Весь день насмарку. Утром серьезный конфликт в офисе (недовольный клиент, разгневанное руководство), а вечером – основательная ссора с любовницей из-за какого-то пустяка. Перебирая в голове варианты, как можно отвлечься от навалившихся разом неприятностей, останавливаюсь на посещении ближайшего кинотеатра – лишь бы попасть к началу сеанса. И вот теперь этот бездарный фильм, в котором я ровным счетом ничего не понимаю. Вернее, не понимаю, зачем его снимали, и на какую аудиторию он рассчитан, ведь даже представить сложно, кому эта дикость может понравиться.
У главного героя кинокартины весьма напряженные отношения с писателями. Если сказать точнее, он не терпит их всем своим существом и при каждом удобном случае вымещает зло с помощью увесистых кулаков, то есть лупит почем зря. Сюжет фильма угадывается с трудом, можно сказать, его нет вообще – сплошные фрагменты, нарезки, объединенные ключевой идеей безжалостной расправы. Кстати, имя жуткого задиры – Кнут, он начинающий литератор. По ходу действия самопровозглашенный палач или мститель встречается, при разных обстоятельствах, с коллегами по ремеслу, что-то вспоминает о знакомых писателях, переосмысливает, но главное – устраивает им нешуточную трепку, объясняя свои действия бесконечной самовлюбленностью и зазнайством сочинителей всех рангов и мастей. С первых кадров я в шоке от нелепой кинокартины, но в зале довольно много зрителей, и периодически они выражают удовольствие от сомнительного зрелища – громко смеются и даже аплодируют.
Сейчас на экране разворачивается такая сцена: Кнут общается по телефону с автором мало известного романа. Узнали они друг о друге через интернет, списались по электронке, обнаружили какие-то общие интересы и теперь договариваются о встрече, чтобы ближе познакомиться. Кнут вежливо спрашивает у собеседника, где удобнее пересечься в городе, и по каким приметам он его узнает. Тот либо в шутку, либо на полном серьезе отвечает: «У меня на лбу будет написано – «гений». «Отлично», – отвечает Кнут. В этот момент в зале раздается ехидный смех: понимающие зрители предвкушают очередную суровую расправу. Ясно, что Кнуту не по нутру такая завышенная самооценка. Почему сразу «гений»? – угадывается немой вопрос в его глазах. Не слишком ли самоуверенны литературные люди! Режиссер подыгрывает герою и мгновенно переносит крутого парня на место встречи, где его ждет писатель, выступающий в роли новой жертвы. В кадре возникает безлюдная улица, веранда летнего кафе, авто, стоящие вдоль дороги. Персонажи издалека замечают друг друга, Кнут подходит к мужчине и напрямую спрашивает: «А где надпись на лбу? Здесь ничего нет». И без всяких объяснений бьет несчастного писаку кулаком в живот. Тот загибается от боли, даже приседает на одну ногу и начинает голосить: «Ты сдурел?». Но вспыльчивый Кнут делает новый меткий выстрел: «Почему гений?», и бьет писателя ребром ладони по шее. Бедняга валится на бок, но сразу вскакивает и смешно убегает, понимая, что сегодня не его день – лучше держаться от ненормального знакомого подальше. Зрители хохочут, такая глупость им по душе. А я пытаюсь угадать – что на экране будет происходить дальше.
Картинка резко меняется, и Кнут сидит в гостях у другого знакомого писателя, только что получившего литературную премию. Не Букеровскую, разумеется, а местную, незначительную, но все равно дающую повод для гордости. Лауреат, слегка выпивший и чрезвычайно довольный собой, лежит на ковре в плавках и обкладывает тело стодолларовыми купюрами, демонстрируя идею востребованности, успешности. Денег без таланта не бывает, тем более в литературе – сквозит такая мысль. Баловень судьбы выглядит полным идиотом, само собой, не ускользает это и от сурового мстителя Кнута. В тот момент, когда хозяин квартиры полностью исчезает под банкнотами, укрывшими его словно одеяло, гость решительно встает со стула, подходит к литератору и наносит удар ногой в живот: «Получи, писатель!». Корчась от боли, испуганный лауреат сгибается пополам, как и его предшественники, но пытается одной рукой собрать разлетевшиеся купюры. На лице Кнута видно презрение, выдержав короткую паузу, он покидает авансцену с чувством выполненного долга. В зале опять слышны одобрительные возгласы и хлопки. Такой безумный фильм. Зачем он был снят, и какой несет смысл – непонятно. С одной стороны, выглядит это смешно, но с другой, картина чем-то напоминает психологический триллер среднего пошиба, в котором кроме неоправданного насилия ничего нет.
