылезай оттуда - не оборачиваясь сказал я - У него для нас важные новости. От "его командования" - последние слова я проговорил напускным, серьезным голосом. Это вызвало очередной взрыв хохота.
- Что? Теперь нам на ужин будут давать омаров, с черной икрой? - не особо отвлекаясь от еды, пробубнил Медведь. Мы залились дружным хохотом.
- Шутки в сторону - подобравшись скомандовал я. Меня всегда радовало то, что, когда нужно, мои ребята становились послушными.
- Паук. Смени южников
- Понял - Паук без ропота поднялся и ушел.
К тому моменту, как парламентер вылез, возле костра уже сидели: Сурок, Медведь, Ворон, Змей, Каа и я.
- Ну, толкуй свои вести - устало проговорил Ворон. Он знал, что будут говорить.
- Наше командование пробралось уважением к вам. Оно предлагает вам сложить оружие. Мы обязуемся вывезти вас из зоны активных боевых действий - он думал, что мы сразу согласимся. Он ошибся. Мы молчали - Ну? Я жду.
- Выйди отсюда. Дай нам десять минут, на размышления - Медведь ответил заместо меня. Бывший лидер.
- Кодовая фраза "Зеленый луг". Тебя пропустят - обогнав в ответе Каа, сказал я.
Гость ушел. После его ухода воцарилась мертвая тишина. Так мы просидели мы пять минут.
- Вы слышали, что было сказано. Добавлю, что те, кто согласиться на это не падут в моих глазах. Я вас пойму - я думал, что уйдут все. Я был уверен только в тех, кого оставил на постах.
- Я всю жизнь вовевал, Волк, ты это знаешь. И я хотел бы отдохнуть - сказал Ворон - Но, черт возьми, ты же без меня пропадешь, дружище. Я остаюсь.
- Эти твари убили меня давно. Я с тобой, Волк - Медведь пристально посмотрел на меня. Я кивнул.
- Без Паука я не уйду. Хочу увидеть, как он трахает бабу - весело сказал Сурок - Я остаюсь с тобой, Волк.
- Я видел многое. Я многое знаю, не зря-же ты меня назвал Каа. Я тебя не предам, Волк. Я с тобой - не отрываясь от огня промолвил Каа.
- Жить хочу. До скрежета зубов. Это мой выход - поднимаясь на ноги сказал Змей. На него никто не смотрел. Он подошел ко мне.
- Волк. Идем вместе. Зачем ты воюешь? Зачем тебе эта война? Прошу, подумай - моляще сказал Змей. Я не смог выдержать его взгляд.
- Нет. Я ней уйду от этих ребят. А война стала частью меня самого. Мне нет пути назад - сказал я слова, которые произносить было сложно.
Прошло десять минут. Мы молчали. Никто ничего не говорил. Не для слов данное время предназначено. Зашла Волчица. Она вытерала окровавленый нож лоскутом ткани, в котором я узнал форму парламентера.
Змей молча поднялся и ушел. Семь минут мы сидели в

молчании...
Она вытерала окровавленый нож лоскутом ткани, в котором я узнал форму парламентера.
Змей молча поднялся и ушел. Семь минут мы сидели в
молчании... Семь долгих минут.
- Нужно... - мне сложно было выдавливать слова из себя. И все это понимали. Никому не хотелось нарушать молчание.
Языки пламени игриво прыгали. Они наслаждались тому что они пока еще живы. Они играли, зная о своей скорой смерти. И ничуть от этого не скорбили. Как бы мне хотелось стать таким же как и они. Просто жить то время, которое данно мне. Но этого нельзя было делать. Сейчас мне нужно было только дороже продать свою жизнь.
- Да. Нужно - понимая что я хочу сказать, сказала Волчица.
- Я пойду сам. Мне нужно подумать - молвил Паук.
- Волчица, если хочешь - оставайся здесь. Думаю, что сейчас уже ничего не будет. Волк и сам справиться - сказал Медведь.
- Нет. Я пойду с Волком. Мне нужно ему устроить допрос - Волчица не отворачивалась от костра.
Я взял СВУ. Проверил количество патронов в магазине. Осталось 4 патрона. Будет, чем заняться на посту.
- Пошли, Волк. Вдруг они еще одного парламентера отправят? - оторвавшись от созерцания пламени, молвила Волчица. Она захватила свой ВАЛ. Вспомнила о ноже, сунула его в ножны. Никогда не думал, что она способна убить человека в ножевом бою. Это всегда сложнее, нежели с расстояния. Все таки она стала отличной слугой смерти.
- Да. Пошли - я закинул СВУ за спину и пошел на северный пост. - А вы спать ложитесь. Скоро будет гарячо.
- Так точно. Капитан - Медведь был мрачнее обычного.

Я устроился на своем посту. Прильнул глязом к ПСО-1, и отчетливо увидел Змея. Он шагал медленно. Было ощущение что он жалел, что выбрал жизнь. Но он не понимал, что каждый, из тех, что остались, уже потеряли жизнь. Мы были мертвецами. Мы потеряли слишком многое, за нашу короткую жизнь. И мы должны были уплатить за потерянное.
Вот он дошел до холма. Ему в лицо тычут АК-74. Четыре бойца. Я с легкостью мог бы их положить. До них было 700 метров, достаточно для моей красавицы. Но это уже было не мое дело. Нельзя было вмешиваться.
Хм... А вот вышел командир. Их всегда можно узнать по походке. Но он был зол. Очень зол. Змея ставят на колени, руки за голову. С него снимают сайгу. Отстегивают магазин, патрон из патронника отправляют на землю. Набедренную кобуру с Фортом-12 отправляют туда же, куда и патрон от сайги. Командир читает... приговор? Трибунал? Что происходит? Я не понимаю... И все становиться на свои места, когда я слышу выстрел. Ловушка. Нас хотели казнить. Я чувствую, как во мне начинает закипать злость.
