…-А теперь посмотрите сюда, Ватсон! Вот очень яркий образчик умственно неполноценного индивида, не мыслящего своей жизни без «срача», как они его называют. – Холмс поправил очки и, читая в своей записной книжке, продолжил свои поучения. – Будучи крайне бесполезным для общества созданием, не обладая даже элементарными способностями для реализации себя в жизни, подобное существо часами проводит за сраньем в каментах, выполняя бессмысленно-ритуальные действия, которые когда-то где-то увидел. На более, чем «ам/кг» или «хуита, выпей йаду» они не способны и являются, в принципе, безвредными созданиями, вроде слизняков – противные, да и хуй на них.
    Холмс шумно отхлебнул крепкого ассама и, поставив чашку на блюдечко, продолжал.
    -Есть похожий вид, но несколько более противный. Как вам, Ватсон, такие вот перлы: «петросянчина блять» и «редкая хуета. автор ацкий долпоёп»?
    -И что же это может значить, Холмс? – Ватсон не на шутку заинтересовался.
    -Элементарно, мой друг! В отличие от первого создания, не осознающего собственную тупость, такие вот деятели понимают, что они в сущности дебилы, и серут целенаправленно, мстя за свою неполноценность. Хотя, надо отдать им должное, в некоторых аспектах современной культуры они разбираются вполне уверенно – в творчестве некоего Петросяна, к примеру, данные персонажи ориентируются отлично, что говорит об их устоявшихся пристрастиях в юморе. Не менее уверенно они разбираются в различных видах хуеты, классифицируя ее как аццкую и иную.
    Ватсон, открывши рот слушающий мэтра, снова наполнил ему чашку чаем и Холмс, благодарно кивнув, продолжил.
    -Принципиально более тупорылым и пакостным созданием является следующий тип из нашей классификации. Представьте себе, Ватсон, графомана – неудачника, который, высрав несколько унылых плодов своей мозговой деятельности и поняв, что он есть говно и чмо, начинает усиленно критиковать все, что увидит. По каждому аспекту в любой области у такого серуна есть свое мнение. Разумеется, это мнение крайне негативное, ведь признать, что кто-либо способен творить вещи вполне хорошие, для подобных даунов смерти подобно. Отсюда вытекают сентенции наподобие «а ты чо читать суда пришол? развелось грамотеев тут бля, каг нерезанных собак», «постит всякую хуйню в интернетах», «афтар написал хуйню»… Подразумевается, что сами каментосратели многажды более талантливы, просто слава к ним после смерти придет, хе-хе…
    Ватсон задумчиво помахал в воздухе тростью, покрутил на пальце шляпу-котелок и задумчиво вопросил:
    -Мне кажется, Холмс, что данная классификация вряд ли будет включать много совсем уж разных видов, не так ли? Но чего-то явно не хватает, каких-то отдельных от общей массы, ярких в своем умственном убожестве уебищ!
    -Действительно, Ватсон, здесть недостает двух типажей, занимающих до половины всей говномассы каментаторов.- Холмс вытащил из носа полузасохшую соплю, внимательно рассмотрел ее и с видом крайне многозначительным прилепил на абажур настольной лампы. Удовлетворившись делом рук своих, маэстро дедуктивного метода продолжал: - Первый из них, наиболее распространенный среди всех, кто срет в каментах попусту – это латентный педик. А почему именно педик, спросите вы меня? Элементарно, Ватсон! Только латентные педики столь часто упоминают любимую ими жопоеблю, только они изощряются в видах инакоебли, которой угрожают друг другу и всем прочим. Только подобные пидорги кричат друг другу: «я твой рот ебал!», «подкрашываешь глаза и ебёшься жопой», «в жопу долбицца», намекают смутно и явно на свои тайные мечты. Опасность подобных педрил как раз не в том, что они что-то пишут в каментах, опасно их влияние на молодое подрастающее поколение, которое под влиянием педиков становится само пидорообразным! – Холмс встал, запахнул халат и сделал несколько кругов по комнате. – А вот талантами литературными такие ахтунги, увы, не блещут практически никогда. Наверное, их присутствие на литературных форумах можно объяснить желанием расширить свои ряды за счет неустоявшейся психики юных. Пидары, бллллляя… - Холмс в порыве священного негодования выстрелил из своего Вебли-Скотта в чучело Черчилля, прострелив тому третий снизу подбородок.
    -Каков же последний тип, Холмс? – осторожно спросил Ватсон, потихоньку перебираясь поближе к двери.
    -Там тоже полный пиздец, дорогой Ватсон! В последний тип мы можем смело объединить две категории: воинствующих лесбиянок и стремных баб с претензиями. Разберем оба пункта отдельно. Итак, лесбиянки: ущербные телом и духом создания, обреченные осознавать свою ущербность и мстящие за это – кому бы вы думали? Мужчинам, конечно же! Они истекают даже не ядом, они попросту источают гавно из своих унылых мозгов, с пеной из смердящего рта нападая на каждого, кого заподозрят в нормальности и традиционной ориентации. Так получилось, что данный тип замечательно дружит и взаимодействует с латентными педиками, оно не удивительно – близки по духу потому что.
    Холмс почесал задницу, потом понюхал руку и протянул в сторону Ватсона покоричневевший палец.
