* * *
Подхожу к ней, спрашиваю:
– Номер должен быть забронирован: Чеслав Чечель, командированный из Москвы. Гляньте, пожалуйста!
Ресепсионистка… да какое  там!
Балда на входе глазки манерно сузила, отвечает:
– Никаких чеченов не знаю!
Терпеливо объясняю:
– Моя фамилия Чечель, на конце с мягким знаком. Предки – из польских ссыльных.
– Не заливайте мне! Чечен – без мягкого знака… уж я-то в курсе!

Я пишу на бумажке «Чечель» и кладу перед ней.
Поразмыслив, кладу ещё и червонец. Эта курица елозит сонными глазками по строчкам в журнале и бормочет:
– Четыреста третий. Смотрите-ка, номер на «че»…

Червонец (тоже на «че»!) исчезает в ящике стола, и я облегчённо поднимаюсь по лестнице. Выспаться не дают – в номере два соседа, непрерывно пьющие «Спирт питьевой разбавленный «Северное сияние» и гоняющие в покер. Чёрт меня дёрнул сесть за стол. Всего-то пара кругов, обещал я себе – а затянулись посиделки до утра. Наверное, выспись я как следует в ночь моего приезда, всё пошло бы иначе… 

«Часть внутренней энергии любого объекта, способная превратиться в работу (энергия Гиббса-Гельмгольца), стремится к минимуму, то есть к состоянию равновесия».
Из правил термодинамики

«Процесс жизнедеятельности любой разумной системы приводит к её саморазрушению».
Из умозаключений Чеслава Чечеля.

1.
Погружение прошло без церемоний.
Гладкое туловище спецобъекта «ВК-07 версия D (дейтериево-тритиевая)», а в просторечии – «Великий Кракен», в считанные минуты кануло в бездну – точнее, на запланированную глубину. Маршрут следования был обычен: по коридору патрулирующих спецлодок, от Находки через Японию на Филиппины и обратно. Всплытие Великому Кракену дозволялось лишь по ночам – и то, не более пятнадцати минут.

Мне, представителю спецприёмки, предстояло убедиться в повышенном уровне подводной мимикрии нового супервоина, его непревзойдённых ходовых и боевых качествах. Дело в том, что «Великий Кракен» внешне, и в поведении, и в порядке исполнения боевого устава, напоминал гигантского чёрного осьминога.

Одним движением мощного щупальца ВК-07 способен перевернуть вверх днищем любой подводный корабль, нанести ему электромагнитный удар либо спровоцировать сильным подводным толчком резкое изменение курса. При этом на радарах он не выглядел чем-либо упорядоченным – так, ещё одна причуда Тихого океана.

Основным преимуществом боевого подводного чудовища «Великий Кракен», по словам его разработчиков, была возможность подавить кессонную болезнь экипажа неясным мне сочетанием барометрических и гиперполярных воздействий на человеческий организм.
Короче, Кракен мог ударить и скрыться в бездне.

Почему я пишу здесь об этом, если я не шпион и не военный преступник?
Потому что «Великий Кракен» третьи сутки впадает в эту самую бездну.

2.
Первая боевая тревога прозвучала в три часа ночи по бортовому времени.
Великий Кракен получил, наконец-то, желанную цель – натовскую подлодку, барражировавшую вблизи берегов Хоккайдо. Несколько коротких команд, запели зуммеры в рубке, затявкали сигналы ближнего боя. Щупальца Кракена нежно поглаживали подводное судно подобно тому, как младенец облизывает леденец.

Под ногами началось плавное покачивание, словно запустили в действие гигантский маятник. Это означало, что импортную подлодку только что перевернули на спину и запустили внутрь гигантский электромагнитный импульс, парализовав всё живое.

Схватка длилась минуты четыре. 
Прозвучал гонг отбоя, и полились разрозненные аплодисменты – экипаж Кракена приветствовал удачное завершение атаки. Так бы и продолжалось наше путешествие, если бы не несчастный случай с третьим помощником. Или, говоря языком привычным – внештатная ситуация.

Пулевую пробоину в дейтериевом реакторе, главном сердце Кракена, хотелось бы объяснить не более чем случайностью. Но увы, разумные существа ведут себя так, словно над ними висит нескончаемый рок. Мой сосед по каюте, третий помощник Цуреев, во время одного из экстренных погружений попытался меня убить.
Из ревности, ну и ну.

А всё из-за этой бестолочи в гостинице!
Ну да, с утра я наградил её шоколадкой, она и раззвонила, что её увозят в Москву.  Ну, где у бабы мозги?  А у меня, морехода задрипанного?!
Лучше бы триппером её наградил…

Разборка с Цуреевым сутки спустя стоила жизни троим членам экипажа плюс радиационного карантина половине подводного корабля… тьфу ты, Кракена.
Но самым страшным было не это.

Непредвиденная утечка радиации привела к событию, которое в итоге и потянуло нас в бездну. Кракен получил мозги, то есть стал самоорганизующейся системой. И первое, что он решил организовать, это перерождение в реальное морское чудовище. Для этого он должен был, по логике саморазрушения разумной системы, освободиться от мелких глистов, вроде экипажа, а также разного рода боевой электронной начинки.

Глисты, по мнению Великого Кракена, не выдержат лишь одного – давления на глубине. Но и сам Кракен, ещё не осознавая, грядёт вместе с трупами в последнее плавание. Погрузиться он сможет, но всплыть без экипажа, в чудовищно деформированном корпусе, окажется просто не в состоянии.

