Тяжело идти или легко, хуй поймешь? Ноги ватные друг друга в хуй не ставят, не хозяин им голова. Звезды в глазах плывут, луна корчится от смеха и скачет из стороны в сторону. Волна как-то мутно в голове шумит, из одного уха в другое перекатывается. Пш-шш-шшш-шш-шП и о черепушку плюм. Сыро как-то, бля стало. Да нет сука, мокро. Обоссался я что ли? Ебать копать, так это меня волной подмывает. Поворачиваю башку и вода в ебало хлюп. Жестко, а встать в падлу. Пьяное чмо, да и хуй с ним, право имею. Вода теплая, но какая-то совсем мокрая. И почему вода мокрая, нет, чтобы сухая, или хуй его знает воздухообразная, или как нас в школе на физике долбили – газообразная. А она, сука, мокрая.
Все, на хуй, пора вставать. Раз, два, бля, не просто. Что-то поднажрался я. Одна рука, вторая уже неплохо. Одна нога вторая – отлично. Глубокий вдох, да здравствует вертикальное положение, немного шаткое, но уже положение. Голова влево, голова вправо, не так резко – положение шаткое.
Пляж пустой только под одним зонтиком огонек сигаретный мелькает. Туда, иду туда. Силуэт бабский. Подхожу ближе, девка молодая, еще ближе на кого-то уже похожа и халатик какой-то знакомый. Маня. А это уже интересно.
- Сигарет нет, водку не пью, в жопу не ебусь, да, и романтикой не интересуюсь. И вообще я ебанутая сучка, и как меня такую земля носит. – с ходу под дых. Обожаю таких сучек.
- Я в жопу синий, мне пох – не остался в накладе я.
- Можно я тебе пизды дам или бычок хотя бы о твой лоб затушу? Тебе пох, а мне забава – интересный расклад, что-то будет.
- А если я тебе пизды дам?    
- Это вряд ли.
- С хуя ли?
- А ты забавный. Наверное выебать меня хочешь?
- А ты че такая резкая, под дых хочешь?
- Хочу.
Маня сделала еще одну затяжку и пустила дым мне в лицо. От такого непростого расклада я почти протрезвел. Ситуация дерзкая, но забавная. Дать ей под дых и разорвать ее, прям тут под зонтиком. Неплохо бы, ну уж нет. И знает сучка, что рвать не буду. Улыбается пизда, шороху наводит, думает от пьяного ответки не будет.
- Я маленьких не бью
- А я бью – и сделав очередную затяжку, она щелкнула пальцем по бычку и попала мне четко промеж глаз. Охуенный эффект, вроде удара не было, а искры из глаз посыпались. Меня аж качнуло.
- Ты, че, сучка, страх потеряла?! – вскипел я
- Ты, че, мы че, я че, а ниче, хуй через плечо – передразнила Маня – Скучный ты и предсказуемый, мычишь как бычара колхозный и так же пыхтишь. У меня дома весь район такими быками забит. А ты че, а мы че. Изо дня в день мычат и бодаются. Уже тошнит от вас.
Пизданув сие, Маня скинула с себя халатик и в чем мать пошла к морю. Вот тебе и ответка. Меня качнуло, бродившая неподалеку водка ебнула в голову и я сполз на лавку. Красивая сучка: жопа орех, ножки аккуратненькие легкие, грудь чуть вздернутая ближе к третьему, бедра как поручни правильный изгиб. Ебать и плакать, плакать и ебать.
- Му-у-у – кажется протянул я и добавил – это че было нах?
- Ты че там расселся? Раздевайся. Так уж и быть потрешь мне спинку.
- На крючке – стягивая шорты, пизданул я себе под нос.
Хуй у меня конечно не порнушных размеров, но вес имеет, перед корешами в сауне не стыдно, да и яйца в довесок неплохо висят. Спинку потереть конечно можно, но лучше попку аккуратненько торчком.
- Тебя как зовут – повернувшись в полоборота спросила Маня
- Толик
- Фу, имя какое у тебя противное Толик, почти как Тобик – пес сторежевой у моего деда. Но все же лучше чем Вася у него же только кот.
Маня стояла в воде по пояс, боком ко мне, спецом, чтобы я мог в профиль заценить ее грудь, жопу и все остальные дела, подсвеченные луной. Девочка первый сорт беспесды. Все при ней, но близко не подпускает – дразнится, крючок поддевает, чтоб не сорвался. А крючок-то уже дергается, кровью наливается.