-И последний типаж в нашей далеко не полной классификации – оскотиневшая от собственной бесполезности бабища, вышедшая в тираж. Когда-то давно ее ебли много и качественно, она была востребована и популярна. Ныне же, постаревшая, поглупевшая, никому не нужная, она отлично помнит годы былой славы и это не дает ей покоя. Ебать ее уже никто не хочет, будущее ее бесславно и однозначно, от нее отвернулись почти все, кто когда-то искал ее общества… Естественно, она ищет утешения в чем то новом для себя, пытается стяжать славу. Она начинает творить, из-под ее пера вылазят мегаметры мозголомной хуеты, она не может остановиться и пишет, пишет, пишет… Естественно, по большей части ее говнотворчество откровенно убого, и она это понимает. И вот тут-то начинается ее психоз! Она остервенело кидается на всех, потому что они пишут лучше, их фантазия еще работает, парни пока еще ебут женщин (а ее уже нет), девчонки пользуются вниманием мужчин (а она уже нет)… Остервенелая неебаная нимфоманка, весь мир для нее становится врагом. Она относительно неплохо союзничает с воинствующей лесбиянкой, но относится к той с известной долей пренебрежения, потому что как бывшая настоящая женщина понимает разницу между собой и изначально ущербным созданием.
Холмс самодовольно пернул и торжествующе посмотрел на Ватсона, заживающего нос платком:
-Ну как вам, мой друг, моя теория?
-Превосходно, Холмс, просто превосходно! Я просто вижу, как будут бесноваться все эти уебки, когда узнают себя в вашем описании, сколько польется фекалий из крохотных мозгов этих созданий!
-Это не страшно, Ватсон, это даже замечательно! Моя теория получит отличную доказательную базу и фтыкатели лишний раз смогут убедиться, что все они – гавно! – и Холмс мерзко захихикал, потирая потные волосатые руки.
-Но Холмс, в формате вашей теории мне не совсем ясно, к  какой же группе можно отнести автора, описавшего нас с вами?
Холмс побагровел и заорал, брызгая слюной:
-Мудак он, мудак-мудак-мудак!!! Какого блять хуя я, истинный британец, подданный Ее Величества, легенда частного сыска – и маленький жирный жидомасон??? Почему блять у меня даже спина волосатая? Откуда взялись эти ебучие пейсы? И почему, я вас спрашиваю, я как еблан сижу здесь в немецкой каске с рогами и в розовом халате, заправленном в трусы???
Холмс нервно закурил папиросу и ткнул ею в сторону самодовольно хихикающего Ватсона.
-И какого хуя у меня нет моей любимой трубки, которая стала моим символом? Курю блять какой то ебаный «биеломооор»… - Выпустив облако ароматно – бодрящего дыма, Холмс прищурился. – Хотя… что-то есть в этих папиросах, что-то есть… Может трава хорошая?
Ватсон горделиво пожал плечами:
-Возможно, Холмс, возможно… Однако не соглашусь с вами по поводу автора, мне очень все нравится – и двухметровый рост, и лицо, которое я недавно видел на обложке модного журнала, и даже то, что мне оставил наследство какой-то русский по фамилии Абрамович! – Ватсон крикнул «Кия!» и в прыжке снес ногой люстру. – Как видите, мне заебись, хе-хе!
Холмс злобно затянулся и заверещал:
-Позовите блять эту старую курицу миссис Хадсон, какого хуя она пропала с моим чаем? Сука старая бегом сюда блять!
Дверь распахнулась и миссис Хадсон осторожно внесла на подносе чашку дымящегося чая. Холмс и Ватсон изумленно смотрели на двадцатилетнюю сексапильную блондинку с длинными красиво уложенными волосами, одетую лишь в прозрачно-белый лифчик, стринги и туфельки на пятнадцатисантиметровой шпильке. Миссис Хадсон поставила поднос на столик и, покачивая убийственно шикарной попкой, продефилировала в сторону спальни. На ее красивой гладкой спине красовалась вторая пара шикарных сисек четвертого размера, что выглядело как приглашение к сексу втроем.
Ватсон вытер брюки, залитые слюной, и с совершенно обалделым видом спросил:
-Холмс, какого хуя?
-Похоже, автор не совсем мудак, Ватсон, да…- Холмс снова выдохнул мощное облако дыма и, наперегонки с доктором, ринулся к дверям в спальню, разбегаясь с ним как…
…буквы под облаками дыма разбегались как тараканы и постепенно исчезали в тумане. Комманд-сержант-майор Саймон Уэзерли, оператор Дельта Форс, ветеран войн в Афганистане и Ираке, настоящий патриот и стопроцентный американец, в миру больше известный как вологодский студент Семен Узелков, сделал еще одну затяжку и протянул папиросину соседу. Умарбек Магомедов по прозвищу Бен Ладен, его друг детства, одноклассник и сосед по комнате в общаге, благодарно принял косяк и, поправив тюрбан и пробормотав «иншалла», сделал глубокую затяжку.
-Охуэнно торкает, - прервал затянувшееся молчание Семен. – Тока блять опасно, от некоторых приходов аж страшно становилось.
-Хуйня, зато прет долго. – Умарбек снова затянулся и задержал дыхание. – И про пингвинов мне понравилось, ага!
Парни меланхолично замолчали, сливаясь с бесконечностью. Было похуй до всего. И было заебись.

Tweet