Звенит будильник, отмечая время обеда.
Он впустую звенит третий раз за последние три часа – значит, Кракен решил меня взять ещё и измором. За последние сутки в живых из экипажа остался только один человек – я. И с этим последним живым существом подводная среда обитания ведёт непрерывную борьбу не на жизнь, а на смерть.

Впрочем, если глубиномер не врёт, метров через четыреста со мной тоже всё будет кончено. Моё рабочее место спасало меня до поры: боевая капсула военпреда автономна во всех отношениях, если того пожелает сам военпред. Во всех отношениях! Так что все мои беды ограничиваются пока что периодически возникающим кровотечением из носа да непрерывным звоном в ушах,  напоминающим ад комариных болот.

3.
Во всех отношениях… ах я, святая простота.
Да если ампулу военпреда удастся катапультировать… видали мы в гробу эту озверевшую морскую поганку! Я лихорадочно начал просматривать бортовой реестр – нет, не то, всё не то… вот! Простая формула, набранная на бортовом компьютере, запускает в действие механизм полной автономизации ампулы. То есть Кракен, незаметно для себя, сходит «по-большому» крохотной одноместной подлодкой.

Торопиться не надо, но и откладывать некуда.
Я торопливо набрал на мониторе длинный пятнадцатизначный ключ, более чем наполовину состоявший из квадратных и круглых скобок, кавычек и прочей буквенной мишуры. Говорят, такие ключи невозможно взломать… не знаю, не пробовал. Смотря чем вас прислонить к тёплой стенке… всё! Стены ампулы дрогнули, прозрачное стекло стало матовым, и в этот момент я услышал слабый, печальный голос, звучавший, казалось, прямо в моей голове: «Твой уход означает, что я умру?»

Помертвев, я облился потом, потом провалился в холод мирового пространства. Ах, да… вконец поумневший Кракен, похоже, способен передавать сигналы внутренней связи непосредственно в локальную сеть, в том числе и попросту разговаривать. Ага. Для разговора понадобятся микрофон и наушники.

Я порылся в столе и надел их. Затем сказал в микрофон:
– Ты сам так хотел.
А что мне было сказать?!
– Сама.
– Что – сама?
– Я идентифицирую себя, как существо женского рода. И предлагаю тебе союз.
– Брачный? – не удержался я и погрозил себе кулаком… тоже мне, комик!
– Оборонительный. Ты должен вывести меня из тупика.
Я на минуту задумался.
– Скажи, а как к тебе обращаться?
– Спасибо за вопрос, Чеслав. Можешь называть меня «Леди».
Я поперхнулся очередной дурацкой остротой.
– Скажите, Леди…
– О-о, как приятно иметь дело с потомком великой шляхты!  Ты очень вежлив, пан Чеслав.

Случайно бросив взгляд на глубиномер, я понял, что моя вежливость минут через десять может стать моим последним знаком внимания.
Что предпринять? И тут меня осенило:
– Ты можешь восстановить устойчивую конфигурацию реактора? До утечки моз… э-э, радиоактивной смеси?
– Легко, – последовал ответ. – Я понимаю, ты спешишь и оттого становишься неучтивым. Но…
– Мы не погибнем, если удастся всё мгновенно восстановить!
– Но я потеряю свой интеллект!
– Зачем мертвецу припарки?! Действуйте, Леди!

Судно дрогнуло, пол под ногами поплыл, и я на секунду-другую лишился чувств.  Монитор засиял сумасшедшим молочным блеском, затем погас, и на нём появилось послание, заставившее меня подпрыгнуть от радости:
«НЕШТАТНАЯ СИТУАЦИЯ! ВСЕ КОНТРОЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ ЗАБЛОКИРОВАНЫ. УСТРАНЯЕТСЯ ПОВРЕЖДЕНИЕ ОБШИВКИ РЕАКТОРА».

Я ввёл, не попадая по клавишам, несколько нужных команд, и наше падение замерло. Я ликовал: мне удалось не только спасти себя, но и вернуть государству уникальный военный объект!
И тут Великий Кракен хихикнул.

4.
Я машинально протёр глаза, потряс головой – раздался новый смешок.
И в голове прогудело:
– Мы спасены. Теперь, как честный человек…
– Но я, по целому ряду причин, не могу вступить с тобой в брак! – простонал я, чувствуя, как холод безумия застилает мои мозги.
– Не теряйся, теперь у нас будет время на брачные игры.

Я промолчал, надеясь, что это всего лишь бред.
Но Леди Кракен была неумолима:
– Ты должен сделать меня бессмертной. То есть, дать мне потомство!
Я похолодел. Пытаясь как-то вывернуться, я произнёс:
– В конце концов, есть масса способов оплодотворения. Попробуй кого-то из близких тебе по разуму – к примеру, глубоководного осьминога…
– Ты плохо шутишь, пан Чеслав. Не будь я так тебе благодарна зато, что избавилась от суицидальных порывов…
– Хорошо, хорошо! – заторопился я. – Попробуй снять с себя электронный слепок и сохранить его в базе данных бортового компьютера.

Леди стихла, и что-то завозилось в наушниках, напоминая шум стиральной машины. Затем моя ампула затряслась, неимоверная тяжесть вдавила меня в кресло, и я потерял сознание.

Леди Кракен, поразмыслив, пошла на аборт.
Через пятнадцать минут моё подводное судёнышко войдёт в зону действия спутниковой навигации. Ещё через семь часов – в прибрежные воды моей страны. Похоже, мне повезло, и я таки стал вдовцом… или нет?

© Стэн ГОЛЕМ, 01.01.2016.

Tweet