- Собаке - собачья смерть - декларирует Волчица, поворачиваясь ко мне - Волк, не натвори глупостей. Если ты сейчас выстрелишь, нам не дожить... - ее фраза была грубо оборвана
- К черту жизнь - выстрел СВУ орошает окресности. Колено командира пробито. Три. Три патрона. Голова рядового откидывается назад. Мертв. Два патрона. Солдаты разбегаются, ища укрытие. Слишком поздно. Я слишком злой. Выстрел. Парень не успел добежать, пуля 7,62 прикасается к нему. Ломает ребро, пробивает плевру, входит в легкое. Солдат пока еще дышит. Но это не на долго. Скоро он начнет задыхаться, из-за того, что воздух входит в плевральную полость. Дышать сложнее с каждой секундой. Очень скоро он умрет. От кровотечения и от пневмоторакса. Он умрет от пневмоторакса, если медик не вытащит его. А он его не вытащит, я это знаю. Им нужно преодолеть расстояние, как минимум, в 50 метров, что-бы начать эффективный обстрел моей позиции, и заставить меня замолчать. Только они бояться за свои никчемные шкуры. Бояться того, что смерть коснеться их. Того, что я их коснусь. Сейчас я стал Ангелом Смерти. Все мысли отброшены в пучины сознания. Я сейчас взведенный механизм, без души, без мыслей. Мое тело управляеться рефлексами. Выстрел. Пробита бедренная артерия. Ему осталось жить 40 секунд, если он не наложит жгут. У него сопор. Он тупо смотрит на свое бедро. На свою штанину, которая наполняеться кровью. Кровь толчками выходит из его тела. И жизнь в нем

угасает. Он еще этого не понимает, а когда придет осознание этого - он начнет что-то делать. Но уже будет поздно. Он мертв уже.
Из кармана своей парки я достаю сменный магазин. Отстегиваю пустой магазин, ложу его рядом. Пристегиваю полный магазин. Отправляю патрон в патронник. Я готов. Я возвращаюсь к командиру. Нужно отдать ему должное. Он пытаеться прикрыться телом Змея. Но мне уже все равно. Стреляю туда, где должен быть живот командира. Напрасная растрата патронов. Я пытаюсь подарить страдание тому, кто умрет. Не стоит так делать. Делаю выстрел туда, где должна быть голова. Моя СВУ замолкает. Я выжидаю. Движения нету. Слышу вой сирены. Отлично - они начинаю подготовку к атаке.
- Доволен? Почему? Ответь, почему ты так ценил Змея? Он не отдал свой долг Лису. За это его уже нужно было казнить. И сейчас, из-за него нам будет сложнее. Да он всегда приносил нам только трудности. Почему? - Волчица была в ярости.
- Я... Я не знаю. Потому что чувствую, что так нужно. Потому что знаю, что так нужно. Они специально проводили казнь на холме. Они хотели, что-бы мы видели это. Они не думали, что я решусь выстрелить. А я нарушил их планы - Тихо отвечаю я
- Всех положил? - уже успокоившись задала мне вопрос Волчица. Бысто она умеет охлаждать свои эмоции. Я так не могу.
- Нет. Один выжил. Лежит в укрытии. Я его пасу. Скоро ему покажеться, что меня уже нету на посту. Минут десять - он будет мертв.
- Хорошо. Я пойду, расскажу, что здесь произошло, и подготовлю ребят - вздыхая говорит Волчица. Она встает и идет. А я не отвлекаюсь от прицела. Еще два полных магазина в парке. Около сотни патронов 7,62, и пятидесяти 12,7 в рюкзаке. Две гранаты Ф-1. Еще повоюем.
- Оставь мне свой бревномет, и иди внутрь. Там нужен ты - Каа подошел ко мне безшумно.
- Что у тебя по патронам, Каа? - спускаясь вниз, спрашиваю я.
- Четыре магазина при себе, столько же в рюкзаке. И 120 патронов в пачке. Две подствольных гранаты, и две РГД. В общем - бывало и похуже - занимая мое место отвечает Каа.
- Ты меня осуждаешь, за то, что я сделал? - задаю свой последний вопрос.
- Нет. Ты поступил глупо - не спорю. Но ты посутпил так, как считал нужным. Внутри тебе будет тяжелее, нежели в разговоре со мной. Сурок стал злым. Хех. Смешно звучит, не так ли? - беря моя СВУ говорит Каа
- Да, пожалуй - улыбаюсь я.
Тени. Тени умерших. Я вхожу в депо. И отчетливо вижу их. Их лица. Они хотели жить. Сейчас я вижу лицо Змея. Он осуждает меня. Люди. Много людей. Много лиц. Если считать их, то жизни не хватит, что-бы их все пересчитать. Остаеться только идти вперед, и не задумываться над этой аномальщиной.
- Да ты совсем охуел - кричит на меня Сурок. Он сильно нервничает - Да ты нас всех тут погубишь. Бред... Волк, почему? А, черт с тобой... - глубокий вдох - Что делать?
- Умирать - Ворон весел. Он чувствует приближение боя.
- Не сегодня. Сегодня мы будем живы - на ноги поднялся Медведь.
- С чего ты взял? - такой оптимизм у Медведя - это странно для меня.
- Помнишь ту рацию, которую мы забрали, когда инвентарезировали чужой склад? - я киваю - Я над ней немного пошаманил. Она заговорила. Частоту я не трогал, так что мы сейчас слушаем переговоры противником.
- Что-то полезное было? - Волчице не терпелось узнать, есть ли у нас выход.
- Да. Мы в окружении. А значит можем наступать в любом направлении - обогнав Медведя, улыбаясь сказал Сурок.
- В любом, да не в любом.Из разговоров я понял, что на востоке от сюда есть болото. Если прорвемся туда, нас не станут преследовать. В болотах мы с Волком уже воевали. Это было сложно. Но кое-что мы с ним уяснили хорошо - Медведь посмотрел на меня. Я кивнул.
- Если воевать в болотах большой группой, то потери возрастают в геометричесеой прогресии. Опытные не успевают усмотреть за мальками, которы погибают и от огня, и от болота. Наша группа не велика. Восемь...
- Семь, Волк. Нас осталось семеро - оборвав меня сказала Волчица.
- Собирайтесь. Сейчас мы будем атаковать их - я мрачно отдал приказ - И обрадуйте Паука и Каа. Пусть идут

сюда. Сейчас не до наблюдений. На сбор десять минут. Время пошло.
Все собирались в мрачной решимости. Все знали, что впереди ждет нешуточный бой. Предстояло выйти из окружения. Все понимали, что возможны потери. И каждый надеялся, что это будет не его товарищ.
"Лучше я, чем Паук. Он отличный малый. Хоть многие разбиваються о его стену вежливости. Ему еще предстоит познать женщину. Не должны люди умирать девственниками. Неправильно это" - думал Сурок.
