Эта история началась вечером в пятницу, когда Влодьзимеж - усталый, но счастливый возвращался с дома культуры имени Гражины Барцевич, где только что закончилась предпоследняя репетиция балета «Зефир и Флора», в котором Качмареку досталась партия алкоголика и развратника Бахуса. Не по-детски заморившись от бесконечных па-де-де, фуэте, элеваций и недовольных криков пани Плужек, взявшей на себя непростую роль балетмейстера, наш герой не нашёл в себе сил на переодевания, а посему волочил ноги по улицам Быдгоща в сторону родного дома в том же костюме в котором и изводил себя на сцене, то есть абсолютно голым, если не брать во внимание разлезшихся по всем швам чешек, тех же самых в которых в своё время блистал на сцене Большого театра его драгоценный дедушка Ежи.
В то же самое время, настоятель местного православного храма новомученников и исповедников Российских отец Филимон, основательно обмыв с дьячками покупку нового Лексуса LS 600h в самом дорогом ресторане города, на свою беду, не разбирая особо, где тротуар, а где проезжая часть мчался на дьявольской скорости по узким улочкам Быдгоща в поисках парочки симпатичных прихожанок.
Неожиданная для обоих мужчин встреча произошла в тот самый момент, когда Влодьзимеж, ничего не подозревая, спускался по подземному переходу, в котором собирался, прикинувшись нищим, выклянчить у прохожих пару-тройку евро, которых ему не хватало для покупки нового беляша. Хоть и весил Качмарек от силы сорок килограммов, Лексус священнослужителя Филимона он помял основательно: расколотил обе фары и левый поворотник, оторвал бампер, погнул дворники и капот, разбил лобовое стекло, разворотил крышу, изуродовал багажник и, зацепившись дедушкиной чешкой, оторвал задний номер, чем собственно и закончил своё глумление над несчастным японским автомобилем. Моментально протрезвевший Филимон, прокусив платиновыми зубами подушку безопасности, с божьей помощью открыл не поддававшуюся в начале дверь и выбрался наружу.
- Молись, сатанинское отродье. – Посоветовал он насмерть перепуганному Качмареку, осмотрев то, что минутою раньше называлось новенькой машиной.
Сняв с себя украшенный рубинами и бриллиантами крест, и намотав золотую цепь толщиною с запястье Влодьзимежа на свой огромный кулак, поп медленной поступью пошёл на парня, всем своим свирепым видом как бы намекая на то, что сейчас произойдёт смертоубийство.
- Я вас не заметил… - Попытался оправдаться Качмарек, вправив нижнюю челюсть. – Я вон и сам… чешку порвал – теперь с меня за неё папка шкуру сдерёт…
Видя, что слова раскаяния не имеют силы на помутившегося рассудком от немыслимой потери священнослужителя, Влодьзимеж позабыв об усталости, бросился наутёк. Благодаря балету наш герой обладал сильными и выносливыми ногами, что позволяло ему надеяться на лёгкий и быстрый отрыв от толстого и с виду неуклюжего преследователя, но откуда же Качмареку было знать, что до того как стать священником отец Филимон был известен в определённых кругах за Уралом как Жора Сиплый и не было дня, чтобы он не совершил многокилометрового кросса в попытке скрыться от так называемых ментов или чудом оставшихся в живых потерпевших и теперь, спустя годы, он не растерял своих легкоатлетических навыков.
Пока они не добрались до старейшего в Быдгоще кладбища, где за одним из древних склепов планировал спрятаться Качмарек, отец Филимон по привычке ограбил четыре ювелирных магазина, избавил от реликвий два католических храма, опустошил семнадцать банкоматов, вскрыл восемь сейфов, взорвал полицейский участок, изнасиловал тридцать восемь человек, не разбирая при этом ни возраста жертвы, ни её пола, угнал и разбил семьдесят одно транспортное средство в том числе и единственный во всём городе трамвай, которому впервые за всё время своего существования пришлось ехать не по рельсам, а именно туда куда требовалось водителю, покалечил двадцать пять и убил тридцать четыре собак и кошек.
О том кладбище жители Быдгоща отзывались как о самом зловещем месте на всём белом свете, и посетить его даже днём, не говоря уже о ночи, считалось высшей степенью безрассудства. Из поколения в поколения передавались леденящие душу рассказы об упырях, самые сильные и жестокие из которых поступали на работу в налоговую инспекцию, о скелетах, по ночам оккупирующих быдгощский парк аттракционов и устраивавших несанкционированные администрацией покатушки на каруселях, о защекотавших до смерти не одну тысячу городских пьянчужек мавках, ну и, конечно же, о чертях, принимающих вид козлов и опустошающих огороды в радиусе сотни километров от города. Само собой Влодьзимеж был знаком с этими историями, но сейчас, когда ему на выбор было предоставлено либо умереть от могучих рук отца Филимона либо быть порванным нежитью он выбрал последнее.
Порядком измотанные Качмарек и поп, высунув языки, около двух часов ползали на четвереньках между могилами и не встретили за всё это время ни одного даже самого маленького лича, до тех самых пор пока швейцарские часы на руке священника не пробили полночь. В ту же секунду земля заходила под ними, как при семибальном землетрясении, во всём Быдгоще жалобно завыли собаки, с неприятным для человеческого слуха скрежетом неведомая сила принялась отодвигать в сторону надгробные плиты и на поверхности тут и там стала показываться она – скверно пахнущая и неважно выглядящая нечисть!
Ойкнув, Качмарек когтем прочертил вокруг себя круг и, закрыв глаза, стараясь говорить как можно громче (чтобы все услышали) принялся читать все известные ему католические псалмы и молитвы – получилось, что не зря три с половиной года он посещал школьный кружок юного экзорциста. Упыри и вурдалаки до самого рассвета, не скрывая недовольства, не прекращали попыток пересечь заколдованный Влодьзимежем круг, только все их старания оказались тщетны – не по зубам им оказался маленький, но храбрый и научно подкованный мальчишка.
А что же отец Филимон? Позабыв напрочь все три молитвы, которые с тяжким трудом выучил за девять лет служению Богу, он, кроя всех и всё отборным русским матом, по-пластунски пополз к выходу пока не уткнулся лбом в ноги старика Вия с прибитыми к спине шиферными гвоздями веками. Больше отца Филимона никто и никогда не видел…
Вернувшись домой, Влодьзимеж вымылся, почистил уши, нарядно оделся, плотно позавтракал, одним махом высушил стакан водки и как ни в чём небывало пошёл в школу, первый раз в жизни позабыв, что по субботам она не работала…

Tweet