- Ты знаешь, Маня, твой лагин на Изольду и Офелию тоже не тянет – не остался в накладе я, и сделал еще шаг, чтобы крючок ушел под воду.
Маня заметила это и улыбнулась
- Ты, что стесняешься, или думаешь ему в соленой воде комфортнее будет?
- Так ты тоже пиздой не светишь.
- Могу посветить я не стеснительная, не пойму только, что в ней интересного. Мужской член куда занимательнее. Мне нравится наблюдать, как скорченный червяк превращается в мощного удава. С пиздой ничего подобного не происходит.
Пиздец я не верил своим ушам, глазам и вообще ни чему не верил. Я голый, еще немного пьяный стою в воде с голой бабой и веду занимательную беседу об интересностях пизды и хуя. Зачет девочка. Интересно, что дальше?
Маня сделала два шага и ее пизда показалась из воды. Вся эта красота, освещенная сзади луной просто сводила с ума, и головка моего крючка вынырнула.
- Вот и удав. Ну я пошла, рада была познакомиться. – и Маня молча двинулась к берегу
- А как же спинка? – каким-то, сука, страдальческим, жалким, голоском выдавил я из себя.
- Ты извини, но я с Тобиками не трахаюсь, собаки не мой профиль. – я было открыл рот че-нить пиздануть, но она меня опередила – можешь ничего не говорить, я редкая сучка и мне это реально нравится. Бай-бай. – она поцеловала свою мокрую ладошку и в мою сторону полетел воздушный поцелуй.
Мой удав еще немного попульсировал и погрузился под воду.

Добравшись до нашего типа люкс-вагончика, я со всей своей пацанской уверенностью решил, что порву эту сучку своим удавом на куски. Если мы не пацаны, то Москва не столица, блядь, пыхтеть и не кашлять в натуре.
Федюня явно был не в форме. Его голова упираясь в руку то и дело сползала и норовила ебнуться об стол. Михалыч наоборот был очень даже в форме. Подпрыгивая на табуретке и разбрасывая руки в разные стороны, он как заводной апельсин хуярил про свой БАМ, Тынду и прочую хуйню. На столе вместо наших элитных нольпять стояла какая-то безобразная хуйня местного разлива. Ноль двадцати пяти уже не было. Михалыч приволок, зуб даю. Интересно Федюня на равных с Михалычем пил это зелье.
- Анатоль! – задребезжал Михалыч – вам штрафной стаканчик, обязательно штрафной. – Михалыч налил полстакана, смерив дозу на глаз, плюхнул еще. – вот пожалуйста, отечественный продукт, конечно не такой приятный как ваш, но должны же мы поддерживать отечественного производителя. – и протянул мне стакан.
- Пусть эти отечественные мудаки сами себя поддерживают. И тебе, Михалыч, я тоже не советую их поддерживать – резко начал я, но вспомнив про Маню решил немного притормозить. – Дело, есть к тебе, Михалыч, на заморский литр.
Михалыч вытянулся, приоткрыл рот и как завороженный ботан, что вот-вот услышит от учителя великую истину, приготовился слушать.
- Анатоль, вы меня заинтриговали.
- Я ставлю литр, а ты, Михалыч, сидишь и с удовольствием пьешь его за этим столом. Федюне, если он начнет одупляться, скажешь, что я еще не приходил.
- Задание очень простое. Ручаюсь, Анатоль, я вас не подведу – врезался в мой монолог Михалыч.
- Да уж ясен хуй, что простое. Да и еще, Маня с тобой живет?
- Нет, с родителями, а что?
- Здесь, блядь, в этом ебучем пансионате, она, где ночует, сука, с тобой или отдельно?
Михалыч чуть озадаченный заблымал невинными глазками. Но все же собрал рамсы и ответил.
- Со мной, конечно, с кем еще? У меня здесь, трехкомнатный домик, я же директор как-никак.
Домик этот мне уже был знаком. Пока я наворачивал по пансионату пьяные синусоиды, успел заметить, что среди всего этого вагонного мрака, в самом центре стоит миленький такой домик, и даже палисадник есть перед ним, огороженный невысоким аккуратным заборчиком.
- Какие-то странные вопросы вы задаете, Анатоль? Вам собственно зачем, вы меня в чем-то подозреваете?
- Да это я так дурку валяю. Ладно сейчас схожу за литрой, ебнем по писюрику и я пойду.