"У меня забрали все. Мою жизнь изгадили. Разкромсали. Разорвали на части. Я умер тогда, когда умерла моя жена. Мою душу украли. Я всего-лишь тело. Никто их этих парней не должен сложить свою голову на этой войне. Войне абсурда" - мысли Медведя читались на его лице. Он был мрачнее черной, грозовой тучи.
"Меня уже не удивить ничем. Я многое видел. Я многое потерял. Я воевал всю свою, короткую, никчемную жизнь. Будет несправедливым, если я выживу, а Волк умрет. Этот парень подает большие надежды. Он хороший человек. Не смогу я смотреть на его мертвое тело. Только не он." - проверяя свой Р95 думал Ворон.
"Мне слишком тяжело их терять. Я их знаю, почитай всю жизнь. Жизнь после войны. Мы потеряли многих, но они не стоили для меня ничего. А эти... Они стали частью меня. Часть меня будет умирать, когда они будут мертвы. Каждый раз, когда кто-то из этих людей будет умирать - я буду чувствовать, как умираю я сам" - заряжая магазины мыслил Каа.
"Черт возьми. Ребята. Нам всем должно было суждено выжить. Так выживите, ребята. Лучше пусть умру я, нежели вы. Слишком много вы для меня стоите." - загоняя магазин в ВСС, думал Паук.
"Как подумаю, что она умрет... Что я буду смотреть на ее мертвое тело. Что она будет бездыханной... Нет уж, милая моя, не сегодня. Сегодня ты не умрешь. Ты никогда не умрешь. Ты еще состаришся, заведешь себе мелких личинок, которые будут бегать по двору твоего дома, и радоваться жизни..." - Я смотрел с нежностью на Волчицу. На то, как она готовиться. На ее решимость. На ее решимость убить или быть убитой.
"Никогда, пожалуй, мы не были так близки к смерти. Неужели кто-то из нас не прорветься? Кто-то не вырветься из объятий старухи? Неужто кому-то суждено будет остаться возле этого проклятого депо, как Змей? Черт. Мы вырвемся. Не знаю как, но мы обязаны это сделать. Мы обязаны друг другу. Это наш долг." - проверяя как сидит в кобуре Р95 думала Волчица.
Я видел, как стреляные бойцы перепроверяют себя. Кто-то пересчитывает патроны в магазине, кто-то поправляет нож, будто он по другому висит. Кто-то плотнее затягивает лямки рюкзака. И я понимал, зачем они это делают. Зачем тянут время. Каждый из нас понимал, что нам без потерь не обойтись.
- Хватит уже. Время нападать - поднялся на ноги Ворон.
- Да, согласен. Пора задать им трепку - Сурок пристегнул свой C-Mag к G36. У него было 100 выстрелов, несущих смерть.
- Одну секунду - Ворон задумался - Мне кое-что нужно проверить.
Ворон снял рюкзак, и достал из него Пустынного Орла.
- Черт возьми! Если бы я тебя не знал, если бы я с тобой не воевал вместе, то подумал бы, что ты насмотрелся боевиков. Зачем тебе эта бандура? - удивлению Медведя не было конца - И где ты патроны берешь к нему? У него какие? 357 магнум?
Ворон молча достал магазин из Орла, и кинул его Медведю. Последний поймал пустой магазин.
- В патроннике. Мне нужно кое-кого казнить. Это моя дань. Еще как нибудь объясню. - Ворон поймал обратно свой магазин.
- Сколько времени прошло? - Волк закрыл глаза, и сделал два глубоких вздоха.
- Семь минут. Еще три минуты до выхода. - сверившись с часами сказал Паук.
- Отлично. Самое время закурить, может быть в последний раз - Волк достал из разгрузки сигареты. Все проделали то же самое. Сурок поднял тлеющую головешку, и подкурил себе сигарету. Подкурив, он отправил головешку по кругу. Все делали глубокие затяги. Никто не знал, последняя ли это сигарета, в его жизни. И все курили с наслаждением жизнью. Сейчас они, как никогда ранее, остро чувствовали жизнь. Каждый чувствовал удар сердца, ток крови в сосудах. Чувствовал как электрический ток пробегает по нервам. Как медленно начинает выделяться адреналин в надпочечниках. Как мышцы наливаются кровью, готовясь к предстоящему. И каждый начинал уходить из своей головы. Время для рефлексов.
- За мной. Парами. Сурок, Паук. Каа, Медведь. Ворон, Волчица. Змей... со мной... - оговорился я - Я замыкаю. Впередь. И пусть будет с нами удача.
Мы вышли через северный вход. Расстояние между парами было двадцать метров. До болот бежать три километра. Мы уложимся в 12 минут бега. Если не будет перестрелки. А она будет. Земля перед Вороном взорвалась фонтанчиком. Противники открыли огонь. Он пока что скудный, но в скором времени мы будем чувствовать гарячий воздух от пуль. Паук присел на колено. Прицеливание. Выстрел. Не смотря на пулю, я знал что он промахнулся. Слишком далеко. Больше четырех сотен метров. Не по силам его ВСС.
Фонтанов становиться больше, и я понимаю, что скоро кого-то настигнет пуля.
- ДЫМ!!! - ору я. Каа на ходу выдергивает чеку из дымовой гранаты, бросает метров на пятдесят вперед. К тому времени, как мы туда добежим, дымовая завеса будет достаточной, для того, что-бы скрыть нас от глаз снайперов, которые скоро откроют огонь.
Сорок метров. Я чувствую пульсацию крови в голове. Дышу ровно. Один вдох на три шага.
Тридцать метров. Пуля сбивает фуражку с головы Сурка.
Двадцать метров. Я слышу оглушительный выстрел СВД. Снайперы вошли в игру. Шансы, на удачный исход, уменьшаются.
Десять метров. Сурок нелепо вскинул руки. Его автомат не упал наземь только благодаря тому, что висел на ружейном ремне. Я понимаю. Его нашла пуля. Черт. Почти добежали.
Паук продолжает бег. Вторая пара приподнимает Сурка за руки, и волочит по земле. Волчица и Ворон ускоряются. Ускоряюсь и я. Волчица по дуге обходит вторую пару. Ворон береться за ногу Сурка. Я догоняю их тогда, когда Паук и Волчица скрылись в дыму. Я беру вторую ногу Сурка. Наша скорость практически не поменялась. Мы вбегаем в дымовую завесу.
