Пока Богдан ждал остывающий чай, я решил смочить горло припасенной на черный день бутылочкой пива. Двухлитровая пластиковая тара, на этикетке написано "Янтарь". Если вы часто бывали в сельской местности и вообще, по каким либо причинам посещаете периферию, то согласитесь, что ассортимент выпивки в провинциальных забегаловках воображение не будоражит. И среди всего пойла, которое может продаваться в селе, лучшим выбором для вас окажется именно "Янтарь". При своей демократической цене и том, что оно часто встречается вне больших городов, данное пиво выгодно отличается от своих аналогов того же ценового сегмента. Ну а эта двухлитровая бутылочка досталась мне после одной из пьянок на квартире. Знатную поляну тогда накрыли, осталось много выпивки. Пока собутыльники валялись в хмельном угаре, я успел занычить некоторую часть. На случай ядерной войны, как говорится. "Подлечившись", я размеренно продолжил свою речь:

— Много всего происходило во время наших с ней отношений. Вернувшись из заграничной командировки, как я тебе уже говорил, мы с Леной поехали на дачу. Там я заболел лептоспирозом. Ублюдочные грызуны насцали в воду, а мне разгребать. Не буду вдаваться в подробности, но тогда Лена и ее семья, не последним образом связанная с медициной, здорово мне помогла. Если бы не своевременное вмешательство матери Лены, я бы мог уже кони двинуть, так как по статистике смертность от лептоспироза в случае несвоевременного обращения к врачам составляет 60%. Выжившим "счастливчикам" тоже не позавидуешь — их печень, почки и иммунитет безнадежно убит болезнью. А загвоздка как раз в том, что своевременно обратиться довольно сложно — первые симптомы вообще непонятны. Это резко навалившаяся слабость и высокая температура, до 39.5+, которая не спадает в течении нескольких дней. Позже начинается ломота в мышцах, отказывают почки, и когда больной понимает, что пора спасать свое здоровье, спасать, как правило, уже нечего. Когда я почувствовал неладное, вызвал участкового врача. Молоденькая девченка, для проформы пощупав и покрутив меня в разных ракурсах, поставила диагноз "солнечный удар" и посоветовала не переживать. Пить побольше жидкости, есть фрукты, не показываться на солнце, не злоупотреблять тяжелой пищей, и, мол, само пройдет через пару дней. Ленина мама не особенно поверила работнице здравоохранения и посоветовала еще вызвать скорую помощь. Вызвал на следующий день, когда удостоверился, что температура и не собирается понижаться. Бригада осмотрела меня, сказали, что это вирусное простудное заболевание. Тоже ничего страшного, лечить, как сильную простуду или умеренной тяжести грипп. И в этот раз моя неудавшаяся теща решила, что больно все как-то нескладно выходит. В связи с чем решила меня на профилактику укатать в стационар, в инфекционное отделение.

Про больницу можно рассказывать долго, но это уже не столь важно сейчас. Скажу лишь, что благодаря подозрительности Лениной мамы я до сих пор жив, так как это оказался как раз тот случай, когда "лучше перебдеть, чем недобдеть". Хотя, признаться, я до сих пор изредка вспоминаю здание инфекционного отделения Соломенской больницы города Киева: с решетками на окнах, находящееся на отшибе, без возможности выходить на улицу... Тюряга, хе-хе.

Короче, как ты понял, в наших отношениях было множество и положительных моментов. И что самое неприятное, вспоминаются только они. Говорят, это свойство человеческой памяти — забывать негатив, и вспоминать прошлое исключительно с ностальгией по "старым добрым временам". А мне сейчас как раз надо бы побольше негативных воспоминаний, так легче вычеркнуть былое из недр подсознания. Помнится, когда мы еще встречались с Леной и уже начинали ссориться, я подумывал о том, чтобы вести дневник, куда бы фиксировал все проявления ее неадекватности и предвзятости. Но опять же, то ли по доброте душевной, то ли из банальной лени, от этой идеи я отказался. А зря, сейчас бы мне такой дневник очень не помешал.

— Как дошло до того, что ты ее убил? — Закончив с ужином, но еще не дотронувшись до чая, Богдан направил мой поток сознания в нужное русло.

— Об этом я уже мог говорить ранее, но повторюсь, — еще только начав встречаться, я попросил Лену о следующем: если возникнет какая либо конфликтная ситуация, то не надо сидеть и копить обиду в себе, с мрачным видом на вопрос "Что случилось?" — отвечать "Все отлично", а пытаться разрешить проблему. И вроде бы она согласилась, но на деле такого не случилось практически ни разу. Знаешь, пытаясь угадывать, что же ей не нравится в каждом конкретном случае, я так натренировался улавливать тонкие нюансы женских ужимок, что как заботливая мама, мог по выражению лица с определенным шансом определить, что же хочется ее ребенку или что его беспокоит в данный момент: обосранные подгузники, желание сосать сиську, или муха, ползающая по еблу. Извини, святой отец, заговорился.