Затем от Кнута достается совсем молодому писателю, приехавшему в небольшой город на литературный фестиваль. На мой взгляд, его наказали справедливо. У парня точно не в порядке с мозгами: додумался во время теле-интервью прямо в камеру рассказать, как он вызвал в гостиничный номер проститутку. Якобы, писателям его уровня все можно. Кнут молодец, он терпеливо ждет, когда интервью закончится, а потом догоняет заезжую звезду в коридоре, где никого нет: «Парень, можно тебя на минутку!». Два акцентированных удара, и тот, обливаясь кровью, лежит на полу. Кнут идет дальше по коридору, не оборачиваясь – он выглядит «агентом 007». Зал грохочет. Кстати литературный фестиваль оказался для Кнута весьма плодотворным в плане осуществления жестокой миссии. Опишу еще одну любопытную сцену: главный герой, никого не трогая, заходит в туалет и слышит, что из одной кабинки раздается подозрительное сопение и возня. Не понимая, что происходит, парень интересуется: «У вас все в порядке? Может, помощь нужна». Ему через перегородку отвечают: «Когда два писателя занимаются любовью, помощь не нужна». В этот момент зрители в зале буквально взрываются. Откуда такое высокомерие и спесь в людях! Некрасиво. Кнут дожидается, когда шутники выйдут из укрытия, а затем двумя боковыми слева и справа отправляет их в нокаут – литераторы съезжают по стенкам туалета, словно гуттаперчевые куклы. 
К середине фильма Кнут вызывает у меня уважение. Классный парень! Чего не скажешь о писателях. Когда в фильме появляется новый персонаж, самонадеянный графоман из глубинки, я вместе с другими зрителями начинаю хихикать. Мужчине за пятьдесят, он считает себя местной знаменитостью – как-никак член литературных союзов и объединений. Но Кнута это не останавливает, он делает скидку на возраст и расправляется с «именитым» автором в легкой форме. Пути их пересеклись на фуршете по случаю открытия какой-то никчемной выставки. Местная знаменитость – завсегдатай таких мероприятий. С Кнутом он знаком, и потому приглашает его в свою компанию: «Все равно талантливее меня никого не найдешь». Вместо хлопков в зрительном зале раздаются подбадривающие возгласы: «Кнут, давай!», как будто в кинотеатре проводят гладиаторские бои, а не демонстрируют художественный фильм. Отчаянный парень знает, что предпринять: он берет с фуршетного стола пирожное и размазывает его по лицу пожилого бумагомарателя. А пока тот салфеткой судорожно стирает крем, дает ему хорошего пенделя под зад: «Получи, писатель!». Вокруг слышатся возмущенные крики, кто-то успокаивает пострадавшего. Затем Кнут умело спасается от преследователей, раскидывая столы и стулья, перепрыгивая через ограждения. В этот момент он напоминает мне легендарного Зорро, скрывающегося от многочисленной погони. Возможно, режиссер добивался именно этого эффекта.   
Возникает еще несколько однотипных эпизодов с участием писателей разного калибра. И опять на них сыплются, словно град, жалящие удары Кнута-мстителя: в поддых, по челюсти или шее. Иногда доходит до крови, такие моменты вызывают у публики настоящее ликование. Персонажей слишком много, чтобы запомнить всех, но один внушает зрителям и Кнуту особое недоверие: семейный сатрап, любящий показать превосходство над близкими, и все потому, что он, якобы, талантливый писатель. Одна сцена буквально сражает меня наповал. У писателя в доме отмечают день рождения – много родственников, друзей. Гости вместе с хозяином охотно выпивают, закусывают, а потом говорят о музыке и литературе. В этот момент писатель говорит: «Вы все умерли, а я живу», то есть он пишет свои пустопорожние рассказики, а другие – нет. Сильно сказано – отмечает про себя Кнут, тоже присутствующий на дне рождения. После этих слов он подходит к писателю, берет за шиворот и начинает тыкать лицом в салат. Посудина глубокая, Зорро, то есть Кнут, окунает в нее гордеца, какое-то время держит, возит по вязкому дну, а затем поднимет, дает отдышаться. И так несколько раз. Когда за жертву вступаются, Кнут вытирает руки о салфетку и покидает торжество, чтобы окончательно не испортить людям настроение. Странно, что бить заносчивого писателя не стал.
На экране появились титры, но зрители галдят, не собираясь выходить из зала. Судя по ним, должно состояться что-то еще. И верно: оказывается, я попал на презентацию кинокартины, публику хотят познакомить с ее создателями и актерами, принявшими участие в съемках – об этом говорит симпатичная девушка, выступившая в роли ведущей вечера. Любопытно – думаю я. Наконец открывается боковая дверь и на небольшую сцену, прямо перед экраном, выходит Кнут, вернее, актер, его сыгравший. В зале слышатся аплодисменты, я тоже приветствую талантливого исполнителя. «Представить актера я попрошу известного в нашем городе писателя…» – ведущая не успевает договорить, как Кнут набрасывается на полноватого мужчину в костюме, сидящего в первом ряду. «Это ты писатель?» – яростно кричит он и бьет беднягу по лицу. «Получи, писатель!». Окружающие люди, как и я сам, не понимают, подстроено это все, по случаю презентации фильма, или происходит на самом деле. Между тем у мужчины на лице видна настоящая кровь, и кричит он не шутки ради. Здесь что-то не так – проносится в голове. Я вскакиваю с кресла и в растерянности выхожу из кинозала. Мало ли что может произойти. Нет, сегодня определенно не мой день. Конфликт в офисе, разлад с любовницей, а теперь и этот странный фильм…

Tweet