- В укрытие! - что есть мочи ору я. Окидывю взглядом Сурка. Кровь хлещет из пробитой бедренной артерии. Выходного отверстия нету. Пуля внутри ноги. Неизвестно, сломана ли кость. Машинальным движением достаю и распаковываю на ходу ИПП. Жгут выше раны. Тампон внутрь раны. Сурок скалиться от боли. Ничего, дружище. Потерпишь. Ворон достает шприц с морфием. Инъекция в плечо. Через пять

минут Сурок отключиться. Накладываю повязку. Кровь не бьет толчками, но кровотечение все равно сильное. Никак не пережать бедренную жгутом. Максимум пальцем. Далеко не уйдем. И это понимают все. Мир потух в моих глазах. Я открываю глаза и понимаю, что лежу на земле. В четырех метрах от себя я вижу воронку. Подствольная граната. Удивляюсь тому, что меня не задело осколками. Или это мне только кажеться. Ворон. Он что-то кричит мне, но я не слышу. Проверяю, работают ли мышцы. Остаря боль в плече. Смотрю на него - китель распорот, вижу мышчу. Таки осколок попал. Ничего страшного.
- Уход... жно... ее... лк... - часть фразы я не слышу из-за звона в ушах. Я отключаюсь окончательно.
Зима. Снег мерно падает на землю. Укрывает его. Я иду по бергу озера. Я иду и курю сигарету. Мне хорошо. Дети спускаються с горок на санках. Они радуються жизни. Всем нам есть о чем поучиться у них. Они радуються тем мелочам, что имеют. Если бы мы так умели - наша жизнь была бы намного веселее. Но мы слишком серьезны. Мы перестали ценить мелочи, и желаем чего-то большого. А зачем, спрашиваеться? Зачем мы желаем этого? Ведь можно просто жить, и наслаждаться тому, что ты живешь.
Я докуриваю последнюю сигарету, и думаю, что нужно купить еще пачку. Подхожу к магазину. Останавливаюсь. Смотрю на людей. Они такие смешные в своей серьезности. Умора. Вот женщина спешит купить еды, для своих домочадцев. Она уже и забыла, чему можно радоваться. Чему нужно радоваться. Она прожила сорок лет, на этой земле. Сорок лет, а так ничему и не научилась. Она частенько сидит на кухне, пьет дерьмовый коньяк, курить дерьмовые сигареты, и думает, как же ей плохо живеться. Дура. Радуйся тому, что ты имеешь. Ведь ты сама выбрала такой путь.
Местные алкаши заходят в магазин, что-бы купить очередную чекушку. Они радуються тому, что у них есть деньги, что-бы опохмелиться. Идиоты. У этих радости в жизни слишком низки. Им бы просто выпить.
Но что это? Девушка. Красивая девушка стоит, прислонившись спиной к стене, курит сигарету, и мечтательно закрывает глаза. Я подхожу к ней.
- Девушка, у вас не найдеться закурить?
- Да, конечно. Держите - Она протягивает мне сигарету. Я ее подкуриваю.
- Хорошая нынче погода, не находите - я становлюсь рядом с ней, и тоже опираюсь на стену.
- Да-а... Как же давно я ее ждала - она странно улыбаеться мне. А я смотрю в ее глаза. Я таких глаз никогда в жизни не видел. Они были цвета сапфира. В них невозможно не утонуть. Я стою, и тону в них. Я понимаю, как глупо выгляжу. А она только улыбаеться мне.
- О боги. Ваши глаза - они прекрасны. В них хочеться раствориться - я глупо ей улыбаюсь.
- Спасибо - она улыбаеться мне. И тут я обращаю внимание на ее улыбку. Она прекрасна. Она идеальна.
- Вы не перестаете меня удивлять. Вы идеальны. Вы - ангел, спустившийся с небес. Только зачем Вы спустились сюда, в мир коварства и глупости? - Я начинаю говорить не те вещи. Я с ней должен был тупо познакомиться, а не вести высокопарный разговор.
- Я спустилась сюда, что-бы научить людей радоваться тому, что они имеют. Ведь так мало людей, которые умеют это делать - она смееться.
- Вы тоже так считаете? - удивлению моему не было предела.
- Люди живут, желают чего-то большего, чем они имеют. Не радуються тому, что они имеют. И умирают, так и не познав радости. Настоящей радости... Мы ведь когда-то все равно все умрем, по сему - радуйтесь тому, что вы имеете. Чем я и занимаюсь - Она загадочно улыбаеться мне. А я поражаюсь ее словам. Она говорит моими словами. Моими выражениями. И я понимаю - вот она, моя судьба. Это понимание бьет меня по голове кувалдой. А я стою оглушенный от этого стука. От стука и свиста. Свиста? Это не у меня в голове. Это что-то свистит на улице. Я смотрю на девушку. Она, кажеться, не замечает его. Люди начинают странно оглядоваться по сторонам. А она молча смотрит на меня. И наконец произносит:
- Вот и пришла она - Девушка сбрасывает сигарету. Закрывает глаза.
- Кто - она? - я не понимаю, о чем она. Свист все нарастает. Скоро нам придеться кричать, что-бы услышать друг-друга.
- Старуха... - девушка замолкает. А я ничего не понимаю.
Я смотю в даль. И понимаю, что уже не слышу свиста. И тут сильная звуковая волна сотрясает мои барабанные перепонки. Асфальт, в метрах семидесяти, от меня, разрываеться. Люди, которые были рядом с тем местом разлетаюсься по частям. Люди, которые были чуть дальше - падают на землю, и орут, что есть мочи.
- Вот и началось... - девушка начинает идти. Идти в никуда. Она идет, не имея цели. А я смотрю на нее. Она прошла десять шагов. Оборачиваеться и что-то мне кричит. А я не слышу, из-за звона в ушах, и свиста на улице. Я пытаюсь прислушаться:

- Вика! Меня зовут... - она исчезает в облаке пыли. Снаряд упал аккурат за ней. У нее не было никаких шансов.