Михалыч немного смущенный, неуверенно рассматривал меня снизу вверх. Может изъян какой искал, или тайну разгадать хотел моего слегка ебанутого предложения. Хуй тебе Михалыч. Я повернулся и попиздел к машине.
По моему приходу мы ебнули с ним по трети стакана. Федюня спал, устроившись сопящим ебалом на столе между хлебом и колбасой. Я посмотрел на него и подумал – может в хуй ее эту Маньку, пусть бродит лесом. Просплюсь, и завтра огурцом таких блядей себе настреляю, что и двадцать Мань взамен будет мало?
- Ох, хорошо-то как. Как там в песне поется – соорудив очередной бутерброд запел Михалыч – слов к сожалению не помню, но мотивчик, мотивчик какой. Эх, не то что сейчас. Вот вы же молоды, объясните мне, что это за песни такие стали петь? Вот, например, племянница моя часто этого как его Ивана Дорна слушает. Это, что такое, это как? О чем он вообще поет? Это же просто на голову не натянешь. Нет, говорю с полной уверенностью, в наше время его бы в шею со сцены и по делом. А у вас он мега звезда. Нет, не понимаю я вас молодых, не понимаю. А ведь Маня будущий философ, на третий курс философского факультета перешла. Она мне как-то пыталась объяснить, что Дорн – это некий новый поворот в современной музыке. В последний раз так поворачивали музыку, эти, которые из мультика Мумий Тролль, и башкирка эта, или кто она там, Земфира. Что в России была поп-музыка до Ивана Дорна, а теперь после. И что , если послушать новые песни современных популярных исполнителей, то можно заметить как много позаимствовано у Дорна. Что даже стали появляться новые мальчики, которые копируют все от стиля в одежде до манеры исполнения. Все это конечно интересно, но вот попробовали бы современные мальчики скопировать манеры Магомаева или Ободзинского. Я бы дорого заплатил, чтоб услышать, как Иван Дорн прошипит чертово колесо.
Ивана Дорна я тоже не жаловал – на других мелодиях воспитан. Но как по мне, он не такая сопля как Билан или, блядь, что вообще пиздец, Рома Желудь.
Делиться своими мыслями с Михалычем я не собирался. Надо было сворачивать лавочку. Теплая водка разбудила в голове хмель и азарт. Маню решил рвать. Бляди дело такое – их мало никогда не бывает. А вот Маня – фрукт интересный, да и философов я еще не ебал. Медсестры, врачи, училки, бухгалтера, даже мусоршу лейтенантку ебал, а вот философы как-то мне на хуй не попадались.
- Ну я пошел. Ты все понял, Михалыч? – он кивнул башкой, и я одуплившись, что только забитый рот мешает ему пуститься в новую словесную хуйню, молча попиздел в сторону милого палисадничка.
Звезды уже не плыли, луна не скакала, волны приятно шумели – все было настроено, чтобы со смаком кончить Машу.
Палисадник, заборчик, три ступеньки, дверь. Дергаю ручку – открыто. В одной из комнат приглушенный свет, дверь напротив светится по периметру, за ней шумит вода. Купается. Чистую ебать куда приятней, чем грязную. Стою, задумался, подождать или зайти. Пока думал, вода перестала шуметь. Вытирается. Подождем. Дверь распахнулась. Голая, почти в чем мать, из одежды только полотенце на башке. Юная, стройная, свежая… А-а-а, сука, задергался удав.
- Что-то ты долго шел. Я уже спать хотела ложиться, думала не придешь. – и даже, сучка, не смутилась, как здрасьте сказала и мимо прошла. – ебать меня пришел? – послышалось из комнаты с приглушенным светом.
Бля, может их там учат чему на философском? Интересно все бабы-философы такие или эта исключение из ебаных правил? Может самому пойти на философа попариться, оценить, так сказать, ситуацию лицом к лицу? Тяжелые мысли, непонятные и че делать, бля? Хуй его. Захожу в комнату. Сидит на диване. Коленки к сиськам прижала, пизду не прячет, пальцы рассматривает. Тяжело, блядь, даже с прокурором города легче было. А эта сучка малолетняя, ваще пиздец какой-то.
- Я, в принципе, не против секса, раз уж ты пришел, не с полными же яйцами уходить, а то пацаны не поймут – пацаны не поймут это точно, да они хуй поверят.
