- Затянешься?
Махно посмотрел на собеседника. В глазах Вальтера ни тени усмешки, наоборот, как поется в песне, «мудрость народная». Они сидели в огромной гостиной на первом этаже. Вальтер развалился на диване, Махно присел в кресло. Перед ними на журнальном столике блестели боками кальяны, среди них валялись папиросы.
- Нет, спасибо, ты же знаешь.
- Брось, Махновец, я же вижу — снова брюхо болит. Курни, легче станет. На душе тоже. - Вальтер протянул косяк. Кальян, как он выражался, не так штырит.
- Ты чего, наркоманом боишься стать?
- На слабо ловишь? - усмехнулся Махно и взял самокрутку. Затянулся, смешивая сладкий дым с воздухом, вернул косяк задержав дыхание.
- Ну? - выдохнул дымом Вадим.
- Погоди минутку.
Вадим знал действия наркотических препаратов благодаря хирургическим вмешательствам. Анашу тоже пробовал в далекой юности, но ничего тогда не почувствовал. Сейчас же с удивлением, причем удивление было спокойное само по себе, без этого: «Ах, как здорово!», отметил, как боль в животе растаяла, на груди будто ржавые обручи рассыпались, легкий ветерок сдул тревожные мысли из головы.
- Как?
- Хорошо. - Вадим закрыл глаза. Странно, почувствовал себя счастливым, свободным. Подумал, как легко обрести состояние, о котором всегда мечтал.
- На слабо говоришь?
Вадим приоткрыл глаза, Вальтер затянулся и через неизвестное количество секунд сказал:
- Я знаю, чего ты боишься.
Вадим видел каждое слово, окутанное дымом.
- Чего?
- Ты боишься быть слабым, парень. И смешным. Так же как и я. Только меня положение обязывает, иначе свои схавают, а ты сам себя пожираешь.
Вадим закрыл глаза. Что ответить старому корешу, да и надо ли?
- Слушай, Вальтер, а от белого какой приход? Боль чувствуешь, если например палец отрезать?
- Я конечно не святой.
Вадим почувствовал, как концы губ ползут к ушам. Открыл глаза, посмотрел на самокритичного уголовника и зашелся в беззвучном смехе. Вальтер, похоже, что-то хотел сказать, но не смог — его сразил тот же припадок. Внезапно Вальтер стал серьезным и продолжил:
- Так вот, я конечно жбякался пару раз, но пальцы мне никто не резал, поэтому за боль ничего не могу сказать. Но, думаю, под герычем хоть руку режь, кайф не поломаешь.
Вальтер снова затянулся, пустил кольца одно в другое.
- Я героин не уважаю. Ты прав, махновец, он людей в скотину превращает. Вот трава другое дело — дунул вечерком и забыл про злое. Я вижу, ты понимаешь.
Вальтер — хиппи, это что-то. Вадим не смог сдержаться и снова засмеялся.
- Первый раз вижу, чтобы ты по-настоящему смеялся. И это хорошо, это правильно. Человеку по жизни чего надо? Удовольствие получить, а иначе чего жить-мучаться. Курево, бухло, чифир, кофей тот же, ганджа, белый — все это для удовольствия. Ну и платить, конечно, за удовольствие надо. Кто легкими, кто печенью, кто мозгами. А все почему?
- Почему? - не смог сдержать смешок Махно.
- Меры не знают потому что! - поднял пальцы с зажатым косяком Вальтер. - Я тебе, корешок, так скажу: это дело, - Вальтер покосился на тлеющую траву, — самое безвредное.
- Тебя послушать, весь мир можно коноплей осчастливить.
- Может и так. Только кто позволит? Про самый главный наркотик я не сказал. А этот наркотик — власть! Понимаешь? У кого в руках средства производства...
Вадим прикрыл глаза, шрамы на животе затряслись, нос издал звуки мотоциклетного выхлопа.
- А ты думал, - нисколько не огорчился уголовник-философ, - и я кой чего читал. Так вот, у кого эти самые средства производства, чтобы наркоту делать, у того и власть. Вот, к примеру, курево. Табак штука капризная, ему земля, солнце, уход нужен, не везде и вырастишь. Алкоголь тот же, даже самогон, если качественный, просто так не сделаешь — и затратно и муторно. Поэтому эти наркотики государство производит. Или под его крышей. А траву любой дебил может вырастить. В любом климате, даже дома в кухонном шкапчике. Затраты копеечные, а удовольствия сам видишь, и башка не трещит с утра. Представь, за нее статью убрали. Все растят анашу, жизни радуются, кому польза от этого? - Вальтер изобразил ленинский прищур. - Только этому самому потребителю тире производителю. Да разве ж государство позволит себя обделить.
У Вадима снова разболелся живот, но уже от смеха. Он сидел с закрытыми глазами и мелко качал головой. Верно говорят, к старости снова детство приходит. Вальтер, бедняга, Диоген каторжный, Боб Марли со звездами на коленях. Вся эта хрень просто напросто позволяет на время забыться. Подменяешь эмоции, а реальность остается. Возникла трудность, а ты в домике — в бутылке или в бонге. Бухло, наркота, жратва безмерная, частые свидания с Дунькой Кулаковой, религия — это все бегство от проблем. Только как ни беги, проблема догонит как пуля, жбякнет в затылок и «привет родителям». Может, марихуана и меньшее из зол, может, с нее люди и не убивают друг друга. Только они не добрее становятся, а элементарно ленивей. Западная цивилизация бухала, да дело знала, а Восток лежал на подушках, гашиш покуривал, опий понюхивал. Один Омар наш человек. И где теперь Восток?
Правильно ее запрещают в недоразвитых странах. Если уж приспичит сознание поменять, все лучше на животное, чем на овощное. А все почему? - передразнил Вадим под новым приходом, - овощем не поуправляешь, а свинью и в сани запрячь можно и на убой повести — государство реально профит от алкоголя имеет в любом случае.
- Вот Восток, - продолжал телепат Вальтер, - почему дело тонкое? Почему там философия такая мудреная — карма, как ее — реинкарнация? Потому что растения способствуют. Покурил, помедитировал и ты уже в нирване мироздание изучаешь.

Tweet