"Виктория. Виктория. Виктория" - бьет набатом одна и таже мысль. Взрыв. Взрывной волной задевает и меня. Меня откидывает на несколько метров. Осколки пронзают мое тело. Боль заставляет меня очнуться. Я открываю глаза, которые закрылись, во время полета. Я открываю их и вижу глаза. Глаза, в котрых так хочеться утонуть. Я вижу губы. Губы, которые хочеться так страстно поцеловать. И понимаю, что это уже не живое. Я приподымаюсь на руках. И вижу, что у головы нету тела. Из шеи хлещет кровь. Я в ужасе. Мне хочеться кричать, но звук застряет в глотке. Я смотрю на лицо. На нем застыла мечтательная улыбка, которой не было секунду назад, я в этом уверен. Мой взгляд приковывает к глазам. К этим синим глазам. К этим глазам сапфирового цвета. К этим глазам, в которых так хочеться раствориться. И душераздирающий крик, наконец-то, разрывает мою глотку.

- Тише-тише, Волк - я открываю глаза и вижу синее небо. Я лежу. Лежу на чем-то, что двигаеться. Я понимаю, что меня несут на носилках.
- Снова кошмары, Волк? Снова глаза, Волк? - мне не хочеться отвечать на вопросы. Я закрываю глаза и отправляюсь в небытье. В спасающую черноту...

- Как ты? - спросила у меня Волчица, подавая теплое питьё.
- Спасибо. Лучше уже - отпивая из котелка, ответил я - Сурок как?
- Плохо. Действительно плохо. Лучше сам подойди, посмотри - глаза Волчицы были грустны. У всех глаза были грустны. Все понимали, что долго Сурку не протянуть. Если ему не окажут нормальную медицинскую помощь, он скончаеться через два-три дня.
Я подошел к Сурку. Он был в беспамятстве. У него была лихорадка. Я разбинтовал повязку. Черт. Все намного хуже, чем я предполагал. Рана была воспалена. И сильно. Скоро начнеться нагноение. И тогда мы уже ничем не сможем ему помочь, окромя скорой смерти. Я меняю ему повязку.
- Нет... Нет-нет-нет... - тихо шепчет Сурок.
- Друг, ты меня слышишь? - я легонечко бью его по щеке.
- Нет-нет-нет... МАМА!!! - крик Сурка застает всех врасплох. Ворон пригнулся на колено и вскинул АК-12. Паук упал ничком за бревно.
- Черт возьми, Сурок... - я достаю шприц с морфином и делаю ему инекцию. В скором времени он совсем отключиться.
- Его нужно скорее доставить куда-то, где ему окажут квалифицированую мед.помощь - я говорю это, понимаю степень абсурда этой фразы.
- Волчара... Посмотри сюда - Ворон окидывает рукой окресности - Мы посреди злоебучего болота. У нас нету карты. У нас почти нету еды. Да что там еды, у нас воды почти нету. А ты говоришь о клинике?
- Мы должны... Не дать ему умереть так... Он боец. И умереть должен в бою - глаза Паука были полны сожаления.
У меня начала сильно болеть голова. Меня начало тошнить. Я отошел подальше от своих друзей, и присел на колено.
- Волк? - Волчица была явно обеспокоина моим самочувствием.
Я попытался глубоко подышать. Пока что помогло.
- Сколько времени прошло, с момента нашего ухода? - я задумался о том, а как я, собственно, покинул то злосчастное депо. Я понмю только ранение Сурка. Как я ему оказывал помощь. А потом как оборвало. Полная темнота.
- Мы уходили на рассвете. Рассвет у нас сейчас примерно в 5-6 часов. Сейчас за полдень...
- Сейчас 17 часов, и примерно 40 минут - Паук бесцеремонно оборвал Каа.
- Десять часов я был в отключке? - моему изумлению не было предела - А как же вы меня вытащили? Ведь вы и Сурка вытащили...
- Медведь тащил тебя на себе. А Каа забрал твою винтовку - Волчица ответила за них - А теперь расскажи, что с тобой такое?
Я почувствовал пять пар глаз, устремленных на меня.
- Я... Я не могу знать точно... Только предположения...
- Ну так излагай свои предположения - Каа был суров.
- Если симптомы прекратяться, и не усложняться, в течении двенадцати - тридцати часов, то это сотрясение мозга.
- А если не прекратяться? - На этот раз спрашивал, молчавший до того, Медведь.
- Тогда ушиб мозга - я понял, на какой вопрос мне придеться ответить в следующий раз.
- Ты сказал про осложнения. Что тогда? Что если они усложняться - Волчица проникновенно смотрела на меня.
- Тогда это гематома головного мозга. Она будет нарастать, еще какое-то время. Потом начнет сдавливать головной мозг. Я начну терять некоторые навыки, смотря в каких отделах гематома. А потом, в геометрической прогресии, развиваеться вероятность инсульта - я прекрасно осознавал, что при таком развитии событий, выжить у меня мало, очень мало, шансов.
Все замолчали. Все были грустны и мрачны. Мы сотни раз сражались, и было все нормально. А сейчас... Мы провели короткий бой, и у нас один груз 300, а один может погибнуть в любой момент. Не светлая перспектива. Вдобавок мы сейчас на болотах. В богами забытом месте.
Я отошел к краю нашего островка. Достал сигарету и подкурил ее. Я осмотрел болота. Сухие, гнилые деревья росли из воды. Они были уродливы и черны. Ох тонкие сучья-руки так и норовили поймать жертву, и разорвать ее на части. Топь так и желала затянуть под себя очередную порцию человечены. Она была безжалостна ко всему живому, но особенно к человеку.
Каркая взвились вороны с насиженых мест. Из-за этого стало еще более жутко. Я сделал глубокую затяжку. И задал себе вопрос: "Отчего? Отчего эта природа так зла на нас?". И получил ответ

мгновенно. Это мы ее такой сделали. Мы ее сделали бесчисленными войнами. Мы ее издавна кормили человеченой. А сейчас мы жалеем, что она к ней привыкла. Как это... по-человечески.
- Волк. Время идти - Каа окликнул меня.
- Да. Иду - делая последнюю затяжку, ответил я. Сбросив сигарету в топь, я очередной раз осмотрел это неблагополучное место. И услышал шепот: "Смерть. Смерть. Смерть." Я попытался отогнать наваждение, помотав головой. Но вместо этого, лишь голова начала раскалываться, как грецкий орех, под ударом молотка. Меня замутило, и я вырвал.
- Волк! - Ко мне подбежала Волчица. Она без отлогательств закинула мою руку на себя, и повела к костру.
