- Эх, жрать то как охота, – мой голод даже не напоминал мне о таких деликатесах, как сочный стейк средней прожарки как я люблю, густом наваристом борще со сметаной или, например, холодненьком с мясными прослоечками сале соленом с тмином и чесночком. Нет, кусочек хлеба с солью был предел моим гастрономическим мечтаниям.
    Вот уже недели три как в моем не привыкшем к голоду желудке не появлялось ничего существенней воды из родника, недозрелой и крайне некалорийной брусники и горьких невкусных грибов без соли, которых правда было мало, они сцуки от меня прятались по кустам и попадались в основном только поганки и всякие мухоморы. Хотя такая пища, впрочем, не могла вызвать даже понос, ибо переваривалась даже не упав на дно желудка, только раззадоривая волчий аппетит.
    Но, не смотря на сбитые ноги, жуткую усталость и голод, я все-таки шел вперед, потому что очень хотелось жить и.. жрать, ибо тогда я понял, что еда – это не только удовольствие, но в первую очередь жизнь. Ночевать приходилось на еловом лапнике, греясь у костра. Слава богу у меня с собой была зажигалка, вот и верь потом досужим россказням о вреде курения. Скорее всего я плутал кругами, а не шел куда то конкретно, пытаясь выйти к цивилизации. Хотя от трассы я ушел довольно таки далеко – километров 25-30 гдето, как выяснилось позже.

    А все началось с того, что я на выходной решил сходить за грибками. Благо время было конец лета, самое то. А жареную картошечку с белыми грибами до того момента я почитал за деликатес.
    Сказано – сделано, я сел в машину и рассудив, что в пригороде все грибы уже собраны ушлыми грибниками, я решил уехать подальше, в самую тайгу, где люди встречаются редко и грибов должно быть валом. Так что лишняя сотня км – не вопрос. Причем, я искренне считал, что заблудиться в лесу возле дороги могут только последние дауны и такому матерому рейнджеру как я это не грозит.

    Мои ноги заплетались, но я прибавил из последних сил, теперь меня гнал вперед запах жизни: запах еды, людей и костра. Я остановился на окраине поляны, устало завалившись в колючий кустарник багульника.
    -Мужики, есть че пожрать? – выдавил я и не сразу понял кто говорит. Какой то замогильный хрип, вместо уверенного звонкого голоса к которому я привык.
    Эти двое охотников спасли мою жизнь. Ибо еще денек другой и я бы просто не смог идти и загнулся бы от голода и усталости под очередным неприметным кедром.
    -Кулеш из изюбрятенки с гречкой будешь? – спросил заросший как леший мужик, но потом понял что к чему и нахмурился.
    Мне нацедили жиденькой кашицы на два пальца в котелке, которую я проглотил во мгновение ока. Голова кружилась от одуряющего запаха настоящей еды и вкуса крепкого мясного бульона, от которого судорожно сводило скулы, а глотка наполнялась слюнями. Я готов был сожрать все их припасы, но мне нихуя больше не дали.
    - Успокойся, парень, тебе пока больше нельзя, ато загнешься. Иди отдыхать в палатку, завтра с утра поешь поплотнее.
Я беспокойно дремал часа три-четыре наверное, на лес уже опустилась глубокая ночь, но обострившийся за последние дни нюх на еду не давал мне покоя и заставил меня пойти на гнусное дело – воровство снеди у приютивших и спасших меня от голодной смерти людей. Я втихаря вылез из палатки и в миг добил остатки такого вкуснейшего кулеша в котелке, благо он был теплый, ибо стоял накрытый крышкой у костра. Но мне этого показалось мало и я полез в закрома этих чуваков в поисках жратвы.
     Остановил меня звонкий подзатыльник. Пиздить меня не стали видимо из жалости, а просто пинком загнали в палатку и заставили спать. Однако под утро я с маниакальным упорством все же спиздил у них хороший кус хлеба и луковицу, на прозапас.
    С тех памятных событий уже прошло больше месяца, однако страх голода не покинул меня. Наоборот, все мои мысли были направлены на продовольственную безопасность. Четыре мешка сухарей насушенные мной за неделю вызвали недоумение и непонимание у жены. Я утрамбовал все ее бесполезное барахло в один шкаф и все антрисоли забил сухарями. Я рассудил, что там в сухости они не испортятся долго.
    Однако наш с женой разлад начался с того, что я всю свою зарплату пустил на приобретение нехилой партии тушонки, и складировал ее на даче. Неплохая тушонка кстати, деликон называется, а главное дешево, так что набрал действительно много. Но, как понимают все мудрые люди, запасов много не бывает и я решил пустить на благое дело 150 тыщ, отложенные жене на новую норковую шубу из какойто толи белой толи голубой норки. Ленка как раз собиралась ехать за этим комком шерсти в Китай (там типа дешево) на следующей неделе. Нахуй стоко денег на шубу тратить, прально? Тем более норка еще какаято голубая, не нахуй. Пусть в дубленке ходит. Я нашел куда инвестировать эти средства более надежно. Мешки риса, перловки (а че дешево и сытно) и других питательных злаков были плотно утрамбованы на даче в домике. Места осталось мало. Ладно, хуйня, еще есть баня и можно сарай построить. Ну блять где же взять еще денег на столь жизненно необходимое продовольствие? До зарплаты еще три недели, за которые мои запасы еды будут только уменьшаться. Надо экономить, короче.
    Вчера ушла жена. Что, кстати, несказанно меня обрадовало. А хули с нее толку, тратит деньги на всякое говно не нужное. Да и жрет в три горла. Не, с  такой обжорой шибко не запасешься.
            Построил амбар, здоровенный такой амбарище. То что нужно. Ну сколько же блять бабла нужно чтобы его заполнить. Может хату с машиной продать? Да и нахуй они мне нужны, буду жить на даче, а на работу на велике гонять. Как думаете?

Tweet