- Ты со светом любишь или без? Я со светом люблю. Мужское напряжение меня волнует. Наблюдать за ним интересно. – то раздвигая, то сдвигая ноги, негромко промурлыкала она. Все происходило просто, без напряга, без смущения, как будто, знает меня сто лет, как будто ни хуя не голая, так типа я на чаек забежал.
- Только у меня одно условие. – она сделала паузу, типа для моего вопроса. Поняв, что мой язык застрял в жопе, продолжила – трахаться будем в попу, такса - сто баксов, одной купюрой. Деньги вперед.
Бля, я еще не сказал ни слова, а она уже все решила. Лучше бы я пошел спать. Дело не в деньгах и не в блядях. За ночь тратил и больше, но ебал куда хотел и как хотел, со светом и без. Все сам решал. Но с ней с этой ебанутой сукой, я не хозяин положения. Получалось, что я платил за то, чтобы меня имели. Пускай только жопой и только мой хуй. Но имели – факт, бля!
Маня молчала, молчал и я, тупо уставившись на ее выбритую пизду. Красивая щель, так сказать, пропорциональная немного не мало, в самый раз. Порнушники не мало бы дали, чтобы затащить эту пилотку в дрочнет.
- Может тебе товар лицом показать? А то пизду ты видишь, а попу нет, думаешь нет ли подвоха?
Это была последняя капля, сука.
- Завали ебало, тварь! Думаешь не выебу? Обломаюсь? Хуй! – и я почувствовал как злобно довольная улыбка расплылась по моему лицу.
В кармане шорт я нащупал ключи от тачки и обложку с удостоверением водителя. Под удостоверением ждали своего выхода двести баксов – две бумаги по сто. Одна дождалась. Я спокойно вытащил бумагу и припечатал ей четко на пизду.
- А ты меняешься прямо на глазах – Маня спокойно взяла бумагу и положила рядом с собой на диван. – в тебе начинает просыпаться креативное мышление еще немного и ты поймешь, что мир развивается не линейно по схеме – жрать-спать-срать-ебать. Но не будем опережать события. Приступим к делу. Ты не возражаешь, я возьму крем – на сухую плохо трется.
Я только развел руками и послал все к ебаной матери. Хуле тут вообще пиздеть, меня имеют за мои же баксы. Попробую от этого хотя бы кайфануть.
Достав из шкафчика крем, Маня залезла на диван, встав на коленки повернулась ко мне жопой. Легко и просто смазав очко кремом сказала
- Вход готов. Только не резко. А лучше давай я и член твой смажу. Попа у меня нежная, надругательств не любит.
Я выхватил у нее крем и резко тявкнул
- Сам справлюсь.
Спустил шорты и не жалея крема, смазал свой хуй от головки до самого корня, даже яйцам досталось.
- В бой – не без удовольствия произнес я и прицеливаясь головкой стал проникать в запретный вход.
Туго, с охуенным натягом, забирался внутрь ее жопы мой боец. Я заметил как Маня закусила губу и даже немного пискнула. Да, если и пробовала ее жопа на вкус мужской член, то уж точно не часто.
Дело пошло. Прикусывая губу Маня не справлялась с эмоциями и начала постанывать. Жопа разогрелась, хуй шел как по маслу. Я ускорился, хорошо ускорился. За сто баксов, за всю эту еблю мозгов я желал отомстить. Мстилось хорошо, приятно мстилось. Маня даже несколько раз вскрикивала и упиралась рукой мне в торс, чтоб я немного притормозил. Но тормозить я не собирался, хуярил по полной. Пару раз даже выскакивал на встречную попадая ей в пизду.
В очередной раз хуй выскочил и головкой скользнул по ее копчику. Я присмотрелся и увидел коричневый след на ее жопе. Цвет моего хуя тоже был далек от нежно-розового, особенно цвет головки. Вдруг Маня как-то напряглась, и конкретно перданула. Из ее жопы на мой хуй, лобок, бедра полетело жидкое дерьмо. Это был пиздец.
Маня повернулась ко мне, внимательно осмотрела зону бедствия и с невинной улыбкой, на своем красивом ебале произнесла.
- Ой, кажется я забыла избавить попу от лишнего.
Я не то чтобы охуел, я просто не верил, что такое, ебать его в рот, возможно. Я конечно слышал, что есть всякая  нечисть, которая прется от дерьма, просит, чтобы ей кто-нибудь куда-нибудь насрал. А некоторые даже жрут дерьмо. Но блядь, это не по моей части, я себе такую развлекуху не заказывал. Но это был еще не пиздец.