Налив себе еще пива, я продолжил:

— Ты понял, я сейчас выразился иносказательно. Так вот, вместо того чтобы решать одну проблему, которая возникла в ходе наших отношений, мне приходилось действовать только исходя из собственной интуиции, и решать все проблемы скопом, даже те, которых не было на самом деле. Кстати, недавно вычитал в одном журнале, в рубрике анекдотов: "Женская народная забава: сама придумала, сама обиделась, сама простила". Это точь в точь про Лену. Только из-за дурацкого характера оной, третья часть присказки ее не касается. По большому счету, в этом и состояла основная проблема.

— Напомню вопрос: почему ты сорвался? Как дошло до убийства?

— Я тебе уже обмолвился словом про ее нового парня. Вот только не помню, о чем я уже говорил, а о чем нет.

— Ну, ты мне поведал о том, что пока был заграницей, попросил его присмотреть за Леной, потом у них завязался роман, который закончился тем, что твой друг и бывшая любовь стали встречаться. Как-то так.

— Ага. Ладно. Если в чем повторюсь, — не обессудь. Я так часто об этом думал, что теперь уже не помню, о чем я тебе успел рассказать, а о чем только собирался. Так вот. С момента последнего разговора с Леной у озера прошло много времени. Кажется, то ли несколько недель, то ли несколько месяцев. Я уже и не помню. Моя жизнь в этот период была достаточно однообразна: иногда день казался вечностью, иногда неделя пролетала незаметно, и вспомнить потом было нечего. Все это усугублялось постоянными запоями, когда я не мог понять, какое на улице время суток, а также определить, сплю я, или бодрствую.

Я перестал общаться со своим бывшим другом. Повторюсь, я его ни в чем не виню, ведь известно, что "пока сука не захочет, кобель не вскочит",— без инициативы Лены парниша едва ли предпринял бы какие либо поползновения в ее сторону. Так как до определенного времени мы с ним были не разлей вода, прошли вместе многое. И в потасовках участвовали, и с милицией дело имели, и поддерживали друг друга в сложных ситуациях, и прочее, и прочее. Но после того как случилось то что случилось, видеться с ним мне перехотелось. Да, мы пару раз встречались, но постоянно все разговоры сводились к одной и том же теме. Постоянно меня передергивало от того, что я представлял, как он кончает моей девушке в рот, как они занимаются сексом без презерватива, как она строчит ему минеты в тех местах, где строчила мне, и так далее. У нас оральный секс был и посредине реки, в железной лодке "Романтика-2", и в ванной, и в незакрытой университетской аудитории... Естественно, от таких картин, рисуемых услужливо разыгравшейся фантазией, я ездил крышей туда-сюда. После чего решил, что такое испытание для психики мне не по силам, и перестал вообще встречаться с приятелем.

— Кхм...

— Понял, постараюсь не отходить от темы. Так вот, долго мы с ним не общались, я старался не замечать неприятного мне человека. Если где пересекались в общих компаниях или случайно на улице, то я отворачивался и проходил мимо. А потом он мне позвонил. Сказал, что нужно встретиться. Я сперва подумал отказаться, но то ли по голосу, то ли по нехарактерному для него набору выражений, я понял, что пацану очень хочется чем-то со мной поделиться. Договорились встретиться вечером.

Пересеклись у меня на квартире. Купили две бутылочки красного сухого и закуски. Уже придя домой, я сообщил ему без обиняков, что разговора на трезвую не получится, — это раз, и лично мне говорить не о чем, — это два. Приятель было обиделся, но потом решив, что сделал глупость, попробовал подойти к сути вопроса. Не получилось. Пили молча. После чего он снова попытался заговорить, но махнув рукой сказал, что без сигарет не обойдется.

Купив в круглосуточном супермаркете "Мальборо" красный, вернулись. Уже вся комната наполнилась дымом, но что-то мне подсказывало, что и теперь я ничего не услышу. Так оно и вышло. Приятель сказал, что еще не готов и попросил меня посмотреть один фильм...

— Извини, я отойду пока. Где у тебя туалет?

— Да в двух метрах от тебя. Выйди из комнаты, поверни за угол коридора, там маленькая дверь. Не ошибешься.

— Спасибо. Я сейчас.

Пока Богдан пошел избавляться от излишков чайного зелья, я снова погрузился в себя. Вот ведь дурацкая ситуация вырисовывается. Я каждую ночь ложился с мыслями о Лене, во снах прокручивались сюжеты из наших с ней отношений, утром просыпался с неприятным осадком в душе... А сейчас совершенно плевать на все происходившее. Либо я действительно выговорился и мне нечего больше сказать? Или это такая защитная реакция психики, когда блокируются все эмоции? Возможно, я просто пьян.

Рассматривая опустевшую бутылку "Янтаря" и невесть откуда взявшуюся надпитую чекушку водки, я впал в какое-то подобие ступора. Внезапно раздался звонок в дверь. На часах пятнадцать минут второго. За окном — глубокая ночь. А Богдан вышел в туалет... Стоп. Почему-то в этот момент в голове у меня стали прокручиваться нехорошие сцены из фильмов про шпионов, где в туалет обычно уходят, чтобы кому-то позвонить. Да уж. Вот, кажется, и пришел конец моей исповеди.