Я взглянул на ребят. У меня двоилось в глазах, но несмотря на это, я видел обеспокоение на их лицах.
- Дайте мне... Дес... Десять минут. Я приду в норму - выдавил из себя я.
- Хорошо. Ты десять минут отдыхаешь, а мы собираемся. Я пока что закину на себя твою СВУ. А РШ-12 отдай Волчице. Вместе с кобурой. Твой рюкзак мы не можем разгрузить по остальным, у нас и так пожитки Сурка. А вот оружие еще возьмем - Медведь взял командование на себя.
3-й день на болотах. Сурок все еще в отключке. Волчица его кормит бульйоном на тушенке. Температура все еще держиться. С таким успехом, он долго не протянет.
- Когда? Когда мы уже выйдем отсюда? - Паука болото, явно, начало нервировать.
- Спокойней будь, Паук. Это еще не самое плохое... - Ворон был спокоен.
- Не самое плохое? А что в этом, богами забытом месте, хорошего? - на лице Паука появилась истерическая улыбка.
- Сам подумай. У нас хотя-бы вода есть. Без воды мы бы уже загнулись, ан нет. Живем еще. И к тому же... - Ворон не успел договорить, что же в этом месте еще хорошего есть.
- Волк! Волк, сюда иди - Волчица явно была обеспокоена, сильнее обычного. Я отставил в сторону котелок с тушенкой.
- Что случилось? - Я поднялся на ноги и подошел к Волчице.
- Волк. Он... Он очнулся... - растеряность на ее лице обеспокоила и меня.
- Как очнулся? - Уже я был в замешательстве.
- Вот так. Взял и очнулся. Очнулся и зовет тебя... - в глазах Волчицы застыли слезы. Очень странно было видеть слезы, у этой, прожженой войной, девушки. Но Сурок позвал меня:
- Волк... Сюда... Иди сюда... Подойди... - голос Сурка был тихим, но, тем не менее, его все услыхали.
- Сурок очнулся? - Паук встрепетнулся и поднялся на ноги.
- Паук. Не подходи сюда - Волчица уже взяла себя в руки. Я слышал препирания Паука, но их круто оборвала Волчица. Я подошел к Сурку, и присел на колено.
- Что, дружище? - Я знал, к чему ведет улучшение состояния, в таком положении.
- Волк. Я видел... Видел конец... - Сурок был полон решимости сказать все, что он хотел.
- Конец чего? - Я юыл обескуражен подобными словами.
- Наш конец. Я... Прошу тебя! Нет! Заклинаю тебя! Выслушай меня, и не перебивай. Мое время заканчиваеться...
- Не беспокойся. Мы вытащим те... - Сурок грубо меня перебил:
- Я же попросил! - Он простонал эти слова.
- Хорошо. Я слушаю - я приготовился слушать, что мне поведает Сурок.
- Тьма. Сплошная тьма впереди. И нету ни одного проблеска света в этом царстве тьмы. И эта тьма поселилась в каждом из нас. Но своим избранником она выбрала ни кого другого, как тебя. Ты ведешь их за собой, прямо в руки тьмы. Пускай, сам того не желая, ты стал ее слугой. Уводи ребят. Уводи ребят от войны. Пускай он... Выживут. Потому что, иначе, они умрут. Умрут все - Сурок на мгновение задумался, а я выловил возможность сказать:
- Но... Я тебя не понимаю... - я был полностью растерян.
- О-о-о. Ты меня прекрасно понимаешь. Не думаешь-ли ты, что я забыл о тебе? Великий Разрушитель? Хах... - Сурок закашлсялся - Думаешь, я не видел тебя? Во главе гвардейского полка? Как ты шел вперед, и смеялся смерти в лицо? Как ты вел свои темные когорты вперед? Как они сеяли только смерть и разрушение? Думаешь, я не видел ада? Видел. За эти три дня, я видел много миров. Много реальностей. И я видел места, которые ни одному смертному не увидеть, пока смерть его не обнимет. Я видел ад. Я видел рай. И знаешь что, Волк? - Сурок ехидно на меня посмотрел - Знаешь, что? Они... Пусты. Все демоны и ангелы здесь. И ты, Великий Разрушитель, Абаддон, вел свои когорты ада вперед. Ты сеял смерть везде, где проходил. Ты стал катализатором смерти этого мира. Ты начал эту войну. Не политиканы, которые вещали свои "умные" речи, нет! Именно ты, который нашел в себе силы вести вперед людей. Нет, не людей - демонов. И они шли. Они верили тебе, они умирали за тебя. Слушай меня внимательно, Разрушитель! В скором времени вы выйдете отсюда. И тебе предложат возглавить одну из армий тьмы. А ты должен согласиться. Согласись, и сделай то, что ты так прекрасно умеешь - разрушь этот мир. Ведь этот мир выстрадан войной. Он заслуживает только разрушения. Конец войне. А она закончиться только тогда, когда умрет последний представитель рода человеческого. Отправь ребят далеко. За горы. Там их война не найдет. Они там выживут. А тебе остаеться только смерть. Ты принес столько страдний... - Сурок вновь закашлялся. Я видел, что каждое слово, уже, даеться ему с трудом - Я дарю тебе свой Вершитель Судеб, как я его

называю про себя. Я дарю тебе своего красавца, свой АПС. Возьми же его, и доделай то, ради чего ты был рожден, о Абаддон. Прощай, Волк. Мы с тобой еще встретимся там, где уже нет богов. Откуда они ушли, подарив нам этот мир... - Сурок последний раз закашлялся и его взгляд застыл. Он смотрел в небо. И был он таким безмятежным. А я думал. Откуда? Откуда он знал это? Никто этого не знает. Разрушитель, как он меня назвал, умер со своим полком... У меня вновь начала болеть голова. В глазах задвоилось, и сквозь морок я слышал голоса ребят:
- И что потом? Вы хоть знаете, куда нам идти дальше? Черт возьми. Все подохнем в этом болоте... - Паук сильно нервничал.
- Не подохнем. Мы не можем так умереть - у Каа было приподнятое настроение.
- Не можем? Да как бы... - Паук не успел договорить, потому что все обернулись в мою сторону. Я поднялся на ноги, обернулся к этим людям. Нетвердой походкой зашагал к ним.