Маня взяла сто баксов, вытерла, а точнее размазала дерьмо по своей жопе. После сложила купюру вдвое и принялась размазывать дерьмо по мне.
Я настолько прихуел от всего, что кажется перестал дышать. Убедившись, что дерьмо по мне размазано, как ей того хочется, она завязала сто баксов на моем хуе узлом. Понюхав пальцы правой руки полностью измазанные в дерьме, немного скривившись пизданула.
- Сто баксов можешь оставить себе, они как-то плохо пахнут – и как ни в чем небывало спрыгнула с дивана и упиздела в душ.
Мне реально хотелось заржать, и я заржал. Я свалился на пол и катаясь по нему весь в дерьме тащился в истерике. Меня дико веселила мысль, что это был самый дерьмовый секс в моей жизни в прямом и переносном смысле.
Отдышавшись, я перевернулся на спину и уставился в потолок. Запашок в комнате был резковат. Интересно, что она жрала до этого. Как-никак девочки тоже какают. На этой интересной мысли меня словила Маня, совершенно неприступная, закутанная в длинный махровый халат с ведром и тряпкой.
- Ты долго тут будешь валяться в дерьме? Вставай я буду убирать и сам тоже можешь убираться. – злобно затрещала Маня.
- Охуеть раскладец, это кто еще из нас должен быть злой?
- Это тебе урок, такое своеобразное метание бисера перед свиньей, игра смыслов с реальностью, если хочешь. Твой мозг это вряд ли переварит. Но мое дерьмо ты запомнишь. И раз и навсегда зарубишь себе на носу, что не каждая дырка доступна, и не в каждую доступную дырку можно лезть, и когда тебе говорят нет – это значит нет, а если все-таки да, то это может плохо пахнуть. Да и в душ я тебя не пущу, в море помоешься, а теперь проваливай.
И я провалил, хотя вопросов к этой ебанутой суке у меня была куча. Но я молча стащил сотку баксов со своего хуя и сунул ей в карман халата. Собрал свои манатки, и голый облагороженный чужим дерьмом попиздел к морю.

Утро, каким прекрасным ты можешь быть. Ясное голубое небо, яркое солнце, легкий бриз с моря. Ты молод, здоров, и некоторые бабы считают, что даже красив, такой русский Джек Николсон со звериным оскалом. Еще ты при бабле и с хорошей тачкой. Чего еще желать? Дом у самого моря хотя бы на неделю, пару отвязных телок, что сосут с глубоким заглотом и обязательно чистые без всякой триперной хуйни.
И вот мы едем подальше от этих ебучих Парусов, Русалок, Кондитеров. Подальше от пузато-волосатого Тагила с двух литрушкой в одной руке и с таранью в другой. Мы едем напрягать Виталика. И если, не дай бог, этот манерный сучонок нас опять обломает, я его реально уничтожу.
- Алло, Виталик…
- Рад, слышать вас Анатолий Иванович, номер готов и ждет не дождется вас.
Номер шик, первая линия, почти у самого моря. Чистый пляж, зонтики с лежаками и столиками, водные мотоциклы, катера и даже яхта-катамаран.
А это кто? Что это за сладкие милые попки нежатся на солнышке. Повернулись и смотрят на нас, на героев своего времени. Да это мы, да мы при бабле, да, девочки, мы скрасим ваш скучный серый отдых, добавим в него ярких красок и обязательно громких звуков. Будет все шампанское, виски, крабы-хуябы. Все. Я сижу за столиком на балконе. Хуярю, как последний аристократ Remy Martin X.O. И жду вас девочки, жду, когда поджарятся ваши попки и вам захочется немного роскошной прохлады.
Но как я не стараюсь, как не пытаюсь радоваться за себя, ни хуя, не прет. Реально ебать этих тупых насосниц мне не хочется. Эта ебучая французская конина уже поперек горла. Этот псевдо евроремонт, сделанный убогими таджиками, не хуя не впечатляет. Все наиграно, все не в песду.
А что тогда? Маня? Или может пойти выучиться на филосОфа. Поумнеть, ебать его копать. Понять, что это за метание бисера такое? А потом? Дать выебать себя в жопу и обосраться?
- Хуле, ты расселся, - как всегда некстати врезался Федюня – Конину он жрет, аристократ хуев. Давай поднимай свой срандель. Там девочки скоро поджарятся, нам одни угольки достанутся.
Ебаный ты насос, быть или не быть – вот в чем вопрос? Такая вот хуйня.

Tweet