- Соберите хворост. Много хворосту - я смотрел на них, и не видел их. Я видел полк. Полк демонов. Полк, который уничтожал деревни. Не оставлял от городов камня на камне. Полк, который высушивал реки. Вырубывал леса. Который шел неумолимой походкой.
- Зачем? - Тихо прошептала Волчица.
- Сурок умер. - Я пытался достать портсигар, но руки меня не слушили.
- Как? - Обескураженые лица выражали один и тот же вопрос.
- Соберите хворост. Сегодня мы его сожжем, а потом пойдем дальше - я понемногу начал приходить в себя, как, в общем, и ребята.
- Хорошо. Я пойду с Каа, поищу что-то, что может гореть - Медведь поднялся на ноги.
- Хорошо. Даю вам три часа - я наконец-то достал сигарету.

Двумя часами позднее мы стояли, шестером, и смотрели, как пылает погребальный костер. Костер, в котором мы жгли тело Сурка. И каждый чувствовал боль внутри себя. И каждый чувствовал потерю. Потерю части себя.
- Нам нужно идти - Медведь очнулся первым.
- Да. Идеи колонной. Медведь - ты ведешь - я пристегнул на правое бедро АПС, на левом у меня красовался РШ-12.
- Хорошо. Выдвигаемся - Медведь первым выбрал направление, в котором и зашагал.
Мы понемногу выстраивались в колонну, с интервалами в пять метров. И только Паук все еще оставался смотреть на погребальный костер. Он все еще не верил, что Сурок покинул нас. Но через короткий промежуток времени он очнудлся, и стал замыкающим колонны.
К утру четвертого дня мы вышли из болот. Целые, невредимые, но потерявшие друга. Потерявшие человека, который, даже в, казалось безвыходных ситуациях, оставался шутником и оптимистом. Человека, который своим поведением не давал нам ринуть в пучину пессимизма.
Ярко светило, недавно поднявшиеся, солнце. Легкий, осенний ветерок дул нам в лицо. Еще немного осталось до поры дождей, и вьюг. А мы все шли. Мы шли так же, как и день назад. Мы шли так же, как неделю назад. Так же как месяц назад.
Но сейчас меня преследовало чувство того, что на нас кто-то смотрит. Будто, у сосен появились глаза и они пытались выжечь тех, кто побеспокоил их покой. Мне становилось неуютно.
- Цепочкой - командую я. Приказ исполняеться в считаные минуты. Никто не задает вопросов. Никому уже нет дела, до вопросов.
Цепочкой мы двигаемся восемь минут. А ощущение того, что на нас смотрят, только усилилось.
- Стоп. Ворон, подойди ко мне - приседая на колено, говорю я.
- Да? - На его лице проскакивали нотки интереса.
- У меня ощущение...
- Чувство?
- Да нет же. Ощущение - чертыхаясь про себя, отвечаю я.
- Ну-ну, чувство. Какое? - Он явно издевался надо мною.
- Да черт с тобой, чувство. Что... За нами следят - говоря это, стараюсь сделать так, что-бы меня не услышали.
- А-а-а... Чуйка проснулась? Это хорошо. Значит, ты почти в норме - повеселевшим голосом произнес он.
- Что делать? - Я был в недоумении.
- Судя по всему, таки не совсем в норме. Подумай, что делать группе, за которой ведеться наблюдение, во время перехода? - Он говорил это наставническим голосом.
- Всем - на изготовку. Снять оружие с предохранителя. Медведь - верни СВУ. Автоматическое - в режим одиночными. Не стрелять, до моего приказа, - командую группе я. Все в точности исполняют мои приказания. Я получаю обратно СВУ, переключаю ее в режим одиночными - Группа - рассредаточиться, занять укрытия. Волчица со мной! - я резко поднимаюсь и рысцой бегу в ту сторону, в которую мы держали путь.
- Есть - Волчица уже равняет скорость с моей.
Мы пробегаем шестсот метров, но ничего не меняеться. Я подаю сигнал свистом группе, о том, что-бы они пришли к нам. Через несколько минут я уже их вижу.
- Продолжаем движение в боевом порядке. Паук, Волчица, Медведь - вперед, остальные будут идти сзади - не понимая, что со мной твориться, отдаю приказ.
Мы двигаемя около часа таким построением. Мы преодолеваем очередной холм, и то что мы увидели поразило нас.
Мы увидели деревню. Нет, даже не деревню, так, несколько домов. Деревянных домов, которые были, что кажеться невозможным, целыми. Только отойдя от первичного удивления, мы начали всматриваться в то, что мы видели. Траншеи, блиндажы, ДЗОТ-ы, и даже несколько ДОТ-ов. Маскировочные сети, несколько десяток брезентовых палаток. И людей, снующих туда-сюда. Они не походили на регулярную армию. Казалось, что это какая-то вольница. Только вот, у каждого было оружие. Либо Калашников, либо М4. Некоторые носили ВАЛ-ы, либо ВСС-ы. На огневых позициях я увидел немецкий МG4. Видел я также СВД, СВУ, а также, что меня особенно поразило - ОЦ-44 и даже чешская Фалькон. И меня осенило...
- Всем! Оружие в небоевое! Магазины - отстегнуть! Из патронника патроны на землю! Мигом - Ору, что есть мочи я. Но никто не спешит выполнять ТАКОЙ приказ - Черт возьми! Поверьте мне! - и я первым начал проделовать данные манипуляции со своей СВУ.
- Черт с тобой - Волчица отстегнула магазин. Ее примеру последовали другие. Все. Кроме Ворона. Он стоял, как ни в чем не бывало.
- Ворон... - не успел договорить я.
- К черту - Ворон не собирался расствавться с оржием.
- Ворон, черт тебя дери, послушайся меня - умоляю я его.
- Иди нахуй, с такими приказами, Волчара - Ворон был неумолим. Я подошел к нему. Он не шелохнулся. Тогда я ударил его кулаком в живот. И получил мгновенный ответ в голову, который я, к своему счастью, успел сблокировать. Мы начали избивать друг друга. И все бы закончилось его победой, если бы я резко не ушел вниз, ударяя его кулаком в бок колена. Тогда он припал на

пораженное колено. И схватил рукоять заголеничного ножа. Я стоял над ним, и тихо спросил:
- Что? Убьешь меня? Послушай, друг. Посмотри! Что? Ты? Видишь? - Я медленно говорил последние слова, надеясь что их смысл дойдет до него.
- Я вижу людей. Людей, которые заняты обустройкой долговременного лагеря. И они мне враги, так как союзников у меня нету - отчеканил Ворон.
- Да как бы не так, Пернатый! Присмотрись. Урал видишь? - Показал рукой в сторону машины я.
- Вижу - не слепой, пока что - со злобой кинул он мне.
- А видишь ли ты, что нарисовано на двери? - Я ликовал. На лице Ворона отразилось недоумение.
- Как? - Прошептал он.
- Вот так, парень. Это наши. Нет. Твои бывшие соратники. Поцелуй свой медальйон, парень - я улыбался. А Ворон все еще не верил тому, что видел.
- Забав... - Я прервал фразу, так как из-за кустов начали подниматься люди. Они все были вооружены ВАЛ-ами. И мы были у них на мушке. Вперед вышла девушка, и молвила:
- Отлично. Мы их пасем уже который час, надеемся на развлекуху, а они берут и складывают оружие. Черт. Как так-то? - Она явно была расстроена данным поворотом событий.
- Легион? - Ворон был зол. Очень зол.
- Что? - Девушка опешила.
- Ты, блять, слух потеряла? - Ворон злился, с каждой секундой, все больше и больше - Я спрашиваю название твоего легиона! - последние слова Ворон, почти кричал.
- Кто ты такой, что-бы спрашивать у меня это? - Она пришла в норму.
- Ты подумай лучше, откуда я знаю, что ваше войско из легионов состоит, черт возьми - Ворон негодовал.
- Сумречная стая. Позывной - Валькирия. Охраняю лагерь - Валькирия казалась разбитой.
- Вот и отлично. Одноглазый тут? - Ворон начал общаться с ней, как с пешкой.
- Д-да - Валькирия усталым жестом приказала опустить оружие свои людям.
- Веди. Ребята, сейчас я вас познакомлю с легендой - с улыбкой на лице сказал Ворон.
Нас вели в сторону лагеря. Мы спускались с холма. А я вовсю рассматривал обустройсто и снующих людей. Им не было до нас никакого дела. Они не обращали на нас никакого внимания. Мы шагали в их лагерь, но никто даже ухом не повел. Это крайне странно, для военного лагеря.
- Ворон, они нас ждали? - У меня исскякло терпение.
- Да - мрачно отвечает мне он - А еще и маскарад устроили.
Это все объясняет. Объясняет, почему мы смогли дойти до лагеря. Почему мы смогли его увидеть. Почему нас не пристрелили, хотя такая возможность была.
- И как давно они нас видели? - Моему любопытству не было предела.
- С тех пор, как у тебя чуйка появилась, полагаю - Ворон искоса посмотрел на вышагивающюю Валькирию.
Черт. Все время мы были на мушке семи людей. Они в любой момент положили бы нас как мышек. Мы и пикнуть не успели бы. Просто наши тела разорвало бы экспансивными пулями. И все. Закончили бы свое путешествие к мирному и светлому будущему. Вот так просто. Уставшими, злыми, мрачными. Недостойная смерть, как по мне.
Мы, тем временем, подошли к большой брезентовой палатке. В ней могло бы поместиться человек десять, на ночлег.
- Ждите здесь - отодвинув полу палатки откомандовала Валькирия.
Ворон достал портсигар, и раздал сигареты нам. Мы уселись и закурили. Все были поглащены собой. Каждый думал, о чем-то своем. Не успели мы докурить, как к нам вышел он. Он был одет в черную форму. И повязка на глазу, закрывая один глаз. От него исходила сила. Мы ее чувствовали. За таким с удовольствием идешь в самое пекло, зная, что это правильно. Ты веришь каждому его слову. И ты знаешь, что он всегда прав. Если он скажет, что сейчас ночь, несмотря на солнце в зените, ты ответишь: "Луна сегодня слишком яркая". И это будет нормально.
- Черт... Парень - на его лице появилась кривая улыбка - Ты заставляешь меня усомниться в моей вере. Ведь я думал, что люди после смерти не восстают из мертвых. Но ты сейчас стоишь предо мной. Ты дышишь. Ты смотришь. Ты двигаешься. Черт возьми, да ты жив! - Он явно был обрадован данным фактом.
- Здравствуй, друг. Сходу скажу, что ты ошибаешься. Тот, кем я был ранее умер со своими. Сейчас я другой - Ворон обменялся дружескими обьятиями с Ним - Знакомтесь, это Одноглазый. Предводитель тех людей, которые находяться здесь. Человек, который заставил меня стать тем, кем я есть - без иронии сказал Ворон.
- Мой позывной узнать несложно, достаточно на меня разок взглянуть, а вот как зовут твоих друзей, на лицах не написано - Одноглазый был явно заинтересован нашими персонами.
Я поднялся на ноги, и шагнул к нему. Тут же заметил, что Валькирия схватилась за пистолет, но поняла, что это лишнее и опустила руку.
- Волк - протягиваю руку. Одноглазый крепко пожимает ее - А это мои люди: Волчица, Паук, Каа, Медведь и Ворон, но его ты знаешь - я рукой указываю на последнего. Мои люди поднялись и подошли дабы обменяться рукопожатием с Одноглазым.
- Ворон? Хм... Я думал тебя зовут...
- Звали. Сейчас я Ворон - бесцеремонно перебивает Ворон.
- Что же, тебе виднее. Ну ладно, не суть важно - Одноглазый лишь усмехнулся - Так, так, так. И что мы видим. Уставшие, злые, мрачные люди. Которые с легкостью убивают. Как-то вы не очень хорошо выглядите. Такое чувство, что вы сидели в каком то задрыпаном депо, недели, этак, две. Но вы решили, что там слишком скучно. И потащились в сторону болот, одновременно воюя с толпой зольдат. А потом еще провели несколько дней на болотах... Дурно в общем-то выглядите - Одноглазый улыбался
- Да ладно, блять - Ворон рассмеялся. А я лишь поразился тому, на сколько он было обознан о нас. Черт. Да этот человек имеет неплохие средства, для ведения войны. Мужик - кремень. Иначе его не назовешь.
- Вам Валькирия сейчас проведет инструктаж по обустройству лагеря, а вечерком мы посидим, и вы мне расскажете, что да как в мире твориться - Одноглазый отодвинул полу своей палатки и нырнул в нее.

Tweet